Последняя из Алых Маков

– Милым? Просто алкоголикам свойственны перепады настроения.

Они оба засмеялись.

– Ладно, – наконец, проговорил Дем. – Но учти, друзей у меня не было очень и очень давно, а те, что были когда-то, кончили плохо.

Анастасия лишь весело отмахнулась и потребовала провести экскурсию, которая затянулась до позднего вечера. Замок оказался ничуть не меньше королевского. Комнаты следовали одна за другой, но все они были пусты. Кое-где Дему приходилось создавать иллюзии, чтобы добавить какие-либо недостающие элементы. В конце концов, принцесса начала протяжно зевать, уже не в силах сдерживать подступающий сон. Она выбрала одну из комнат, поближе к выходу из Замка. Проклятый щёлкнул пальцами и превратил маленький камушек в большую кровать. Анастасия боялась, что не сможет уснуть в огромном пустом замке, но стоило её голове коснуться подушки, как её сморил крепкий беспробудный сон.

Проснулась она от того, что солнечные лучи били прямо в лицо. Она с головой накрылась одеялом, но так было жарко и душно. Спустя минут пять поиска удобной позы для продолжения сна принцесса сдалась. Сделав себе мысленную заметку повесить вечером шторы, она вышла из комнаты.

Вчера она была настолько утомлена, что даже не потрудилась раздеться. Уснула прямо в платье, в котором проходила весь день. Хорошо, что догадалась попросить Дема его высушить. Теперь тело неприятно покалывало, и нестерпимо хотелось принять ванну.

Проклятого она отыскала в том самом зале, где вчера не оказалось паркета. Рядом с ним стоял большой ящик, наполненный цветами.

– Я придумал нам прикрытие. – Смотря на его бодрый вид, принцесса предположила, что он этой ночью не ложился вовсе. Как иначе можно объяснить бурную деятельность в такую рань? – Будем продавать цветы. Дорого. – В ответ на удивлённый взгляд Анастасии, он пояснил. – Иллюзии рано или поздно рассеиваются.

– Ну да. Точно. Господин все-люди-как-мухи-но-я-с-ними-буду-честен. Цветы так цветы… А завтрак когда?

– Как наторгуем, так и поедим. – Он поднял вверх указательный палец и вновь повернулся к ящику.

– Ну, так чего же мы ждём? Пошли уже. Только зазывать покупателей будешь сам.

Им повезло, через маленький пруд во внутреннем дворике Замка они переместились к городской стене, вынырнув через наполненный водой ров. Это оказалось единственное место поблизости, практически не изменившееся за прошедшую сотню лет. У Дема был какой-то мудрёный план на случай, если их заметят, но, к счастью, по близости никого не оказалось. Проклятый вернул себе человеческий облик, немного поколдовал над ней для создания конспирации, подхватил ящик и уверенным шагом направился в сторону городских ворот. Те были открыты, но сидящие рядом стражники внимательно допросили, кто они такие и зачем пришли в Ладу.

– Лада? А старое называние, чем им не угодило? – Прошипела принцесса, сердито поглядывая на стражу.

– Отрадный город? Оно смешило меня ещё сто лет назад. Словно табличка на веселом заведении. – Дем улыбался и, кажется, совершенно не переживал по поводу отсутствия у них бумаг и документов.

Пока Анастасия возмущённо думала о том, что город, построенный её предками, должен называться так, как раньше, Проклятому удалось договориться со стражей и получить пропуск.

Принцесса не знала, была ли подобная система прохода во время правления её дяди, но считала это в корне неверным. Население Осеннего Леса должно было иметь право свободно передвигаться по всей территории страны.

Мысли о дяде снова заставили её ощутить себя предательницей.

– Дем, – шепнула она, когда им наконец удалось пройти мимо стражи. – Научи меня чему-нибудь волшебному?

– Я думал, тебе не нравится просыпаться зелёной.

– Не нравится. Но… – Анастасия замялась, не зная, одобрит ли он её план. – Я хочу снова попасть в Эфир и поговорить с Князем. Спросить его, что он сделал с дядей. Мы не были очень близки, но он единственный родной человек, что у меня остался. Я столько времени бездействую…

– Вот только не надо бессмысленных самоистязаний. Если бы Князь хотел, он давно устроил бы публичную казнь. Значит, ему для чего-то нужен старый король. – Дем неожиданно замер на месте, ящик в его руках опасно наклонился, и мужчине пришлось спешно поставить его на землю, чтобы перехватить удобнее.

– Что такое?

– Нет, ничего. – Он неловко улыбнулся и продолжил с преувеличенной весёлостью. – Кому вы нужны, цветочки аленькие… – И, прежде чем Анастасия успела что-нибудь спросить, он сменил тему. – Могу научить истинному зрению.

– Это что-то, с помощью чего находят клады?

– Не совсем. Но можно, например, видеть сквозь иллюзию Эфира. Это достаточно просто. Всего то и нужно понять основные принципы взаимодействия со стихией. Вспомни всё то, что я говорил про перемещения через воду.

– Лучше бы ты научил меня делать деньги, – поморщилась принцесса.

Дем усмехнулся и, остановившись, снял с ящика крышку.

– Как насчёт мастер-класса?

Они шли по направлению к Народной площади. Анастасия никогда прежде не была на этих узких улочках и с удивлением оглядывалась по сторонам. В целом, люди были одеты лучше, чем в тех деревнях, в которых они бывали прежде. Дем сделал переносной лоток из крышки ящика и каким-то чудом уговорил её взять его, хотя она не помнила ни одного толкового аргумента с его стороны.

На площадь они вышли минут через сорок, по дороге успев продать целую охапку цветов. Раз за разом Проклятый лез в свой ящик и выуживал оттуда всё новые розы, тюльпаны и даже парочку пышных пионов. Переговоры он также брал на себя, назначая цену в зависимости от внешнего вида покупателя. А может, просто использовал магию, чтобы сразу определить содержимое чужих карманов.

Так или иначе, к Королевскому замку они вышли уже с полными карманами золотых монет и грошей. Анастасия даже не представляла, какими популярными могут быть цветы у простого народа весной.

– Может быть, закончим? – Принцесса неуверенно поглядывала на замок, опасаясь встретить кого-нибудь из знакомых.

Что будет, если их увидит Князь? Уж он-то точно владеет истинным зрением и легко сможет разглядеть её облик сквозь Эфир. Она не сомневалась в том, что Дем может защитить её, но никто не отменял того, что желания имеют правило сбываться самым извращённым способом. Хотела поговорить с Князем о дяде – пожалуйста.

Анастасия уже собиралась предложить мужчине, увлечённо болтающему с восторженными покупателями, пойти куда-нибудь перекусить, как ворота, ведущие с площади во внутренний двор замка, распахнулись.

Стража волочила за собой извивающегося и ревущего мужчину средних лет, в дорогом платье и высоких сапогах из чёрной кожи.

Принцесса прошла вперёд, стараясь понять, что происходит. Когда до пленника осталось шагов тридцать, Анастасия судорожно ахнула – это был Дор Станислав из Дома Воющего Волка, королевский советник.

Один из стражников выхватил из-за пояса нож и навис над извивающимся Станиславом. Тот бился, пытаясь вырваться из цепких рук, орал, издавая нечеловеческие звуки.


В воротах замка показалась странная процессия. Практически ровная колонна, состоящая сплошь из благородных. В самом конце, уверенно следуя за остальными, показалась Роза. Её Роза. Лицо Доры было абсолютно бесстрастным.

Колонна прошла вперёд. Доры встали вокруг поскуливающего Станислава. Анастасия удивленно смотрела на знакомых ей людей, не понимая, что происходит.

Любопытных зевак на площади становилось всё больше и больше. Она сделала несколько шагов в сторону своей подруги, когда ветер донёс до неё слова одного из Доров.

– Регина может стать серьёзной проблемой.

– Я тоже надеялся, что Алых Маков больше не будет… – Эхом отозвался собеседник.

Принцесса почувствовала, как земля уходит из-под ног. Её мать жива?





Глава 18. Сказки у костра




Гостеприимство табунщиков было весьма своеобразным. Василю выделили отдельный шатёр и предложили на выбор трёх женщин – скоротать ночь. Возможно, потому, что отказ означал оскорбление, а, может, потому, что Дору действительно не хватало женской ласки в походе, но тот выбрал самую пышногрудую из троих. Зоркий решил, что ему не обязательно наблюдать за тем, как расслабляются другие. Он собирался сидеть снаружи, охранять Дора от внезапных покушений, ну, или заняться тем же, чем занималась Холера – слушать чужие разговоры и вникать в положение дел и расстановку сил среди вождей и старейшин, но небо было слишком заманчиво.

Ночь уже опустилась на степи, расцветив темноту мириадами звёзд. Ветер здесь был повсюду – стоило расправить крылья, как он подхватывал, поднимал вверх. Даже усилий прикладывать не приходилось – можно было просто парить.

Табун остановился недалеко от одного из озёр. Увидев блестящую в свете луны воду, Зоркий тут же вспомнил, что ничего не ел и не пил со вчерашнего дня. В птичьем обличье голод почти не мучил, но жажда давала о себе знать. Он стал снижаться, намереваясь опуститься у дальнего берега.

Сильный всплеск заставил развернуться, крылья сделали резкий взмах, а порыв ветра помог набрать высоту. В центре озера беспомощно бултыхался мальчик, пытаясь ухватиться за высокий край лодки. Он не кричал и не звал на помощь, но по его судорожным взмахам рук и тому, как часто он погружался под воду, было ясно – долго он не протянет.

Зоркий, не давая себе времени передумать, сложил крылья и стрелой кинулся вниз. Едва ударившись о дно ветхого суденышка, он принял обличье человека и, свесившись за борт, протянул пареньку руку.

Мальчишка вцепился в неё так, как может цепляться только утопающий – жадно, сильно, нависая всем телом. Не дожидаясь, пока самого утянут на дно, мужчина дёрнул вверх и втащил паренька в лодку.

На вид тому было не больше десяти. Худой, но высокий, с непослушными светлыми волосами – редким цветом среди табунщиков. Растянувшись на дощатом дне, тот принялся глубоко и часто дышать. Мешковатая рубашка полностью вымокла, на широком поясе висел небольшой нож, который то и дело стучал о дно лодки.

Зоркий молча сел на весла и принялся грести к берегу. Мальчишка, почувствовав движение, попытался вскочить, но смог встать только на четвереньки, а затем отползти на противоположный край лодки.

– Кто вы? – Громким шёпотом спросил он.

– Тот, кто тебя спас, логично?

– Как вы тут оказались? – Он закусил губу и добавил совсем уж тихо. – У вас одежда сухая.

Зоркий усмехнулся. Паренёк косился в сторону берега, словно был готов в любой момент снова сигануть в воду.

– Ну, раз я всё-таки оказался здесь, значит, тебе повезло. Как тебя зовут, мальчик?

– Дик. Это значит Дикий. И я не мальчик, мне уже семь. – На этих словах он приосанился и вытянул подбородок вперёд, будто желал показать, что он взрослый и с ним лучше не связываться.

– Семь. Ну, тогда да. Ты уже мужчина. Дикий мужчина. – Зоркий не смог удержаться и всё-таки засмеялся. – Рыбачил в одиночестве?

Дик сердито зыкнул исподлобья и ничего не ответил.

До берега оставалось метров двадцать, когда он, опершись руками, перемахнул через борт и плюхнулся в воду. Глубина была по пояс, и он, превозмогая давление, поднимая кучу брызг, как мог быстро помчался прочь.

Зоркий только и успел, что прыгнуть следом и попытаться схватить сзади. Паренек резво вывернулся, выхватил из-за пояса нож, и не глядя, замахнулся на своего спасителя. Мужчина перехватил руку мальчишки, выворачивая ее назад. Нож с негромким плеском упал в воду. Дик закричал от боли. Зоркий поморщился – от детского крика закладывало уши. Лучше бы парень так звал на помощь, когда тонул! Он выпустил руки мальчика, перехватывая за ворот рубашки. Мальчишка с силой рванул вперёд, мокрая ткань натянулась, затрещала и выскользнула из рук.

Мужчина широко ступил, стараясь вновь ухватить беглеца, но наступил на упавший под воду нож. Потеряв равновесие, он покачнулся и в результате поймал только воздух.

Зоркий усмехнулся и наклонился поднять со дна помешавшую ему вещь. Он вполне мог проследить за беглецом по-иному. Нужно было убедиться, что тот не станет болтать лишнего.

Он уже собирался поддаться навстречу ветру, как взгляд зацепился за предмет, зажатый в правой руке. Внутри всё похолодело. Поблескивающая в лунном свете рукоять ножа была сделана из желтого янтаря.

Словно наяву он услышал тихий голос своего Господина: «Под правой рукою блеск янтаря. Не думай, что помощь оказана зря…».

Мужчина тряхнул головой и сунул нож за пояс. Сильный порыв ветра ударил в лицо, и он расправил крылья.

Мальчишка предсказуемо побежал в сторону стойбища. Даже когда он петлял меж палаток, шатров, людей и коней, с высоты птичьего полёта потерять его было практически невозможно. Дик уселся у одного из костров, очевидно, желая обсохнуть.

Зоркий бесшумно опустился ниже и сел на покрытый конской шкурой шалаш.

Поленья весело потрескивали в ночи, а висевшее над ними в котелке варево, очевидно, было почти готово. Ароматный запах тушёной конины наполнял слюной даже птичий рот. Ему следовало вернуться к Василю, но он не мог оторвать взгляда от запрокинувшего голову мальчика. Тот сидел, уперев подбородок в согнутые колени. То ли пытался вглядеться в звёзды, то ли думал о чудесном спасении.

– Глупые маленькие детишки, захотели послушать страшных историй?