Последняя из Алых Маков

Всё чаще по краям дороги попадались крупные серые валуны. Травы и деревьев, напротив, становилось меньше.

Отряд организовал привал у мелкой речушки. Следовало пополнить запасы воды и передохнуть. В предместьях Дурных развалин не росло ни травинки. Только песок и камни, и так до самых Озёрных Долин.

Зоркий прошёл между устраивающимися на ночлег людьми, проверил часовых. Завтра им предстоял переход через руины проклятого замка. По засыпающему лагерю ходило много рассказов о злобном демоне и обвалившихся башнях, где теперь обитали птицы.

При мыслях о пернатых стало тоскливо. Возможно, этой ночью ему наконец удастся поймать ветер?

Они уже неделю как покинули Белый Замок. Всего двенадцать человек, тринадцать, если считать Холеру, так что двигались они быстро.

Перед отъездом из Замка Зоркий узнал, что у него есть дочь. По крайней мере, так сказал Повелитель. Он приказал привести ему ребёнка, ту самую Майю, которую мужчина спас от уличных хулиганов. Зоркий приказание выполнил. Правда, при этом он так и не решился на личную встречу с матерью этой девочки. Не то чтобы это задевало какие-то чувства. Скорее раздражала необходимость отвечать на возможные вопросы.

Увидев Князя, девочка ахнула. Наверное, она думала, что её поймали, чтобы наказать за какую-либо провинность. По крайней мере, карие глаза выражали решимость бежать при первой же возможности. Но господин умел завоёвывать доверие и взрослых людей, что уж говорить о детях.

Погрузившись в свои мысли, он не заметил, как подошёл к своему шатру. Изнутри слышался шум голосов. Мужчина выругался, помянув Эфир, и подавил желание войти немедленно.

– Значит, вы кухарка? – Голос принадлежал Василю. Он растягивал слова, говоря медленно и насмешливо.

– По-моему, это хамство. – Это уже была Холера. Зоркий поморщился. Он не хотел, чтобы девушку кто-нибудь видел, но и заставлять её проводить время только в собачей шкуре было слишком жестоко. – Если я женщина, то обязательно кухарка?

– Учитывая, что вокруг вас дюжина одиноких мужчин, вы можете ещё быть…

– Произнесёте это слово, и я вас ударю, – перебила его Холера.

Зоркий усмехнулся. Да уж, характер у его вынужденной «помощницы» был огненный. Интересно, узнал её Василь или нет? Ведь именно Дор доставил девицу в замок к Князю, чтобы заменить ею пропавшую принцессу. И если он узнал её, то удивился ли, увидев здесь?

Дор тем временем спросил:

– Как вас зовут?

Всё-таки не узнал или узнал, но не выяснил имя раньше и спрашивает теперь?

– Холера, – голос девицы переполняли апломб и гордость.

– Так же, как собаку Зоркого? – Нужно было отдать Дору должное, если он удивился, то виду не подал.

– Вот видите, до чего противный человек этот Зоркий. Назвал собаку в честь меня. Отвратительно.

– Согласен.

– С тем, что это отвратительно? Или с тем, что он противный?

– Хотите вырвать из меня признание в неприязни к нашему общему другу? Вы коварная женщина, Холера.

Зоркий поморщился. Пожалуй, стоило уже войти.

Он коротко кивнул Дору и послал девице сердитый взгляд. Она в ответ лишь скрестила руки под грудью в своей излюбленной позе.

– Вовремя. – Василь слегка склонил голову. – Мы как раз говорили о вас.

– И как? – Зоркий приподнял одну бровь, оглядев Дора.

Тот был в чёрном походном мундире, что, в общем, было неудивительно. Никто и никогда не видел Василя в одежде другого цвета.

– Малопродуктивно. Вы не самая интересная тема для беседы.

– Что вы тогда здесь делаете, Дор?

Василь повёл плечами, бросив мимолетный взгляд на Холеру, и ответил вопросом на вопрос.

– Меня больше интересует, что она здесь делает?

Зоркий не успел и рта раскрыть, как девица, гордо встряхнув огненно-рыжей шевелюрой, опередила его:

– По-моему, я вам уже делала замечание о ваших манерах, сударь. Нехорошо говорить в третьем лице о даме, если она рядом.

Лицо Василя было непроницаемо, он словно не слышал выпада в свой адрес.

– Князь пожелал, чтобы она сопровождала меня в походе, – осторожно сказал Зоркий.

– Не думал, что вам нужна нянька. – Дор сочувствующе вздохнул и опустил взгляд в пол. Этот человек определённо умел выводить из себя.


– То кухаркой меня назовёте, то ещё Эфир знает кем… Между прочим, если Господин считает, что я могу помочь, то так оно и есть. Никто не вправе в этом сомневаться!

– Сколько помощников, – Василь поморщился, на несколько секунд растянул уголки губ в стороны, а затем вновь вернулся к нечитаемому выражению. – Вы не задумывались, почему в отряде нет ни одной женщины? У табунщиков весьма интересное к ним отношение. Как к породистым кобылам. Что, если вождь потребует вас? Захочет объездить? Или Князь для этого вас отправил?

На лицо Холеры было страшно смотреть. Краска отхлынула от лица, в глазах загорелось бешенство, крылья носа раздулись, пухлые губы сжались в одну тонкую линию.

– Я не пытаюсь вас задеть. Мне действительно интересно. – Тон Василя был самый невинный, но для Холеры это прозвучало сигналом.

Она вскинула руку и метнулась в его сторону, очевидно, намереваясь залепить ему пощёчину. Зоркий ловко перехватил её запястье и, развернув, прижал спиной к себе. В конце концов, ему поручили ее воспитывать. Пусть учится сдерживаться.

– По поводу моего визита, – продолжил тем временем Дор. – Я хотел предупредить. Командовать может только один. Мне не нравятся ваши обходы и проверки, устраиваемые моим людям.

Зоркий вздохнул, пытаясь удержать жаждущую возмездия Холеру. Обходы он совершал скорее по привычке всё перепроверять для Князя. Ему было совершенно нечем заняться в этом походе. Проводить время за праздными разговорами у костра не в его духе. Он не хотел признавать, но компания Холеры вносила хоть какое-то разнообразие в череду привалов и подъёмом. Правда, вертлявая рыжая сука ему нравилась больше, чем капризная девица с дурным характером.

– Я думал, Белый Князь вам ясно дал понять… – Не то чтобы хотелось отстоять своё право проверять обозы, просто он не мог согласиться сразу.

– Понял я Господина или нет – это мои проблемы. Командовать буду только я. Я слышал пожелание Князя прислушиваться к вашим советам. Если у вас есть рациональные предложения – внимательно слушаю. Но я оставляю за собой право поступать по собственному усмотрению. И отвечать за это буду перед Князем, никак не перед вами.

– Что ж. Раз вы настаиваете. – Зоркий вежливо улыбнулся и развёл руки. Не было нужды окончательно ссориться. Но Холера, очевидно, думала иначе.

– А вы не задумывались, почему столько помощников? Может, вам просто не очень-то доверяют? Ваша верность Господину вызывает сомнения. Сочувствуете Алым Макам? – Девица наконец вырвалась из хватки Зоркого. Она положила одну руку на пояс и качнула бёдрами так, словно это была угроза.

Василь пристально посмотрел на неё и сделал широкий шаг в её сторону.

– О, нет, Холера. Или как вас там на самом деле зовут? – Тихий голос был полон яда и вкрадчивых ноток. – Вы ошибаетесь. Я ненавижу этот Дом больше чем кто-либо. – Во взгляде Дора на мгновение мелькнуло что-то злое, почти фанатичное. Не меняя выражения глаз, он вновь растянул губы в подобии кривой улыбки, не прощаясь, развернулся и вышел из шатра.

Зоркий поёжился.

– Вот это взгляд… – Кажется, Холера озвучила их общую мысль. – Если бы он не был таким хамом, то я обязательно влюбила бы его в себя, а потом бросила, только чтобы он ещё раз так посмотрел.

– Странные у тебя представления о том, как должны смотреть влюблённые.

Мужчина вовремя прикусил язык, чтобы не пройтись по поводу любвеобильности собачьей породы. Начинать второй раунд не хотелось.

– Брошенные влюблённые, – поправила его девица.



Весной светлело рано. Солнце ярко светило над горизонтом, согревая безжизненные степи предместий Дурных развалин. От бьющего в глаза света слезились глаза и щипало в носу. Зоркий не любил ездить верхом. Седло натирало зад и бёдра, мышцы сводило от долгого сидения в одной позе. Но деваться было некуда. Приходилось лишь крепче сжимать поводья, делая вид, что он чувствует себя вполне спокойно. На самом деле с лошадьми у него была стойкая взаимная неприязнь. Вполне возможно, что животные чувствовали его двойную натуру, и она их пугала. Люди были менее чувствительны, поэтому с ними было проще. Правда, это не распространялось на Василя, просто с которым не было никогда.

Холера, с самого начала похода отказавшаяся прятаться, бежала впереди в образе рыжей суки. Сегодня она то и дело норовила попасть под копыта чёрного породистого жеребца Дора.

Зоркому даже пришлось прикрикнуть на неё, пообещав пристегнуть верёвкой к задним телегам. Благоразумия девице не хватало ни в одной из её ипостасей

– Тварь Эфирная! – Не выдержал Зоркий, когда Холера заставила споткнуться его коня. Четверо с ними, с лошадьми, но Господин будет явно не доволен, если девице перебьёт позвоночник или проломит череп.

– Не стоит мешать суицидальным наклонностям. Это один из принципов естественного отбора. – Несмотря на усмешку в голосе, взгляд Василя, направленный на Холеру, был задумчив.

Зоркий невольно задумался о том, сколько времени понадобится Дору для того, чтобы разгадать загадку с обращением. В конце концов, Василь знал о возможностях Князя, а появляющаяся из ниоткуда девица с собачим именем, на его взгляд, была уж слишком очевидна.



Первое, что он увидел – это серые башни, зияющие пустыми проёмами вместо крыш. Позже оказалось, что стен также недоставало, но от этого руины не переставали казаться менее зловещими.

До развалин они добрались ещё до заката, поэтому было решено пройти немного вперёд. Проходя мимо обвалившихся строений и разбитых колонн, он невольно представил себе времена расцвета этих мест. Должно быть, этот замок был ничуть не меньше Белого. Размах сооружения потрясал, особенно если верить легендам насчёт того, что живших здесь было всего двое – демон и его пленница.

Лагерь разбили на достаточном расстоянии, чтобы особо суеверные смогли попытаться ночью выспаться. Хотя вряд ли кому-либо вообще это могло удастся. Птицы, обитающие в этих краях, порой поднимали такой шум, что заглушалась даже человеческая речь. Василь собрал приближённых в тот же вечер. У него был большой шатёр, как и положено командующему походом, в нём без труда уместилось шесть человек, включая самого Дора и Зоркого.

– Забудьте всё, что вам говорили про табунщиков. Про то, что мы превосходим их в развитии, культуре или манерах. Сейчас перевес на их стороне, и никакие манеры нам не помогут.

– Зачем же мы тогда здесь? – Зоркий не знал полного имени выступившего юнца. Все его звали просто Улей. На вид ему было не больше двадцати, и, судя по всему, он был сыном кого-то из Доров. – Нужно было послать две-три тысячи солдат и выжечь долины дотла.

– С кого же тогда мы будем собирать подати? – Усмехнулся Василь, раскладывая на столе карты местности. – Белый князь хочет заключить мир, но стоит помнить историю. Табунщики признали главенство Короны только тогда, когда над ними возникла сторонняя угроза. Сто лет назад они были благодарны Никославу за победу над соседствующим с ними демоном. Теперь же Алых Маков нет, и они считают старые долги недействительными. – Внимательно посмотрев на карту, он обвёл пальцем местность развалин. – Отсюда до Озёрных Долин полдня пути по открытой местности.

– Ещё не факт, что нас не встретят копьями и стрелами, – вздохнул рослый усатый офицер с выступающим круглым животом.

– Такое возможно, Леонид. – Кивнул ему Дор, не отрываясь от отмеченных троп. – Именно поэтому в Озёрные Долины отправлюсь один я.

– Зачем брать с собой столько человек, а ехать одному? – Снова вставил свои пять копеек Уля.

Василь усмехнулся, сворачивая карту.

– Удивить? – Он сделал небольшую паузу, а затем, взмахнув рукой, продолжил. – Терпение – добродетель. Вы последуете за мной через пару дней. Думаю, этого мне будет достаточно, чтобы положить начало продуктивным переговорам. С табунщиками главное быть спокойным, не делать резких движений, но на всякий случай держать дубинку за пазухой. Фигурально выражаясь.

Зоркий поморщился витиеватым фразам. Очевидно, Дору была всё же не чужда некая театральность. В присутствии Князя он за ним этого не замечал. Хотя, смотря правде в лицо, в присутствии князя он вообще мало кому уделял внимание.