Последняя из Алых Маков

В торжественных словах определённо было то, что заставляло трепетать нужные Князю струны души народа. Возможно, если бы не произнесённые Анастасией слова проклятья, Роза бы ужаснулась: как можно ставить в вину принцессе её брачный договор? Но сейчас она смотрела на хрупкую фигурку, бьющуюся в прочных путах, и мечтала лишь о том, чтобы казнь быстрее закончилась.

Князь начал зачитывать обвинение. Он объявил, что принцесса променяла свою душу на способность творить заклятья. Что она с помощью своих сил умертвила несколько новорождённых, а также принесла Эфиру в жертву пару деревень и сёл, убивая жителей чумой. Вызвала засуху и катаклизмы. Что она, преследуя дурные намерения, вступала в контакт с тварями Северной пустоши…

Голос Белого Князя разлетался во все концы площади. Народ слушал его, не перебивая и, казалось, даже боясь пошевелиться. Когда он, наконец, приговорил Анастасию к казни через сожжение, то тут, то там наряду с фразами «смерть ведьме!» послышались здравницы для Князя.

Спустя несколько секунд уже вся площадь скандировала «За Белого Князя!», а люди восторженно поднимали вверх ладони с растопыренными четырьмя пальцами.

Из-за эйфории общего единения момент, когда принцесса начала кричать от боли, никто не заметил. У Розы мелькнула мысль, что народ специально чествовал своего господина, чтобы заглушить проклятия ведьмы. Во всяком случае, Роза была рада не слышать предсмертных криков бывшей принцессы Осеннего Леса.

Она отвернулась от площади и вновь оглядела сидящих на мансарде Доров. На лицах многих из них без труда читалось глубокое волнение. Кажется, никто из них не ожидал размаха сегодняшнего представления. На Князе как всегда была лишь доброжелательная маска, сквозь которую едва уловимо проскальзывало удовлетворение. Он явно наслаждался всем происходящим. Покорная толпа, выкрикивающая его имя, и сгорающая на костре претендентка на трон – что может быть лучше? Князь сделал знак своему слуге и, когда тот подошёл, отдал какое-то распоряжение. Розе не нравился этот человек. Несмотря на то, что он ещё не был стар, его волосы полностью покрывала седина. Его маленькие, глубоко посаженые глаза, словно у хищной птицы, вызывали у неё неприятную дрожь.

Когда слуга, получив задание, удалился, Белый Князь поблагодарил всех собравшихся и призвал их к сплочённости во имя процветания Осеннего Леса.

Пламя всё ещё вилось вокруг столба, его языки дожирали хворост и брёвна. Принцесса больше не кричала.

– Пусть Четверо в свой милости не оставят вас. Да будет Земля вашей Твердью, да дарует Вода вам Жизнь, Огонь пусть очистит Разум, а Ветер исполнит Мечты.

Какое-то время они все, и Князь, и его Лучшие люди всё ещё оставались на мансарде. Затем, наконец, Князь поднялся и удалился под радостные и восторженные крики толпы.

Василь поднял Розу за локоть и потянул за собой. Она была благодарна мужу. Её охватило тупое оцепенение, и она с трудом соображала, что, в какой последовательности и зачем надо делать. Несколько лестничных пролётов, длинный коридор, и вот они уже садятся в неприметную чёрную карету. Василь рядом с ней, Белый Князь напротив. Она лишь успела заметить небольшой эскорт из четырех конных стражников. Это напомнило старые времена и то, что дядя Анастасии никогда не выезжал из замка без двух-трёх десятков вооружённых конвоиров. Видимо у Князя и впрямь был недостаток в людях.

Роза безучастно смотрела в окно, стараясь отгонять от себя любые мысли. В конце концов, разве может что-то случиться с её мальчиком за столь короткий срок? Она видела его пару часов назад.

Когда они подъезжали к дому мужа, Роза поняла, что всё это время держала Василя за руку.

Старый слуга, заметивший приближение кареты заранее, встречал их на подъездной дорожке. Она видела, как изменилось его лицо, стоило ему увидеть, кто едет в карете вместе с ними. Простолюдины испытывали перед Князем необычайное суеверное благоговение. Не только простолюдины, если на то пошло. Роза слегка поморщилась, вспоминая восхищённую толпу на площади. Старого Короля никто так не приветствовал, хотя он сделал для страны немало.

Первым делом, выйдя из экипажа, Роза спросила о здоровье сына. Слуга лишь удивлённо поднял седые брови и недоумённо покачал головой. Он полагал, что юный Дор в полном порядке, но она не поверила. Когда речь шла о сыне, Роза не доверяла никому. Она не стала дожидаться позволения мужа и, оставив приехавших с ней мужчин у ворот, устремилась в комнату Мико. Коридор, поворот, лестничный пролёт и снова коридор. Когда из-за приоткрытой двери она услышала детский плач, ей показалось, что мир рухнул.

Роза вошла внутрь и увидела сына, извивающегося на руках у служанки. По его щекам текли крупные слёзы, рубашка промокла и прилипла к животу, а влажные волосы облепили щеки.

Она одним шагом перелетела разделяющее их расстояние и, подхватив сына, прижала к себе.

– Все хорошо, маленький. Мама с тобой, – прошептала она в светлую макушку ребёнка, прижимаясь к нему губами. – Что случилось? – При обращении к служанке тон её мгновенно изменился, стал резким и обвиняющим.

– Раскричался немного, Дора. – Роза не могла понять, как эта женщина могла оставаться такой спокойной, когда жизни сына угрожала опасность. – Приссался просто. Стал плескаться в собственной луже. Я лужу-то затёрла, но маленькому господину не понравилось. Раскричался, переодевать не даёт.

Сзади послышался сдавленный смех. В дверном проёме стояли Василь с Князем, и если лицо мужа не выражало абсолютно никаких эмоций, то Князь был очень близок к тому, чтобы захохотать в голос.

– Нет никого страшнее рассерженной матери. Мы будем вас ждать, Дора. Присоединяйтесь, как только урезоните вашего любителя теплых луж. – Князь намеренно задержался взглядом на намокшем лифе платья.

– Мы будем в моём кабинете, – Василь, заметивший направление взгляда своего господина, поспешил увести его из детской. – Переоденься, – добавил он уже шёпотом.

Мужчины покинули комнату, но Роза даже не пошевелилась – ей было не до них. Горячая волна облегчения прошла по телу, и уголки губ сами собой уползли вверх. С сыном было всё в порядке. Никакого проклятья не существовало. Просто не могло существовать.

Роза не покинула сына до тех пор, пока он не уснул. Хотя даже после того, как она переложила его на мягкие подушки, оторвать взгляд от нежных, плотно прикрытых век было невыносимо сложно.

– Я посижу с ним, Дора. – Служанка опустилась на низенький стул у кровати и достала из тумбочки спутанные клубочки пряжи.

Уходя, Роза тихо закрыла за собой дверь и ещё несколько минут стояла рядом, прислушиваясь. Вдруг сын заплачет во сне?

Платье на ней уже высохло само, но она всё же отправилась переодеться, чтобы не вызвать лишний раз недовольство мужа. Кроме того, ей откровенно не хотелось идти в кабинет Василя.

Она намеренно взяла себе в помощь лишь одну девушку, чтобы процесс переодевания занял больше времени. Можно было бы попробовать самой, но Роза сомневалась, что тогда вообще когда-нибудь снимет жёсткий корсет.

Сколько бы времени ни заняло переодевание, сколько бы Роза ни старалась оттянуть момент, она всё равно очутилась на втором этаже, в конце длинного узкого коридора. Сбивчивый стук в дверь результата не принёс. Не дождавшись ответа, она постучалась ещё раз и вошла.

Первым её взгляд наткнулся на Василя. Он сидел в тёмном кресле и пил из знакомого ей бокала. Острое чувство того, что она уже видела эту сцену, пронзило сознание, и Розу передёрнуло. Вниз по спине сотнями маленьких лапок прошлись копошащиеся насекомые.

– Вот и вы.

Она обернулась на голос и увидела Князя, стоящего возле высоких книжных полок с таким же точно бокалом в руке, как у хозяина дома. Цепкий, пронзительный взгляд заставлял сердце биться быстрей, а наклон головы выдавал задумчивость. Роза от неожиданности даже попыталась сделать книксен, но вышло неудачно и неуклюже.

– Ох, – засмеялся Князь. – Не замечал за вами раньше тяги к манерности, Дора. Подобные жесты приняты в Морской державе. Знаю, Король Георгий пытался прививать их у нас, но не делайте этого при мне. Не понимаю, зачем девушке приседать там, где мужчина стоит? – Он чуть прищурился и добавил уже более серьёзным тоном. – Если этот мужчина не муж, конечно. Ты со мной согласен, Василь?

– Абсолютно. – Тот мгновенно оказался рядом и, взяв под локоть, осторожно усадил Розу на диван. – Вина?

Она автоматически приняла бокал, но пить из него не спешила.

– Мне очень жаль, Дора, – начал меж тем Князь. – Но ваш медовый месяц придётся перенести. Дору Василю выпала честь возглавить одну операцию. Надеюсь, вас это не сильно расстроит?

Роза удивлённо перевела взгляд с мужа на Князя и обратно. Василь лишь кивнул и пригубил содержимое бокала.

– Это из-за вторжения Морской державы?


– Не совсем… – Князь присел напротив и, не разрывая зрительного контакта, сообщил. – Я бы очень хотел вас видеть среди Лучших людей, Дора.

– Но я… – Роза чуть не ляпнула «женщина», но вовремя прикусила себе язык.

Что она будет делать, одна, без поддержки Василя, среди не самых приятных для неё людей? После произошедшего на Народной площади ей было уже сложно думать о Князе как об узурпаторе, но это не отменяло того, что именно по его приказу был убит Михаил.

– Я не думаю, что я справлюсь, – наконец нашла нужные слова Роза.

– Василь, ты не оставишь нас ненадолго? Обещаю, не приближусь к твоей жене ближе, чем есть сейчас.

Василь заметно колебался, но всё же не посмел отказать Князю. Он несколько секунд смотрел жене в глаза, словно пытался передать ей важную мысль.

Роза, сбитая с толку желанием Князя поговорить лично, никаких тайных посланий уловить не смогла. Несколько секунд она не отрывалась от закрывшейся за мужем двери, а потом, наплевав на приличия, сделала крупный глоток вина.

– Роза… – Потянул между тем Князь. – Ты боишься меня?

Вопрос был неожиданным. Бокал дрогнул в руке, и Роза чуть не расплескала вино на бархатную обивку.

– Я вас не совсем поняла, Мой Господин…

– Вряд ли ты считаешь меня своим Господином, не так ли? Я отдал приказ убить твоего бывшего мужа. Этого не забыть. Да и могу ли я просить тебя об этом?

Она молчала, заранее заготовленная улыбка поблёкла. Ожидать подобного разговора было невозможно. Дыхание участилось, а всё стремление быть вежливой мгновенно улетучилось.

– Чего вы хотите? – Она постаралась говорить спокойно, но фраза вырвалась изо рта словно раздражённое шипение.

– Процветания Осеннего Леса? – Легко предложил Князь, откидываясь на спинку кресла. Его длинные волосы на тёмной ткани смотрелись до странности чужеродно.

– Разве я могу хоть чем-то…

Князь нетерпеливо махнул рукой, прерывая её:

– Ты идеалистка, Роза. Твой мир разделён на чёрное и белое. Плохой злодей убил прекрасную принцессу, захватил её замок. Но в жизни всё не так. Принцесса совсем не прекрасная. Да и замок всего лишь дурная развалина. Скажи мне, что было бы, если переворота бы не было?

– Я не могу загадывать, Мой Господин… – Роза сделала ещё одну неуклюжую попытку хоть как-то прервать разговор. Ей совершенно не нравилось, то, что говорил Князь.

– Я запрещаю тебе называть меня Господином, пока ты верна Алым Макам, – холодно произнёс он, чеканя каждое слово.

– Но я не…

– Не советую тебе испытывать моё терпение.

Роза некоторое время молчала, лихорадочно пытаясь придумать хоть что-то. Ей казалось, что любое слово могло сейчас стоить ей жизни.

– Если бы Король Георгий остался на троне, – осторожно произнесла она. – Анастасия бы вышла за принца Ричарда. Она родила бы ребенка, из которого Король воспитал бы достойного наследника. Союз с Державой дал бы стране выход к морю.

Князь задумчиво кивнул, поглаживая указательным пальцем пряди своих волос.

– Благие намерения ведут прямиком в Эфир. То, что нам дали бы возможность украсить своим флагом несколько дырявых посудин, ещё не означает, что у Осеннего Леса появился бы Флот. Зато в столице появился бы постоянный гарнизон, высланный Державой для охраны Принца. Георгий добровольно согласился на военное присутствие.

– Вряд ли такое возможно, – Роза вновь нацепила на себя вежливую улыбку. Она прекрасно понимала, что обсуждаемый брак был весьма спорным решением, но она не считала старого Короля глупцом.

– Я дам тебе ознакомиться с составленными документами. Занимательное чтиво. Разумеется, для этого тебе придется посетить замок.

– Я слышала, как его прозвали Белым.

– У тебя удивительно красивая улыбка, Роза. Жаль только, что в ней нет искренности. – Князь вздохнул и достал из кармана маленький шерстяной мешочек, обвитый чёрной верёвкой. – Можешь считать меня излишне суеверным, но я всегда с собой ношу четыре округлых камня. Эти, – он аккуратно положил мешочек на стеклянный столик с графином, – были со мной долгое время. Наверняка проклятий в мой адрес было немало, так что их силу можно считать проверенной, – Князь вновь засмеялся, открывая ровные белые зубы. Роза даже невольно загляделась. Ей пришла в голову мысль, что подобный цвет зубов она видела лишь у сына. У взрослого человека не могли быть настолько идеальные зубы.

– Вы отдаёте их мне? – Роза слегка прокашлялась. Она окончательно перестала понимать поведение сидящего перед ней мужчины.

– Пусть мешочек будет у твоего сына. Не хочу, чтобы из-за меня с ним что-нибудь случилось. Всё-таки это я настоял на твоём присутствии на казни.

– Спасибо. – Роза тяжело сглотнула подступивший ком. Перед глазами возник образ беснующейся Анастасии, выкрикивающей проклятья в адрес её ребёнка. Она взяла мешочек и, крепко сжав его в руке, пообещала себе, что выкинет эту вещь куда подальше.

– Надеюсь, вы меня услышали. – Князь поднялся, жестом прося её не вставать. – Я буду ждать вас завтра вместе с мужем.

Он направился к двери, но перед тем, как покинуть комнату, обернулся в её сторону и задумчиво произнёс:

– Всё-таки у вас удивительно красивая улыбка, Дора…