Последний крестовый поход

За пару дней метка беспокоила Матвея всего лишь три раза. О причине внезапно возникавшей и также внезапно исчезавшей боли он не задумывался, он просто ждал, когда ладонь прекратит пульсировать, как будто в ней нарывал огромный фурункул, и продолжал заниматься своими делами.

Этим утром он встал поздно, потому что провёл почти бессонную ночь. Мысли о друзьях не покидали его ни на минуту. Приняв холодный душ, Матвей оделся и спустился вниз. Перекусив и выпив чашку крепкого кофе, он направился в гостиную. В этот момент он потерял равновесие и упал на пол. Левую ключицу, на которой была метка, и руку со шрамом пронзила острая боль. На лбу появились маленькие капельки пота.

-Боже! Как больно…

Перед глазами поплыл туман. Он сидел на коленях в гостиной. Вдруг сквозь белую пелену ему показалось, что он увидел фигуру человека. Она медленно приближалась к парню. Матвей разглядел пожилого человека. Это был старый седой священник, на нём была надета ряса.

Старец подошёл к Матвею и, посмотрев на него, произнёс:

-Вот ты какой, крестоносец.

-Я… Я… - запинался от боли Авдеев. – Я не понимаю, о чём вы.

-Пришло время рассказать тебе обо всём.

Старец стоял и смотрел на Матвея.

-Меня зовут Иоанн Дибазанини. Ты – мой потомок, и ты – избранный.

Авдеев лежал на полу, пытаясь осмыслить то, что сказал ему старик, стоявший перед ним.

-Для чего избранный?

-Для того, чтобы не дать людям погрузиться во мрак.

Авдеев усмехнулся:

-Я прямо герой боевика!

Иоанн громко выдохнул, показывая, что последняя фраза его, если не раздражала, то выводила из себя.

-Я не скоморох, чтобы развлекать тебя. Речь идёт о серьёзных вещах, о жизни и смерти.. Твоей жизни! – повысил голос Дибазанини. – Мареш очень опасен.

Матвей замер.

-Мареш? Георг Мареш? – переспросил он.

-Ты знаешь, кто это? – насторожился Иоанн. – Ты его видел? Он знает о тебе?

Авдеев посмотрел на старца.

-Он назвал меня Дибазанини.

Иоанн закрыл глаза и глубоко вздохнул. Собираясь с мыслями, он замолчал. Прошли несколько минут, прежде чем он заговорил снова.

-Слушай меня внимательно, Матвей, слушай и запоминай! Чтобы вернуть себе силу, ему нужен скипетр, а чтобы получить власть над разумом неподвластных ему людей - избранный и кровь той, которой суждено продолжить наш род.

Немного помолчав, Иоанн продолжил:

-Если он совершит обряд, на земле воцарится хаос. Ты не должен этого допустить! И обязательно найди эту девушку, слышишь? Иначе избранный род крестоносцев прекратит своё существование. Этого нельзя допустить.

-Но.… Как я узнаю, где она? И есть ли такая девушка вообще?

Иоанн посмотрел на него и сказал:

-Это та, которой ты отдал или отдашь своё сердце и душу…

Матвей побледнел, но на этот раз уже не от боли. После этих слов боль волновала его меньше всего.

-Нет…

-Ты уже встретил её? – с надеждой в голосе проговорил Дибазанини.

-Это… Мне кажется, это Мирослава…

Авдеев глубоко вздохнул, его глаза судорожно бегали из стороны в сторону, как будто он пытался в уме решить головоломку, состоящую из множества комбинаций, которые никак не собирались в единое целое.

-Мареш пытался узнать, встречаемся ли мы с ней. Он знает о нас.

-Значит, у него была твоя кровь. Через кровь он может увидеть о тебе всё, что произошло с тобой, особенно те моменты, когда уровень адреналина зашкаливал.

Дибазанини начал хаотично ходить по комнате, обдумывая что-то. Наконец он остановился:


-Ладно, всё не так плохо, как может показаться на первый взгляд. Даже если Георг видел тебя, пусть даже общался с тобой, ему ничего не сделать, пока он не найдёт скипетр, твою Мирославу и не дождётся полнолуния.

Иоанн посмотрел на Матвея:

-Где девушка? Попробуем обыграть его.

Авдеев тихо проговорил:

-Она в коттедже, в пятнадцати километрах отсюда. Там мои друзья…

Матвей замолчал, каждое слово стоило ему громадных усилий, по мере того как он осознавал и собирал всё сказанное старцем в единое целое. Иоанн замер и не сводил с него глаз.

-И Георг тоже там…

-Сколько дней? – в голосе старика послышались тревожные нотки. – Сколько дней, я спрашиваю?

-Я… три или четыре! – сказал Матвей.

Иоанн сверкнул глазами.

-Тебе срочно надо ехать туда и, если успеешь, может, ещё увидишь свою Мирославу живой.

-Живой?! – запаниковал Авдеев. - Вы сказали живой?

-Георг Мареш – восьмисотлетний вампир. Неужели ты думаешь, что он будет распивать с ней кофе и говорить о погоде? На Мирославе метка, и он сразу это увидит! Она будет жить, пока Георг не найдёт тебя и скипетр. В первое же полнолуние он должен будет совершить обряд. Ты понимаешь, что это значит?

Стрик замолчал. Матвей по-прежнему лежал на полу. Боль слегка утихла, но грудь всё равно болела.

-Первое полнолуние будет совсем скоро!

-Вот именно!

-Но.… Но как я буду сражаться с ним, если он такой сильный?

Он посмотрел на своего предка.

-Когда заберёшь скипетр, тебе нужно будет прочесть страницы, которые находились в сундуке вместе с распятием.

Матвей ухмыльнулся.

-Легко сказать: забрать скипетр! Это у восьмисотлетнего вампира-то?

Иоанн не сводил с него глаз. Авдеев увидел в них искорки ярости.

-Ты не воспринимаешь сказанное мной всерьёз, как должно быть! – повысил голос старец. – Ты должен слушать и запоминать, чтобы потом не наделать ошибок!

-Хорошо, хорошо! – прекратил улыбаться Матвей. – Когда я заберу у Мареша скипетр и прочту страницы, что делать дальше? Это ведь не всё?

-Когда с ним будет покончено, ты должен будешь сжечь листы, слышишь? Сжечь и окропить это всё своей кровью и кровью Мирославы. У тебя на ладони есть шрам. После этого спрячешь сундук как можно дальше, чтобы никто, никто больше не нашёл его!

С губ Матвея снова слетел смешок.

-Ну, за это я ручаться не могу! Я же не буду вечно дежурить у этого сундука!

В этот момент он возненавидел своё чрезмерное чувство юмора и неумение держать свои эмоции и мысли под контролем.

Иоанн повысил голос, явно выйдя из себя:

-Ты опять смеёшься! Никто из нашего рода не вёл себя так, как это делаешь ты. Все исполняли требования старших, потому что главное – это уважение. А ты, как я вижу, не уважал своего отца и не слушал того, что тебе говорили, оттого ты такой неуправляемый!

Эти слова задели Матвея за живое. Он сверкнул глазами и, едва сдерживая переполняющий его гнев, спросил:

-А за что я должен его уважать? За то, что он вечно презирал меня? Или за то, что сделал из меня калеку? Из-за него я не могу жить нормально, как все! Всегда строю из себя клоуна, чтобы не казаться жалким в глазах друзей! Вы говорите об уважении предков.… А за что мне уважать вас? Вы сделали из меня этого избранного! Из-за вас девушке, которую я люблю, угрожает смерть! За это я должен уважать вас? Да? Вы сломали мне жизнь!

Авдеев ударил руками по полу. Иоанн внимательно смотрел на него. Он прекрасно понимал своего потомка, его чувства: понимал всё, о чём тот говорил, потому что ему это было знакомо, он сам прошёл через такие же муки. Похоже, это было судьбой каждого отмеченного в роду. Пройти через страдания, чтобы доказать, что он достоин.

-Все вокруг… - тихо произнёс Матвей. – Все… Что я сделал такого? Когда я был маленьким, мои одноклассники всегда хвалились своими отцами, а что мог рассказать я? Что моего отца днями не бывает дома? Или то, что он кричит направо и налево, что он плевать хотел на меня? Если за это уважают, то грош цена вашему уважению.

Авдеев замолчал. Он склонил голову к полу, часто дыша от только что сошедшего порыва гнева. Глаза блестели, а руки были сжаты в кулаки.

-Вы правы, мне незнакомо это чувство. Я никого не уважал… Никого!

Иоанн наклонился к Матвею и тихо произнёс:

-Твоя мать… Мирослава.… Твой друг Константин Шевцов и, наконец, преподаватель философии.