Последний американец

– Тебе ведь и своих друзей, вот этих, раза два пришлось защищать? – добавила она.

– Так это у тебя нечто типа личной вендетты?

– Какой догадливый… – скривилась Карменсита. – Да. Месть. И за маму тоже. – Диего-Сергей, бросил вопросительный взгляд, ожидая продолжения. – Ты сам знаешь, что когда мне было семь, отец нас бросил. Тогда, когда нам было очень тяжело. Он был такой же как… Как Гарри, как Джон.

Тот же Гарри и Джон еще тогда надо мной подшучивали. Было очень обидно. А теперь хвосты пораспускали… Павлины. Ненавижу!

– Ну… дело не в том, что они павлины… А в том, что нужно им, и что нужно тебе самой, – попробовал смягчить ситуацию Диего.

– «Им», «мне»… Вот если ты такой догадливый, скажи мне прямо, почему я вижу кого-то из них, вижу что симпатичный, а когда он только рот откроет, так сразу же его прибить хочется?!

Кармен повернулась к Диего. Видно было, что ответ на этот вопрос ее сильно мучает.

– Скажи! Скажи прямо! – с вызовом сказала она. Диего пожал плечами.

– Ты хотела, чтобы тебя любили, а они хотят твое тело. Чтобы насладиться, чтобы гордиться тем, что обладают им. Твоя душа и ты сама как личность для них не важны. Ведь так?

– Да что ты знаешь!.. – вспылила Кармен. Противоречия, раздирающие ее душу, не давали признать, что Диего опять оказался прав. Все это время, пока вела свою «вендетту», она это знала.

– Я тоже человек. И они, – Диего махнул в сторону своих друзей носящихся вокруг луга, – тоже люди. Они тоже чувствуют. И знают. По себе.

– То же чувствуют, что и я?

– Да. Только у них другой путь.

– И у тебя тоже? Ведь ты из моих подруг всех отшил. Это твой путь?

– Но я ими не крутил, как ты парнями.

– Но ведь отшил! Почему?!

– Большинство из них мне неприятны. У них запросы… слишком низкие. И подходы слишком уж… грязные.

– Грязные?

– Грязные… Что странно.

– А почему «странно»? И почему «грязные»? – Удивилась Кармен.

– Странно потому, что они – хорошо видно – не этого хотят. А грязные, потому что…

Диего смутился.

– Они набивались к тебе в постель? – спросила прямолинейная Кармен.

– И это тоже бывало… – признал Диего.

– Какой ты правильный! – с осуждением сказала девушка и с насмешкой посмотрела на него.

– В каком смысле «правильный»?

– Ну… ты ведешь себя, как наш падре… И говоришь, как он. Ты верующий?

– Нет, я не верующий.

– Странно. Обычно так ведут себя глубоко верующие. А они вообще такие… бараны!

– А почему ты удивляешься тому, что я веду себя, как те самые верующие?

– Потому что не баран.

– Не баран?!

– Ты хищник. Что в тебе и привлекает. В тебе есть что-то от волка…

– Спасибо! Польщен.

– Это не комплимент. Это факт, – резко отрубила Кармен. И было непонятно – она злится на это или наоборот.

– Но ведь другие парни тоже стараются быть хищниками.

– Стараются. Только остаются баранами. Это маски у них такие – львиные. А внутри они все бараны.


– Ты любишь с них маски сдирать? – усмехнулся Диего.

– Ты верно подметил. Именно сдирать! – хищно акцентировала Карменсита последнее слово. – Они все фальшивые!

– Вот и я твоим кумушкам сказал, чтобы они не носили маски. А они все равно липнут.

– Ну, ты им не только это сказал! – ехидно заметила Кармен.

– Честно, прямо, но вежливо. И все равно липнут. Просят помощи, которой многим и не нужно.

– А ты так до сих пор ничего не понял? – также ехидно спросила Кармен.

Диего обескураженно помотал головой.

– К тебе они липнут не потому, что ты красавчик – впрочем, ты действительно красавчик, – а потому, что видят в тебе человека. Не брутальный кусок мяса, а того, кто может понять, помочь, хотя бы сочувствием.

Здесь Диего-Сергей попал в ловушку собственных стереотипов. И они помешали увидеть за собой то, что легко видят другие. Он привык к отношениям внутри каллистянского общества. Общество же Йос для него было чуждо. Поэтому то, что знал изначальный Диего, как-то ушло на задний план, потерялось. Но с другой стороны то, что Сергей считал естественным, – считает слабостью большинство из здешнего «паучатника».

Для Сергея было дикостью драться за доминирование, потому он и стремился помогать ближним. Не паразитировать на «лохах» и «простофилях», помогающих бескорыстно, а объединяться с такими бескорыстными людьми ради взаимопомощи. Ведь все так просто: тебе помогли – ты помог. В результате усилия сложились – и все что-то приобрели. Только дерущиеся что-то приобретают в драках, забирая чужое. Или, что куда чаще бывает, теряют свое.

При взаимопомощи же свое только умножается, ведь оно доступно всем и всегда. Правда, пока и здесь только тем, кто в кругу друзей. Для истинного каллистянина относиться к людям по-человечески – это уже даже не привычка, а человеческая потребность, часто игнорируемая и забываемая в обществах, более низких как по культуре, так и по развитию.

Попав на Йос и оказавшись в шкуре «лузера-латинос», Сергей привык ожидать худшей модели поведения от окружающих. Часто это спасало от больших неприятностей. И даже когда он начал создавать свой «круг друзей», иногда приходилось ломать шакальи наклонности во многих из неофитов «братства». Да, он выбирал из тех, кто, как минимум, не до конца еще ошакалился. Из тех, кто еще имеет кто за душой что-то светлое. То, что еще не выбила из них окружающая действительность. Выбирал, чтобы это светлое спасти, укрепить, приумножить, поместив спасаемую, хоть и покалеченную душу, в теплый круг взаимопомощи.

Приходилось защищать и себя, и свое «братство». Постоянные бои еще больше укрепили в Сергее ощущение, что «вот есть «братство», а вот остальные». И эти остальные, либо «обезьяны», либо «бараны».

И вот в этот момент, после разговора с Карменситой он внезапно осознал, что у него самого душа начала обрастать дубовой корой, мешающей увидеть человеческое в остальных. А это не дело!

Его даже передернуло от этого осознания.

Кармен восприняла это по-своему.

– Ты не согласен?! – удивилась она.

– Н-нет… Почему же… Согласен. Я вот просто подумал, что в нашем обществе что-то не так, раз мы забыли, как поступать по-человечески, как по-человечески относиться к людям…

– Но эта человечность не помешала тебе побить Джонни с компанией! – продолжила наступление Карменсита.

– Они вели себя не как люди, а как звери. Обезьяны.

– Ты их тогда не посчитал за людей?

– Почему же… Они люди, но вели себя как те самые… Обезьяны!

Они оба посмотрели, как по лугу перекатываются сверкающие сиреневые волны. Колокольчики как-то чувствовали ветер и отзывались на его порывы световыми переливами.

– Теперь мы квиты! – с легкой горечью после длительной паузы сказала Карменсита.

– Квиты? За что?

– Ты мне объяснил, что я есть и почему. А я тебе….

Стало грустно.

А над ними раскинулось бескрайнее звездное небо в завитках ярких туманностей. И как его отражение луг бушевал звездной метелью светлячков, носящихся между сиреневыми колокольчиками и изливающими свой первый в этом году свет навстречу звездам.





Ступеньки вверх




Задание, полученное Сергеем, заключалось в том, чтобы попасть в армию, отслужить два года и выйти на командные должности. Иначе, чем через федеральную службу, сделать это было невозможно.

Да, можно было отказаться от федеральной службы, но тогда пришлось бы смириться с тем, что путь наверх тебе закрыт. И твоя стезя по жизни – быть наглухо отделенным от права занимать какие-либо серьезные посты и командовать кем-либо, принимать значимые решения для судеб цивилизации.

Задания у собратьев по внедрению были аналогичными: пройти федеральную службу. Неважно где – пилотом звездолета или кашеваром. Главное – пройти эту самую злосчастную «федеральную службу». Отслужить нужный срок.

Каждый агент каллистян должен был осуществлять свое направление внедрения в государственные и общественные структуры. Но траектории их карьерного роста сходились там, где принимаются решения, влияющие на судьбы цивилизации. Надо было не просто достигнуть подобных высот, но и захватить контроль над ними, чтобы успеть увести цивилизацию с пути саморазрушения прежде, чем станет слишком поздно.

Еще до встречи со звездолетом Темного Клана и так, и эдак просчитывались возможности иного пути реагирования на угрозу. Получалось, чтобы реально что-то можно было спасти, необходимо действовать по нескольким направлениям сразу. А именно: как бы ни казались малы силы и возможности звездолетов двух крупнейших цивилизаций Великого Кольца в этой части Пространства, но только суммирование их воздействия и подоспевшей массированной помощи из Звездной Диаспоры Ирби, кластера Каллисто и даже от Миров Прародины могло дать нужный эффект – спасение максимально возможного числа разумных.