Попрыгун
Часть 1 из 8 Информация о книге
* * * Часть первая Приключения Слапома Пролог Майор Шельгин, начальник отдела криминальной полиции города Ч., был далеко не дурак. И когда кто-то его недооценивал, воспринимая как человека грубого и недалекого, он не обижался. Зачем обижаться на мертвецов? Нет, майор действовал иначе. Он дотошно собирал материалы, стараясь изучить клиента целиком, каким не знали того ни близкие, ни родные, да и сам клиент не всегда осознавал себя настолько глубоко, насколько узнавал его Шельгин. И свой отдел майор подбирал по принципу: лучше верный и надежный, чем стукач, тупица и провокатор. Казалось бы, а кто думает иначе? Но тут надо понимать, что хотеть – это одно, а вот устроить, чтобы все получилось именно по-твоему, – это совсем иное, это талант, и Шельгин обладал им в полной степени. И все было хорошо до того случая с бандой Калины. Да, банду они обезвредили, рапорты написали, к наградам будут представлены, уважение коллег обеспечено, но грыз майора червь сомнений. Что-то разладилось в отделе после захвата банды. Когда же это чувство пришло? Он вспоминал недолго, легко восстановив последовательность событий… На следующий же день после утреннего разбора полетов Шельгин отправился улаживать дела с отделом внутренних расследований. Ранение в ногу одного из членов банды привело к внезапной смерти задержанного, а это было очень плохо. Но инцидент удалось замять за весьма значительную сумму. Впрочем, ему не было жаль денег, их легко можно было заработать, лишь бы вонючие внутряки держали свои носы подальше от его отдела. На утряску вопросов ушло около суток, а когда он возвратился в отдел, то с удивлением обнаружил, что его группа в полном составе отсутствует. Да, оказывается, в жизни бывает и такое – весь отдел пропал из здания в неизвестном направлении, на звонки ребята не отвечают, и никого вокруг это совершенно не интересует. Дежурный лишь пожал плечами, мол, по делам убыли. Но в том-то и проблема, что дел никаких не было. Чтобы весь отдел сорвался с места и пропал на целый день без согласования с шефом – этого и в кошмарах не представить. Однако факт есть факт. Шельгин остался в отделе один-одинешенек. И, признаться, на секунду струхнул. Каким образом объяснить все вышестоящему начальству? Почему сразу не доложил, не написал рапорт? Да ну, чушь это – писать рапорт о пропаже оперативных сотрудников, когда не прошло и суток. Забухали где-нибудь, надеясь, что Шельгин будет валандаться со своими проблемами гораздо дольше, чем получилось, – вот и весь сказ. Но Шельгин хорошо знал своих подчиненных, на них это было совершенно не похоже. Запить-то они могли, но так, чтобы не отвечать на звонки шефа? Нонсенс! Нужно было срочно искать крайних, чтобы свалить вину на них, как это принято в современной действительности. Вот только, сколько ни звонил майор, никто не брал трубку, никто не появлялся в своих квартирах – Шельгин несколько раз проверил адреса, – никто не возвращался в отдел… Они появились на следующее утро на летучке в полном составе, как ни в чем не бывало. Ни один и словом не обмолвился о вчерашнем прогуле, и удивленный майор тоже промолчал. Все-таки устроили пьянку? Но странное дело – перегаром не пахло, как бы Шельгин ни принюхивался. Он поведал об оперативной обстановке в городе, замечая, что его подчиненных это не особо интересует. Раньше они хватали информацию жадно, сейчас же все словно бы погрузились в собственные мысли, а майор их только отвлекал своими разговорами. – Инцидент с ранением исчерпан, к нашему отделу претензий нет, – сообщил он напоследок, надеясь, что эта новость хоть как-то их растормошит. – Мы и не сомневались в ваших талантах, шеф, – ответил Максимов, исчерпав на этом тему диалога. Он внезапно стал лидером отдела, и лицо у него при этом было столь серьезным, что так и хотелось по нему ударить. Так с тех пор и пошло. С виду отдел, как и прежде, работал в ударном темпе, практически без нареканий. На самом же деле многое изменилось. Шельгин словно бы общался совсем с другими людьми. Тех прежних Егорова, Лурье, Гранина, Максимова уже не существовало. Эти новые стали чрезвычайно серьезными, правильными. Они перестали приносить деньги – вот что главное! В один прекрасный день делегация из двух представителей отдела – Максимова (этот везде без мыла пролезет) и Лурье (а вот это уже было серьезным знаком для майора) – постучались в кабинет к Шельгину и, дождавшись приглашения войти, с порога заявили, что в ближайшее время ни в каких сомнительных затеях участвовать не намерены, что им якобы хватило головной боли от проблем с умершим членом банды Калины и они решили повременить с не совсем законными операциями. Так они и заявили – «не совсем законными». Что же с ними произошло в тот день? Шельгин чувствовал взаимосвязь. Он был опытный опер, настоящий профи. Но давить не стал – зачем? Само собой все разрешится и прояснится… Прошло три месяца. Майор наблюдал за своим же отделом, как обычно, собирал информацию о бандах и копил факты. Все бы ничего, если бы против системы взбунтовался только один человек, пусть тот же Максимов – в нем Шельгин никогда не был до конца уверен, – но весь отряд разом – невероятно! Он фиксировал в памяти все, что казалось ему стоящим внимания: частые отлучки членов отдела, их таинственные разговоры, тут же прекращающиеся, если рядом оказывался кто-то чужой. У Максимова появилась сожительница. Любопытно. Майор попытался копнуть, но никакой информации о личности девицы не нашлось ни в одной базе данных. Ее словно и вовсе официально не существовало. Вот так дела!.. Вокруг отдела начал крутиться некий Чиж – его заметили уже несколько раз то с Максимовым, то с Лурье, то с Егоровым. Внештатный агент? Но не у всего же отдела разом, так не бывает. К счастью, на гражданина Чижа, он же Чижов, данные нашлись, да какие… и привлекался, и злоупотреблял, и на особом контроле. Все любопытнее и любопытнее! Допустим, Чижа он может прижать в любой момент, и тот расколется как пить дать. Но этим майор лишь подтвердит свои подозрения. А если Чиж обладает не полной информацией, что вполне вероятно, то Шельгин уйдет ни с чем. Ему казалось, что отдел затевал нечто грандиозное, или уже погряз в масштабных проблемах, или и то и другое одновременно. Вся эта компашка вызывала у него приступы раздражения. Разогнать бы их к чертям да набрать нормальных ребят, горячих до денег и карьеры. А эти словно скисли на полдороге, что-то в них безнадежно сломалось, они оказались совершенно непригодны для «серьезных дел» в том старом значении, что майор использовал прежде. Какое-то время Шельгин действовал в одиночку, и кое-какие деньги на этом сумел поднять, но без поддержки бригады за спиной в авантюры он не лез, а пробавляться по мелочи не хотел. Так что пришлось все дела временно приостановить, что мгновенно сказалось на прибыли. Но майор знал точно: рано или поздно ситуация разрешится. Бесконечно это тянуться не могло. И наконец та ночь настала. Атака на Горводоканал, яд, попавший в городскую систему водоснабжения, бойня, устроенная отделом, – все это стало завершающей точкой. И с самого утра майор решительным образом собирался отобрать удостоверения и табельное у всей группы – невиданное дело! Но этим планам сбыться было не суждено. Утро преподнесло совершенно жуткие сюрпризы, к которым Шельгин не был готов. Сам он чудесным образом сопоставил яд и систему водоснабжения, поэтому воду не только не пил с ночи, но даже не умывался. Поэтому остался цел и невредим с утра, когда по двору начали бродить сначала единичные отравившиеся, а потом и толпы обезумевших людей. Все это попахивало международным терроризмом, и его люди каким-то образом оказались завязаны в этом деле по уши. Шельгин не сомневался поначалу, что сверху быстро во всем разберутся, введут в город войска, переловят отравившихся и обстановка нормализуется. Но часы шли, а ситуация на улице только ухудшалась. Майор нервно слонялся по собственной квартире, решая, как поступить. Внезапно взгляд его упал на синий портфель, сиротливо валявшийся в углу прихожей. Шельгин совершенно позабыл об этом трофее, не посчитав его содержимое особо ценным. В ту ночь он лишь краем глаза глянул, что внутри, но ни бумаги, ни странный металлический параллелепипед его не заинтересовали, и он бросил портфель в прихожей да так и забыл о его существовании. Сейчас же ему в голову ударила мысль – все началось с той ночи, когда они брали банду Калины. И портфель – он тоже оттуда, из прихваченного калиновцами награбленного добра. А грабили они людей серьезных, один из которых, кстати, и навел в итоге Шельгина на банду. У майора тогда сомнений не возникло: «деловой» со странными желтыми глазами нанял их отдел, чтобы отомстить за ограбление самым доступным способом. Но теперь Шельгин уже сомневался, что все обстояло так просто. Уж не за портфелем ли охотился наведший его на след банды человек? А что, все могло быть. Сейчас-то майор припомнил, что после той ночи ему несколько раз звонили. Человек на другом конце провода требовал вернуть то, что было изъято по ошибке. Но Шульгин, совершенно забывший про портфель, просто послал звонившего на три известные буквы, и вскоре звонки прекратились. Что, если тогда речь шла именно о портфеле? Ведь больше они ничего не взяли из того дома. Разве что деньги, но кто будет требовать вернуть деньги? Ерунда. А вот портфель… И, несмотря на уличный хаос, Шельгин занялся изучением содержимого синего портфеля. Внутри оказалось столько всего интересного, что майор забыл про конец света за окном. В портфеле хранились ответы. Глава 1 Нет, так я не играю… Два немигающих вертикальных зеленых зрачка смотрели на меня, проникая взглядом, казалось, в самую мою сущность. Я выдерживал это противостояние несколько секунд и обмяк, уйдя в спасительный туман забытья. Как часто ожидания обманывают нас, а реальность оказывается совсем иной, даже близко не похожей на представления о ней. Казалось бы, за свою насыщенную событиями и людьми жизнь я должен был давно научиться никому не доверять. Однако каждый раз, как последний простофиля, попадался на одну и ту же удочку – верил сказанному, тем более оно произносилось с честным выражением лица. И вот опять. Что я представлял себе, когда согласился на второй прыжок в прошлое? Мрачные картины молодого, яростного мира, в котором схлестнулись в смертельном поединке наши враги. Толпы хищных ящеров – в моем воображении это были динозавры, может быть, чуть меньше тех, которые огромными статуями возвышаются в музеях естествознания, но все же которые спят и видят, как бы избавиться от угрозы собственной гибели и захватить мою планету там, в далеком будущем. Им противостоят хитрые желтоглазые айвы, внешне более похожие на людей, но все же не люди, а враги, как и все здесь, в прошлом. И все это происходит в гнетущих декорациях погибающего мира. Я ожидал увидеть что угодно и кого угодно. Но вот чего я совершенно не ожидал, когда, наконец, очнулся во второй раз, так это обычной комнаты с игривым розовым потолком, обставленной вполне стандартной мебелью: стол, пара крепких стульев, комод в углу, на нем нечто вроде старого лампового телевизора да узкая кровать, на которой я и лежал. Ладно, кровать, стол и прочее, даже телевизор – я все мог понять, инженерный разум отвечает нуждам живого организма, и вещи, произведенные разными, но находящимися примерно на одном интеллектуальном уровне развития разумными видами, могут быть схожи до мелочей. Но бутылка коньяка со знакомой этикеткой на пузатом боку, стоявшая на столе, уже никак не укладывалась в эту теорию! Рядом с бутылкой находился самый обычный коньячный бокал. – Выпейте, уважаемый! Этот ваш коньяк – напиток богов! Стресс снимает в один момент! Я повернулся на голос. Кровать знакомо скрипнула пружинами. В дверях стоял невысокий – метр двадцать с кепкой Ильича – ящер с бумажным свертком в руках и улыбался мне широко раскрытым ртом с двойными рядами зубов. Одет он был любопытно: черные штаны, черный же блестящий плащ с семилучевыми звездами на погонах. Несмотря на невзрачный рост и субтильное телосложение, от него исходила волна силы и глубочайшей уверенности в собственной значимости. Это чувствовалось сразу – уж всякого рода начальников я узнавал с первого взгляда – есть в них некая барственность, в ком-то приобретенная, напускная, а в ком-то естественная, воспитанная несколькими поколениями состоятельных предков – владельцев заводов, фабрик, пароходов. Так вот, этот товарищ принадлежал именно к последним. А взгляд его зеленых глаз, которые я увидел, едва сюда переместившись, завораживал, заставляя подчиняться. Я сам не заметил, как, несмотря на абсурдность ситуации, встал с кровати и шагнул к столу, выполняя его пожелание, а по сути – приказ. Мир вокруг показался слегка непривычным, словно бы во мне что-то изменилось, а тут, кстати, и зеркало на стене подвернулось. Я глянул в него, закрыл глаза, дошагал до стола, налил полный бокал напитка, залпом выпил, почувствовав, как жидкость прошла по организму и ухнула куда-то огненным комком вглубь желудка, затем выждал с минуту, ощутив, как мысли потекли более связно, и только после этого вернулся к зеркалу и рискнул еще раз в него посмотреть. Отражение не изменилось. На меня уставилась почти точная копия начальственного типа, который так и торчал в дверях, только одетая в серый балахон. Такие же узкие плечи, бугристая темно-коричневая голова, покрытая неким подобием лишайника, только вот рост… Если ящер, предложивший мне коньяк, был невелик, то я казался настоящим гигантом! Я рискнул приоткрыть рот – пожалуйста! Зубки как на заказ! Любой стоматолог удавился бы, увидев подобный фронт работ… К счастью, рук и ног по две штуки, вот только пальцев на руках по четыре, но подобие большого – хватательного присутствует. Более подробный осмотр не позволяла совершить обстановка и присутствие терпеливо ожидающего ящера, который, наконец, перестал пялиться на меня, сел на свободный стул, сверток положил на стол, достал из кармана небольшую коробочку, вытащил оттуда спрессованный кусок какой-то бурой травы и, закинув его в свою жуткую пасть, принялся с видимым удовольствием жевать. – Не желаете? – предложил он. – Это наше местное средство для снятия стрессов, и, кстати, для вашего нового тела оно гораздо привычней. – Спасибо, в другой раз, – ответил я и только тут понял, что говорю не на русском. Да и мирно жующий травяной наркотик ящер-коротышка тоже обращался ко мне на совершенно незнакомом языке, который, как ни странно, я прекрасно понимал. – Ну, как хотите. Впрочем, оно и к лучшему. Привыкание вызывает, знаете ли… – Кто вы? – Ох, извините, совершенно забыл представиться. Я – ваш контакт в Родании. Можете звать меня просто – гражданин Груша. Только приключений Чиполлино мне недоставало. Гражданин Груша – это вам не шутка! Еще графинь Вишен не хватало для полного комплекта… Конспираторы хреновы! – А вас здесь зовут курьер второго ранга Слапом. И не смейтесь, это очень распространенное имя! Вот чего я сейчас совершенно не собирался делать, так это смеяться. Слапом так Слапом, хоть Слонопотам. Прямо мир детских сказок, сейчас Карлсон в дверь зайдет и потребует свое варенье!.. – Мне не важно, как звали вас там, откуда вы пришли. Не важно, как вы выглядите на самом деле. Раз Валет прислал именно вас, значит, вы подходите наилучшим образом. Я давненько дожидаюсь вашего появления, даже беспокоиться начал. Если вдруг объект переведут в другое место… наши шансы резко снизятся. Он все говорил и говорил, не давая мне вставить в этот нескончаемый монолог слова, а я глядел на него, и постепенно мысли в моей голове странным образом упорядочились. Бокал как раз опустел во второй раз, и я решил, что на этом пока хватит. – …Времени на подготовку будет немного. Тут должен сыграть фактор новизны! Только на это основная ставка, но все же совсем неподготовленным вы не пойдете… – Так, стоп! – наконец прервал я Грушу. Да уж, более неподходящего имени для карликового ящера и представить было сложно. – У меня вопросы. И пока вы на них не ответите, диалога у нас не получится. – Слушаю-слушаю! – Ящер совершенно по-человечески положил ногу на ногу и, прищурившись, уставился на меня. Глаза его не моргали. Совершенно. – Вы – трогган? – Конечно, друг мой, и ты тоже. По крайней мере, на время выполнения возложенной на тебя миссии. В этом замечательном теле заложены большие возможности. Оно уникально в своем роде, но об этом позже. – Но ведь меня послал Валет…
Перейти к странице: