Полигон

– Вот видишь. Здесь у меня три сотни бойцов. Да, не все из них крутые спецы, но и таких тоже хватает. У многих из них есть семьи – жены, сёстры, матери, дети – они сейчас стоят вон там на площади. В моих силах сделать так, чтобы среди людей на обмен, которые направятся в подземный город, большинство составили переодетые «церберы». Я поговорил со своими ребятами и получил согласие. Они вполне смогут захватить верхний бастион и лифт, и удержат эти объекты до подхода основных наших сил. В подземном городе ведь на самом деле не более шестидесяти-семидесяти бойцов, остальные мирные. Часть противников будет уничтожено на поверхности, в подземных укреплениях останется не более полусотни. У нас будет шестикратное преимущество, победа вполне реальна, особенно если моих ребят поддержат опытные бойцы из числа союзников. И потому я хочу спросить напрямую – вы поддержите нашу атаку?

Я обратил внимание, как в ожидании ответа напряглись «церберы». Двое из них, стараясь делать это медленно и незаметно, потянулись за оружием. Стало понятно, что Борода с его людьми доведены до крайности и выпускать потенциального информатора врагов не собираются.

– Это Амазонка. Немезида, – проговорила рация, и в звенящем от напряжения воздухе голос Натальи Амазян прозвучал подобно выстрелу, заставив меня вздрогнуть.

– Это Фурия. Поздравляю, Амазонка, ты прошла испытание и принята в первый отряд!

– Это Сильвер. И меня поздравьте. Стрельбы прошли успешно, все корыта на дне.

Несмотря на тревожность момента, я не мог не порадоваться успеху миссии одноногого капитана. Угроза вторжения с запада на какое-то время была устранена. Теперь осталось решить проблемы востока.

– Прежде чем дать свой ответ насчёт атаки, я скажу пару слов. Вчера я попросил Константу зарезервировать за лучшими из «церберов» сто мест в бункере Полигона. Помещения выделены и даже койки установлены, хотя там ещё убираться и убираться.

– Сто? – переспросил один из офицеров.

– Да, больше чистых бойцов Полигону просто не требуется, – проговорил я и, видя кислые мины на лицах «церберов», продолжил: – Остальным придётся сменить профессии. Нужны электрики, штукатуры, плиточники, сантехники, садоводы… Проще сказать, какие профессии не требуются.

Я рассказал о планах постройки защищённой от токсичной атмосферы надземной части убежища, в которой смогут разместиться ещё до четырёхсот человек. Очень своевременно в процессе рассказа прозвучало сообщение от Плахотниковой, что первая партия плёнки и каркасов доставлена на Полигон.

– Отлично, Юля! Приступайте к строительству. Чтобы завершить строительство в срок, я сегодня ещё привезу из Талдома достаточное количество рабочих рук.

В этот момент в комнату вбежала запыхавшаяся девушка в форме «церберов», она явно спешила и бежала по лестницам.

– Был звонок из подземного города на второй КПП. Просили передать для «Виктора с Полигона и для Бороды» сообщение, даже сказали, где вас можно найти.

– Что за сообщение? – нахмурился командир «церберов»».

Девушка сверилась с бумажкой:

«Ни один из церберов в списки обмена не попадёт. Мы сами укажем, кто нам нужен. Лифт в момент обмена будет отключён, лестница перекрыта. Обещанные данные о пришельцах будут переданы людям Полигона только после успешного окончания обмена людьми, в противном случае мы уничтожим информацию. Великий Пророк».





Полигон. Заговор




Я лично отнёс диски с информацией в командный центр и проследил, чтобы шестеро бойцов, среди которых было двое «церберовцев», доставили туда же две тяжёлых коробки с яркими кричащими надписями на боках: «Осторожно, стекло!». В зале совещаний уже был аншлаг – кроме Фурии и Сильвера тут же собрались Бухарь и вышедший из медцентра Константа.

– Как прошло в Талдоме? – поинтересовался одноногий капитан.

– Достаточно неплохо, – ответил я, с благодарностью принимая из рук Фурии чашку горячего кофе. – Из подземного города выпустили тридцать семь человек, ещё пятеро указанных в списках между своей семьёй на поверхности и убежищем выбрали убежище. Затем нам прислали список тех, кого подземные жители захотели видеть у себя. Предсказуемо они выбрали молодых девушек и юношей лет по семнадцать – двадцать, не записанных в «церберы» и не имеющих проблем со здоровьем.

– И? – поторопил меня Константа, когда я замолчал.

– Погодь, – отхлебнув слишком горячего кофе, чуть отдышавшись, продолжил я. – Я им предсказуемо отказал. Во-первых, пусть берут на общих условиях, как и все. Во-вторых, я нескольких из указанных Великим Пророком людей сам уже к тому моменту успел выбрать и отправил на Полигон. Мы ещё минут тридцать поторговались, пока они не согласились брать людей разного возраста. Сразу после того, как обмен состоялся, нам выкатили грузовую тележку с ящиками. Мне пришлось самому идти за ней, так как охранники внешнего бастиона нервничали и опасались штурма. Как только я забрал ящики и диски, охранники подземного города запечатали изнутри герметичную дверь и замуровали все бойницы стальными заслонками. Последнее сообщение из подземного города пришло по телефону:

«Мы отключаем связь и больше не будем отвечать на любые сигналы».

– Вот уроды! – не смог сдержать своих эмоций Сильвер. – Бросить столько обречённых людей и даже не интересоваться их дальнейшей судьбой!

– Это их стратегия выживания, – проговорил я устало. – Сегодня я познакомился с людьми, ранее работавшими в радиоцентре. Их начальник через несколько минут подойдёт сюда в штаб и расскажет о проводимых исследованиях. Так вот, сотрудники радиоцентра с лета изучают действия пришельцев и пришли к выводу, что наши космические враги прекрасно знают обо всех скоплениях выживших. Они принимают наши радиосигналы и, скорее всего, расшифровывают их и понимают. Однако пришельцы не предпринимают никаких особых действий, так как полагают, что все эти разрозненные группки землян обречены. Но совершенно непонятна реакция инопланетян, если какая-то группа окажется в надёжном убежище, где люди будут способны выжить десятки лет. Скорее всего, такую группу постараются уничтожить более мощными средствами. Вот потому в Талдоме многие месяцы не использовали радиосвязь, а сейчас вообще захотели оборвать все контакты с внешним миром. По совету Великого Пророка они решили затаиться под землёй, надеясь таким образом укрыться от внимания захватчиков.

Наступила тишина. Каждый из присутствующих на совещании наверняка в этот момент подумал, что подобная тактика для Полигона уже не подходит – слишком «шумным» оказалось поведение выживших в этом районе. Я же продолжил свой рассказ:

– Когда ворота подземного города закрылись, мы с Егоровым и Грабиным начали делить оставшихся на площади людей. У меня даже нет определения тому чувству, которое я испытывал. Да, мы давали некоторым из этих людей шанс выжить, но насколько же мерзкое ощущение я испытывал, видя страх и отчаяние остающихся на площади. Мы были словно работорговцы, выкупавшие приговорённых к смерти людей. При этом и я, и Грабин, и Егоров прекрасно понимали, что всех не спасти – у нас просто не имелось столько мест для расселения людей. Собравшиеся на площади тоже это понимали. Я видел ощущение обречённости в глазах стариков и калек, которые знали, что вместо них руководители возьмут детей или здоровых крепких работников. Но пожилые люди всё равно стояли и надеялись на чудо. И это чудо произошло.

– Ты имеешь в виду те переговоры насчёт плёнки для Талдома? – уточнил Константа, что-то отмечая в своей тетради.

– Именно. Борода меня сегодня удивил. Он попросил приостановить набор и захотел переговорить со мной и с другими начальниками. Суть его предложения проста – он с группой верных людей примет присягу Полигону, однако не будет пользоваться предоставленной возможностью укрыться в нашем бункере и казармах. Вместо этого Борода оставит людей в Талдоме. В этом городе немало уцелевших зданий, которые можно быстро загерметизировать, наладить в них фильтрацию воздуха и воды. Рабочие руки для этого имелись в достаточном количестве, не хватало только материалов – плёнки, насосов и фильтров. Руководитель «церберов» попросил у меня и Грабина эти необходимые для выживания ресурсы. Взамен он обещал вновь запустить электростанцию в Талдоме и дать электричество в Дубну и на Полигон. Грабин уже дал своё согласие, ведь для Дубны нехватка электроэнергии – главная головная боль, у них не работает нормально вентиляция в убежище, а зерно в элеваторах портится из-за обесточенной системы сушки. Я тоже пообещал всестороннюю помощь Бороде. Так что на данный момент ситуация такова: «церберы» в полном составе принесли присягу Полигону, но примерно половина из них выбрала для проживания Талдом. Наземная часть Талдома теперь – наша территория, посёлок Северный тоже наш. Мы станем заботиться об этих населённых пунктах, там будут установлены посты Полигона, налажено снабжение и дежурство. Со временем, очень надеюсь, мы восстановим и работу Радиоцентра № 3.

В дверь робко постучали. Сильвер нажал кнопку на настенной панели, впуская посетителя. Вошёл седой невысокий мужчина с клиновидной бородкой и круглыми старомодными очками. Я представил вошедшего:

– Яков Львович Фихтенгольц, до вторжения был ведущим научным сотрудником кафедры астрономии Кавказского университета…

– Простите, не Кавказского, а Казанского, – поправил меня пожилой учёный. – Я работал на кафедре астрономии и космической геодезии Казанского университета. В Подмосковье же в момент вторжения оказался случайно – приехал в Талдом погостить у старинного друга и коллеги. С первых же дней войны с пришельцами работал в радиоцентре, а через пару недель возглавил одно из научных направлений.

Яков Львович подошёл и уверенно открыл замки на обоих принесённых солдатами ящиках. Внутри первого оказался вертикальный круглый стержень примерно двадцатисантиметрового диаметра и метровой высоты. Внутри второго ящика – матово-металлическая сфера. учёный отошёл чуть в сторону, чтобы не закрывать обзор.

– Обе эти конструкции собраны под моим руководством. Чтобы рассказать об их предназначении, нужно сперва сделать небольшое отступление и поделиться теми наблюдениями, которые были сделаны сотрудниками радиоцентра или получены от других исследовательских центров. Основная идея такова – все корабли пришельцев, которые мы с вами видели у поверхности, полностью автоматические, никаких экипажей в них нет. И «треугольники», и «бочки» просто следуют изначально заложенным в них программам. «Треугольники» патрулируют заданный участок и при проявлении активности атакуют людей или животных. «Бочки» опрыскивают зелёной гадостью поверхность нашей с вами планеты, убивая растительный и животный мир Земли. «Бочки» иногда уходят на «дозаправку» ввысь. Эти типы кораблей – самые заметные и многочисленные, однако существуют и другие.


Учёный попросил подсоединить к компьютеру один из разложенных на столе внешних дисков. Через пару минут, найдя нужные файлы, он с помощью местных сотрудников вывел на экран проектора целый ряд фотографий. На них с разным приближением можно было рассмотреть странные объекты, напоминающие осиное гнездо.

– Третий тип это так называемые «матки» или «базы». Американцы, пока мы их слышали, использовали для описания более точный термин «carrier», по-нашему носитель. Это громадные многокилометровые корабли, находящиеся на удалении нескольких тысяч километров от поверхности планеты и совершенно неуязвимые для имеющегося у человечества оружия. Таких «маток» немного, всего около тридцати. Но именно с них пошло вторжение на нашу с вами планету. Именно к этим «маткам» поднимаются «бочки» на дозаправку, и именно туже же уходят на ремонт подраненные «треугольники».

Снова ряд картинок. На это раз объекты можно хорошо разглядеть. Плоские серебристые или зеркальные корабли почти правильной прямоугольной формы. К сожалению, масштаба для сравнения не было, поэтому истинные размеры прямоугольников не понять.

– Четвёртый тип – так называемые «листы», для нас они представляют наибольший интерес. «Листы» висят на стационарной орбите на высоте примерно ста пятидесяти километров, их можно рассмотреть в обычный телескоп. Судя по всему, это наблюдатели. Именно они непрерывно сканируют нашу планету на предмет следов активности людей. Именно «листы» направляют «треугольники» к любой яркой вспышке на поверхности или к запущенной сигнальной ракете.

Учёный выключил экран и повернулся к аудитории.

– Вот тут мы подходим к самому интересному. Общаются корабли пришельцев с помощью обычных радиоволн. Независимо от типа корабля, сперва с него идёт «оклик», на который незамедлительно следует «ответ» от всех остальных. Это что-то вроде проверки «свой-чужой». Именно на этом принципе мы в Северном ещё в конце лета построили всепогодный локатор – он периодически посылает «оклики», а все находящиеся поблизости корабли пришельцев отвечают на этот призыв, присылая нам свой ответ. Мы фиксируем на экране все ответы и в любой момент времени при любой погоде знаем информацию обо всех кораблях противника. Причём эти данные точные – пришельцы сами дают нам её.

Я, словно школьник на уроке, поднял руку.

– Получается, если понять их систему сигналов, можно управлять кораблями противника?

– Именно к этой мысли я и пытаюсь вас подвести, – обрадовался Яков Львович. – В радиоцентре ежедневно фиксировали сотни, а то и тысячи сигналов, которыми обменивались пришельцы. Мы их записывали, изучали, классифицировали. И даже проводили разные эксперименты, чтобы понять, как корабли захватчиков отреагируют на искусственные созданные людьми команды. Частично сигналы пришельцев уже расшифрованы, большой вклад в эту работу провели наши японские коллеги. К сожалению, связь с ними была потеряна больше месяца назад.

Учёный помолчал немного, тяжело вздохнул и продолжил:

– Так вот, структура сигналов всегда одинаковая. Сперва идёт идентификатор корабля, которому адресовано послание. Потом следуют координаты, куда двигаться и где выполнять задание. Последним, собственно, идёт само задание. Первая часть сообщения закодирована, и понять систему шифра пока не получилось. А вот со второй и третьей частями дело обстоит проще – у многих разных команд эти куски сообщений совпадают полностью или частично. Проанализировав сотни тысяч перехваченных команд, сотрудники радиоцентра нашли кое-какие закономерности. Мы более-менее научились сопоставлять земную карту с соответствующими инопланетными координатами. А также частично стали понимать третью часть сообщений. Нами с большой достоверностью выявлена команда для треугольников «срочно уходить», а также команда для бочек «повторить обработку».

– Это же позволяет защитить территорию от треугольных летунов! – Константа.

Яков Львович как-то вымученно улыбнулся и указал на один из ящиков.

– Собственно, вот этот металлический цилиндр и есть мощный излучатель, который посылает смоделированный людьми сигнал «срочно уходить» на тысячи и тысячи разных идентификационных номеров летающих охотников. По идее, он должен отпугивать треугольники. Один раз схожий излучатель мы уже испытывали полтора месяца назад. Тогда эффективность прибора оказалась невысокой – из восьми прилетевших на световую ракету охотников удалось вспугнуть лишь одного. Но и этот скромный результат не прошёл незамеченным для наших врагов. Того, что произошло далее, мы никак не ожидали. Место эксперимента уже через минуту было просто облеплено десятками космических охотников, которые начали вести из всех орудий планомерный обстрел поверхности. Как вы наверняка знаете, от треугольника при обычном его поведении вполне возможно укрыться внутри жилого строения или под машиной. Но в тот раз инопланетяне повели себя иначе – они разрушили до основания все дома в радиусе примерно полутора километров, взорвали весь транспорт, выжгли все подземные укрытия. Все сотрудники нашей научной группы погибли, хотя они находились в глубоком подвале под многоэтажным домом. Нам всем просто повезло, что опасный эксперимент проводили не возле Северного, а в безлюдной территории в пяти километрах восточнее.

Все собравшиеся замолчали, с опаской посматривая на описанный учёным излучатель. Сам же Яков Львович попросил кофе. В тот момент, когда он наливал горячий напиток в кружку, сразу у нескольких людей одновременно заработали рации.

– Это Егоров. Летающие твари начали распылять яд над Москвой! С южных районов столицы идут тревожные сообщения о токсичном дыме. Также поступила информация, что три колбасоподобных корабля сбито над столицей средствами ПВО. Над Москвой кружат уже более пяти тысяч треугольных охотников, но защитники не сдаются и продолжают бой. Говорят, что москвичи применили последние вертолёты и даже какие-то секретные армейские разработки.

– Бесполезно! – покачал я головой. – Такую тактику уже пробовали в первые дни вторжения. Только армию потеряли зазря…

– Вовсе нет! – горячо возразил астроном. – Поверьте, молодой человек, в отличие от первых дней войны защитники Москвы знают, что делают, и жертвуют своими жизнями не зря. Им важно сбить какой-нибудь корабль пришельцев. Для чистоты эксперимента, конечно, лучше бы треугольник. Но и три бочки тоже нормально. Далее самое главное – вы ведь знаете, что пришельцы никогда не позволяют землянам исследовать обломки своих кораблей. Более того, давно замечено, что как только один из кораблей космической армады получает критические повреждения, не позволяющие ему подняться к матке для ремонта, он взрывается прямо в воздухе! Есть вполне обоснованное предположение, что с ближайшего «листа» ему дают команду на самоуничтожение!

Все присутствующие на совещании оживились и стали переглядываться. Учёный мог уже не продолжать свою мысль, её уловили все, но при этом никто не решался выразить вслух. Поэтому Яков Львович продолжил:

– Сейчас наши коллеги в Москве записывают все команды, которыми на определённой частоте обмениваются корабли пришельцев в процессе боя. При этом специалисты пытаются вести синхронную съёмку, чтобы потом посекундно понять из записи, какая реакция кораблей была на разные команды. Как только бой завершится, запись обработают и оставят только сжатую выжимку – полученная команда и реакция на неё.

– Мы сможем с ними связаться? И поделятся ли они с нами этой информацией? – задал я ключевые вопросы.

Астроном хитро улыбнулся.

– Связаться с ними мы можем, у меня есть все данные их радиопередатчиков. Собственно, мы в радиоцентре поддерживали постоянную связь со штабами военных округов, с несколькими научными группами – в Московском государственном университете, в Московском авиационном институте, с несколькими военными частями ПВО и противокосмической обороны столицы. Поддерживали вплоть до того момента, как некие диверсанты обесточили наше оборудование… – профессор укоризненно посмотрел на меня.

– Взрыв трансформаторной будки позволил сохранить жизни тысячам людей! – не согласился я.

– И поставил под угрозу миллионы, – парировал учёный. – Однако не будем ворошить прошлое. Сейчас мне нужен доступ к радиостанции в Кимрах, и нужно подумать над текстом послания. Вы ведь знаете, в чём секрет масштабных провалов военных операций против пришельцев в самые первые дни войны? Мы недооценили врага! Мы думали, что пришельцы не понимают наши языки, и фактически прямым текстом сообщали в эфире совершенно секретную информацию. А они всё прекрасно понимали и принимали контрмеры. Даже кодирование сигналов не помогало – почти мгновенно они вскрывали любые наши коды. И потому выжившие приспособились общаться, встраивая в радиопослания информацию, которая могла быть известна только собеседнику. Несколько таких ничего не значащих фраз, и набор паролей для шифрования передан.

– И что случится, когда вы получите ответ от московских знакомых? – поинтересовалась осторожная Фурия.

– А дальше случится вот это, – астроном указал на второй ящик. – Перед вами бомба, самая настоящая. Вот только вместо взрывчатки в ней заложена информация о десятках и сотнях тысяч идентификационных номеров кораблей пришельцев. Сперва бомба включится и проведёт опрос «свой-чужой», получит ответы и запишет их к себе в память. Затем за очень короткий период времени это устройство создаст на волне пришельцев миллионы самых различных команд. Сперва приказ на самоуничтожение получат те корабли, которые ответили на оклик – ведь о них информация самая актуальная, и вероятность срабатывания подрыва гораздо выше. Затем начнётся хаос – по сотням тысяч известных идентификаторов передатчик будет непрерывно посылать случайные команды – атаковать разные цели, подниматься к маткам чиниться, куда-то лететь, сбрасывать яд куда ни попадя… Аккумулятора хватит часа на три. Но мне кажется, что пришельцы заткнут это устройство гораздо раньше. Эффект от применения предсказать сложно. Возможно, мы разом уничтожим значительную часть флота пришельцев. Хотя, может, мы ошиблись, и ничего не произойдёт. В любом случае, основываясь на предыдущем опыте, можно прогнозировать крайне жёсткий ответ инопланетян. Я крайне не завидую тем смельчакам, которые окажутся рядом с бомбой при её срабатывании.





* * *


– Ты туда не пойдёшь! – Лиза нарушила царившее за ужином напряжённое молчание.

Я отодвинул пустую тарелку и успокаивающе проговорил подруге:

– Да не собираюсь я взрывать эту бомбу, сам прекрасно понимаю, что иначе от нашего Полигона ничего не останется. Лучше расскажи, как прошла встреча с одноклассницами.

Фурия неопределённо пожала плечами:

– Трудно сказать… Миля Стрешкова, с которой я больше всего хотела поговорить насчёт её предательства, погибла ещё летом, когда во время боёв за Сергиев Посад снаряд разорвался на территории монастыря. Остальные девчонки меня откровенно разочаровали. Да, они рады были видеть нас живыми и здоровыми, но что-то в них сломалось. Погас огонёк весёлости, мои бывшие подруги стали унылыми и равнодушными. Слишком долго мои одноклассницы прожили в монастыре с его строгими правилами. По сравнению с девчонками первого отряда монашки выглядели, как чёрно-белые неуклюжие клуши, которым всё равно, что с ними будет. Надеюсь, что со временем монашки вновь станут прежними знакомыми мне подругами, хотя что-то слабо верится в такой благоприятный итог…

Лиза вдруг замолчала на полуслове и сжала губы, словно от боли.

– Всё нормально уже, нога просто иногда затекает, – пояснила она, видя мою тревогу. – Пробую ходить без костылей, но ослабевшая нога сильно устаёт и под вечер начинаются вот такие мышечные спазмы.