Похищенная

Она ожидала увидеть конвоиров-омранов, но вместо этого в камеру вошла Стелла, держа в руках схети из плотной ткани пурпурного цвета.

- Госпожа, - прозвучал бесстрастный голос андроида, - вы должны надеть это.

Инга медленно села, зажав ладони между коленей.

- Как ты? - ей все еще было немного стыдно за свой подлый удар, хотя внутренний голос и пытался перекричать голос совести, заявляя, что это была вынужденная мера и что если бы не обстоятельства, она бы так никогда не поступила.

- Со мной все в порядке. Одевайтесь, госпожа.

Стелла явно не желала идти на контакт. Но какие желания могут быть у андроида? Только приказ.

От осознания этого, Инге стало не по себе. Чувствуя, как внутри все холодеет от надвигающейся катастрофы, она безропотно подчинилась.

Пальцы дрожали, не слушались, и девушке пришлось повозиться с крошечной фибулой, которая никак не желала застегиваться. Скрыв облегчение, она позволила Стелле самой закрепить асхан, такого же цвета, как и схети. На этот раз тарианская вуаль была без всяких узоров, просто частая сетка, скрывшая лицо.

Только когда блондинка отступила, придирчиво оглядывая пленницу, та осмелилась пробормотать:

- Это обязательно?

- Да. Пурпур это цвет траура и похоронных одежд.

Глава 32





32

За дверью карцера ждал конвой. Шесть незнакомых Инге молчаливых омранов. Каждый в доспехах из экзо-брони, в шлеме с опущенным затемненным забралом, надежно скрывавшем лицо. И каждый с оружием в руках.

Увидев их, девушка едва не споткнулась, когда переступала порог. Ее поддержала Стелла, но тут же отступила в сторону, позволяя омранам окружить пленницу. Те моментально сомкнули строй, беря Ингу в кольцо.

- Куда меня ведут? - голос девушки дрогнул. Она растерянно оглянулась на блондинку, чья светловолосая макушка маячила за спинами конвоиров.

- Амон адмирал приказал сопроводить вас в каюту, чтобы вы могли подготовиться к церемонии.

Инга потрясла головой.

- Какая церемония? К чему я должна подготовиться?

- Таковы обычаи тарианцев.

Больше ей ничего не сказали.

Инга не сопротивлялась. От волнения и страха, которые стали теперь неотступными спутниками, она уже плохо соображала. Перед глазами плыли цветные круги, тело казалось чужим, а в ушах стоял противный писк, от которого невозможно было избавиться.

Следуя за конвоем, она шла, безучастно глядя себе под ноги. Ее мысли были далеки от этих пустых коридоров, обшитых металлом, с толстыми жгутами кабелей, протянувшимися по стенам точно переплетения змей. Где-то глубоко в подсознании Инга ждала, что вот-вот, за следующим поворотом, за следующей дверью она увидит Алларда. Она боялась этой встречи, но в то же время ждала, и при мысли о ней ее сердце билось быстрее.

Но на всем пути им не встретилось ни единой души. Корабль будто вымер. Не было слышно ничего, кроме монотонного гудения систем да чеканного шага конвоя.

В адмиральском отсеке, куда ее привели, тоже было пусто. Конвой остался стоять у входа, взяв оружие наизготовку. Стелла с каменным лицом указала на стол, накрытый на одну персону:

- Амон адмирал приказал позаботиться о ваших нуждах. У вас есть около часа, чтобы принять душ и поесть.

Ингу охватила мелкая дрожь. Оглядевшись, девушка отметила, что здесь ничего не изменилось с тех пор, как она сбежала, ударив Стеллу. Разве что светильник, выпавший из ее рук, теперь стоял на своем законном месте, на рабочем столе. Везде царила стерильная чистота. Два спальных кокона были раскрыты, будто гигантские распустившиеся цветки, и золотистая подсветка привлекала к ним взгляд.

Не удержавшись, Инга шагнула к тому, что побольше. Простынь, которой Аллард укрыл ее в то утро, когда они собирались на «Сиберион», все еще была здесь. Смятая, будто ее только что кто-то откинул в сторону небрежной рукой. И все еще хранящая на себе едва уловимый запах их тел. Тонкий, мускусный аромат страсти.

От этого запаха ноги Инги совсем ослабли. Она невольно присела на краешек кокона.

- Как любезно со стороны адмирала! - прошептала, нервно стискивая ладони. - А потом? Что будет потом?

- Потом вы наденете это, - Стелла указала на одежду пурпурного цвета, сложенную на кресле аккуратной стопкой, - и конвой сопроводит вас к месту церемонии.

По губам девушки скользнула бледная улыбка:

- Я могу поговорить в Аллардом?

- Это невозможно, - Стелла склонила голову без тени эмоций на красивом и гладком лице. - Амон адмирал отключил внутреннюю связь до дальнейших распоряжений.

- Вот, значит, как...

Аллард не хочет с нею общаться.


Инга восприняла это именно так. И, странное дело, стоило ей это понять и принять, как тревога и страх, терзавшие ее все это время, отступили. На душе воцарилось пугающее спокойствие. Это было спокойствие приговоренного к смерти, который смирился со своей участью.

- Что ж, - произнесла девушка, пряча боль под маской равнодушия, - не будем разочаровывать бравого адмирала.

Уже без суеты, почти педантично, Инга смыла с себя пот и грязь последних часов. Вместе с ними ушли и остатки ее нервозности. Теперь ее самообладанию позавидовали бы сами амоны.

В полном молчании она переоделась в траурную одежду из пурпурного шелка, представлявшую собой длинную рубашку и штаны, похожие на пижаму своим незатейливым кроем. Потом так же молча поела, без всякого аппетита, почти силком заставляя себя глотать безвкусную пищу. В этот раз на ее тарелке не было ни фруктов, ни овощей, которыми ее баловал Аллард. Нет, только стандартная протеиновая масса, обогащенная витаминами - общепринятый паек на космических судах.

Последний штрих - пурпурный схети, укрывший ее от макушки до пяток, и густой асхан, закрывший лицо, будто забрало.

Дверь каюты беззвучно раскрылась. Инга увидела своих конвоиров, которые все это время ждали ее.

- Стелла... - не выдержав, она обернулась к блондинке и заговорила, но тут же осеклась.

Что она могла ей сказать? Что сожалеет о своем бегстве? Нет, не сожалеет! И даже больше: как только представится случай, она снова сбежит и будет сбегать до тех пор, пока ее не скуют по рукам и ногам или не запрут в железном мешке, наподобие того карцера, где она провела эту ночь. И каждый раз, когда ее попытаются остановить, она будет сопротивляться.

В ее душе не было даже тени стыда. Ни за раненого лейтенанта, ни за испорченную прическу андроида. Нет, если понадобится, она сделает это снова.

Какое бы наказание ее сегодня не ждало, она была уверена только в одном: нет такой силы, которая заставит ее смириться с положением пленницы.

- Вы что-то сказали? - Стелла подняла на нее равнодушный кукольный взгляд.

- Н-нет... ничего, - Инга моргнула, отворачиваясь.

Ее остановил сухой голос блондинки:

- Есть один древний тарианский обычай, прописанный в Догме. Мужчин, которые осквернили своими взглядами лицо ливарри Высшего амона и посмели прикоснуться к ее священному телу, приговаривают к смертной казни.

От этих слов Инга вздрогнула, ощущая, как леденеют руки и ноги.

- Зачем ты мне это все говоришь? - переспросила, охваченная внезапной догадкой.

Но вместо ответа, Стелла тихо произнесла:

- Идемте. Церемония начнется через десять минут.

***

Их уже ждали.

На верхней палубе линкора, которая представляла собой смотровую площадку, Ингу встретило гробовое молчание. Здесь собрался почти весь экипаж «Аламаута», за исключением тех, кто нес вахту. И все эти мужчины в боевых доспехах расступились, образуя коридор, едва в дверях появился конвой, сопровождавший девушку.

Замешкавшись на пороге, Инга с замиранием сердца подняла взгляд. Живой коридор упирался в небольшое возвышение, подобное трибуне, над которой в панорамном экране транслировался глубокий космос с миллиардами звезд. На этой трибуне, на фоне созвездий, застыли три фигуры в пурпурных сартрах.

Аллард, принц Онезис и канцлер.

Высокие, окутанные тяжелой, колючей энергией, холодной, как первозданная тьма.

Их энергия была почти осязаемой. Она клубилась вокруг амонов невидимым маревом, то сплеталась в единый гигантский вихрь, то стелилась поземкой по полу, превращаясь в тысячи щупалец.

А внизу, у подножия трибуны, окруженные вооруженной охраной из теркхаев принца, стояли те самые омраны, которые вернули Ингу на «Аламаут». Лейтенант Марайнэ, рядовой Дайген и пилоты, чьих имен девушка так и не узнала. Все четверо босиком, в пурпурных штанах и рубахах без пояса, похожих те, что надела она.

Они стояли, глядя прямо перед собой, немного сгорбившись и вытянув руки вдоль тела. И в их глазах не было ни гнева, ни мольбы, ни возмущения. Точно они заранее знали, что их ждет, и заранее с этим смирились.

Инге хватило пары секунд, чтобы понять, что здесь происходит. Или вот-вот произойдет.

Последние слова Стеллы обрели пугающий смысл. И стоило девушке осознать его, как ее собственные ноги ослабли, не желая держать тело, ставшее вдруг чужим и тяжелым.

Покачнувшись, она начала оседать. Но твердые руки Стеллы не дали упасть. Блондинка буквально вздернула Ингу на ноги и, цепко держа за локоть, повела к трибуне.

Девушку охватила зябкая дрожь. Почти не чувствуя ног, пошатываясь от слабости, Инга забралась наверх по ступенькам и замерла, когда бесстрастные маски амонов повернулись в ее сторону. Сердце снова сжалось в предчувствии катастрофы, которую невозможно было предотвратить.

Это ощущение только усилилось, когда одна из фигур сделала шаг ей навстречу. Ледяные волны энергии, окружавшей эту фигуру, хлынули к девушке, стелясь над полом.

- Как жаль, что асхан закрывает ее лицо, - раздался голос Онезиса, полный деланного сожаления. Принц даже поднял руку, собираясь прикоснуться к девушке, но в последний момент, передумав, сжал пальцы в кулак. - Но я слышу, как испуганно бьется сердце. Аллард, твоя ливарри напоминает мне ньелку, угодившую в капкан. Она даже пахнет сейчас точно так же. Страхом, отчаянием и надеждой. Ты чувствуешь это?

На секунду Инге почудилось, будто принц втягивает в себя воздух. Словно он и в самом деле мог учуять по запаху ее страх. А в следующий момент что-то невидимое и холодное, точно порыв студеного ветра, пробралось под подол ее схети и обвило лодыжки.

- Да, Ваше Высочество.

Голос Аллард прозвучал безразлично и отстраненно. Адмирал даже не глянул в сторону девушки. Казалось, все его внимание занимали четыре фигуры внизу.

- Глупая ньелка боится, но все же надеется, что сможет отгрызть себе лапку и убежать? - в тоне принца мелькнула пугающая усмешка. - Это ложная надежда, не стоит на нее уповать.