Похищенная

Инга нагнула голову, чтобы уж точно спрятать лицо в тени капюшона, и выполнила приказ. Еще никто не называл ее так небрежно и так снисходительно. Но перед тарианским наследником, прожившим несколько сотен лет, она и в самом деле была как ребенок. Такой же глупой, слабой и беззащитной.

Принц восседал в громоздком кресле из материала, похожего на застывшую пену. У этого кресла была высокая спинка и подлокотники. Их облепили несколько молодых теркхаев, разглядывавших необычную гостью с алчным блеском в глазах.

Само кресло стояло на возвышении, к которому вела пара широких ступенек. На верхней из них, у самых ног Онезиса, полулежали две девушки почти обычной земной наружности. Инга даже на секунду решила, что это и в самом деле землянки.

Гладкие и гибкие бронзовокожие тела незнакомок прикрывали только украшения из золота и драгоценных камней. Головы девушке были обриты, и лишь заостренная форма черепа да еще серповидные зрачки в черных, без белков, раскосых глазах, выдавали в них абийянок.

У каждой девушки на шее сидело по плотному ожерелью. Инга не сразу заметила две золотые цепочки, которые шли от этих драгоценных ошейников и заканчивались в руке принца, который небрежно поигрывал ими.

По толпе пробежал легкий гул, когда Инга остановилась у нижней ступеньки, не зная, что делать дальше.

Со своего места принц возвышался над ней темной, пугающей статуей, закутанной в непроницаемый сартр. Его голову покрывал капюшон, из-под которого не было видно лица. Но Инга и не ожидала увидеть лицо принца. Она знала, Онезис, как и любой амон, будет в маске.

- Ближе, - в голосе принца появились шипящие нотки, тембр понизился, став бархатным, завораживающим, - ближе, дитя. Неужели я настолько тебя пугаю? В нашу последнюю встречу ты была обворожительно смелой. Я все еще помню вкус твоих ярких эмоций.

Удивленная девушка вскинула голову. Это было ее ошибкой. Она не увидела глаз Онезиса или его лица, не увидела даже привычной маски - все было скрыто в тени капюшона. Но она почувствовала на себе его взгляд. Холодный, изучающий, разбирающий ее на молекулы. Он проник в самую душу, вымораживая, завораживая и лишая остатков воли.

Инга услышала его голос, растягивающий гласные, у себя в голове:

- Ближе, девочка, ближе. Я хочу посмотреть на тебя.

Она растерянно оглянулась, но Аллард стоял далеко, да он и не мог ей ничем помочь. Только не здесь, не на глазах у своего повелителя, вооруженной охраны и сотен гостей.

Ей предстояло выпутываться самой.

Инга даже не заметила, как оказалась в опасной близости от тарианского наследника. Очнулась, только когда расстояние между ними сократилось до метра и принц, будто не утерпев, сам подался в ее сторону, шумно втягивая в себя воздух. Вместе с ним то же самое сделали и теркхаи. Они копировали каждое его движение, и это выглядело довольно жутко.

Потрясенная их поведением, Инга невольно отпрянула.

- Не бойс-с-ся, - прошелестел голос принца у нее в голове, - я не трону тебя. Не здес-с-сь, не при вс-с-сех. Я чту Догму Амморана.

Наверно он хотел ее успокоить. Но его слова возымели обратное действие.



Глава 25





25

Дальнейшее происходило будто в тумане. Впоследствии Инга мало что могла вспомнить, точно последующие полчаса стерли из ее памяти, оставив лишь отголоски эмоций.

Она смутно помнила, что ей предложили присесть на низенький пуфик у ног принца, как раз между двух его цепных абийянок. И как те долго обнюхивали ее, шумно втягивая воздух, раздувая ноздри и испуская низкое горловое урчание.

Это было настолько странным и даже пугающим, что Инга застыла на этом пуфике, почти не дыша, и ей все казалось, что абийянки обнюхивают ее с гастрономическим интересом.

Потом принц задавал каверзные вопросы, и она вынужденно отвечала на них, краем мысли осознавая, что они говорят на очень скользкие темы. Ей приходилось постоянно быть начеку, чтобы не попасться в ловушку, ведь больше всего Его Высочество интересовали ее отношения с Аллардом. На секунду Инга даже подумала, что Онезис ревнует...

Она чувствовала вокруг себя враждебную пустоту. Гости, охрана и сам Аллард были вне зоны зрения. Она видела только Онезиса и теркхаев, примостившихся за его троном.

Чтобы не потерять связи с реальностью, она начала разглядывать теркхаев. Стелла рассказывала о них, гибридах амонов и женщин-омрани - так называемых низших каст. И Инга знала об их ментальной связи со своим отцом.

Причем, отцом этих, она была уверена, являлся сам принц Онезис.

В отличие от венценосного родителя, теркхаи лиц не скрывали и были очень похожи между собой, будто братья. Инга не могла не отметить их правильные черты, бледно-голубую, как у амонов, кожу, и льдистые глаза, в которых, в отличие от амонов, светились живые эмоции. А высокие, широкоплечие фигуры, затянутые в парадную форму, буквально бросались в глаза своим ростом и статью.

- Вижу, вас заинтересовали мои сыновья, - очередной вопрос принца заставил ее очнуться от мыслей.

- Прошу прощения за бестактность, - девушка отвела взгляд. Да, она слишком пристально их разглядывала, чтобы это прошло незамеченным.

- О, нет, не смущайтесь. Наоборот, ваш интерес мне очень приятен.

Инга с удивлением посмотрела на принца. Тот сидел, вальяжно откинувшись на спинку кресла. Его правая ладонь покоилась на выбритом черепе абийянки, слегка почесывая ее, и та в ответ довольно урчала. Вторая абийянка разлеглась на ступеньках у его ног. Эти женщины вели себя, будто кошки, ищущие внимание хозяина.

Девушка невольно передернула плечами, когда лежащая абийянка приподнялась на колени и стала вылизывать левую руку принца.

- О, вас смущают мои малышки? - услышала она его голос. - Вам не кажется, что они идеальны? Идеальные женщины... Преданные до мозга костей, покорные, ласковые... И в то же время не задумываясь разорвут любого, в ком заподозрят опасность для своего господина.

Инга с опаской отодвинула ноги подальше от мурчащих абийянок. Мало ли...

- Они разумны? - ей показалось, что не слишком.


- В какой-то мере. Абийяне довольно отсталая раса. У них нет ни развитых технологий, ни развитой цивилизации. Нет даже своего языка.

- Как же они тогда общаются между собой?

- Они телепаты. Транслируют мыслеобразы. Забавно, не правда ли? Природа наделила их таким редким даром, но в то же время отняла язык. И, что еще печальнее, общаться мысленно они могут только между собой. Ну, еще с нами, амонами, ведь мы в какой-то мере тоже можем назвать себя телепатами. - Он посмотрел на притихшую девушку и добавил: - Хотите знать, что они мне сейчас говорят?

Инга завороженно кивнула.

Он резко подался вперед, почти нависая над ней, и тень от его фигуры накрыла девушку холодным пятном.

- Они говорят, что ты очень вкусная. Что твои эмоции насыщенно-яркие, разнообразные, что это такой неимоверный букет, который я просто обязан пригубить хотя бы раз в жизни.

- Эмоции? - вздрогнув, она вскинула на него ошарашенный взгляд. То, что принц без предупреждения перешел на «ты» заставило в ее голове включиться красный сигнал.

- О, да, они самые. - Он снова откинулся на спинку. - Ты уже знаешь нашу историю, Аллард тебя просветил, не так ли? Мы все рождаемся так же как вы, люди. И живем первые пятьдесят лет, ничем не отличаясь от вас, со своими мелкими чувствами и переживаниями. Но внутри каждого из нас дремлет древняя сила. И когда она просыпается, нам приходится делать выбор: добровольный отказ от эмоций или от силы, дарованной нам Мирозданием.

- Знаю...

- Как думаешь, что случается с теми, кто выбрал эмоции?

Она пожала плечами. Удивительно, но на эту тему Аллард не распространялся.

- Их меньшинство, но они все же есть, - продолжал принц скучающим тоном. - Мы называем их аркхаями. Когда приходит время сделать выбор, они добровольно соглашаются на процедуру по извлечению амуэ. Она очень болезненна, и редко кто рискует воспользоваться ею. Но знаешь, что самое важное? Лишившись амуэ, амон становится слабым. С того момента он начинает угасать, а его жизнь исчисляется лишь парой десятков лет.

- Амуэ дает вам бессмертие? - рискнула Инга.

- Нет. Но очень, очень долгую жизнь.

- При чем же здесь абийянки?

Искренне удивление в ее голосе заставило принца издать странный звук, похожий на полузадушенный смех.

- Как ты невинна, дитя мое, - его рука потянулась к ней, словно Онезис хотел потрепать Ингу по голове, но на полпути замерла в воздухе и опустилась, не коснувшись ее. - У нас нет эмоций, но они есть у тебя, у них, - он кивнул на абийянок, - у моих сыновей. И мы с удовольствием пробуем их и смакуем, как вы, люди, еду и напитки. Разве Аллард тебе не сказал?

Инга застыла, словно натянутая струна. От слов Онезиса веяло бесконечным цинизмом всесильного существа, для которого смертные всего лишь пыль под ногами. И эти слова заставили ее похолодеть.

Не отдавая себе отчета, девушка сжала дрожащие пальцы. Ей стало страшно. По-настоящему страшно. И что-то подсказывало, что сейчас, именно в эту секунду, тарианский принц пьет этот страх, будто хмельное вино.

- Ты и в самом деле не знала? - снова тот странный булькающий звук, который, по-видимому, заменял принцу смех. - О, мой преданный адмирал забыл посвятить тебя в особенности нашей расы! Какое упущение с его стороны... Ну да ладно, это его личное дело, может быть, он готовил тебе сюрприз.

Словно во сне, Инга молча кивнула. Ответить что-либо у нее просто не было сил.

Принц говорил еще что-то еще, но она уже почти не вникала. В ее голове сигнальным флагом билась одна и та же мысль: о чем еще умолчал Аллард? Что он ей не сказал?

Бездумно кивая словам Онезиса, она перебирала в памяти все дни, проведенные на «Аламауте», выискивая намеки. И ей показалось, что они были. Например, когда Аллард впервые пригласил ее на обед. Та странная фраза, что амоны питаются энергией окружающего пространства, и что люди называют ее жизненной силой...

Разве она не должна была насторожить?

Должна была!

Но в тот момент что-то произошло, что помешало задать нужный вопрос.

Инга вспомнила, что это было. Тогда она впервые увидела принца на экто-экране.

- Жаль, что земляне запрещены к вывозу на другие планеты, - знакомое слово заставило Ингу прислушаться к Онезису. Тот говорил с явным сожалением в голосе. - Ваши эмоции настолько непредсказуемые, настолько неповторимые, что буквально пьянят. Меня предупреждали об этом, но я не верил. Пока не почувствовал сам. Там, на Земле, в «Тайных желаниях». Это было божественно... - принц издал легкий вздох. - Думаю, многие из нас пошли бы на любые безумства, лишь бы иметь возможность хоть изредка наслаждаться этим коктейлем.

- И Аллард?

Инга сама не знала, что заставило ее это сказать. Но она замерла, ожидая ответ.

- Аллард? - принц нагнулся, будто желая разглядеть ее лицо сквозь густой асхан. - А что Аллард? Разве он отличается чем-то от нас?

Это был риторический вопрос. Онезис не ждал на него ответа. Все это время он наблюдал за девушкой, пропускал через себя ее эмоции, отфильтрованные нервной системой теркхаев и усиленные мыслеобразами абийянок. И они были подобны изысканному букету, который он пробовал только раз.

В «Тайных желаниях».

Тогда, на Земле, он не верил, что такое возможно.

Да, амоны всегда могли чувствовать эмоции привязанных к ним теркхаев, если хотели. Сам Онезис не раз наслаждался всплеском эмоций, когда кто-то из его сыновей уединялся с парочкой послушных омрани. Зачастую он сам провоцировал такие встречи, желая до отказа насытиться ярким оргазмом. Иногда ему хотелось чего-то острее, и тогда кто-то из провинившихся сыновей должен был испытать на себе всю силу его извращенной фантазии.

Его Высочество ни в чем себе не отказывал, как впрочем, и многие из его окружения. Для них чужие эмоции были яркой приправой к обыденной жизни.

Когда обнаружили абийян, амоны тут же сделали их своими ручными зверьками. Еще бы, когда такой полуразумный зверек трется у твоих ног, изливая на тебя бесконечный поток мыслеобразов, приправленных первобытными эмоциями, то просто тонешь в этом потоке, испытывая дикий, невероятный восторг.