Под Новый год

Вика несколько раз непонимающе моргнула. Ей требовалось разъяснение.

– Думаю, стоит начать с самого начала. В доме у Дениса я жил последние несколько дней, решил перекантоваться здесь после тяжёлой командировки, перед тем, как поехать домой. В ту ночь, когда в меня выстрелили, я отсюда собирался уезжать – хотел дойти пешком до районного центра и добраться до Москвы на ближайшем поезде. Не вышло.

– И что произошло дальше?

Вика затаила дыхание, приготовившись слушать.

Игорь потёр пальцами здоровой руки переносицу, прикрыв глаза. Какую бы фразу он мысленно не подбирал, она всё равно прозвучала бы сейчас из рук вон плохо.

– После того, как я отключился, моё сознание выкинуло из моего тела. Выкинуло в ту обстановку, в которой я был незадолго до этого. – Молодой человек сделал паузу, взглянув на свою собеседницу, на лице которой застыло искреннее непонимание ситуации. – Это психологический трюк, реакция психики на ту или иную ситуацию.

– Предположим, что это так, хоть я никогда и не слышала о подобном, но какое отношение к этому имею я? – негромко спросила девушка. – Я видела тебя, я… обнимала тебя, и ты был точно таким же, каким я тебя вижу сейчас,…живым.

– Вика, ты бы не увидела меня и уж тем более, не смогла бы до меня дотронуться, если бы не твоё состояние, эмоциональное, имею в виду. Когда человек находится в состоянии острого стресса или тяжёлой депрессии, он уязвим, его психика не устойчива к всякого рода воздействиям извне. В твоём случае таким воздействием оказалось моё сознание.

Виктория медленно покачала головой из стороны в сторону.

– То есть, видеть того, кого нет, пусть даже в состоянии стресса – это нормально, по-твоему? – выдохнула она. – Не думаю, что это для каждого невротика в порядке вещей. Да и когда человек находится в подвешенном состоянии – между жизнью и смертью, как ты, он не существует где-то невидимкой, так в фильмах только бывает. Твоего сознания просто нет, оно отключается, а затем включается, если ты выжил. Между этими переключениями может пройти прилично времени, но тебе это время покажется какой-то пустяковой секундой.

Выговорившись, девушка встала с кровати и сделала несколько шагов в бок. Не зная, куда деть свои руки, нервно засунула их в карманы джинсов. Только хотела повернуться, как в голову пришла мысль: она сама только что озвучила то, о чём раньше не додумалась. Девушка ведь не могла с точностью утверждать, что её сознание при падении отключилось всего лишь на несколько секунд, может быть, ей это только показалось, а на самом деле, прошло несколько минут, к примеру? Игорь мог за это время скрыться. Баба Лида, правда, сказала, что никого с Викой не видела, но что, если ей было велено так сказать? Следы на снегу? Мало ли какой это трюк, может быть такой же, какой и с его исчезнувшими вещами. Вера Матвеевна немного не вписывалась в эту картину мира, но кто знает, может, её тоже попросили поучаствовать? Только вот зачем это всё Игорю?

– Это всё развод, да? – резко повернулась Вика и вопросительно взглянула на молодого человека. – Только зачем? В чём смысл?

– Нет, Вика, это не развод, зачем мне это?

– Я не знаю. – Выдохнула девушка, прикрыв глаза. – Понятия не имею.

В палате повисло напряжённое молчание. Виктория пыталась обдумать услышанное, но мозг усиленно сопротивлялся, по крайней мере, пока. Завтра она, возможно, отнесётся к этой информации иначе, но сейчас она не проходила далее категории «бреда».

– Вика, дай мне руку, – вдруг попросил Игорь. Приподнял свою и протянул вперёд ладонь, ожидая от девушки ответного действия.

– Зачем? – не поняла она.

– Не бойся, просто дай мне руку.

Вика подошла чуть ближе и осторожно вложила свою ладонь в его, сев на самый край кровати, на которой лежал мужчина.

– А теперь расскажи мне, что ты чувствуешь.

Девушка удивлённо уставилась на Игоря, не понимая, что происходит. Единственное, что она сразу ощутила – это контраст между его тёплой, даже немного горячей ладонью и её – влажной и ледяной от нервного напряжения.

– Давай, Вика, расскажи об ощущениях.

Стоило только ей отвлечься от анализа происходящей ситуации, как она почувствовала знакомое, разливающее по телу спокойствие, словно её медленно окунали в чан, наполненный волшебным эликсиром, обладающим умиротворяющим действием. То же самое она чувствовала почти при каждом разговоре с Игорем в доме, а когда он её обнимал она и вовсе находилась будто бы укрытой от всего окружающего мира.

– Дикое спокойствие, – прошептала она, осознавая постепенно, что происходит что-то странное, неподдающееся вменяемому объяснению. – Как это возможно?

– Это возможно так же, как и то, что с тобой произошло. Пойми, Вик, дело не в какой-то бессмысленной постановке или в том, что с тобой что-то не так, ты совершенно нормальный человек без всяких психических отклонений, а в том, что…, – молодой человек пытался подобрать подходящее слово, – я отличаюсь от «нормального».

Виктория высвободила свою ладонь из руки Игоря, уперевшись кулаками в жёсткий матрас. Как же много было информации, чёрт возьми, которая вдребезги разбивалась о рамки здравого смысла.

– Я целый долбанный год смотрел в своём мобильном на снимок той самой фотографии, которая стоит на кухонном гарнитуре в доме Дениса. Как увидел тебя на нём, понял, что не смогу обойтись без него. Хотел с тобой познакомиться, но я очень редко бываю в Москве, да и к тому же у тебя есть мужчина, не хотелось совсем уж беспардонно лезть в твою жизнь. – Игорь сделал небольшую паузу. Говорить долго без перерыва у него пока не получалось, голос иногда срывался из-за слабости. – А здесь представился случай, хоть и не совсем традиционный. Вика, – позвал её молодой человек, желая, чтобы она на него посмотрела. Спустя пару секунд, девушка повернула голову. – Я не думал, что выживу, поэтому решился на это. Хотел пообщаться с тобой, узнать тебя, хотя бы таким, извращённым способом.

Виктория молчала продолжительное время.

– Значит, – девушка сделала глубокий вдох, а затем выдохнула, – в жизнь мою лезть беспардонно, а в голову ничего так, можно, да?

– Я поступил эгоистично и не совсем правильно по отношению к тебе, я это понимаю и прошу у тебя прощения. Не смог удержаться, целый год думал о том, как бы с тобой встретиться, а когда понял, что из-за каких-то отморозков этого вообще может никогда не произойти, тут меня и «перекрыло». Позже я понял, что решение было неверным, но было уже поздно.

– Кто в тебя стрелял?

– Без понятия.

Девушка одарила своего собеседника недоверчивым взглядом.

– Ладно. Что произошло, когда я упала? Почему ты исчез?

– Потому что у тебя произошёл мощный эмоциональный всплеск при падении. Неожиданность и испуг перехлестнули мои «настройки», так скажем, и всё стало так, как и должно было быть.

– Такое ощущение, что мы сейчас говорим о настройках в телефоне, к примеру, а не о моей голове, в которой ты поковырялся, – недовольно фыркнула Вика, пытаясь контролировать подкатывающий приступ злости.

– Ты в праве на меня злиться, – согласился молодой человек.


– Ох, спасибо. – Поморщилась Виктория. – Может, ты, и мысли читать можешь? Или ещё лучше, видишь меня, прямо как экстрасенс? Кстати, кто ты вообще? Шаман, колдун, чернокнижник? Какое определение тебе больше подходит?

Виктория уже в который раз поднялась на ноги и прошла к окну. Оперлась ладонями о холодный подоконник, опустив голову и прикрыв глаза. Эмоции бесконтрольно выплёскивались наружу, а тело била мелкая нервная дрожь.

Игорь стиснул зубы. До ужаса раздражал тот факт, что он ничем не мог помочь девушке. Он даже с кровати встать не мог, чтобы насильно прижать её к себе и попытаться успокоить. Долбанул кулаком о матрас, тут же поморщившись от пронзившей тело боли. Отвратная ситуация.

– Ни одно определение мне не подходит. Да, моему сознанию доступно чуть больше, чем сознанию обычного человека, но к магии это не имеет никакого отношения, скорее, к психологии.

Виктория чисто на автомате кивнула головой. Мозг был перегружен информацией, правда, на языке крутился ещё один вопрос, который она не могла не задать:

– Игорь, скажи, – девушка чуть приподняла голову и взглянула на него, – а если бы ты умер? Ты бы просто растворился рядом со мной?

– Если бы я умер, то тебе всё бы это показалось сном, я бы об этом позаботился.

Девушка усмехнулась. Как всё просто у него.

– Прости меня, Вика.

И от этого его «прости» захотелось ударить кулаком по подоконнику, со всей силы, чтобы прям до крови и боли, но вместо этого девушка лишь впилась пальцами в окрашенное белой краской дерево и глубоко задышала. Стало невыносимо находиться в этой палате, срочно захотелось на свежий воздух и как можно скорее.

– Я поеду, – тихо сказала Виктория и отошла от окна.

Игорь промолчал. Он чувствовал, в каком смятении сейчас находится девушка по его милости, поэтому не имел права просить её о том, чтобы она задержалась. Ей надо обо всём подумать и прийти в себя.

– Я буду рад, если ты ещё решишь заехать, – сказал Игорь, когда Виктория уже подошла к дверям палаты. Девушка замерла буквально на секунду, после чего бросила торопливое «пока» и вышла. – И тебе пока, – отозвался молодой человек.





Глава 8.




Виктория надела пуховик и сунула руки в его карманы, чтобы достать оттуда варежки. Её правая рука задела в кармане что-то прохладное. Подцепила пальцами часы за металлический браслет и вытащила их, ещё раз на них взглянув. Неплохо было бы вернуть их владельцу. Сейчас она была уверена в том, что эта вещица Игоря.

Вновь поднялась на третий этаж и вернулась в палату, из которой вышла всего лишь пару минут назад. Игорь немного поменял позу и сейчас лежал полу боком. Он явно не ожидал, что Виктория вернётся.

– Что такое, Вик? – спросил он.

– Это твоё, я думаю. – Девушка протянула Игорю часы. – Заметила их на подоконнике.

– Спасибо, – поблагодарил молодой человек, взяв свою потерянную вещь. Сначала думал, что с него часы в больнице сняли, когда привезли, но врач лишь пожал плечами, сказав, что в его вещах ничего подобного не было.

– Ещё раз пока, – попрощалась Виктория.

– До встречи, Вика.

Девушка решила сделать вид, что не услышала фразы Игоря. Он качнул головой, переведя взгляд на часы. Покрутил их в руке, поразмыслив некоторое время, а затем нажал на переводную головку: на циферблате еле заметно мигнул синеватый свет. Помощь ему сейчас явно не помешает, особенно, при общении с местной полицией, представитель которой уже появлялся у него сегодня днём.

Виктория вышла из больницы и остановилась на ступеньках. Достала из сумочки мобильник, посмотрев на время на его дисплее: до отправления последней на сегодня маршрутки оставалось чуть больше пяти минут. Идти пешком до Сереброво девушка, разумеется, не хотела, поэтому до остановки ей пришлось бежать. Отдышалась она уже сидя в «Газели». Сто раз пожалела, что не взяла с собой наушники – до безумия хотелось заткнуть ими уши и на некоторое время отключиться от действительности и от мыслей, но, увы, всю дорогу пришлось смотреть в окно, насильно отказываясь размышлять о недавнем разговоре с Игорем.

Дом девушку встретил тишиной и ощутимой прохладой. Первым делом Вика разожгла камин, благо она это делать научилась ещё в подростковом возрасте, когда гостила в загородном доме у дедушки с бабушкой. Назойливую мысль о том, что и предыдущие дни она тоже это делала сама, а не Игорь, предпочла задвинуть в дальний угол. Уселась на диван, подтянув к себе ноги, и обхватила колени руками.

Была ли Виктория готова к такой правде, которую услышала? Определённо нет. Да, она не сошла с ума – это факт, но то, что случилось в действительности, оказалось в разы отвратительнее. С такой лёгкостью человек завладел её сознанием, поменял в её голове какие-то, мать их, настройки и «вуаля» – перед её глазами красивая цифровая картинка того, чего нет. Извращение какое-то. Он хотел увидеть её, пообщаться, наверное, понять, такая ли она настоящая, как он себе представлял, глядя на снимок, а она этого хотела? Она хотела сначала узнать человека, проникнуться к нему симпатией, а потом разочароваться? И да, он за это извинился. Можно подумать, она после его извинений ощущала себя менее использованной.

Мобильник, лежавший рядом с девушкой, на диване, известил о себе негромкой стандартной мелодией. Вика взяла его в руки и приподняла в удивлении брови, увидев, кто ей звонит.

– Да, мам, – ответила девушка, приготовившись слушать. Марина Викторовна звонила дочери очень редко и, в основном, по делу, поэтому столь неожиданный звонок заставил Вику слегка напрячься.

– Викуля, здравствуй. – Жизнерадостный женский голос не предвещал никакой беды. Напротив, мать Виктории пребывала в прекрасном настроении. – Звоню тебе сообщить потрясающую новость: у Никитушки на работе состоится выездной симпозиум, в Москву, поэтому завтра вечером мы будем у тебя. Наконец-то мы с тобой увидимся и сможем обо всём поговорить. Признаюсь, дочь, я ужасно соскучилась.

Никитушка, иначе Никита Дмитриевич – любимый мужчина Марины Викторовны, как она сама всегда его называет. Познакомились они четыре года назад в Санкт-Петербурге, куда женщина уехала переживать свой развод с отцом Виктории. После этого женщина возвращалась в Москву лишь несколько раз, повидаться с дочерью и родителями, которые, в отличие от Виктории, Никитушку на дух не переносили. Не то, чтобы девушке нравился мамин сожитель, она его толком-то и не знала, но она не считала, что имеет право вмешиваться в личную, кстати сказать, счастливую, личную жизнь своей матери.

– Мам, я в отпуске вообще-то, – напомнила Виктория.

– Дочь, ты в каком-то захолустье под Москвой, разве это может называться отпуском? – голос Марины Викторовны в трубке был слишком удивлённым. Вика закатила глаза, недовольно покачав головой. – Ты же сама говорила, что это не далеко, значит, ты без проблем можешь вернуться. Викуля, мы так редко видимся, – печально вздохнула женщина.

– Ты тоже из Питера можешь прилетать гораздо чаще, чем ты это делаешь.

– Малышка, ну, давай, не будем омрачать нашу предстоящую встречу недомолвкой? – примирительно предложила женщина. – Я понимаю, что всё это вышло спонтанно, но я всё же очень соскучилась.

– Ладно, – выдохнула Вика, – я приеду завтра. Если вы будете раньше, то ключи у тебя есть.