Поцелуй предателя

– Да, госпожа.

– Войди же в мой дом, и я испытаю тебя. – Сваха отступила в сторону и позволила ей пройти.





* * *


Сальвия успела бросить взгляд на тетю Брелору, и дверь, закрывшись, отсекла тени стоявших снаружи, погрузив Сальвию и сваху в полумрак гостиной. На полу лежал огромный плетеный ковер, в центре которого стоял низкий чайный столик, а сбоку – диван с тканевой обивкой. И хотя плотные льняные шторы пропускали мало света, Сальвия была им рада, потому что они отгораживали их от посторонних глаз.

Сваха медленно обошла ее по кругу, внимательно рассматривая с ног до головы. Сальвия смотрела в пол. Тишина начинала становиться невыносимой. Может, Сальвия забыла что-то, что должна была сказать? Тело под корсетом чесалось, пот пропитывал ткань. Дурацкая, бесполезная, противная ромашковая пудра!

Наконец сваха указала на неудобный деревянный стул. Сальвия уселась на краешек, расправив юбки, и попыталась незаметно подвигать корсет, чтобы избавиться от невыносимого зуда. Не помогло. Госпожа Роделл уселась напротив нее на широкий диван и смерила девушку суровым взглядом.

– Долг жены благородного господина несложно исполнить, но ему следует отдавать все силы. Она должна завоевать его расположение своей красотой и приятным обхождением…

Формулировка не понравилась Сальвии. Неужели муж будет любить ее, только если она будет красива и в хорошем настроении? Любовь больше всего нужна людям как раз тогда, когда они не в лучшей форме. Сальвия моргнула и постаралась сосредоточиться на главной свахе, но эта мысль засела в мозгу как колючка.

А сваха все продолжала: нужно быть кроткой, послушной, доброй, во всем соглашаться с мужем. И так далее – все только о том, что нужно быть такой, какой твой муж желает тебя видеть. Потом сваха наклонилась вперед и посмотрела на Сальвию сверху вниз. Вдруг девушка сообразила, что та умолкла. Может, она о чем-то ее спросила? Сальвия сказала то, что – она надеялась – от нее хотели услышать.

– Я готова на все это и на многое другое ради своего будущего мужа.

– И все желания твоего господина…

– …станут моими собственными.

Ответы на все вопросы свахи прошлой ночью Сальвию заставили выучить наизусть. Но ей казалось странным давать такое обещание, ведь она понятия не имела, чего ее муж может пожелать! А если учесть, какое превратное впечатление это платье создает о ее фигуре, как минимум в одном он уже будет разочарован. Череда вопросов продолжилась, память Сальвии легко подсказывала ответы. На это требовалось так мало усилий, что в какой-то момент происходящее стало казаться нелепым. Эти слова не принадлежали ей – это было лишь то, что сваха хотела услышать. Каждая кандидатка говорила одно и то же. Какой в этом смысл?

– Пойдем дальше, – сказала госпожа Роделл, вырвав Сальвию от задумчивости. Губы свахи сложились в улыбку, которая не отражалась в глазах. – Поговорим о несколько более… интимных обязанностях.

Сальвия глубоко вздохнула:

– Мне объясняли, чего ожидать и как… отвечать.

Она надеялась, этих слов будет достаточно, чтобы пожилая женщина удовлетворилась.

– А если первой родится дочь, что ты скажешь, передавая ее в руки своего мужа?

Правильный ответ был «В следующий раз у меня достанет сил родить сына», но Сальвия видела, какой тяжелой иногда бывает беременность. Даже самые крепкие женщины плохо себя чувствовали поначалу и очень страдали под конец, и это еще не считая самих родов. Мысль о том, что нужно переживать все это лишь для того, чтобы потом извиняться, словно всколыхнула присыпанные пеплом угли. Тепло гнева было восхитительным, и Сальвия с радостью приняла его.

Она подняла глаза:

– Я скажу: «Разве она не прекрасна?»

На лице госпожи Роделл появилось нечто действительно похожее на улыбку, но сваха тут же посуровела и раздраженно осведомилась:

– А потом?

– Подожду, пока он ответит, что она почти столь же красива, как и я.

Снова сдавленная улыбка.

– Девочки бесполезны для благородного господина. Ты должна быть готова принести извинения.

Сальвия смяла в кулаках подол платья. Однажды она спросила отца, жалел ли он о том, что его единственный ребенок – девочка. Он посмотрел ей в глаза и сказал: «Никогда».

– Без девочек не появлялись бы мальчики.

– Не поспоришь, – резко ответила сваха. – Но, не сумев родить мужу наследника, ты подводишь семью.

Последние слова звучали так, как будто относились к происходившему в тот самый момент. Что вообще на нее нашло? Нужно было отвечать как следовало. Сальвия попыталась придумать что-то, чтобы исправить положение, но ничего одновременно и честного, и неоскорбительного не шло на ум.

– Если ты так и не сумеешь родить наследника, уступишь ли ты место той, кто сможет?

Что бы на такое ответил отец? Сальвия опустила глаза и медленно вдохнула, чтобы унять дрожь возмущения в голосе.

– Я…

Но сваха продолжила:

– Когда ты выйдешь замуж, Сальвия Бродмор, ты должна вести себя более достойно, чем до замужества.


Что-то внутри у Сальвии словно лопнуло, когда она услышала, как они опять меняют ее имя, словно ей следовало стыдиться того, кто она такая.

– Птицеловка, – сказала она. – Фамилия моего отца – Птицелов. И моя тоже.

Лицо свахи исказилось от презрения:

– Тебя никогда не примут с таким именем. Сальвия Бродмор – это имя бастарда, но Сальвия Птицеловка – незаконнорожденного простолюдина.

– Это имя, которое дали мне родители. – Сальвию трясло от негодования. – Они гордились им, значит и мне следует.

Слова главной свахи прозвучали как удар хлыста:

– Ни один благородный господин не поставит тебя выше низкородной шлюхи!

Сальвия вскочила на ноги, злость текла по ее венам. Отношение госпожи Роделл больше не было тайной. И Сальвия согласилась на это, предав все то, что пережили ее мать и отец от рук людей, подобных главной свахе!

– Лучше я буду шлюхой, чем женой такого человека. – С каждым словом ее голос становился все пронзительнее. – Ваше имя несет печать того же воспитания, и я не желаю больше участвовать в этом!

– Думаю, мы закончили.

Голос главной свахи был таким бесстрастным, что Сальвии захотелось вцепиться ей в лицо накрашенными ногтями. Но она, споткнувшись о ковер, вскочила и бросилась к двери. Тетя Брелора, напряженно ходившая кругами у фургона, замерла на полушаге. Когда она взглянула на Сальвию, то ее глаза расширились от ужаса.

Сальвия задрала юбку до колен и бегом помчалась по ступеням и на другую сторону улицы. Она мчалась так быстро, что нелепые туфли свалились и остались в грязи. Собирая глину и щебень на чулки, девушка прошла мимо своей тети, и тут за спиной у нее раздался звучный голос главной свахи, который, вне всякого сомнения, услышала вся деревня:

– Леди Бродмор, вы можете сказать мужу, что я верну плату, внесенную за его племянницу. Я не в силах ей помочь.

И пока кучер хлопотал, помогая тете Брелоре забраться в фургон, и выворачивал на дорогу, Сальвия пешком вышла из деревни, босая, ни разу ни обернувшись.





4




Ранним утром через два дня после собеседования Сальвия незаметно вошла в Гарланд-Хилл, одетая в штаны и потертую отцовскую кожаную куртку. Дядя Уиллиам был настолько шокирован результатами ее собеседования, что даже не впал в ярость и не накричал на нее, как она ожидала, а просто прогнал с глаз долой. И пока он не решился с ней разобраться, у Сальвии было немного времени, чтобы самой решить свою судьбу – найти работу. Вчерашние расспросы в деревне Бродмор ничего не принесли, и в Гарланд-Хилле Сальвию, скорее всего, ждало то же самое, но добраться пешком за один день можно было только до этих мест. Кроме того, Сальвия пришла к одному крайне неприятному умозаключению.

Ее ссора с главной свахой вполне может повлиять на матримониальные перспективы ее сестер, а Астра и без того в невыгодном положении. Сальвия всю прошлую ночь проворочалась без сна и наконец поняла, что ей нужно делать. Она должна извиниться. Так что теперь она в задумчивости смотрела на колокольчик у дома главной свахи, а деревня вокруг постепенно приходила в движение. Со стороны задней двери доносился какой-то шум. Сальвия пошла по тропинке и заметила движение в окне кухни. Глубоко вздохнув, девушка негромко постучала в заднюю дверь.

Госпожа Роделл взглянула на Сальвию одним глазом через щель, прежде чем открыть дверь полностью. Сейчас на свахе не было косметики, а седеющие волосы были заплетены в свободную косу, перекинутую через плечо и лежавшую на простом шерстяном платье.

– А, это опять ты, – хмыкнула сваха. – Что, придумала оскорбления получше?

Сальвия готовилась к тому, чтобы представиться, но это, очевидно, не требовалось.

– Вы… вы меня узнали? – заикаясь, пробормотала она.

– Ну конечно, узнала, – ухмыльнулась сваха. – Как будто я не знаю, как ты выглядишь без краски на лице и подкладок в платье. Ты думаешь, мое собеседование начинается на пороге моего дома? Чего ты хочешь?

Сальвия подняла подбородок:

– Я хочу поговорить с вами как женщина с женщиной.

Госпожа Роделл фыркнула:

– Так где же вторая женщина? Я вижу только гордую избалованную девчонку.

Но Сальвия не обратила внимания на эти слова. Сейчас она уже никак не могла ухудшить свое положение, и от этого ее охватило странное спокойствие. Так что она стояла молча, пока сваха наконец не открыла дверь шире, чтобы Сальвия могла пройти.

– Ну хорошо, – сказала госпожа Роделл. – Входи и выкладывай, зачем пришла.

Сальвия прошла мимо нее в кухню, которая оказалась неожиданно светлой. Стены были нежного желтого цвета, а деревянные полы и стол блестели от полировки. В железной печи, стоявшей в углу, весело плясал огонь, на котором кипел чайник, испускавший в воздух мощную струю пара с запахом мяты. На столе стояли две чашки. Сальвия подумала, что сваха ждет гостей. Надо было поторопиться со своим делом.

Сваха указала ей на один из деревянных стульев возле стола посреди комнаты, а сама села напротив. Сальвия несколько секунд изучала узор на дубовой древесине, а потом откашлялась:

– Госпожа, я собиралась извиниться. Мои слова и поступки были грубы и неуважительны, и я всем сердцем сожалею о них и о той боли, которую они вам причинили.

Сваха сложила полные руки на груди:

– И ты ожидаешь, что это искреннее извинение что-то изменит?

– Нет. – Сальвия сжала губы. – Не ожидаю.