Побег из Дома странных детей

На последней двери коридора не было ни малейших следов взлома. Я осторожно ее приотворил и обежал взглядом комнату. Тут стояли платяной шкаф и комод, на котором были аккуратно расставлены фарфоровые фигурки, а на окне трепетала кружевная занавеска. Ковер был чистым, и все находилось на своих местах.

Я перевел взгляд на кровать и на то, что в ней находилось, и попятился, прижавшись спиной к двери. Под чистыми белыми покрывалами лежали двое мужчин, которые, казалось, спали, а между ними «спали»… два скелета.

— Стремительное старение, — произнес Гораций, прижимая к горлу дрожащие руки. — У двоих оно было выражено гораздо отчетливее, чем у всех остальных.

Гораций пояснил, что мужчины, которые показались мне спящими, так же мертвы, как и мистер Крамбли во дворе. Стоило нам к ним прикоснуться, и они точно так же рассыпались бы.

— Они сдались, — прошептала Эмма. — Они устали убегать и просто сдались.

Она смотрела на трупы со смешанным чувством жалости и отвращения.

Она считала их слабаками и трусами, которые предпочли самый легкий выход. Но у меня не шла из головы мысль о том, что, возможно, эти люди лучше нас знали, что делают твари со своими пленниками. Может быть, мы тоже предпочли бы смерть, если бы знали это.



Мы вернулись в коридор. У меня кружилась голова, и меня тошнило. Больше всего на свете мне хотелось покинуть этот дом. Но мы еще не сделали то, зачем сюда пришли. Нам предстояло подняться еще по одной лестнице.

Лестничная площадка наверху была закопчена дымом. Я представил себе странных людей, которым удалось отразить первую атаку пустот и которые собрались здесь для последнего боя. Возможно, они пытались бороться с силами Зла с помощью огня. А может, это Зло их оттуда выкуривало. Как бы то ни было, похоже, дому едва удалось избежать пожара.

На узкий чердак с покатыми стенами вела низкая дверь. Мы пригнулись и вошли. Все здесь почернело от огня, который также прожег дыры в крыше.

Эмма ткнула Горация в бок.

— Это где-то здесь, — еле слышно произнесла она. — Включай свое волшебство, ловец птиц.

Гораций на цыпочках вышел на середину комнаты и нараспев произнес:

— Сюда, гули, гули, гули…

Вдруг где-то у нас за спиной раздалось хлопанье крыльев и сдавленный крик. Обернувшись, мы увидели в темноте под стропилами не голубя, а девочку в черном платье.

— Вам это нужно? — спросила девочка, поднимая одну руку к столбу солнечного света, струящегося из дыры в крыше. У нее в ладони извивался, пытаясь вырваться, голубь.

— Да! — воскликнула Эмма. — Слава Богу, что ты его поймала!

Она бросилась к голубю, вытянув вперед руки, чтобы взять птицу, но тут девочка закричала:

— Остановись! — И щелкнула пальцами.

Из-под Эммы вылетел обугленный половик, одновременно дернув ее за ноги, и она рухнула на пол.

Я поспешил к ней.

— Ты в порядке?

— На колени! — рявкнула на меня девочка. — Руки за голову!

— Все нормально, — успокоила меня Эмма. — Делай то, что она говорит. Она телекинетик, и у нее совершенно очевидно не все в порядке с нервами.

Я встал на колени рядом с Эммой, переплетя пальцы у себя на затылке. Эмма последовала моему примеру. Гораций, дрожа всем телом, тяжело опустился на пол и прижал ладони к обугленным доскам.

— Мы не хотим причинить тебе вреда, — произнесла Эмма. — Нам всего лишь нужен голубь.

— О, я отлично знаю, что вам нужно, — со злобной ухмылкой отозвалась девочка. — Такие, как вы, никогда не отказываются от задуманного, верно?

— Такие, как мы? — переспросил я.

— Положите оружие на пол и толкните его ко мне! — снова рявкнула девочка.

— У нас нет никакого оружия, — спокойно ответила Эмма, изо всех сил пытаясь не расстроить девочку еще больше.

— Вам же будет лучше, если вы не будете принимать меня за дуру! — закричала та. — Вы слабые и не обладаете собственной силой, поэтому вам приходится полагаться на пистолеты и прочее оружие. Быстро положите его на пол!

Эмма повернула голову ко мне и прошептала:

— Она принимает нас за тварей.

Я чуть не расхохотался.

— Мы не твари. Мы странныедети!

— Вы не первые пустоглазые, которые охотятся за голубями, — отрезала она, — и не первые, кто пытается выдать себя за странных детей. И вы будете не первыми, кого я убью! А теперь быстро положите оружие на пол, если не хотите, чтобы я сперва свернула шею этому голубю, а потом вам!

— Но мы не твари! — продолжал настаивать я. — Посмотри на наши глаза, если ты нам не веришь!




— Ваши глаза ничего не доказывают! — заявила девочка. — Цветные линзы — это старый трюк, и, можете мне поверить, я знаю все ваши хитрости.

Девочка сделала шаг вперед, к свету. В ее глазах пылала ненависть. У нее были короткие волосы и квадратный подбородок. Если бы не платье, ее можно было бы принять за мальчишку. И у нее были остекленевшие глаза человека, не спавшего уже много дней. Было ясно, что она держится на силе воли и адреналине. Никто на ее месте и в ее состоянии не был бы способен проявлять доброту или терпение.

— Клянусь тебе, мы действительностранные! — произнесла Эмма. — Смотри, я тебе докажу! — Она отвела одну руку от головы и уже собиралась зажечь пламя, как вдруг интуиция заставила меня схватить ее за запястье.

— Если где-то поблизости есть пустоты, они это почувствуют, — предостерег я ее. — Думаю, они ощущают нас приблизительно так же, как я ощущаю их. Но им гораздо легче нас найти, когда мы используем свои способности. Это все равно что включить сирену.

— Но ты же пользуешься своимиспособностями, — с досадой в голосе возразила Эмма. — А она своими!

— У меня пассивные способности, — пояснил я. — Я не могу их выключить, поэтому они не оставляют отчетливого следа. Что касается ее, им известно, что она находится здесь. Может быть, им нужна не она.

— Как удобно! — фыркнула девочка. — В этом и заключаются твои способности? Ты чувствуешь тени?

— Он также способен их видеть, — уточнила Эмма. — И убивать.

— Вам придется придумать что-нибудь получше, — ухмыльнулась девочка. — Надо быть совсем полоумным, чтобы в это поверить.

Пока мы все это обсуждали, у меня в животе болью вспыхнуло новое Ощущение. Это уже были не следы, оставшиеся после посещения пуст о ты, но активное присутствие кого-то из них.

— Где-то поблизости пуст о та, — обратился я к Эмме. — Пора выбираться отсюда.

— Без птицы мы никуда не уйдем, — так же шепотом ответила она.

Девочка уже направлялась к нам.

— Пора с этим кончать, — заявила она. — Я предоставила вам более чем достаточно возможностей оправдаться. И вообще, мне начинает нравитьсявас убивать. После того что вы сделали с моими друзьями, я никак не могу насытиться этими новыми впечатлениями!

Она остановилась в нескольких футах от нас и подняла руку, возможно, собираясь обрушить нам на головы остатки крыши. Если мы хотели спастись, наступил решающий момент.

Я вскочил на ноги, выбросив руки вперед, и столкнулся с девочкой, сбив ее с ног. Она издала возглас гневного изумления. Я вжал кулак в ладонь ее свободной руки, чтобы она больше не щелкала пальцами. Она выпустила птицу, и в нее тут же вцепилась Эмма.

Мы с Эммой вскочили и ринулись к открытой двери. Гораций продолжал в трансе сидеть на полу.

— Вставай и беги! — закричала ему Эмма.

Я потянул Горация за руки, пытаясь поставить его на ноги, как вдруг в углу оторвался от пола обгоревший комод. Пролетев через всю комнату, он ударил меня в голову острым углом, и я растянулся на полу, сбив с ног и Эмму.

Девочка неистовствовала от ярости. Я был уверен, что жить нам осталось считанные секунды. Но тут Гораций встал и во все горло завопил:

— Мелина Манон!

Девочка замерла.

— Что ты сказал?

— Тебя зовут Мелина Манон, — повторил он. — Ты родилась в Люксембурге в 1899 году. Ты приехала к мисс Дрозд, когда тебе было шестнадцать лет, и с тех пор живешь здесь.

Гораций застал ее врасплох. Она нахмурилась, затем описала дугу рукой. Комод, из-за которого я едва не потерял сознание, проплыл по воздуху, а затем замер, повиснув непосредственно над головой Горация. Если бы она его упустила, он раздавил бы нашего друга.

— Домашнее задание ты выполнил, — произнесла девочка. — Любая тварь могла узнать мое имя и дату рождения. К несчастью для вас, ваше вранье мне надоело.

И все же мне показалось, что убивать она не готова.

— Твой отец был банковским клерком, — поспешно произнес Гораций. — Твоя мама была очень красивой, но от нее сильно пахло луком. Она всю жизнь пыталась, но так и не смогла избавиться от этого запаха.

Комод подрагивал над головой Горация. Девочка смотрела на него, сдвинув брови и занеся руку у себя над головой.

— Когда тебе было семь лет, ты мечтала иметь арабского скакуна, — продолжал Гораций. — Твои родители не могли позволить себе такое дорогое животное, поэтому тебе купили ослика. Ты назвала его Хабиб, что означает возлюбленный.И как же ты его любила!

От удивления девочка даже рот открыла.

Гораций продолжал:

— Тебе было тринадцать лет, когда ты поняла, что можешь управлять предметами с помощью только лишь мысли. Ты начала экспериментировать с такими вещами как бумага, скрепки и монетки, но постепенно переходила ко все более крупным и тяжелым предметам. Но тебе так и не удалось поднять Хабиба, потому что твоя способность не распространяется на живые существа. Когда вы переехали в другой дом, ты решила, что окончательно утратила свои способности, потому что предметы перестали тебе повиноваться. Но причина заключалась в том, что ты не успела еще познакомиться с новым домом. Как только ты его запомнила и создала у себя в мозгу соответствующую команду, передвигать предметы в его пределах стало несложно.

— Откуда ты все это знаешь? — застыв от удивления, спросила Мелина.

— Ты мне приснилась, — ответил Гораций. — В этом заключаются мои способности.

— Боже мой! — прошептала девочка. — Вы действительностранные.