Плохое воспитание

– Ты, наверное, не поняла. С очень большой вероятностью я болен ВИЧ. К счастью, мы всегда предохранялись, поэтому тебе нечего опасаться.

В кабинете повисла тяжелая могильная тишина. Готов поклясться, слышал, как в унисон с моим стучит её горячее маленькое сердце. После небольшой паузы, накрутив на палец прядь белоснежных волос, любимая твердо произнесла:

– Ты живешь в каменном веке, если думаешь, что всем окружающим надо бежать от тебя, как от чумы.

– Ассоль, прошу, не надо…

– Чего не надо?! Я готовила доклад на тему ВИЧ в университете. При правильной терапии больные иммунодефицитом могут производить абсолютно здоровое потомство и прожить много лет!

– Спасибо, но я… – замолчал, не в состоянии подобрать правильных слов.

Впервые в жизни чувствовал себя настолько дерьмово, а еще до глубины души был поражен, что она не унеслась, сверкая пятками, только от одного упоминания этой жуткой аббревиатуры.

– Поехали! – тихо, но уверенно обратилась ко мне собеседница.

– Слушай, у меня еще полно работы…

– Быстро поднимай свою задницу и марш в больницу! Ты сдашь экспресс-тест по слюне. Он будет готов через двадцать минут. Вот тогда и поговорим!

– Хорошо, – пробубнил, стискивая ладони в кулаки.

– Гвидон… – Ассоль подошла вплотную, ласково коснувшись губами моего рта: кончик языка скользнул глубже, но я отстранился. – Я все время хочу тебя целовать… Ничего не могу с собой поделать, – смущенно улыбнулась, глядя на меня полными любви глазами.

После этого легкого прикосновения внутри что-то взорвалось. Я сгреб её в охапку, обняв с такой силой, что у блондинки захрустели ребра.

– А если я правда болен, котенок?! Что тогда?! Что нам, бл*ть, делать?! Это же конец… Ты понимаешь, что это, мать его, КОНЕЦ?! – в горле заклокотало отчаяние. Чуть не задохнулся, сдерживая слезы, царапающие глотку. – Ну как я мог так попасть?! Как? Как?.. – зажмурился до рези в глазах, сжимая её еще крепче.

Господи, я никогда не был славным парнем. Но, пожалуйста, пусть все это окажется дурным сном. Пусть я просто сейчас проснусь! Прошу тебя, господи!

– При любом раскладе мы будем вместе, – спокойно заключила Ассоль, переплетая наши пальцы. – Поехали! Я знаю больницу, где можно без проблем сделать этот тест…





⁂


Мы сидели на заднем сиденье лимузина, зеленые от волнения и неотрывно глядели друг другу в глаза. Полчаса назад я сделал тест, результат которого способен изменить жизнь на «до» и «после». Странно, но сейчас все эмоции стерлись: страх, отрицание, боль, ненависть, ощущение полной безнадеги… Я уже не испытывал ничего. Просто молился получить второй шанс начать всё с чистого листа без грязи и черного юмора.

– Пора… – пробормотала Ассоль, щелкая замком миниатюрной сумочки.

Мы убрали тест, чтобы не мозолил глаза.

– Посмотри сама, – прохрипел, не узнавая свой голос.

– Хорошо, – ответила она также сипло.

Я отвернулся к окну, практически оглушенный ударами пульса в висках.

– Гвидон… – Ассоль закашлялась. – Ты ВИЧ-положителен. Тест показал две полоски.



– Надо купить водки! – зажмурился, мечтая вырвать этот кусок памяти, стерев его навсегда.

– Как говорил Жванецкий: «Юмор – это жизнь! Это состояние. Это искры в глазах!» – булькая от смеха, Соля сжала мои щеки, разворачивая голову.

– О чем ты?!

– Ну сам же говорил, «черный юмор пророс глубоко внутрь, проник в кровоток и бла-бла-бла» … – на губах собеседницы играла такая жизнерадостная улыбка, что мне захотелось отхлестать её словесно.

– Ты решила окончательно меня добить, да?!

– Взгляни уже, наконец! – Ассоль помахала долбанным тестом в воздухе. – Ты здоров, Царев, нет у тебя никакого ВИЧ! Посмотри!

– Ты… ты сейчас пошутила?! – вдруг меня затрясло так, будто провел полчаса в морозильной камере.

– Кажется, я неплохо вжилась в роль КВН-щицы? Спасибо экспресс-курсу Гвидона Царева!

– Но здесь одна полоска. Это значит… – до хруста стиснул костяшки.

– Говорю же, ТЫ ЗДОРОВ!


– Да я чуть инфаркт не заработал! – ликующе вскинул руки над головой.

Господи, я здоров, здоров, здоров!

– Надеюсь, теперь ты понял, что я почувствовала, когда с закрытыми глазами услышала ту запись…

– Черт, котенок, прости меня! – от нахлынувших эмоций внутри сорвало чеку.

Наверное, нечто подобное испытывает помилованный за мгновение до смертной казни.

– Знаешь, я ни секунды не сомневалась, что ты здоров, но даже если бы анализ показал обратный результат, всё, что я говорила – чистая правда…

Ассоль хлопала ресницами, внимательно за мной наблюдая. Между нами образовалась какая-то невидимая нерушимая связь. Отчетливо понял, что это моя женщина. Моя до кончиков нежно-розовых ногтей. Так вот что значит нуждаться в ком-то, как в кислородной маске! Вдруг ощутил нестерпимое желание к ней прикоснуться.

– Значит, меня пронесло. Или… – от неожиданной догадки стало не по себе.

Любитель черного юмора стал жертвой тупого розыгрыша. Вот злопамятная стерва! Теперь уже не сомневался, что Лёля использовала против меня мое же излюбленное средство.

– О чем ты задумался? – Ассоль провела ладонью по моим волосам.

– О том, что вчера мы потеряли умопомрачительную ночь… – судорожно вздохнул, касаясь взглядом её приоткрытых губ. – А еще о том, что пассажирский салон отделен от кабины водителя звуконепроницаемой перегородкой.

– Ох! – озорная улыбочка моментально озарила её аппетитный рот.

– Командир, можно ехать! – скомандовал, поднеся мини-рацию переговорного устройства к губам.

Как только лимузин тронулся с места, я отключил микрофон, чтобы водителю не было слышно, чем занимаются в салоне.





POV. Ассоль


Гвидон усадил меня на колени, прижав к крепкой груди, теплые губы мужчины уткнулись в шею.

– Я ни за что не упущу этот шанс. Ты занимаешь все мои мысли, котенок. Знаю – мы встретились не случайно…

Его тяжелое дыхание щекотало кожу. Моя грудь наполнилась теплом, щеки зарделись. Я упорно сопротивлялась своим чувствам, прекрасно понимая – Гвидон не тот человек, с кем будет спокойно, но все-таки позволила втянуть себя в это адское приключение. Быть с ним – синоним безумной гонки на максимальной скорости с закрытыми глазами. Это как заплыв в бассейне с голодной акулой или танцы в клетке с гепардом… Скандальная связь, приправленная головокружительными эмоциями.

– …Сегодня я прогуляю работу, и мы проведем целый день в моей постели…

От его спокойного ровного тона бросило в дрожь. Мир вокруг превратился в хрупкое стекло, голова закружилась от удовольствия. Гвидон стал медленно посасывать мою мочку, и в этот мгновение я забыла все другие губы, которые когда-либо ко мне прикасались. Бедра свело от желания ощутить его глубоко внутри.

– Не только в постели… – прошептала, вздрогнув, когда проворные пальцы пробрались под подол платья, встречаясь с моей оголенной кожей.

– Твоя щелка такая же сладкая, как долька шоколада. Дашь мне ее сегодня хорошенько распробовать?

– Ты безумец, – тихо сглотнула.

– А ты уже потекла, – наглец медленно лизнул у основания шеи. – Ты уже вся мокрая, Ассоль. Я прав? – его хрипловатый голос дразнил не меньше, чем пальцы.

– А ты уже твердый?

Ахнула, потому что Царев провел по коже зубами, запустив пальцы одной руки в мои волосы, а другой оттянул тонкое кружево, намереваясь проверить свое утверждение.

Я застонала, прогибаясь в спине, стоило ему нажать на припухший бугорок между ног. Дыхание окончательно сбилось, почувствовав, что выпуклость под моей попой увеличивается. Могла распластаться на части, если прямо сейчас не узнаю, каков он на вкус.

– Спусти брюки! – попросила осипшим голосом, сползая с его колен.

Пальцы сами потянулись к пряжке ремня. Наблюдая за моими действиями, Гвидон изменился в лице: не произнося ни звука, мужчина стремительно избавился от одежды.

– Боже! – взяла его тяжелый налитый член в руку, от нетерпения покусывая нижнюю губу.

Мысль о том, что скоро он окажется глубоко внутри моего изнывающего тела высекла россыпь мурашек в ложбинке между грудей.

– Соси! – выдохнул он с мольбой.

Мгновение, и я втянула багровую головку в рот, принимаясь медленно ласкать её кончиком языка. Гвидон прорычал: зловеще, судорожно, отчаянно. Запустив пальцы в мои спутанные волосы, он дернул бедрами, резче насаживая меня на свой член.

– Глубже! – от этого властного зловещего приказа внутри лопнула какая-то струна.

Я заглотила его до самой глотки, облизывала всё быстрее и быстрее. Руки Царева натянули мои волосы, полностью контролируя процесс. С Уинстоном мы не занимались подобными вещами, и в некотором роде сейчас состоялся мой дебют.