Плохая шутка

– Привет, – прошелестело в холодном воздухе, и она почувствовала, как по внутренним сторонам бедер потекли горячие струйки мочи.

На нее смотрел Олег. Помятое лицо неестественно бледное, будто восковая маска, забрызганная кровью, сквозь синюшные губы высунулся кончик языка.

– Зачем ты меня убила, Светик? – хрипло прошептал он, начиная медленно вылезать из-за глыбы. Показалось его тело, крепкое и мускулистое, при этом совершенно обнаженное. На плечах и накачанной груди блестели капли крови.

Светлана завороженно уставилась на мужчину.

«Это какое-то безумие».

Перед ней стояло существо с лицом ее бывшего мужа и телом Вячеслава.

– Не… не подходи, – пискнула она, дрожащей рукой выставляя перед собой нож.

Олег-Вячеслав усмехнулся.

– Видела бы ты себя со стороны, детка.

Он поднял руку, с тихим хрустом отдирая мертвое лицо. К разлохмаченно-блеклой коже пристало несколько светлых полосок.

– Отличная вещь – двусторонний пластырь, – ухмыльнулся Вячеслав. Он скомкал лицо Олега и швырнул его с утеса, словно грязную тряпку.

Светлана шагнула назад. Она не сводила потрясенного взора с раздетого Вячеслава, отчасти ловя себя на мысли, что выглядит кроликом, на которого вот-вот кинется удав. Она хотела заорать, что Слава до смерти напугал ее. Она хотела влепить ему пощечину и бросить в лицо, что отныне они свободны друг от друга. Она хотела…

Ее взор сместился ниже, на руку Вячеслава, которой он сжимал гвоздодер, и весь ее пыл куда-то улетучился.

«…Глянула Белоснежка в окошко и говорит:

«Здравствуй, добрая женщина, что же ты продаешь?»

«Хорошие товары, прекрасные товары, – ответила та, – шнурки разноцветные…» И достала королева один из шнурков, показала, и был он сплетен из пестрого шелка…»

«Он сам убил Олега», – кольнула мысль, и теперь пробудившийся инстинкт самосохранения звенел во все колокола, призывая ее к немедленному бегству.

– Я прямо кожей ощущаю, как продвигается твой мыслительный процесс, – хихикнул Вячеслав, с любопытством наблюдая за женщиной. – Как будто пара доходяг пытается товарный поезд толкать… Я надеюсь, теперь ты въехала, кто у нас тут в роли Белоснежки?

– Слава…

– Это ты, чудесная моя, – не дал ей договорить он. – А я – принц. Точнее, Королевич. Правда, без штанов, но уж какой есть. Я так намного лучше себя чувствую, поверь.

Многозначительно улыбнувшись, Вячеслав добавил, указывая на черный ящик:

– Я думаю, мы немного сократим сказку. Пропустим момент с яблоком, дорогая. Так что ложись в гроб. Извини, что не стеклянный. Согласись, что на этот долбаный утес притащить в одиночку гроб из стекла просто нереально. Пришлось довольствоваться деревянным. Полагаю, твое самолюбие не будет уязвлено?

– Ты сошел с ума, – наконец разлепила губы Светлана. – Стой, где стоишь.

– Кстати, тебе понравился седьмой гном? – поинтересовался Вячеслав, подмигивая ей. – Я сделал его из твоего бывшего мужа. Думаю, отлично получилось. Ну так что? Ляжешь сама или тебе помочь?

Он медленно надвигался прямо на нее, и Светлана попятилась назад. Единственная тропа, по которой можно было залезть на вершину, была за спиной Вячеслава. И она отдавала себе отчет, что может разбиться об камни, если попытается слезть вниз другим путем. Тем более в сгущавшихся сумерках.

– Убери нож, детка, – промурлыкал Вячеслав, небрежно помахивая гвоздодером. – Иди ко мне. У тебя такая нежная кожа… Как снег. Волосы – черные, как эбеновое дерево…

Она сделала еще шаг назад и, обернувшись, увидела, что до обрыва остается не более двух метров. Или прыгать вниз, что равносильно серьезным травмам, если не летальному исходу. Или принять бой.

Она повернулась к Вячеславу, и в это же мгновение тот коброй метнулся к ней.

Светлана завизжала, взмахнув ножом. Лезвие скользнуло по его левому плечу, но Вячеслав лишь расхохотался. Короткий удар кулаком в голову, и она провалилась в зыбкую пустоту.

– …а губы – как кровь, – закончил он и злобно захихикал.





* * *


Голова вибрировала от стреляющей боли, которая, набухая, раскаленно-тягучим оловом плавила мозг и выжигала стенки черепа. В дремлющем сознании редкими вспышками мелькали черно-белые кадры – потертые, в изломах и царапинах, как старые фотографии. Вот она рожает Никиту… Он идет в сад… Готовится представление, посвященное Новому году… Никита волнуется – ведь он сам будет участвовать в спектакле! Играет музыка, к стенам прикленны поздравительные плакаты и десятки воздушных шаров… Увешанная блестящей мишурой высоченная елка переливается калейдоскопом праздничных огней. Светлана с улыбкой смотрит на сына. Тот стоит к ней спиной. Она зовет его по имени, и Никита хрипло смеется. Улыбка на ее губах меркнет, от нее остается лишь тень. А когда Никита разворачивается к ней лицом, она кричит не своим голосом.

Перед ней Вячеслав. Шестилетний ребенок с головой психопата, непропорционально громадной, которая слегка покачивается на тоненькой шейке ее сына, будто подсолнух на надломленном стебле. Лицо Вячеслава забрызгано каплями крови, рот растянут в яростной ухмылке, губы блестят от слюны.

«Белоснежка», – шепчет маньяк, и она захлебывается в отчаянном вопле.

– …Белоснежка…


Веки разлепились с неимоверным трудом, и Светлана почему-то подумала о бабочке, случайно попавшей под ливень. Крылья летающего насекомого тяжелые от воды, и она больше не может летать. Красивое и изящное создание обречено.

«Он убьет меня».

Эта паническая мысль подействовала как холодный душ, и Светлана, застонав, окончательно открыла глаза. Тут же почувствовала колючий ветер, трепавший ее распущенные волосы. Только сейчас ей стало понятно, что она сидит на голых камнях, связанная и полностью раздетая. Спиной она упиралась во что-то твердое и плоское, напоминающее доску.

«Гроб», – шевельнулось в голове, и ее охватил суеверный ужас.

– Очень хорошо, – услышала она над собой знакомый до тошноты голос. Светлана заерзала, нежную кожу ягодиц неприятно царапали крошки щебня.

Вячеслав сел перед ней, сложив мускулистые ноги по-турецки. Он, как и она, все так же был обнажен, но судя по всему, не испытывал никаких неудобств, невзирая на ночной холод и пронизывающий ветер.

– Привет, Белоснежка, – кивнул он, дурашливо улыбаясь.

– Ты… – начала Светлана, лихорадочно соображая о выходе из сложившегося положения. – Ты все специально подстроил?

Снова утвердительный кивок.

– Я не сомневаюсь, ты оценила по достоинству все декорации, детка, – самодовольно заявил Вячеслав. – Более того, заметь, как я изящно подвел тебя к мысли о поездке именно сюда. Ты была совершенно убеждена, что идея отправиться на Утес Снов – твоя. Я закинул тебе наживку, и ты заглотила крючок, как глупый карась. Тебе и в голову не пришло, что каждый год я ставлю здесь спектакли. Не так часто, как того бы хотелось, но это уже четвертый.

Светлана ощутила, как пупырчатые щупальца страха медленно поползли по ее стремительно мерзнущему телу.

«Четвертый?.. Что это значит?!» – холодея, подумала она.

Пленница прикрыла глаза, стараясь не выдать захлестнувшую ее панику. Ее руки непроизвольно шевельнулись, словно осторожно пробуя, насколько крепко стянуты ее запястья. Судя по всему, это липкая лента.

«Он блефует, – мысленно произнесла Светлана. – Он знает, что о нем известно моим друзьям. Нас видели с рюкзаками… Он не станет так рисковать!»

«Он сумасшедший, – мягко возразил внутренний голос. – Не пытайся понять логику психа. Она непредсказуема».

– Я хочу пить, Слава, – хрипловатым голосом проговорила она. – И мне холодно.

Вячеслав покачал головой.

– Во-первых, я не Слава, а Королевич. Мы же в сказке, ты разве не поняла?

– Поняла, – покорно сказала Светлана.

– А во-вторых, воды тебе не положено. Сказка близится к завершению, моя чудесная девочка. Отставим в сторону злую мачеху и это дурацкое яблоко, из-за которого ты должна насмерть подавиться. Тебя осталось только похоронить. А потом я тебя типа найду, и будет между нами любовь-морковь.

– Ты убил Олега! – непроизвольно вырвалось у нее.

Вячеслав закатил глаза. У него был вид учителя, который, ведя урок, был вынужден отвечать на глупые и неуместные вопросы чрезмерно любопытного ученика.

– Тебя это так сильно волнует, Белоснежка?

– Эсэмэс, – произнесла Светлана. – Это ты писал угрозы? Как только мы сошли с канатной дороги?

– Ты необыкновенно проницательна. Это было совсем не сложно. Левая сим-карта, отсутствие твоего внимания – и все дела. Признаюсь, я был поражен твоей выдержкой. Мне казалось, ты мне сразу все выложишь. Представляю, что происходило в твоей головке, когда тебе поступили эти сообщения. К слову, в Интернете я тоже общался с тобой от имени твоего бывшего супруга. Я просто создал копию страницы Олега, делов-то. А за три дня до поездки на Утес Снова я наведался к нему в гости в Каширу. Помнишь, меня не было целый день? Я говорил тебе, что у меня кое-какие заморочки с налоговой…

Светлана чуть заметно качнула головой.

Лицо Вячеслава неожиданно побагровело.

– Не тряси свой тупой башкой, гребаная стерва, – прошипел он, наклоняясь к оторопевшей Светлане вплотную. Он посветил ей в глаза фонарем, и она зажмурилась, не выдержав слепящего луча.

– Скажи «да» или «нет», Белоснежка, – сурово приказал Вячеслав. – Или я засуну в твою манду булыжник. Будем считать это свадебным подарком.

– Да, Сла… Королевич.

Черты лица психопата выровнялись, и на его губах заиграла обворожительная улыбка. Улыбка, от которой еще позавчера она млела, желая поскорее оказаться в объятиях ее обладателя.

– Ты задала вопрос, и я начал тебе отвечать. Так что теперь слушай внимательно, милая. Хорошо? – послышался голос Вячеслава.

– Хорошо, – послушно ответила женщина.

«Как скоро меня хватятся?» – неожиданно подумала она, с тоской вглядываясь в беспросветную тьму. Там, всего лишь в шести километрах отсюда, начинаются первые признаки цивилизации. Канатка. Наверняка там есть какая-нибудь тревожная кнопка… А утром, с 9 утра начало работы передвижных кабинок! Там люди.

А здесь – съехавший с катушек шизофреник, который помешался на сказке Братьев Гримм…

«Я обещала Никите забрать его от сестры через неделю, – вспомнила она. – Если я не буду выходить на связь, он сам начнет звонить… Но что это изменит?! Я даже толком не сообщила, куда отправляюсь!»

– …тело скинул в озеро… – непринужденно болтал тем временем Вячеслав. У него было такое умиротворенное выражение лица, как если бы он обсуждал с ней только что просмотренный фильм. – Твой Олег почти не сопротивлялся. Голову я отпилил ножовкой… Сделал надрезы на сосудах и венах, максимально ее обескровив, потом сунул в герметичный контейнер со спиртом. Поэтому мой рюкзак показался тебе таким тяжелым, хе-хе! Тебе даже не пришло в голову, что в путешествие мы отправились на машине, а не самолете, хотя по воздуху мы бы здорово сэкономили время. Но самолетом лететь было нельзя – сканер в аэропорту зафиксировал бы мой очаровательный сюрприз для тебя. А ведь эффектно получилось, правда? Ты спала со мной в палатке, не подозревая, что в полуметре от тебя покоится голова твоего бывшего мужа. С выпученными глазами и высунутым языком… Кстати, у меня с собой была бутылка с искусственной кровью. Не стану же я резать себя по-настоящему… Ну а пока ты лазила по моим укромным уголкам в пещере, я быстро снял лицо с твоего Олега, развалил палатку и двинулся на верхушку скалы. Остальное ты знаешь. Как тебе мои очаровательные гномики, кстати? Правда, произведение искусства?

Память Светланы незамедлительно, как отпечатанный лист из принтера, выдала четкую картинку – страшные куклы в виде крестов, верхние части которых увенчаны отрезанными головами.