Пистолеты для двоих

– Что-то рано ты сегодня, – заметил сквайр, внимательно посмотрев из-под кустистых бровей.

– Да, сэр, – беззаботно ответил Том. – Там гостей полным-полно, а нам с Гарри завтра рано вставать – хотим съездить на пруд порыбачить.

– О! – произнес сквайр, вновь опустив взгляд на шахматную доску. – Полагаю, твоя взяла, Джон.

– Похоже, что так, – согласился гость. – Джек едет с вами, Том?

Лицо Тома залил предательский румянец.

– Да… конечно! – пробормотал он, чувствуя себя Иудой. Хотя, скорее всего, именно его, а не Джека, через несколько часов принесут домой на носилках.

– Приятно слышать! – сказал сэр Джон. – Для дуралеев вашего возраста это гораздо лучшее занятие, чем бегать за юбками.

Так позволяли себе разговаривать с молодежью престарелые маразматики сорока пяти (а может, и больше) лет от роду, давно позабывшие, что значит быть юным и влюбленным! Том сухо ответил, что идет спать.

– Да, да, иди, – кивнул отец. – Спокойной ночи, мой мальчик. Да смотри утром не перебуди весь дом! Напрасно я пошел слоном, Джон…

Бездушные стариканы, принявшиеся обсуждать только что сыгранную партию, даже не заметили, как Том вышел из комнаты. Ему вовсе не хотелось, чтобы они заподозрили неладное, но почему-то вдруг стало больно и обидно, что на него совсем не обращают внимания.

Улегшись в кровать, Том вдруг с ужасом подумал о том, что будет, если его секундант не явится вовремя. Гарри должен был заехать за ним на двуколке, и опоздай они, случился бы кошмар. К тому же он и сам мог проспать. Господин из Лондона, само собой, привезет своего дуэлянта к месту встречи точно в условленный срок.

Вскоре Том понял, что проспать ему не грозит. Он совершенно не мог заснуть, метался в постели, сбрасывал и вновь натягивал на себя одеяла, взбивал подушки – все тщетно. Сна не было ни в одном глазу, в голове беспокойно роились тревожные мысли. К такому он совсем не привык.

Ему казалось, будто он ничуть не волнуется – по крайней мере, не больше, чем перед кутежом в Итоне; однако было очень жаль отца, которого перед завтраком, по всей вероятности, будет ждать «приятное» известие о том, что единственный продолжатель его рода убит или тяжело ранен. Мать никогда не оправится от удара. А каким потрясением станут для сэра Джона и леди Фрит новости, что их наследник вынужден бежать из страны и что настал конец их дружбе с семейством сквайра. Бедный дядя Джон, искренне считающий, что Джек собирается на рыбалку!

Последнюю мысль неожиданно потеснила другая: ах, если бы это было правдой, если бы они с Джеком запаслись бутербродами, взяли удочки и садки и ранним утром зашагали бы по росистой траве, болтая о том о сем… И не нужно им никакого Гарри, без него даже лучше. Впрочем… можно пойти и с Гарри, если ему так хочется, потому что он добрый малый и преданный друг, хотя с Джеком, конечно, не сравнить. Порой Гарри путается под ногами, вот и давеча увязался за ними… Том быстро оборвал эту мысль. К чему вспоминать об их с Джеком совместных забавах, развлечениях, потасовках! Все кончено. Даже если в дуэли ни один из них не погибнет, прежней дружбы больше не будет. Однако ему не удавалось заглушить воспоминания. Да и какой толк размышлять о жалком лицемерном поступке Джека! Преподнес ли он Марианне цветы за спиной у Тома или повел себя безупречно, как и подобает, – он все равно остается другом, с которым делишься самыми потаенными мыслями, который всегда придет на выручку, а когда нужно, сам попросит о помощи, и еще неизвестно, кто тебе ближе – он или отец родной.

Если подумать хорошенько, то виной всему конопатая вертихвостка Марианна Трин, которую, возможно, они вообще не волнуют! Станцевала с каждым из них всего по разу – притом это был всего лишь контрданс! – а с сэром Гэвином Килхэмом вальсировала дважды и оставила кадриль за другим городским франтом. Сколько же времени пропало впустую – да-да, впустую, не иначе! Они с Джеком могли бы провести лето куда веселее и не заискивать перед девчонкой, которую раньше даже не замечали.

Чем больше Том так размышлял, тем сильнее бледнел образ сегодняшней Марианны, тем яснее проступала в памяти маленькая веснушчатая девочка, портившая своим присутствием все их игры: то в ручей упадет, то хнычет, что устала, то ей страшно идти через поле, где щиплют траву коровы. И они с Джеком – подумать только! – должны теперь из-за нее стреляться. Это могло бы оказаться очень смешной шуткой, если бы не было трагической правдой. А вдруг по прихоти судьбы (представим лишь на мгновение) именно пуля Тома найдет свою цель? Тогда он застрелится и сам – иного выбора у лучшего друга Джека просто не останется.





4




Мысли незаметно перетекли в беспокойные сновидения. Судя по всему, Тому все же удалось ненадолго забыться, потому что, открыв глаза, он обнаружил, что вместо луны сквозь ставни пробивается свет хмурого утра. Стрелки часов показывали больше пяти, и он торопливо выбрался из смятой постели. Когда внизу тихо зашуршал гравий, Том уже был одет, о чем он и сообщил Гарри, перегнувшись через подоконник. Тот как раз собирался кинуть в окно пригоршню камушков, но ссыпал их обратно на землю и подал Тому знак – пора ехать.

Том прокрался вниз по лестнице и выскользнул через черный ход – в доме ни звука. Приятели молча прошли по дорожке к месту, где Гарри оставил свою двуколку.

– Все это мне совсем не по душе, дружище, – сказал Гарри, отвязывая от столба поводья.

Разве можно взять и отказаться от поединка, тем более если это первая в твоей жизни дуэль, и у тебя еще не было шанса доказать свою храбрость?

– Мечтаешь, что я пойду на попятную? – строго спросил Том.

– Не знаю, – ответил Гарри, усаживаясь рядом. – В конце концов, вы с Джеком…

– Даже не начинай! – посоветовал Том. – Попроси об этом Джека – увидишь, что он скажет. Ответ будет коротким, уж я-то его знаю!

– Не стоит ждать, что Джек откажется.

– А я и не жду!

– Знаю, только вызов бросал не он. Ты был пьян, Том, признайся.

– Ничего подобного! – запротестовал Том.

– Черт побери, вызвать человека на дуэль только потому, что он нечаянно толкнул тебя в дверях…

– Дело вовсе не в этом, – ответил Том. – И хватит, я ничего не желаю слушать!

Гарри больше не проронил ни слова, и остальной путь молодые люди проделали в тишине.

К месту дуэли они прибыли вовремя, как раз когда на лесной дороге появился белый двухколесный экипаж, запряженный парой великолепных гнедых коней. В нем сидели только двое – врача ни в экипаже, ни где-либо поблизости не наблюдалось. Интересно, укажет ли мой мягкотелый секундант сэру Гэвину на это упущение, подумал Том. Для себя он решил, что спрашивать об этом не его дело, и украдкой взглянул на Джека: тот соскочил на землю и сбросил пальто. Выражение лица у бывшего друга оставалось каменным, глаза не потеплели ни на миг, когда их с Томом взгляды встретились. Том принялся рассматривать коней. Как бы ему хотелось спросить Джека, легкий ли у них ход и позволил ли ему сэр Гэвин взять поводья.

Сэр Гэвин неторопливо прошел по просеке к Гарри. На нем были начищенные почти до зеркального блеска высокие сапоги и пальто с многослойной пелериной, под мышкой он держал зловещий футляр. Они с Гарри перекинулись парой слов, осмотрели содержимое футляра и отмерили шагами расстояние. Тома затошнило, руки похолодели, в груди будто застрял свинцовый ком. Секунданты могли бы и поспешить, их нерешительность действовала на нервы. Он вновь исподтишка посмотрел на Джека: тот выглядел хладнокровным и собранным, только очень бледным.

К Тому подошел Гарри, чтобы сопроводить его к положенному месту. Сэр Гэвин держал пистолеты за стволы. Джек взял один из них в правую руку, опустил дулом вниз и повернулся боком к противнику.


Сэр Гэвин поднес Гарри второй пистолет. Том видел, что курок взведен, и взял пистолет осторожно, с удовлетворением заметив, что рука не дрожит. Сэр Гэвин рассказал, что делать после того, как упадет носовой платок, Том кивнул. Затем секунданты отошли. Он смотрел на Джека – между ними будто распростерлось необъятное поле.

Подброшенный вверх платок, колыхнувшись на ветру, упал на землю. Том решительно выстрелил в воздух – пистолет дал осечку. Он не сводил глаз с Джека. Тот вскинул руку и направил дуло в небо. Только Джек, видимо, даже не потрудился нажать на спусковой крючок, потому что вспышки не последовало. Внезапно Том разозлился на Джека за это геройство, бросил пистолет и зашагал вперед:

– Какого дьявола ты делаешь? Стреляй, черт тебя дери! Ты даже на крючок не нажал!..

– Да нажимал я! – вскинулся Джек. – У меня осечка! Это ты не выстрелил! Идиот, я же мог тебя убить!

– Ты целился в воздух! – негодовал Том. – Поделом тебе, если бы я попал! Что за штучки ты выкидываешь? Это возмутительно!

– Ты тоже целился в воздух! – парировал Джек. – А мог бы и в меня, все равно с двадцати пяти ярдов не попадешь и в сарай.

– Неужели?!

– Да! И даже с двенадцати!

– Ах, вот как?! Зато кое-что я прекрасно сделаю – садану тебе по носу!

– А ну, попробуй! – крикнул Джек, швырнув в сторону пистолет и сжав кулаки.

Они ринулись в бой, слишком возбужденные, чтобы скинуть сюртуки, из-за чего драка выглядела неуклюжей возней. Со смешанными чувствами – облегчением и злобой – они бешено кидались друг на друга и вскоре вошли в клинч, каждый изо всех сил старался бросить соперника через бедро. Поскольку Том был крупнее и крепче, победа вполне предсказуемо досталась ему.

– Да ну тебя! – выдохнул Джек, поднимаясь с земли и потирая локоть.

Они посмотрели друг на друга. Том опустил кулаки.

– Джек, – неуверенно произнес он, – мы с тобой… дрались на дуэли!

Рот Джека дрогнул. Джек пытался прикусить нижнюю губу – все напрасно. Если бы Том не начал скалиться как недоумок, то ему бы удалось сохранить серьезную мину, однако Том улыбался, и Джека тоже прорвало – он покатился со смеху.





5




Когда веселье наконец стихло и друзья утерли глаза, обоих вдруг посетила одна и та же мысль.

– А пистолеты-то не выстрелили! – сказал Джек.

– Вот именно! – ответил Том и резко повернулся к секундантам.

За дракой они совсем забыли о господине из Лондона. Сейчас же их терзали противоречивые чувства: оба были возмущены предполагаемым обманом и в то же время боялись, что он презирает их за мальчишество. Румяные и все еще не отдышавшиеся, друзья смотрели на него во все глаза.

Сэр Гэвин, который все это время как ни в чем не бывало сидел на пеньке, встал и зашагал вперед, одобрительно приговаривая:

– Великолепно! Правда, иногда довольно грубо и вызывающе, но я бы с удовольствием посмотрел на вас обоих без верхней одежды. Будете в Лондоне – дайте мне знать, я отведу вас в боксерский зал Джексона.

Такое лестное предложение от знаменитого покровителя большого ринга не могло не смягчить уязвленных чувств недавних соперников. И все же оставить без внимания нарушение правил не представлялось возможным.

– Сэр, ни мое оружие, ни оружие моего друга не было заряжено! – обвинительным тоном заявил Джек.

– Знаете, о чем я только что вспомнил? – откликнулся сэр Гэвин. – У меня ведь дырявая память! Приношу свои извинения, честное слово. Со мной постоянно такое случается, вы должны меня простить.

У приятелей возникло подозрение, что над ними смеются, но затеять ссору с господином из Лондона было задачей не из легких. Впрочем, Том быстро нашел решение этой проблемы, накинувшись на Гарри.

– А ты почему не проверил оружие? Ты мой секундант! – с суровым видом спросил он.

– Я проверял! – ответил тот и расхохотался.

Пусть они не знали, как вести себя с господином из Лондона, зато им не составляло труда поставить на место Гарри, имевшего наглость потешаться над людьми, которые время от времени исключительно из жалости позволяли ему участвовать в своих развлечениях. Друзья смерили его взглядами и стали решительно приближаться.

Путь им преградил господин из Лондона.

– Вина полностью на мне. Скажите, вы в самом деле хотели убить друг друга?

– Нет! – ответил Джек. – Напрасно вы, сэр, влезли не в свое дело и не зарядили пистолеты, потому что мы в любом случае стреляли бы в воздух!

– Моя бестактность частенько не дает мне уснуть по ночам, – стал оправдываться сэр Гэвин. – Видите ли, меня просили… просила одна леди… вмешаться в вашу ссору. Что же мне еще оставалось?

Вспомнив события давешнего вечера, Джек с беспокойством посмотрел на Тома.