Первый Ангел

Как вы можете не знать, вы же у меня в голове и всегда рядом!

Мы не у тебя в голове и не всегда рядом. И мы не чудесные посланцы Богов! Когда ты слышишь чужую речь, разве собеседник у тебя в голове? Вот и нас ты просто слышишь. Рядом или далеко в Нави вообще пустые слова.



Ну, хорошо, хорошо. За двадцать четыре года вы впервые попросили меня что-то рассказать. Ничего, что я удивился? Почему именно сейчас?



Ничего. Потому что ты впервые был там, куда мы не можем войти. В чужой душе по самые… острия клинка. За семью печатями. И нам важно знать, что там произошло.



Аха-ха. Так у меня от вас могут быть секреты? – Мефистон устало улыбнулся.

Без труда, на самом деле. Мы вообще можем уйти.

Голоса в моей голове обиделись? Мне точно нужна своя палата.

Мы не обиделись. Но уйти можем. Говори – хотя всё время звучало «мы», обычно долгие беседы поддерживал Синий.



Хорошо, кстати, сколько меня не было?

У нас тут с часами не очень. Но судя по тому, что никто тебя не хватился, и сёстры ничего не заподозрили, от одной до двадцати минут. Сколько для тебя прошло



Нави, знаешь ты один.Да я как-то тоже наручных не захватил. По ощущениям мы прожили там не один день, потому и спрашиваю, как оно было со стороны.



Мы?

Конечно, я же в гости ходил, к другому человеку. Он был там за семью замками. В самом деле, без ума от страха. Что-то в Нави напугало его и не отпускало. Вой собак, скрежет когтей в ночи, дыхание в затылок, когда никого рядом нет. Если бы я не вырос с этим, если бы не вы, если бы не Меч Зари или счастливая безумная храбрость, легко бы поменялись с ним местами…

Абсолютная вера.

Навсегда. Я его нашел, взял за руку и мы стали выходить к свету разума и дня. Адские псы, кровавые демоны, в самом деле, искали его и нашли, но я был рядом. И мы сражались, пока рука не устала поднимать меч. Сражались и шли, пока еще были силы.



Он тоже?



По правде, сражался я один, но его присутствие давало направление и смысл резне, которая, казалось, никогда не кончится. Он стоял рядом и хотя бы не мешал. Для его ситуации уже подвиг.



Без сомнений. Как вы расстались? Чем всё закончилось? Ты победил всех демонов Нави?



Едва ли это вообще представимо. Надо показать, что демонов можно победить. И мне кажется, он увидел достаточно, чтобы поверить.



Кажется?

Мы расстались, когда я отдал ему столько сил, что не поднимал меча и едва дышал, даже в Нави. Но к этому моменту за мной шел совершенно другой человек. В его глазах я видел торжество, упоение тем, что гнетущий страх может быть рассеян, что можно жить, а не дрожать. Порой стоит лишь подать пример…



Другими словами, ты устал и бросил человека на растерзание его кошмарам.

Ох, ох, какие мы нежные. Не стоит делать вид, что мы только познакомились и ловить меня на чувстве вины. Я оставил его, когда бой был окончен, и он явно готов был дальше идти сам.



По твоему мнению, – Синий не унимался.


Да, по моему, и этого довольно. Даже если его потом разорвали на части, вы верно сказали одно, я вывел из-за семи печатей и оставил там человека, а не дрожащую тварь. Так что оно того стоило, – Мефистон терял терпение – Сеанс допроса объявляю оконченным и теперь вопрос будет уже у меня и крайне серьезный.



Наш мальчик повзрослел… - промурлыкал Красный.



Я не ваш и уже не мальчик. Особенно после этого похода «туда и обратно». Либо мы начинаем сотрудничать, доверять и уважать друг друга, либо, как вы сказали, «можете уйти». Провокаторы в голове мне не нужны.



Провокаторы?

Хорош! Вы не можете ослышаться, читая мысли. Вы будете обращаться ко мне «Мефистон» и никаких «мальчиков» больше. И вы будете давать мне полную информацию, когда она нужна. Или, клянусь, я прогоню вас сам.



Разве мы утаили что-то?

Вы делаете это постоянно. Конкретно сейчас стоило подготовить к тому, что телепатия вторжения и рассекание преград пылающим мечом – крайне болезненный процесс. Для меня! – со стороны было бы забавно видеть, какое меняются выражения очень серьезного лица Мефистона, пока он неподвижно стоит под душем.

Ты не спрашивал – Синий был невозмутим.

Идите к чёрту. Я не могу спрашивать того, о чем не имею понятия. Каждый удар клинка я наносил словно по своему мозгу. Если бы на душе оставались шрамы, я бы истекал кровью даже сейчас! – Мефистон тяжело дышал – Дайте я сейчас угадаю, что-то вроде «при погружении в чужое сознание ты отчасти сливаешься с ним воедино, и его боль становится твоей, невозможно коснуться глубин и остаться в стороне»?



Ты проницателен…ма-…Мефистон, – Красный впервые звучал смиренно.



В топку лесть. Будь я проницателен, понял бы это заранее! Ведь уже изучал телепатию. Чего не достает в хитроумии, сейчас возместим решимостью. Вы будете служить мне или убирайтесь. Мне нужна полная информация об угрозах и рисках, которые я принимаю. Клянитесь в верности, пусть ваша клятва и дёшево стоит!



Повисла тяжелая пауза. Закончив мысль, он подумал, что погорячился. Но пути назад уже не было. В конце концов, лучше уж полагаться на самого себя, а не на лукавых помощников, которые даже не считают себя помощниками. Что бы он ни услышал в ответ, так будет лучше. Он ждал томительные секунды, но не трепетал, просто хотел развязки. И она пришла.

Мы клянемся, - вот так просто – Но хотим, чтобы ты знал, мы утаили от тебя эту боль потому, что хотели, чтобы ты преуспел и шел вперёд.



Тогда вы ничем не лучше моих родителей, которые не верили в меня и не понимали. Но кончено. Теперь я ожидаю полного повиновения и открытости. Пора выйти и проведать нашего пациента. Не удивлюсь, если он уже покинул палату.



Покинул. Но ты удивишься.



Не желая длить беседу. Мефистон выключил воду, растерся жестким полотенцем

перед выходом посмотрел в зеркало. Не будут ли, в самом деле, видны шрамы на душе…



коридоре всё было как обычно. Тихо, спокойно, работает телевизор. Может быть, чуть тише обычного и не слышно голосов, но в психиатрии понятие

«нормального» весьма условно. Шум и гомон пациентов может быть таким же странным признаком, как и молчание. И наоборот. Поэтому Мефистон спокойно направился к седьмой палате. У сестринского поста его окликнули. Молодая сестра, которая всегда смотрела на него с пониманием, как будто они делили какой-то общий секрет. Случайно или нет, Мефистон не успел узнать – реально был занят. А на каждую симпатичную девушку с загадочным взглядом не накинешь платок.



Михаил Александрович! Вас долго не было. Нам надо поговорить, - она выглядела озабоченной не на шутку.



Слушаю Вас, - на работе, да и повсюду, он старался поддерживать самые формальные отношения. Меньше внимания, больше концентрации.



Вы долго спали, я специально Вас не будила, понимаю, устанешь тут с нашими домочадцами… - слово «пациент» сёстры не любили и старались избегать, Мефистон еще не разгадал, почему, - За это время произошла страшная вещь, лучше присядьте.