Пари, леди, или Укротить неукротимого

— А поясни-ка мне значение этой крылатой фразы, — заподозрив нечто неладное, прищурился монарх.

— Просто древняя притча, ваше величество. Согласно ей, сотни лет назад была предпринята попытка создать прообраз университета. Правитель дал повеление двум самым знаменитым в древней Фимии мудрецам основать храм науки. Он должен был нести свет просвещения и подарить счастье темному народу страны, прародительницы нашего государства.

— Мне это уже не нравится, но продолжай.

— Мудрецы принялись спорить меж собой, каким следует создать этот храм, чтобы он стал истинно великим и принес счастье всем, кто станет в нем учиться. Они спорили столь долгое время, что успели состариться и впасть в маразм, а вот к единому мнению так и не пришли. Храм науки пал, не успев сотвориться. С тех пор выражение чаще используют в ученых кругах как попытку предостеречь. Два мудреца не смогут договориться. Проще говоря, одинаково умные люди едва ли найдут общий язык, ведь каждый будет стараться перещеголять другого. Ваша родственница считает себя достаточно умной, ваше величество?

— Даниар, ты мерзавец! Так разочаровать несчастную девушку! Дал ей понять, что если она достаточно умна, то к тебе и не сунется, ибо не уживетесь? Еще и пригрозил, будто университет попросту развалится, не успев начать работать, коли тебе навяжут столь умную жену?

— Ваше величество, всегда есть третий вариант: она попросту не поймет, о чем было сказано.

— Если не поймет, тогда она полная дура, и это при том, что родственники взахлеб рассказывали, как она занимается саморазвитием, а попутно — меняет кучу наставников, преподающих ей разные предметы. И если они меня обманули, приукрасив достоинства девы, только чтобы навязать тебе, им не поздоровится. А вот если она и правда умна, то…

— То, пожалуй, может и отказаться, дабы, принеся себя в жертву, сохранить для потомков храм науки.

Смерив министра просвещения самым хмурым из своих взглядов, король позвонил в колокольчик. Слуге, примчавшемуся в королевские покой (сюда его величество перенесли поутру из погреба), был дан наказ проверить переданные монарху сообщения.

Одно из сообщений, как оказалось, явилось к королю лично. Взволнованный отец троюродной племянницы двоюродной тетки ожидал с самого утра. Едва ему позволено было получить аудиенцию, как тот прошел на цыпочках в королевскую гостиную и склонился до самого пола. Дрожа от избытка переполнявших его чувств, смиренный слуга его величества рассказал, как его дочь всю ночь корпела над словарями.

— Еле-еле ребус перевела и расшифровала, а потом совсем спать отказалась. Рыдала, восклицала глупости какие-то: что не может позволить будущему не состояться, что ее долг — завершить то, что не удалось древним мудрецам. Стенала, что замуж не пойдет, ваше величество, и костьми ляжет, дабы храм науки наконец обрел материальное воплощение. Еще просится в преподаватели, чтобы помогать, а не мешать лорду на его поприще.

— Все-таки умная, — вздохнул король. — Но какая же дура!





ГЛАВА 15




Это был уже третий по счету дом, который Алис нашла по объявлению. И в первый момент она даже обрадовалась тому, что ее экзаменовал хозяин. Две предыдущие хозяйки, едва взглянув на девушку, заявили, что гувернантка им уже не требуется. Зато мужчина явно воодушевился и завел разговор на тему, насколько в наше время востребовано преподавание бытовой магии, особенно девочкам. Особенно если учить берется леди, ведь тогда они непременно освоят и правила хорошего тона. Алисия воспрянула духом, надеясь, что вот — наконец-то! — появилась возможность, как хозяин улыбнулся и добавил, будто хорошая компания может скрасить и досуг одинокого джентльмена.

— У вас есть супруга, — холодно отметила Алис, прочитав в объявлении о подыскивающей дочери гувернантку семейной паре.

— Она часто отлучается, и мне становится очень одиноко.

— Вы не пробовали отлучаться вместе с ней?

— Увольте! На женские посиделки?

— Отлучайтесь на мужские. Это решит проблему одиночества.

— Зачем же отлучаться? Особенно теперь, когда будет причина, чтобы остаться. Приятная компания появится дома.

Алисия грустно вздохнула, как никогда лучше представив себе ощущения молодой Атильды.

— Не появится. — Она поднялась. — Вы не устраиваете меня в качестве компании.

— А кто устраивает? — Хозяин тоже подскочил и преградил дорогу, перехватив девушку за запястье. — Могу надбавить цену. Заплатить, так сказать.

И он пошленько захихикал. Леди только собиралась выдернуть руку, как из дамской сумочки высунулся любопытный нос. Хвостик увидел на руке любимой хозяйки чьи-то чужие пальцы и, недолго думая, тяпнул те, что оказались ближе.

Хозяин заверещал, Хвостик испугался, раздулся, точно шар, пошел фиолетовым свечением и шандарахнул несостоявшегося работодателя электрическим разрядом.

Крик оборвался, мужчина отправился в глубокий обморок, а зверек мигом спрятался обратно в сумку, стоило Алисии укоризненно взглянуть на него. Она собиралась поставить наглеца на место без членовредительства, но не сложилось.



— Потрясающе! — запыхавшийся ректор взмахнул руками и осуждающе посмотрел на невозмутимого лорда Морбей де Феррес. — У нас там уже все заседание без министра прошло, а он здесь, оказывается. Даниар!

— Что? — Его светлость перевел взгляд от белоснежного особняка на своего друга.

— Что ты здесь делаешь?

— Стою.

— Я это вижу! Но почему здесь, когда мы безрезультатно прождали тебя на заседании целый час? Ведь мы отправились в министерство почти одновременно, только ты по дороге собирался заехать в клуб, оставить заявку на секретаря. Так почему я нахожу тебя здесь, на углу какого-то дома?

— А как ты меня здесь нашел?

— В клубе сказали, что ты давно уехал в министерство, мне пришлось вновь отправляться той же дорогой, а потом я увидел твой экипаж и спросил кучера. Он ответил, что лорд решил прогуляться вон в ту сторону, я пошел следом, и вот ты здесь.


— Я здесь. Прогулялся и устал.

— И встал на солнцепеке отдохнуть? Прямо на углу дома?

— Здесь интересный вид.

Карен проследил за взглядом друга и вдруг увидел, как из дверей особняка вышла леди Аксэн-Байо-Гота и аккуратно обошла вдоль стеночки людей в белых халатах, несущих из этого же дома кого-то, подергивающегося на носилках. Высоко держа голову и шагая уверенно, она при этом быстро направилась прочь.

— Это же Алисия! — Карен рванулся по направлению девушки, но Даниар дернул его за руку назад.

— Она. Не вздумай звать.

— Но как же, я хочу поздороваться.

Лорд молча оторвался от стены и последовал за леди, а его друг, в растерянности постояв на месте несколько секунд, устремился за ним.

— Что происходит? Когда она вернулась?

— Я не спрашивал.

— А где ты ее встретил?

— Заметил из окна экипажа.

— Ты следил за Алисией, но не поговорил с ней?

— Мне стало любопытно. Похоже, леди ищет работу в столице. Она посетила несколько домов, но только из третьего кого-то вынесли.

— Даниар. Постой, Даниар! Тебе не кажется, что это смахивает на преследование?

— Больше похоже на манию. Вероятно, я превращаюсь в маньяка.

— Действительно. Ты не приходишь на заседание, потом оказывается, что все это время ты потратил на наблюдение за леди. После чего следуешь по дороге за девушкой, при этом не позволяешь мне ни окликнуть, ни заговорить. Как еще это называется?

— У меня мало опыта в подобных делах, но считаю, это называется одержимостью. Досадное и неприятное чувство.

— А еще пугающее. Особенно когда у тебя такой вид. Черты лица заострились, глаза горят, дыхание поверхностное… Ты влюбился в нашу леди?

— В мою леди, Карен. Только мою. Будешь называть нашей — прибью.

— Прибьешь лучшего друга?

— Хорошо. Немного покалечу.

— Лучшего друга?

— Прекрати давить туда, где должна быть совесть. У фиолетовых магов ее нет.

— Я просто пытаюсь привести тебя в чувство. Остановись или давай догоним Алисию, поговорим с ней, в конце концов, позовем обратно, у нас как раз уволился секретарь.

— Нет! Я не могу ее видеть! — Даниар остановился, провел ладонью по лицу и ухватился рукой за живую изгородь, словно пытаясь удержать себя на месте. Изгородь оказалась колючей, и лорд с руганью отдернул окровавленную руку. — И не видеть — тоже.

Он стряхнул красные канли с ладони. Боль несколько отрезвила, но надолго ли?

— Боже, Даниар! Все так плохо?

— Ты мне скажи, Карен. Тебя тоже отвергала любимая женщина. Насколько все плохо?

— Мне было донельзя паршиво, больно и муторно, а еще — обидно. Однако я не знаю твоих ощущений. Чего ты хочешь?

— Прежде было сильнейшее желание убить… кого-нибудь, я был в бешенстве и хотел, чтобы она больше никогда не показывалась мне на глаза. А теперь, когда увидел, хочется иного: схватить, утащить, заставить… не знаю. Скрыть ото всех, запереть, только самому любоваться ею, дышать, целовать, любить до помутнения в глазах. При всем этом я четко понимаю, что основательно болен. Причем болен женщиной. Это даже не странно, это практически нонсенс. Никто из моих предков, по линии которых передается по наследству магия, не говорил, каково это. Каково для фиолетового мага влюбиться. Как с этим справляться? У них не было опыта. Насколько я знаю, лишь мой прапрадед женился по любви, но он именно заставил, и там все печально закончилось. Прапрадед тоже закончился.

— Он себя убил?

— Сложно сказать, его больше не видели. А я не имел чести с ним разговаривать. Но, пожалуй, стоит вызвать его, пообщаться. Может, от помешательства существует лекарство?

— От такого не существует, но давай пойдем с тобой обратно в клуб, выпьем чего-то успокаивающего, раз заседание все равно закончилось. Идем. Поделюсь с тобой собственным опытом, зачем сразу прапрадеда вызывать?



Университет! Ну надо же! И как ноги ее сюда принесли? Алис была уверена, что больше здесь не появится, но вот шла, шла… Она взялась рукой за прутья приоткрытой калитки и постояла немного, наблюдая за мелькающими среди зеленых деревьев студентами, за лужайкой, на которой расположились веселые компании. Вздохнула, не понимая, отчего грустит. Оттого что не вернулась, как обещала? Она и не вернется, хоть и соскучилась немного по Шушу, Бену, даже по Карену. Но слов: «Скатертью дорога!» и демонстративного разрыва клятвы, обозначившего проигрыш пари, ей хватило. Алисия вновь ощутила гнев вперемешку с разочарованием и крепче схватилась за прутья. Он расценил ее отъезд как побег, хотя Карен должен был передать про семейные обстоятельства. Невыносимый фиолетовый маг!

Обида в душе сменилась тоской, неожиданно покачнувшей привычный яркий и солнечный мир, заглушившей веселые выкрики молодых людей за оградой, к которым еще минуту назад хотелось присоединиться. Противное чувство накатывало периодически, и каждый раз приходилось отгонять его, сосредотачиваясь на более важных вещах. Алис списывала все на сложившуюся ситуацию, которая еще сильнее усложнилась. И ведь Падула совсем скоро узнает правду. Начнется сезон балов, а леди Аксэн-Байо-Гота не посетит ни один из них. И тогда совсем житья не станет, уж верная подруга расстарается. Атильда когда-то решила свои проблемы за счет брака с Робином, но ей и правда повезло. А какие перспективы были у Алис?

— Опять вы! — Громкий возглас вывел из раздумий.