Падение Ворона

— Каким ветром вас принесло к порту книжной пыли? — витиевато спросил он.

— К свадьбе готовлюсь, — неожиданно для самого себя разоткровенничался Ворон. — Невеста туфли выбирает, а я вот подошел по старой памяти…

С удивлением он обнаружил, что ему приятно произносить слова «свадьба», «невеста» и даже «туфли».

— Вы, такой образованный и симпатичный молодой человек, и до сих пор не были женаты? — удивился букинист. — В наше время это редкость. Впрочем, сочетание таких качеств было редкостью во все времена. Обычно бог даёт либо физическую красоту, либо духовную.

— Спасибо, конечно, но вы меня перехваливаете! Да и бог мне не дал пока ничего, всё приходится добывать самому…

Продавец поднял очки на лоб, прищурился, внимательно посмотрел на Ворона, покачал головой и вернул очки на место.

— Ой, не гневили бы вы бога! Кстати, у меня для вас кое-что есть…

Букинист наклонился за прилавок, порылся в большой сумке и извлёк толстую книгу в коричневом переплёте с потертым крестом посередине и узорами по периметру обложки.

— Вот! — торжественно произнёс он. — Отдам за четыреста рублей. Только в честь вашей свадьбы. Подарок, так сказать.

— Библия? — удивился Ворон. — Это редкость. Потому такая цена?

Действительно, книги на развале стоили от пятидесяти копеек до двух-трех рублей.

— Да, — по-своему понял его удивление продавец. — Не так давно за нее и посадить могли. Религиозная пропаганда и все такое… К счастью, эти времена прошли!

Ворон открыл тяжелый том, осторожно, чтобы не порвать потёртую бумагу, полистал, поднёс к лицу, понюхал пожелтевшие от времени страницы… Он всегда нюхал старые книги, ему нравился их запах — такой загадочный, и у каждой свой. Библия пахла ладаном, окислившейся медью и ещё чем-то знакомым, но давно забытым — запахом из детства. Похожий, — Ворон сейчас его вспомнил, — был у затёртого до дыр «Таинственного острова» Жюля Верна, которого он читал в убогой коммуналке на Индустриальном…

— Спасибо! — поблагодарил он, протягивая деньги.

— Пусть принесёт вам счастье! — произнёс явно довольный продавец. И это довольство не было связано с деньгами или удачной продажей.

— А вы сами придумали про «порт книжной пыли»? — спросил напоследок Ворон. — Очень романтично, чувствуется душа книголюба…

— Нет, — усмехнулся букинист. — Один чиновник. И звучало это в негативном смысле. Нас уже неоднократно хотели закрыть. Времена ведь меняются. На этом месте можно открыть что-нибудь более новомодное и прибыльное: фастфуд, или секс-шоп…

Вернувшись в свой «БМВ», Ворон открыл наугад Библию, вчитался в витиеватый шрифт: «И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его…» Заинтересовавшись, он стал читать с начала главы описание первого в мире убийства. Оказывается, оно было до обидного банальным по мотивации: отцу больше понравился подарок Авеля, а обиженный и обозленный Каин расправился с братом… Сколько сейчас таких случаев! Значит, с самого начала так было? Что же они дарили? То, что имели… Авель — овцевод, Каин — земледелец… Конечно, молодой барашек привлекательней дюжины картофелин или нескольких мер пшеницы… Но все же, мочить родного брата… Хотя ягненок или плоды здесь ни при чем! Зависть, зараза, — вот что двигало Каином! И с тех пор ничего не изменилось! Интересно, как он его завалил? На вспаханном поле ни камней, ни тяжелых палок… Оружия у них, ясное дело, не было… А голыми руками, без знания специальных приемов не справишься со здоровым сверстником… Какой-нибудь бытовой нож… Заточенная полоска металла на грубой рукояти, которой отрезали хлеб и сыр, пластовали мясо… Да, точно: Каин ножом пришил братца! И сразу пошел в отказ: «разве я сторож брату моему?» Но не проканало — он ведь не просто отца обманывал, а Господа, тот сразу все понял… Но не отнял жизнь за жизнь: изгнал прочь, да еще запретил всем его убивать. Вечная ссылка, короче! Гуманное тогда было правосудие… А может, если бы Каину отплатили той же мерой, то сегодня люди бы и не убивали друг друга?

Пассажирская дверь резко распахнулась, прервав философские размышления. Ворон привычно схватился за «наган», но вместо руки с оружием в салон просунулась женская ножка в блестящей белым лаком туфельке.

— А вот и я, — раздался голос Марины. — Тебе нравится?

— Безумно! — искренне ответил он.

— Я не очень долго?

— Да нет. — Ворон машинально взглянул на часы и удивился: час пролетел, как пять минут.





* * *


Отношение к предстоящему мероприятию в окружении жениха и невесты было одинаковым — сдержанно-негативным. Прокурор области товарищ Жиров, основательно поломав голову, сказал так: «Запрещать мы ничего не будем, но и поощрять — тоже. Свадьба — это личное дело, оно не противоречит закону. Дело в моральных оценках. Кто хочет, пусть поздравляет Головко, гуляет на свадьбе, дарит подарки. Но руководство от всего этого должно дистанцироваться. Никаких официальных оценок, никакого участия. Мы должны подавать пример правильным оценкам людей и событий».

Смотрящий за Тиходонском глава воровской общины Крест выразился, конечно, менее изящно, но в том же ключе: «Нам с легавыми не по пути, но и лезть на рожон некакого хрена! Поэтому серьёзная братва занимается своими делами, а мелочь пузатая, которая хочет на халяву выпить и закусить, пусть идёт…»

В результате, такой свадьбы не видел ни «Адмиральский причал», ни Тиходонск, а может быть, и ни весь СССР. Столы ломились от выпивки и закуски. Они были накрыты в двух смежных шатрах, раскинутых на берегу Дона и разделенных легкими шторами, создающими иллюзию разделенности. В первом размещались друзья и родственники невесты, во втором — близкие жениха. Почетные места для новобрачных имелись в каждом.

Первый шатёр оказался наполовину пустым. Кроме самой невесты присутствовала её свидетельница Лена, с десяток подруг, не связанных ни с органами, ни с ворами, несколько коллег невысокого ранга и немногим более десятка пенсионеров прокуратуры и МВД, которым уже терять было нечего. Родители на торжество не приехали — Марина пояснила, что по состоянию здоровья, но Ворон подозревал, что она их попросту не пригласила.

Во втором шатре собралась вся бригада Ворона, включая новичков. Свидетелем жениха был Артист — у него оказалось самое приличное для такого мероприятия лицо. Пришли два десятка полублатных из дружественных группировок — Крот и Толян из «центровых», Камень с Матросом из «нахичеванских», из общины никого кроме благодарного Серого, Никеля и Питекантропа не было. Лисица обещал приехать, но его не было, как и подтверждения обещания. Не пришёл сам Крест, не пришёл Север, не пришёл никто из авторитетных руководителей… Но тем не менее народу набилось много. Молот сидел за почетным столом рядом с местом жениха, мать не пришла, сославшись на старое блатное правило, что бабам среди мужиков не место — только шлюхи и марухи могут крутиться на подхвате…

Свадьба шла, как проходят и другие свадьбы, с той только разницей, что зарегистрировали молодых два раза: выездная регистраторша ЗАГСа сначала совершила процедуру в первом шатре, а потом, для видимости, — во втором. И там, и там кричали «горько», аплодировали и дарили подарки. Потом молодые сели во главу стола в первом шатре, и торжество началось. Говорили тосты, желали многие лета совместной жизни и здоровеньких детей… Время от времени молодые переходили на свои места во втором шатре, и там продолжалось то же самое, разве что к пожеланиям добавлялись большие деньги и «корона» для Ворона.

Только гости не ходили друг к другу — легкая разделительная штора была непреодолимой, как государственная граница. Люди, по ее сторонам действительно, собрались совершенно разные, правда, когда все были уже изрядно выпившими, то песни, которые раздавались из первого и второго шатра, мало отличались между собой. Во втором с самого начала пели блатные, а в первом начали с лирических, но закончили той же «Муркой» и «По тундре, по железной дороге».

Громче всех во втором шатре орал песни Джузеппе. Ворон специально ощупал его на предмет отсутствия гранат. Он всем запретил брать оружие. А на случай каких-либо инцидентов выставил то, что Морпех и Погранец называли «боевым охранением». Это были незаметные парни, у которых под одеждой скрывались пистолеты. Предприняли ли такую меру предосторожности прокурорские, было неизвестно. Не исключено, что «боевое охранение» присутствовало и у них. Но, к счастью, никаких ЧП не произошло. Если не считать двух вещей: небольшой потасовки, которую Джузеппе затеял с Филином — единственным из бригады речпортовских, пришедшим на это торжество. И залитого красным вином костюма Ворона — оплошность кого-то из гостей, который от избытка чувств лез обниматься.

В конце концов, свадебная церемония закончилась, и далеко за полночь гости разъехались по домам. Ворон был очень рад, что всё обошлось без эксцессов. Этому же были рады и наряды милиции, которые несли службу по усиленному варианту. В общем, как написали в милицейских отчётах: «Свадебное мероприятие прошло штатно, нарушений общественного порядка допущено не было».

— Наверное, меня уволят, — сказала Марина на следующее утро. — Из гособвинения перевели в кассационный надзор, оружие отобрали, сижу теперь на жалобах, да копаюсь в бумагах. И смотрят косо, особенно начальники… Может, мне самой подать рапорт, да уехать вместе с тобой?

Ворон покачал головой.


— Не торопись. Любой вопрос надо готовить. Сейчас поеду сам, тебе некоторое время придется подождать, пока я решу с жильем и все разгребу…

— Надеюсь, у тебя на теле не прибавится пулевых шрамов…

— Я же объяснял, что это шрам от автомобильной аварии!

— Надеюсь, и аварий у тебя больше не будет.

— Я тоже на это надеюсь, — сказал Ворон, а про себя подумал: «Хотя кто знает, как оно получится…»





* * *


В этот раз дорога на Карну вышла отнюдь не гладкой. Неприятности следовали одна за другой. На трассе, вдали от населённых пунктов, спустило правое заднее колесо. Прокол был довольно приличный, пришлось поставить запаску, потом искать шиномонтаж… Много времени потерял.

Добравшись до Партизанска, Ворон обнаружил, что посадка на паром «Красный партизан» идет полным ходом. Он привычно пошёл в диспетчерскую паромного комплекса, но оказалось, что Николай сегодня выходной.

«Странно, график поменялся, что ли?» — размышлял Ворон, направляясь к компаньону домой. Можно было, конечно, пойти как все — ничего запрещённого с собой не было, но он слишком привык пользоваться «каналом», чтобы такая мысль пришла в голову. Да и очередь на въезд скопилась немаленькая…

Подъехав к знакомому палисаднику, он позвонил в звонок на заборе, но никто не вышел. Подёргал калитку — она оказалась заперта на ключ. Колин «Запорожец» стоял на своем месте, накрытый тентом защитного цвета, но хозяев нигде видно не было. Потоптавшись у забора, Ворон вернулся к машине и несколько раз нажал на сигнал.

Из соседнего двора вышла полная пожилая женщина.

— Чего гудишь?! — крикнула она с недовольным видом.

— Я к Николаю. Вы его не видели?

— Нет никого. К тёще в Одессу поехал. Жена у него там рожает.

— Давно уехал? — спросил зачем-то Ворон, как будто это что-то меняло.

— Часа два как…

Если б не колесо, успел бы!

Когда Ворон вернулся к парому, погрузка уже закончилась. Он остановился у закрытого шлагбаума и посигналил.

— Всё! — крикнул контролер, показывая скрещенные над головой руки. — Мест нет!

Ворон выскочил из машины, подбежал, достал несколько купюр.

— Слушай, пропусти! Капитан меня знает, если надо, я с ним договорюсь!

— Договаривайтесь! Я не хочу работу терять!

Ворон прорвался на борт, разыскал капитана… Коренастый, неопределенного возраста мужик, стоял на мостике и смотрел с высоты на своё хозяйство. Из-за лёгкого прихрамывания, за глаза его называли Шлёп-ногой. Сегодня Шлёп-нога был явно не в духе и смотрел на просителя так, будто видел его впервые.

— Все забито, куда я тебя дену?

— Да я в машине пересижу, или в баре, на палубе, да где угодно! Заплачу впятеро больше!

— А машину куда, на шею мне? Сказал же — нельзя! Не могу ничего сделать!

Поняв, что дальнейшие уговоры бесполезны, Ворон вздохнул и пошёл на берег. Ночь он провёл в убогой гостинице. «Да, это тебе не «Адмиральский причал», — подумал он, осматривая номер. Но других гостиниц в Партизанске не было. Зато здесь было тихо. Откуда-то издалека, с моря, иногда доносились унылые протяжные гудки теплоходов и писклявые свистки буксиров.

Ворону не спалось. Чайки, судя по крикам за окном, тоже не спали, хотя с наступлением темноты их стало поменьше. Ворон включил настольную лампу, придвинул её поближе к кровати, лёг и раскрыл захваченную из машины Библию. Полистал, наткнулся на иллюстрацию: огромная пирамидальная башня уходящая остриём за облака, у её подножия — люди в старинных одеждах, один из них возносит руки к небу… «Вавилонская башня», — догадался он и принялся читать. Что было слишком сложно — пропускал, потом взгляд выхватывал заинтересовавшее место, и он снова принимался читать…

«Не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего…» Это что же, выходит, он и его бригада нарушают все божьи законы?! Он знал, что делает то, чего делать нельзя, но одно дело — просто знать, а другое — прочесть в Библии…

Хотя многого он не понимал. «Кто ударит человека, так что он умрет, да будет предан смерти…» Но ведь Каин за Авеля не был казнен! Подумав, Ворон пришел к выводу, что тогда еще не было этого закона, ибо десять заповедей и законы Божьи огласил Господь Моисею позднее, на вершине горы Синай… И там уже было заповедано: «Глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб…»

Последние чайки утихли за окном, а Ворон всё читал, листая страницу за страницей. Так и промаялся без сна до утра.

Зато в очереди на паром он был первым. Сегодня в рейс уходила «Молодая гвардия». Погрузка прошла штатно, и в море паром вышел по расписанию. Ворон поднялся на пассажирскую палубу, зашёл в свою каюту и собрался было поспать, навёрстывая упущенное за ночь, как в каюту вошёл улыбчивый светловолосый парень.

— Миша! — представился он. — Буду вашим соседом по этим апартаментам на ближайшие сутки, если не возражаете.

— Константин! — пожал протянутую руку Ворон.

Миша производил впечатление человека, оторванного от реального мира. Он оказался словоохотливым, рассказал, что он журналист, сотрудник корпункта «Новости мира», который недавно закрыли, а в Карне осталась служебная машина, которую ему нужно забрать. Только машина где-то на парковке, у него есть адрес, но как добираться и как ее искать, он не знает…