От винта! : Не надо переворачивать лодку. День не задался. Товарищ Сухов

– Что мне в вас нравится, так это то, что людей бережёте. С вами ведь прилетела ваша эскадрилья первого состава?

– Один новенький, с остальными я с начала августа 41-го. Ни одного не потерял из первого состава. Жаль, Макеева пришлось дома оставить. Надолго мы здесь? Дома дел полно.

– Нет, ещё два-три дня. Когда вернёмся, хочу ваших ребят посмотреть.

– Есть, товарищ Сталин. А я хочу «Тандерболта» прокачать.

– Они их отказались поставлять.

– Поэтому и хочу узнать его слабые стороны.

– Думаете, что могут с Гитлером союз заключить?

– С ним? Нет. С тем, кто будет после него. Но против нас.

– Военный, до мозга костей, военный! Хорошо, товарищ Титов, прокачивайте, как вы выразились. Но аккуратно. Вы ещё дома нужны.

Тут подошёл генерал Власик и что-то сказал на ухо Сталину.

– Да, иду! До свидания, товарищ Титов. – Сталин уходил на переговоры с Рузвельтом.

Я ещё постоял немного, потом ушёл спать.



На переговоры пришлось надеть парадную форму и весь «иконостас». Кстати, американские военные были в полевой форме, а мы и британцы мучились в парадной. Жарко и неудобно. Меня всё время раздражал стоячий жесткий воротник. Руки бы оторвал «дизайнеру». Большая часть авиационной части делегации уже видела меня на аэродроме, но я был в противоперегрузочном костюме и без знаков различия. Авиаторов, от нас, было двое, и оба молодые: Голованов и я. Сталин почему-то практически не взял с собой военных. Был Берия, несколько генералов НКВД, два полковника из Генштаба, и мы с Головановым. Надел мундир, и опять себя почувствовал вешалкой для орденов. Переговоры проводились в конференц-зале посольства, мы выстроились вдоль одной из стен, делегации проходили мимо нас, нас всех представляли. Делегации были большими. Много военных и гражданских. Смотрели на меня, как на витрину. Я, по сравнению с ними, совсем ещё ребёнок: 25 лет ещё не исполнилось, через полмесяца только. Черчилль, который вчера не расслышал, наверно, что я – генерал-полковник, недоумённо уставился на меня.

– Он же совсем мальчик! – сказал он Сталину.

– Один из лучших авиационных командиров нашей армии! И самый результативный летчик-истребитель.

– Да, как он летает, он вчера показывал. И сколько у него сбитых «джерри». Я даже и не подумал, что он такой большой начальник. Посылайте ваших людей в Гибралтар, генерал. Будут вам самолёты. Что не сделаешь для лучшего аса Объединённых Наций! – Черчилль протянул мне руку. Мы обменялись рукопожатием, и Черчилль перешёл к Голованову, самому молодому маршалу союзников. Почти двухметровый Александр Евгеньевич просто нависал над небольшими по росту лидерами двух стран.

– А маршал Голованов лично бомбил Берлин. Ещё в 41-м году, – сказал Сталин. Черчилль задал и ему несколько вопросов. А возле меня стоял Тэддер.

– Мне сообщили вчера о постигшем вас несчастье. Примите искренние соболезнования, господин маршал.

– Моя жена хотела присутствовать на этой исторической встрече. А я не смог убедить её, что это небезопасно.

– Сбили?

– Нет, отказали двигатели на взлёте. Некачественный бензин или диверсия. Я уже потерял сына на этой войне, теперь – жену. Я слышал, что сказал премьер. Самолёты вам будут переданы в Гибралтаре, дальше их погонят ваши лётчики. Ближайшим конвоем будут отправлены запасные части в Архангельск. Мои ребята хотели бы встретиться с вами и вашими лётчиками. Хотя это и не очень безопасно, говорят, что немцы буквально наводнили Тегеран диверсантами.

– Аэродром хорошо охраняется, но я живу здесь. Если мне разрешат отлучиться, то я готов организовать эту встречу. Что-то вроде обмена опытом. Но, скорее всего, завтра.

Практически то же самое пожелание было высказано и американской стороной. Уже после начала переговоров я подошел к Берия и сказал ему об этом. «Действуй! Ты здесь уже и не нужен. Скажи Круглову, пусть выделит машину и охрану. И готовь людей, и технику!» – ответил он. В перерыв я вышел из конференц-зала, нашёл генерала Круглова и передал ему распоряжение Берия.

– Только после обеда! «Сам» приказал посадить тебя рядом с ним!

– Понял. После обеда.

В общем, на аэродром я попал только ближе к вечеру. Ребята резались в «козла» и пили чай. Их чуткие носы с ходу повернулись ко мне.

– Что значит начальство! Всё ему достаётся! А тут сиди, чайком пробавляйся! – сказал Деодор Киреев Васильеву.

– Да ладно, ладно вам. Не забыло начальство про вас. Всё в машине лежит. Но не сейчас. – Вкратце обрисовал ситуацию. – В общем, нас просили устроить показательные выступления для союзников. Заодно надо раскачать американцев с их «тандерболтами», потрогать их в воздухе, погонять как следует. Найти уязвимые фигуры. Но не зарываться. Не доводить до абсурда. И без лётных происшествий. В «виллисе» – парашютная сумка, там всякие вкусняшки. Я на ВЧ, Голубева надо гнать за машинами.

Дозвонился до Покрышкина, приказал передать Макееву и Арсеньеву готовить перелёт 5-й эскадрильи в Гибралтар за самолётами. Если возникнут сложности, то решить вопрос через управление АДД.

– Как у вас дела? – спрашиваю его.

– Погода нелётная. Сидим по погоде. Скучно.

«Тандерболт» оказался совсем не интересным истребителем. Огромный, очень высокий фюзеляж, огромная просторная кабина. Вялый, манёвренность отсутствовала напрочь. По словам американцев, его максимальная скорость достигается на высотах выше 10 000 метров. Там, дескать, ему цены нет. Но вот, что интересно: три подвесных бака, а собственного запаса топлива всего на 800 километров. То есть, если встречать их раньше, то «тандерболты» будут сбрасывать ПТБ и после этого уходить, оставляя бомбардировщики без прикрытия. «Подраться» с американцем американцы выбрали Петра, как самого молодого. Вообще, на него легла самая большая нагрузка, потому что у него на груди была только одна «Красная Звездочка» и гвардейский значок, который и англичане, и американцы принимали за орден. А у остальных – по две звезды Героев и куча орденов. Групповой бой на высоте 8000 американцы тоже проиграли, в первую очередь – тактически, он длился меньше трех минут. Мы поднырнули под них, уклонившись от лобовой атаки, они пошли за нами, и тут же разделившаяся восьмерка: две пары выполнили вираж, две пары – косую петлю, повисла у них на хвостах. Англичане тоже старались действовать строями, а не парами и звеньями, пытались утащить нас на виражи, но мы действовали исключительно на вертикалях. Особенно Тэддеру понравился «разворот на пятке», эта фигура у союзников была неизвестна. Более того, уже позже, в СССР, выяснилось, что ни «Спитфайр», ни «Тандерболт», ни более поздний «Мустанг», из-за технических особенностей не могли выполнять такие развороты: глох двигатель, и он был очень чувствителен к резким изменениям оборотов, без чего маневр выполнить невозможно. После полётов нас потащили в англо-американскую часть базы. Там у них был неплохой бар. Единственное, у нас не было ни долларов, ни фунтов. Но это не смутило хозяев. Пива было много. Тэддера в основном интересовала тактика немцев на Восточном фронте. Оказалось, что немцы на западе пользуются совершенно другой тактикой, но там они обороняются, а здесь им приходится поддерживать свои войска и обороняться от ударов многочисленной нашей авиации. Они же на Западе распространяют сказки про Восточный фронт, объявляют о многочисленных победах, что сбить истребитель на Западе считается в 7—10 раз труднее, чем на Востоке, поэтому, дескать, лучшие лётчики у них на Западе, а русских они бьют как мух, сотнями. Я показал Тэддеру фотографию Храбака и его самолёта на нашем аэродроме. Тэддер долго смеялся.

Начинало темнеть, поэтому я собрал ребят, и мы сели в «додж» и поехали на «свою» сторону. Попытки мужиков продолжить отмечать «победу» над союзниками были пресечены. Всех усадил писать отчёт об учебном бое. Собрал «сочинения» и поехал в посольство. Передал их Берия, но попросил вернуть их позднее, для использования в ВВС.

– Я их верну сразу! – он вызвал какого-то офицера и по-грузински что-то сказал ему, передав ему листы. – Что Тэддер?

– Интересовался тактикой немцев при поддержке наземных войск.

– Значит, всё-таки готовятся к наземным операциям.


– Я бы не сказал, скорее, прикидывают шансы.

– Даже так? И в чём это проявилось?

– Не заинтересовался войсковой ПВО немцев. Его интересует только объектовая ПВО.

– Сволочь! А Боров обещал открыть Второй фронт в этом году! Пошли! – И он направился к комнатам, которые занимал Сталин.

Пришлось снова повторить всё для Сталина.

– Вы считаете, что англичане не готовы открыть Второй фронт? На каких основаниях вы сделали такое предположение?

– У них очень мало самолётов непосредственной поддержки войск, командование ВВС озабочено только объектовой ПВО немцев, не знает и не пытается узнать тактику действия войсковой ПВО немцев. В этом случае их войска будут лишены поддержки авиации, и они надеются только на нас в плане уничтожения основных сил противника. Они готовы только к воздушной войне с Германией. Им нечем, в ВВС, бороться с танками и артиллерией противника. Скорее всего, вся воздушная поддержка будет состоять в массированных налётах на Германию, при этом основные удары будут наноситься по восточной части Германии. С целью уменьшить наши трофеи.

– А американцы?

– Идут строго в кильватер англичанам.

– То есть, товарищ Титов, как вы и говорили вчера ночью: хотят загрести жар чужими руками. Спасибо, товарищ Титов.



Тегеранская Конференция завершилась без подписания совместного коммюнике. Сталин согласился с мнением Черчилля о том, что операции союзников пройдут на Средиземноморском театре военных действий, и покинул Конференцию, несмотря на уговоры Рузвельта. Рузвельта он попросил максимально увеличить поставки автомобилей, средств связи, дюралюминия в чушках и в листах и другой, необходимой для фронта, продукции. Утром 30 ноября мы вылетели обратно в Баку. После посадки Сталин сам направился к нашей стоянке.

– Здравствуйте, товарищи лётчики!

– Здравия желаем, товарищ Сталин!

– Я знаю, что вы с первых дней войны на фронте, что защищали Ленинград, помогли прорвать его блокаду, били немцев под Сталинградом, на Кубани, под Курском и на Украине. Родина никогда не забудет вашего мужества и героизма. Сейчас союзники хотят украсть у нас Победу. Я прошу вас не позволить им этого сделать. От вас во многом зависит скорость нашего продвижения к логову врага. Надеюсь на вас! И благодарю за службу!

– Служим Советскому Союзу!

Я распустил строй, и все подошли к Сталину. Минут тридцать они задавали друг другу вопросы и отвечали на них. Затем Сталин попрощался с ними и подозвал меня.

– Пойдём, Павел Петрович, отличные у тебя бойцы! – Сталин впервые обратился ко мне на «ты». – Подготовь список для награждения всех. И ещё, за последнее время ты сбил много самолётов, но постоянно пишешь их в групповые. Почему?

– Мне трижды пытались запретить полёты, из-за того, что я единственный трижды Герой, пока. Если наградят четвёртой, то запретят даже приближаться к фронту. Поэтому пишу их туда, где за них не награждают.

– Ты не прав! Они – тоже не правы. Нельзя тебя лишать воздуха. Ты им дышишь. Я, как главнокомандующий, издам приказ, запрещающий это делать, кому бы то ни было. Почему союзники себя так по-разному ведут? Что ты думаешь по этому вопросу?

– Из-за различных целей в этой войне, товарищ Сталин. Война идёт за сферы влияния между Соединёнными Штатами и Великобританией. Вы обратили внимание, что Штаты в первый день активно говорили о независимости Индии?

– Да, конечно.

– Это их цель! Они уже в Австралии и поставляют туда всё! Они вырвали её из рук Англии, теперь берут следующую жертву: Индию. Если мы пустим их в Европу, то они сожрут и её. Вместе с Англией. Германия лишь разменная фигура в этой войне.

– А мы?

– Пушечное мясо для них.

– И что, Черчилль не понимает этого?

– Наверное, не понимает, а может быть, в своей ненависти к нам делает это сознательно. А может быть, он не хочет, чтобы Америка влезла и сюда, в его вотчину.

– Я чуть не сделал ошибку! Тактически нам выгоден Второй фронт, а стратегически мы только проиграем, настаивая на скорейшем его открытии. Пусть барахтаются в сторонке и играют в песочек с Роммелем. Спасибо тебе, Павел Петрович.



По прилёту в Москву сразу поехал в Химки к Расплетину. Голованов пожаловался на возросшую точность артиллерийского зенитного огня у немцев.

– Александр Андреевич, здравствуйте. Генерал Титов, представитель Ставки ВГК.

– Очень приятно. Вы по какому вопросу?

– Последнее время наша авиация дальнего действия стала нести потери из-за возросшей точности огня зенитной артиллерии. Есть мнение, что немцы используют радиовзрыватели и радиолокаторы для наводки. Нужно средство борьбы с ними.

– Да, немцы приняли на вооружение радиовысотомер на дециметровых радиоволнах.

– Большой? Маленький?

– Размером со стандартный автомобильный фургон. На грузовике. Антенна не вращающаяся. Довольно больших размеров.

– С воздуха чем можно поразить?

– Чем угодно, но они её маскируют.