Остров Хранителей

Нури ничего не ответил, а молча встал в стойку – повернувшись боком и выставив левую руку чуть вперед, а правую с оружием отвел назад, проводя пальцем по символам. По сияющему в закатных лучах клинку побежали серые и синие молнии. Закаленный в боях воин закрыл глаза, прислушиваясь к шепоту ветра и треску далеких факелов, что горели в темных лабиринтах дворца. Планета молчала, но ветер шептал: «Вперед!» Открыв глаза, Нури не стал медлить и предпочел напасть первым. Он обрушивал на бывшего ученика град тяжелых ударов, позволяя ему отбиться. Осознание этого приводило принца в еще большую ярость.

– Сражайся как в последний раз, Нури! – крикнул ему Ивали, делая выпад вперед и спуская с лезвия огненный шар. – Ты не уйдешь отсюда живым!

Воин отразил шар, создав небольшой пульсирующий щит вокруг себя и отпрыгнув в сторону. Только сейчас он заметил, что в тенях тут были люди. Среди них были и те, кого он считал друзьями, но сейчас они исполняли приказ будущего императора – ждали, держа оружие наготове, условного сигнала от него, чтобы напасть. Теперь и глаза Нури наполнились той же печалью, что и у Амона Фэро. На краткий миг он вдруг почувствовал боль сына великого Сета, увидел будущее. Не свое, а Марса. Натянуто улыбнувшись, Нури Альди́ снова посмотрел на окрашенное багровым цветом небо, и в этот момент первые капли дождя упали на его лицо, словно слезы. Когда он снова посмотрел на Ивалирана, то понял, что не хочет убивать его. Не потому что верен кодексу чести, а потому что в глазах первого императора он увидел, а в шепоте ветра услышал, что за ним отправлен другой человек. Однако ничто не мешало ему преподать последний урок своему задиристому ученику. Крепче сжав этах, он бросился в атаку. Альди двигался стремительно, неуловимо и то и дело наносил несильные удары по Ивали. Он словно танцевал последний танец перед смертью, наслаждаясь каждым взмахом клинка, любуясь сияющим лезвием и солнцем, отражающимся на нем. Ученик не поспевал за ним, только и делал, что блокировал один удар и пропускал следующих пять. Только сейчас он начал понимать, насколько силен Нури и сколько техник он утаил от него. Через пару минут Ивалиран был на земле. Учитель не собирался его убивать, а просто чего-то ждал. Новый командир стражи поймал на себе взгляд принца и с пониманием кивнул, снимая с пояса позолоченную трубку с символами. После того как он нажал на тот, что был в центре, внутри оружия стал формироваться энергетический шар, готовый вырваться наружу, как только нажмут спуск. Мужчина вытянул руку, целясь Нури в спину Альди тем временем протянул руку парню.

– Вставай и продолжай бой, – тихо посоветовал он, – не всегда против тебя будут сражаться честно.

– Оставь свои советы при себе! – вскочил принц на ноги. – Скучный бой, и жаль, что он подошел к концу, – улыбнулся Ивали, делая резкий взмах своим мечом и обрушивая шквал ударов на Нури, оттесняя его назад. – Не смотри на них, для них ты уже не человек, а нечто пораженное тьмой. Тебя можно и нужно убить!

Альди уходил от каждого, но скорость атак увеличивалась, и если он начнет блокировать или отвечать, то принцу не удастся уйти с поля невредимым. Воин предпочел не делать ничего. В серых глазах ученика он видел столько злости, ярости, так не свойственной хранителям. В какую-то секунду ему показалось, что он видит перводушу, объятую черным пламенем, но в следующее же мгновение видение исчезло.

– Огонь! – выкрикнул Ивалиран, и в этот момент острая, обжигающая боль разошлась по всему телу Нури, парализуя движения. Воин не мог пошевелиться, выронил свое оружие, и то звякнуло, упав на холодный каменный пол. – Должно быть, больно? Надеюсь, что да, – прошипел ему в лицо принц. – Эффект продлится двадцать минут, а потом все функции тела восстановятся и ты сможешь двигаться… Хотя что я тебе рассказываю, ты и так это знаешь. Даже если я проткну тебя насквозь сейчас, еще двадцать минут ты будешь жить…

Альди смотрел на ученика и все отчетливей видел в нем ту тьму, что поедает марсиан последние семьсот лет. Даже перводуша Марса была во власти тьмы, а он никому не мог об этом сказать. Только смотреть и видеть.

– Я хочу, чтобы после паралича ты умер от боли, пусть твое сердце разорвется в клочья, вместе с душонкой. Тебе не попасть в Источник… планета этого не хочет. – Ран усмехнулся, показывая лезвие своего купрум этах. Только сейчас Нури увидел, что оружие было покрыто зеленым раствором – ядом, что добывали в мертвых озерах тысячи лет назад. – Наслаждайся жизнью, учитель, смотри на небо и солнце в последний раз. – Ивали приставил острие к груди Альди и начал медленно погружать его в плоть. Пройдя доспех, лезвие коснулось кожи, и Ивалиран со всей силы вонзил этах в сердце Нури. – Ты их больше никогда не увидишь, и даже Творец творцов не услышит тебя. Добро пожаловать в ничто, – шепнул он ему на ухо, выдергивая клинок.

Дождь усиливался, и уже спустя пару минут площадка перед ступенями, ведущими в тронный зал, опустела. Лишь Нури продолжал неподвижно стоять, ожидая своей участи. По его телу то и дело пробегали сине-зеленые молнии. Ему было жаль, что он не чувствует дождя, но слышит его запах.

Эваларин сидела в своей комнате, читая очередную историю из преданий великих домов Марса, когда к ней в комнату без стука вошел брат. Торжествующее лицо кривила хищная усмешка.

– У меня для тебя подарок.

– Мне не нужны подарки от тебя, – не поворачивая головы, ответила девочка. – Уходи.

– Нури расстроится, если ты не придешь попрощаться. Он ведь уходит сегодня, – наигранно развел он руками.

Эвала тут же встала с места.

– Где он? – спросила она.

– Возле Коридора взглядов, мимо не пройдешь…

– Что ты с ним сделал?! – змеей прошипела сестра, почувствовав подвох. Девочка потянулась к своему оружию, с которым теперь никогда не расставалась.

– Ступай, сестренка. Порадуй меня своими слезами.

Эваларин подошла к двери, но резко остановилась и бросила через плечо:

– Ты никогда не будешь императором. – Ее изумрудные глаза зло сверкнули. – Ты не достоин даже смотреть на трон. И умрешь как предатель. – Ивалиран услышал в голосе сестры голос той души, что была в ней. Это были слова того неизвестного существа, воина с просторов Вселенной.

– Беги, беги! – крикнул он ей вслед. – Ему осталось жить десять минут, и затем от его души не останется и пыли!

Не дожидаясь ответа, она со всех ног побежала туда, где брат нанес смертельную рану своему учителю. Дождь превратился в сильнейший ливень, и уже через минуту Эвала промокла до нитки. По ее длинным, белым и растрепанным волосам вода стекала ручьями. Девочка выбежала на площадь и увидела Альди. Даже с такого расстояния она видела, что жить ему осталось недолго. Чем ближе она подходила, тем отчетливей видела рану на груди, светящуюся зеленым светом. Принцесса подошла к Нури, и он увидел, как по щекам ребенка вместе с дождем катятся горячие и соленые слезы. Молча девочка обняла его, уткнувшись в грудь чуть ниже раны. Она не обращала внимания на боль от парализующих молний, что били теперь и ее.

– Ты будешь жить… – шептала она, – ты научишь меня драться… Мы будем крушить наших врагов вместе… – Эвала подняла голову и посмотрела в глубокие серые глаза Нури. – Мы снова будем… семьей.

Альди не чувствовал, но знал, что теперь и по его щекам катятся слезы. Ему не хотелось ее оставлять, так много еще надо ей сказать. Эваларин отступила на шаг и достала из кармана камень, что обронил ее брат. Посмотрев на него повнимательней, она крепко сжала его в кулак. Нури видел, что перед ним снова была не маленькая восьмилетняя девочка, а душа того неизвестного воина в сияющих доспехах. Это существо было и красивым, и пугающим, но бесконечно справедливым и сильным.

– Придет время, Нури, – прошептала Эваларин, погладив камень, – и я освобожу твою душу. – Арис анимус вспыхнул зеленым цветом, таким же как и глаза принцессы, и тонкие нити из него потянулись к мужчине, словно щупальца, чувствуя умирающее тело. – Мы еще встретимся, друг мой, обязательно встретимся, – тихо сказала девочка.

Через мгновение Эвала приложила камень к ране и сильно прижала. Щупальца становились больше и погружались внутрь, цепляя душу и затягивая ее внутрь новой обители. Нури не чувствовал боли, а лишь то, как жизнь медленно вытекала из него. Потом стало тепло, и последнее, что он видел, было лицо Эваларин Ран, ее глаза и ее великая душа. Поглотив душу Альди, камень погас, но он все еще был теплым. Внутри него пульсировал вечно живой Источник. Еще через минуту действие паралича закончилось, и бывший командир стражи упал на пол навзничь. Дождь нещадно колотил по мертвому телу. Вдруг она заметила бегущих к ней двоих стражников. Они выглядели испуганными услышанной новостью. Ведь всего час назад они впустили Нури на территорию дворца, смеялись вместе. Один из них подошел к погибшему и, присев на одно колено, осмотрел тело. Проглотив подступившую к горлу горечь, он положил руку другу на грудь и прошептал:

– Еще свидимся, брат мой, вместе увидим обитель Творцов.

– Ваше высочество, – обратился к девочке второй воин, – вам лучше уйти. Мы тут сами разберемся.

– Нет, – мотнула Эвала головой, – никто здесь его не похоронит, они выбросят его тело в ближайшую канаву, и вы двое не сможете помешать. А герои так не уходят. – Стражники переглянулись, они знали, что ребенок прав, но слышать это от нее им было странно. – Поднимите его и отнесите на старый погост.

– Старый? – вскинул брови от удивления седовласый мужчина, вытирая с лица капли затихающего дождя. – Где погребены…

– Да. Там, где спят вечным сном императоры острова Хранителей. Где прах еще шепчет Марсу историю своей жизни.

Мужчины обменялись взглядами, полными недоумения. В заброшенные залы дворца никто не ходил уже много лет, о них поговаривали всякое.

– И кому он будет стражем? – спросил поднявшийся Гури, взяв себя в руки и поняв, что принцесса говорит серьезно.

– …Амону Фэро.

Оба воина громко сглотнули.

– Вы уверены?

– Поднимете его и несите туда, – кивнула Эвала. – Этот костер увидят даже мертвые в пустыне Хризу…


Стражники не стали спорить. Взяв под руки тело Нури, они понесли его в дальние залы дворца, где никто из них толком никогда не бывал, боясь потеряться в бесконечном лабиринте. Они шли за восьмилетней принцессой, смело двигающейся по темным коридорам, будто она видела в темноте не хуже, чем днем. От наследницы дома Ран исходила аура хладнокровного спокойствия и непоколебимой воли. Обоим ее спутникам казалось, что они видят перед собой перводушу Марса, такой, как рассказывали в сказках.



Широкий неосвещенный коридор закончился длинной и широкой лестницей. Местами ступени были увиты проросшим багровым плющом. Они вели далеко вниз, в огромных размеров зал, увенчанный куполообразной крышей. Часть купола была разбита, и через трещины вниз стекала вода. Здесь было тихо и холодно, но в то же время от этого места исходили мудрость и необъятная сила. Старый погост слабо освещался летающими фиолетовыми огоньками. Они кружили в вальсе над величественными монументами, затянутыми паутиной, под звуки дождевых капель. К этим великим никто не приходил больше тысячи лет. Многие имена давно забыты, как и их подвиги. Огромная статуя первого императора острова Хранителей Амона Фэро Печального возвышалась в центре, и вокруг нее вилось больше всего огоньков и странных едва различимых глазом насекомых. Сотканные из желтоватой пыльцы бабочки то появлялись, то исчезали, распадаясь на мелкие песчинки, падая к его ногам. У Амона было больше всего посмертных стражей, вечных спутников в загробном мире. В темноте удалось насчитать семьдесят шесть плит, где был захоронен прах тех, кто был готов отдать жизнь за Марс и его императора. Будто специально, неизвестный подготовил семьдесят седьмую, но никто так и не обрел в ней покоя.

Тело командира Нури Альди положили на каменный алтарь из монолитного черного камня с пурпурными волнами. По периметру были вырезаны древние письмена и слова благословления. Алые молнии волнами прокатывались по камню, делая его теплым.

– При всем уважении, ваше высочество, но мы не знаем, как зажечь пламя, – сказал Гури, – сейчас такие камни не используют…

Эваларин молчала. Подойдя к камню, она с грустью посмотрела на лицо своего друга и учителя. Снова по щекам скатилось несколько слезинок, которые она даже не стала вытирать. Затем девочка взяла его ладонь в свои и крепко сжала.

– В легенде одной говорили, что только перводуше под силу призвать огонь, но как – одним праотцам известно, – сказал второй мужчина, промакивая лоб платком. От этого места у него шли мурашки по коже.

– Попрощайтесь с ним и уходите, – обратилась к ним принцесса. – И никогда не вспоминайте о том, что сегодня здесь произошло.

– У него кто-то остался? Кто-то, кому нужно сообщить?

– Нет, – ответила Эвала. – Никого не осталось, – прошептала она, – лишь я. – Но ее не расслышали.

Не смея перечить дочке Авила, оба спешно поклонились телу друга, мысленно простившись с ним, и направились к выходу. Прежде чем уйти, Гури позволил себе обратиться к девочке:

– Спасибо тебе, Эваларин. Такой чести дом Ран не оказывал еще ни одному своему воину.

Принцесса кратко кивнула.

– А я не из дома Ран… – прошептала она, когда стражники ушли. – Я лишь гость здесь.

Огоньков над телом Нури становилось все больше, и они то и дело замирали, ожидая чего-то. Сделав глубокий вдох, Эвала положила руку на рисунок с символом огня, изображенный в левом нижнем углу камня. Тут же молнии стали ярче и начали опутывать мужчину, скрывая его от глаз. Потом настала и очередь огней, которые опустились в центр образовавшегося кокона, и именно они обратили тело в прах. Фиолетовый столб света вырвался наружу из тела, пробиваясь через купол и вонзаясь в небо. Поистине, этот луч света видели тысячи, но значение знали единицы. Увидел это и Фарис и был бесконечно удивлен именно цвету, ведь это был любимый цвет дома Фэро, а значит, кто-то стал стражником Амону…

Прошла всего минута, и все было кончено. Цвет молний сменился на синий, и они заключили прах в пульсирующий шар, который сам полетел девочке в руки. Взяв его, она бережно отнесла его к последней могиле и опустила в землю. Сияние продолжалось до тех пор, пока тяжелая багровая плита не закрыла свежую могилу. Молнии вырвались наружу и на пустой плите вывели надпись, продиктованную самой планетой, самим Источником:



«Нури Альди – верный сын Империи, герой острова Хранителей и друг Странника из Вселенной».



Эваларин какое-то время стояла и смотрела на надгробие, а потом развернулась и ушла. Больше во дворце не было никого, кто был бы ей дорог…



Никто не узнал о произошедшем. Кровь на камнях мало кто успел увидеть – ее смыл ливень. Авил и Даэва были в отъезде и даже не вспоминали о Нури. Собственно, именно из-за их отсутствия Ивалиран исполнял обязанности отца в городе и смог затребовать к себе гостя. Стража и другие отряды во дворце вели себя странно. В их рядах сквозило явное брожение и разделение, но никто из семьи Ран не замечал или не хотел этого замечать.



Со дня гибели Нури Альди принцесса с головой ушла в тренировки. Она больше не обращала внимания на правила дома Ран – дома, который сам отверг ее. Она читала то, что от нее скрывали. Хитростью и уловками проникала в закрытые части дома, изучая историю рода Ран, историю их грехов перед всеми хранителями.

А еще ее не покидало чувство, что скоро все изменится.





Глава IV

Заговор




Три с половиной года спустя

Императорская семья редко путешествовала вместе. Отчасти потому что в этом не было никакой необходимости. Однако недовольство населения проводимой Авилом III политикой росло. Казней и просто убийств происходило больше, а результата они не приносили. Темная субстанция продолжала свое наступление на выжившие города, и способов борьбы с ней не появлялось. Южане оказывали жесткое сопротивление, возводя высоченные стены на пути космического врага. Сотнями люди уходили на поиск источника тьмы и пропадали бесследно. В разверзнувшихся после катастрофы семьсот лет назад каньонах образовывались немыслимые и непроходимые лабиринты, которые населяли странные, опасные, мутировавшие существа. Люди с трудом могли поверить, что и эти чудовища – порождения Источника, настолько они были свирепы и жаждали лишь одного – убивать. Территорий, свободных от той, которую впоследствии назовут странным и чужим словом акхэя, оставалось все меньше. И все они приходились на северян.

Когда-то к горе Олимп, чей пик протыкал небо и возвышался над островом Хранителей, и многочисленным чистейшим озерам, ее окружавшим, приезжали тысячи марсиан, желая понежиться в этом оазисе. Великая река опоясывала исполинскую гору, а шум гигантских водопадов оглушал на многие километры. До катастрофы тут можно было встретить удивительных по своей красоте существ, здесь же был когда-то и один из входов к Источнику. Ныне он был сокрыт от глаз, и найти его – еще не значит открыть. За семьсот лет тут изменилось многое. Одни животные сменились другими, прозрачная, бирюзовая вода то и дело окрашивалась цветом крови. Вода в озерах меняла состав чуть ли не каждый день, и нельзя было предугадать, живая она или мертвая сегодня. Сейчас мало кто рискнет отправиться туда без сопровождения, хотя в этом районе акхэи практически не наблюдалось, но хватало других ее проявлений.

Во дворце сегодня было многолюдно. Одно совещание заканчивалось, и тут же начиналось новое. Настроение императора было хуже некуда, и никто не приносил добрых вестей. Ближе к вечеру к нему пришел последний докладчик и его правая рука, Мастер над Хранителями – Рэйлан Криг. По его лицу по-прежнему нельзя было угадать испытываемые им эмоции, он всегда их умело скрывал. Вот и сегодня он был в своей любимой маске каменного спокойствия и хладнокровного расчета. Войдя в зал совещаний, он коротко поклонился императору и громко его поприветствовал.

– На сегодня все, – обратился глава дома Ран к собравшимся, – надеюсь получить от вас результаты в ближайшее время.

Поблагодарив его величество за время и терпение, все удалились. Рэйлан даже придержал им дверь.

– У меня для тебя печальные новости, – сказал Криг, отпустив ее и направившись к высокому витражному окну, откуда открывался вид на дворцовый сад. Он сложил руки за спиной. Вдруг его внимание привлекла юная принцесса, которая тренировалась в выполнении самых разных прыжков с различных высот. – К чему она готовится? – спросил он у друга.