Осторожно, меняем судьбы!

Всю дорогу, пока летели, Тина смотрела на него преданными зелеными глазами. Когда Егор спросил ее, откуда она, собственно, взялась на ВДНХ, Тина призналась, что, испугавшись за него, пошла за ним следом. Егор вздохнул: вот, глупая, попала в переплет! Это тебе не управление реальностью, еще неизвестно, чем все закончится.

Тина виновато прошептала:

– Главное, что мы вместе!

Вертолет опускался. «И что мы увидим сейчас – замок, охраняемый драконами?» – усмехнулся Егор.

Все, сели.

Сопровождавшие Егора с Тиной парни в черном вывели их из вертолета и повели к воротам.

Этот дом, что бы здесь ни размещалось, охраняли как важный стратегический объект – всюду охранники, прицелы видеокамер. Для пущего эффекта и впрямь не хватало только пары огнедышащих драконов. Ворота, еще ворота. Они прошли через третий по счету пункт охраны и наконец вышли к огромному футуристическому зданию, похожему то ли на гигантский шар, то ли на космическую тарелку. Увидев дом, напоминавший декорацию для научно-фантастического фильма, Тина простодушно охнула: «Ну ничего себе! Куда это мы попали?» А Егор подумал, что кто бы ни был хозяин дома, о нем с уверенностью можно сказать только одно – этот человек богат. Неприлично богат. Еще сверху Егор смог оценить размеры территории, окружающей дом, – это были десятки гектаров земли. Да и размеры самого дома, его необычная архитектура – круглые стены из стекла, парящие стальные балки – производили изрядное впечатление. Интерьер тоже был необычным – никакого намека на буржуазную роскошь, все сдержанно, минималистично, но при этом очевидно, что как раз эта сдержанность стоила бешеных денег. Кривые и плавные стеклянные панели, высокие потолки, футуристическая мебель – пространство сверкало и переливалось светом. Казалось, что свет пронизывает этот дом.

Пройдя вслед за одним из своих спутников, сопровождавшим их еще с Москвы, по лестнице на третий этаж, Егор с Тиной оказались в большой гостиной. Мужчина предложил им сесть и дождаться хозяина дома, после чего ушел, оставив их одних. Запрокинув голову, Егор загляделся на многоуровневый купол гостиной, выполненный в виде идеальной полусферы, покоящейся на стальном каркасе. Под куполом, в атриуме, была расположена терраса. Егор посадил Тину на диван, а сам подошел к одному из панорамных окон, из которого открывался роскошный вид на парк. «Впечатляет, – хмыкнул Егор, – однако, когда мы наконец увидим хозяина?»

Послышались шаги, и в гостиную вошел человек.

Нет, у Егора, конечно, были определенные фантазии по поводу личности хозяина этого дома – воображение писателя работало по полной программе, выдавая версии одну невероятнее другой, однако, увидев хрупкую, темноволосую девушку в черном брючном костюме (красивое лицо, стрижка «под мальчика», большие серо-синие глаза, смотрит с вызовом), Егор несказанно удивился. С минуту Егор с незнакомкой пристально, словно изучая, глядели друг на друга.

Незнакомка первой нарушила паузу:

– И что это значит? Зачем этот странный квест?

Голос у нее для такой хрупкой девушки оказался неожиданно низким. Изумленный Егор молчал.

– Я жду разъяснений! – потребовала незнакомка.

– Да, честно сказать, я и сам ничего не понимаю! – признался Егор.

– А зачем вы меня сюда пригласили? – в ее серо-синих глазах вспыхивали грозовые искры, при этом выглядела она абсолютно спокойной. – И давайте уточним сразу: о каком предложении, собственно, идет речь?

Услышав ее вопрос, Егор понял, что незнакомая девушка – тоже приглашенная особа и знает о происходящем не больше его. Ответить ей он не успел, потому что в гостиную вошел бородатый загорелый парень в шортах и сланцах на босу ногу, с электрогитарой в руках.

– Так это вы? – спросила его брюнетка.

– Я, – кивнул парень.

В нем было что-то развязное, и Егору это не понравилось.

– А зачем вы это все придумали? – подала голос Тина.

– Я придумал? – удивился бородач и недоуменно пожал плечами. – Боюсь разочаровать почтенную публику, но я ничего такого не придумывал. У меня вообще с фантазией не очень…

– Вас тоже пригласили? – догадался Егор.

– Выходит, я не один такой? – ухмыльнулся загорелый парень.

– Я так понимаю, что мы все в списке приглашенных, – сказал Егор, – и сейчас ждем не только хозяина, но и остальных участников этого спектакля.

Словно подтверждая его слова, в гостиную вошла светловолосая девица лет тридцати. Девушка взирала на присутствующих с ужасом, казалось, еще немного – и она хлопнется в обморок.

– Не стоит так волноваться, милая барышня, – сказал ей бородатый парень, – присаживайтесь, дышите глубже, ждите. Мы тут все ждем.

– А кого? – выдохнула испуганная блондинка.

– Ну… крестного отца, большого босса, – усмехнулся бородач.

Почти одновременно, с разницей в минуту, в гостиной появились двое мужчин. Один – русоволосый, худощавый, голубоглазый, другой – коренастый, кряжистый, с бритой головой и цепкими, темными глазами. Они держались обособленно друг от друга, из чего можно было сделать вывод, что мужчины незнакомы.

– Интересно, все гости уже собрались? – хмыкнул бородатый парень в белых шортах. – Пора бы уже и хозяину показаться.

В гостиную вошел хмурый подросток лет пятнадцати – худой, в очках. Обычный паренек из толпы.

– На хозяина не похож, – констатировал загорелый бородач, оглядев подростка.

Подросток ответил ему недоуменным взглядом и выдавил:

– Да какого черта? Я вообще ничего не понимаю…

– А тут никто ничего не понимает, – доброжелательно сказала Тина и показала на место на диване рядом с собой, – садись, парень.

Подросток сел рядом с Тиной.






* * *


Коротая ожидание, Егор обошел гостиную и счел, что пространство и интерьер в известной степени обезличены – по ним нельзя было определить пол, возраст, психотип хозяина этого дома: ни фотографий, ни даже сувениров, только диваны и кресла причудливой, футуристической формы, в центре большой стол со стульями и телевизионный экран на стене, который мог составить честь любому кинотеатру. Впрочем, одну картину Егор в конце концов приметил. Гравюра не сразу бросалась в глаза из-за своего небольшого размера и расположения – она висела на стене против окна, и в этот солнечный день ее затеняли лучи солнца. Егор, конечно, сразу узнал ее – это была известная медная гравюра Дюрера «Меланхолия», столь любимая искусствоведами и романистами. Егор усмехнулся: гравюра сама по себе являлась столь странной, полной каких-то алхимических смыслов и тайных кодов (понятных, очевидно, лишь самому художнику), что немногое могла рассказать о человеке, пожелавшем повесить ее у себя на стене.

Отчаявшись узнать что-либо о владельце дома, исходя из его стилистических предпочтений, Егор переключился на присутствующих в гостиной людей. Причем первое, что он отметил (очевидно, в нем говорил писатель), что персонажи отобраны идеально, поскольку представить более разношерстную, пеструю публику, чем та, что собралась в этой странной гостиной, было невозможно. Эти незнакомые люди казались слишком разными, настолько, что Егор терялся в догадках – по какому принципу их отбирали? «Тем не менее у нас должно быть что-то общее!» – подумал Егор, продолжая изучать присутствующих.





* * *


Егор задержал взгляд на коренастом, побритом наголо мужичке в кожаной куртке – невозмутимый вид, в уголках рта усмешка, а в глазах что-то лихое, опасное. «Колоритный персонаж, ему бы бандитов играть», – отметил Егор и переключился на мужчину, явившегося почти одновременно с бритоголовым, но державшегося особняком от него. У незнакомца было непроницаемое лицо, что называется, без признаков яркой индивидуальности, но, присмотревшись, Егор заметил на его правой щеке небольшой шрам. Незнакомец был чуть выше среднего роста, подтянутый, мускулистый, его голубые, холодные глаза, казалось, излучали спокойствие, но это было спокойствие зверя перед прыжком. Егор обратил внимание на его руки – сильные руки сильного человека, руки солдата, спасателя или… убийцы. На его фоне высокий загорелый пижон в белых шортах выглядел совершенным раздолбаем. «Явный прожигатель жизни, – с некоторым пренебрежением подумал Егор, разглядывая бородатого парня, одетого не по сезону, – к тому же слишком смазливый – из числа тех, что нравятся девицам. И зачем он приперся сюда с этой дурацкой гитарой?!» Щуплый, невысокий подросток-очкарик, который втянул голову в плечи и ни на кого не смотрел, по мнению Егора, был явным социопатом. Черт его знает, что там в этом тихом омуте водится…

Наибольшим вниманием Егор удостоил хрупкую брюнетку в черном брючном костюме: надменное лицо – взглядом может заморозить, безупречная осанка, достоинство в каждом жесте, но как-то излишне напряжена, будто натянутая струна, и сдается, что, если эта струна сорвется, мало никому не покажется. Да, определенно под сей маской Снежной королевы бушуют нешуточные страсти. Егор не мог отвести от нее глаз – красивая… Высокая, фигура изящная, словно выточенная, короткая стрижка «под мальчика» (в столь смелой стрижке есть что-то нарочито сексуальное, но надо быть очень красивой женщиной, чтобы позволить себе такую), обнаженный затылок, длинная шея.

Рядом с брюнеткой испуганная блондинка казалась невзрачной и блеклой. Когда Егор посмотрел на нее, она словно сжалась от его взгляда. В ее внешности проступало что-то скандинавское: светлые волосы с желтизной, вытянутое, грубоватое лицо, неженственная фигура – слишком высокий рост, широкие плечи, большие руки и ступни. На вид ей было что-то около тридцати, и она, увы, уже казалась «старой девой»; одета слишком скучно: джинсы, водолазка, грубые армейские ботинки – стиль «мышь из толпы». В ней не было ничего яркого, примечательного, и лишь одно привлекало внимание – ее мертвенная бледность. «Абсолютно белое лицо, как будто ее только что достали из морга», – подумал Егор.





Варвара




Варя до сих пор не могла прийти в себя. Ее тошнило от выпитых лекарств и от пережитого в морге шока.

Из морга ее сразу куда-то повезли; автомобиль, вертолет – дорога оказалась дальней. Пока ехали, в ее голове, раскалывавшейся после принятого «смертельного» коктейля, крутился один и тот же вопрос: почему приготовленный ею раствор, яда которого должно было хватить на то, чтобы умертвить троих, как она, не подействовал?! Что она сделала не так? Варя пыталась понять, где она ошиблась, размышляя даже не об этой последней оплошности, а о другой – глобальной, жизненной ошибке, после которой все пошло не так. Когда она ошиблась? Когда полюбила Дмитрия или когда отказалась от его предложения?

…После школы Варвара Воеводина – прирожденный химик, девушка, которая могла разъять на химические элементы вселенную, поступила в институт, и уже к окончанию института у нее появилась специализация, а вернее сказать – цель, дело всей ее жизни – исследования в области психофармакологии. Над созданием этого препарата Варя работала самозабвенно, кроме науки и проводимых ею исследований, ее больше ничто не интересовало. Она с презрением относилась к «женской дребедени», включая моду и отношения с противоположным полом. Вообще «женского» в Варе было крайне мало, разве что женское имя да фамилия, оканчивающаяся на «а». А так – ничего, ну почти ничего (нечто, что все-таки еще оставалось, Варя безжалостно вытравляла). Ничуть не интересуясь собственной внешностью, она носила грубые ботинки и мешковатые джинсы, забирала волосы в пучок и не заботилась о косметике; не страдая из-за отсутствия комфорта, она жила в маленькой квартирке на окраине, доставшейся ей от родителей; у нее не было ни друзей, ни привязанностей, и единственным ее увлечением были кактусы и суккуленты, которые она любовно выращивала на подоконнике (чем объяснялась ее привязанность именно к кактусам, а не, к примеру, фиалкам, Варя и сама не знала). В общем, жизнь ее преимущественно состояла из работы, и такой расклад Варю абсолютно устраивал, ведь у нее была цель, которой было не жаль посвятить все свое время и силы.

Итак, работа, работа, научные статьи, общение только с лабораторными мышами, и вдруг, нарушая все ее планы, на горизонте появился Дмитрий.

В тот день, обнаружив, что она потеряла папку со своей будущей кандидатской диссертацией, Варя пришла в отчаяние. Она никак не могла вспомнить, где оставила папку: в метро, в кафе, институте, а значит, нечего было надеяться ее найти. Однако на следующий день случилось чудо – к ней явился молодой мужчина, представившийся Дмитрием, и вручил ей потерянную папку. «Ваша? Получите. Больше не теряйте. Что вы, что вы – не стоит благодарностей…» Для Вари этот молодой синеглазый красавец уже был спасителем, рыцарем, принцем на белом коне.

– Вы даже не представляете, как это для меня важно, – сказала Варя, прижимая папку к сердцу.

Дмитрий снисходительно кивнул.

– А как вы меня нашли? – спросила Варя, почувствовав, что тонет в его синих глазах.

– Обыкновенное чудо, – улыбнулся Дмитрий. – Вы не верите в чудеса?

Она верила в чудеса, и, возможно, поэтому назавтра Дмитрий пришел к ней с огромным букетом роз. Варя, которой вообще никто никогда цветов не дарил, отчаянно смутилась и почувствовала себя немного поп-звездой и наконец-то женщиной. Тут ведь вот еще какая штука: прежде Варя никогда ни в кого не влюблялась, в известном смысле, у нее не было любовного иммунитета. Если бы она раньше переболела романами разной степени тяжести – первой любовью в детском саду или школе, вторым-третьим романом в юношестве, пережила бы пятое-десятое разочарование в молодости, то, глядишь, к двадцати девяти годам у нее уже сложился бы какой-никакой любовный опыт и иммунитет; а так – нет, и бедная Варенька втюрилась в Дмитрия со всем пылом никогда не траченной любви. Полюбила как в омут с головой. И только он один на всем белом свете, а наука пусть теперь подождет. Все не вытравленное женское мощно хлынуло наружу, природа громко заявила о себе.

Через неделю они с Дмитрием стали любовниками. Через две недели он переехал к ней жить. А через месяц он предложил ей заняться производством синтетических наркотиков – такие знания и опыт пропадают даром!

Предложение возлюбленного вызвало у Вари шок. Услышав его (а Дмитрий спросил как будто просто так, словно говорил о чем-то другом и вдруг мимоходом сказал об этом): «Варька, а давай ты будешь делать синтетические наркотики? Я знаю заинтересованных людей, есть каналы сбыта, денег заработаем немерено», Варя захлопала глазами:

– Ты вообще о чем?

Дмитрий усмехнулся:

– Ну что ты как маленькая?! Мы навели справки: ты лучшая в своем роде. Мы выбрали тебя.

Варя не поверила своим ушам:

– Выбрали меня? Для чего?

– Для этой почетной миссии, – в синих глазах ни тени смущения.

– А кто «вы», Дима? – Она еще на что-то надеялась.

Дмитрий объяснил, что речь идет о его друзьях.

– Они – серьезные люди, которым можно доверять. С деньгами.

Варя оцепенела – что-то не сходилось, не выстраивалось.