Орден бесогонов
Часть 9 из 45 Информация о книге
– Гесс? – Я слегка прихлопнул ладонью по колену. Доберман мгновенно материализовался рядом, глядя на меня самым преданным взглядом на целом свете. Уши торчком, брови вверх, стучит обрубком хвоста по полу, словно гвозди забивает. – Давай! – Э-э, в смысле? – Ты меня звал, на тебе лапку, вкусняшку давай! – Лысина Сократова, у нас задание. – Нет вкусняшки? Не любишь меня… – Гесс? – Никогда меня не любил… Безрогий красавчик со вздохом достал из кармана одну из конфет, привезённых Дарьей, и молча передал мне. Я лишь благодарно кивнул и сунул её под нос обиженного до глубины души добермана. Переход от вселенской печали до надкосмического счастья занял примерно полторы секунды, не более. – Ты добрый, ты заботливый, любишь собаченек, лизь тебя! – Короче, мы пошли в Систему. – Я успел предупредить Анчутку, прежде чем на стол выскочил нетерпеливый оранжевый бес и мой пёс метко шлёпнул по нему тяжёлой лапой. Переход, как всегда, занимал неконтролируемо малое количество времени. В чистом белом коридоре, на лавочке, сидел какой-то узбек-казах-туркмен-киргиз (не очень разбираюсь в азиатских типах) в национальной одежде, с круглым загорелым лицом и насмешливыми чёрными глазами. – Салам алейкум, – вспомнив прошлые приключения, поздоровался я. – Ва алейкум ассалам, почтеннейший, – с готовностью поклонился мужчина, соскакивая с лавки и обращаясь ко мне на чистом русском. – Скажите, почтеннейший, а не вы ли тот самый святой мулла Тео ибн Гот, что с говорящим ослом разогнал всех шайтанов под Бухарой? – Под Самаркандом, – поправил я, слегка вздрагивая от нахлынувших воспоминаний. Не попадись тогда нам с Гессом под руку обломок доски с именем Аллаха, рогатые шайтаны, наверное, порвали бы нас в клочья просто из-за чьей-то дурацкой шутки… – С кем имею честь? Мой собеседник смутился, явно не поняв вопроса. – Я Тео, для друзей, разумеется. А это Гесс, мой пёс, при необходимости может представляться ослом, ишаком или вообще не знаю кем. А вы кто? – В Бухаре и Багдаде, в Самарканде и Дели, в Ташкенте и Стамбуле, в Душанбе и Казани меня называют просто Насреддином. – Ходжа? – Ходжа Насреддин, – улыбнулся он, и глаза его стали похожи на два узких полумесяца. На мгновение у меня слегка зашумело в голове. Или даже не слегка, слишком уж нереальным казалось происходящее. Неужели на Систему работают не просто наши современники, но и живые герои прошлого? Как, объясните же мне, как?! Ходжа Насреддин – это имя нарицательное, шутник, глупец, балагур, мудрец, мулла, безбожник, весельчак, возмутитель спокойствия всего мусульманского мира, от Аравии до Персии, от Индии до Афганистана, от Египта до Кавказа, от Дагестана до Крыма, от нашего Татарстана до нашей же Калмыкии. Да задери меня Фрейд озабоченный, если он вообще не был самым популярным народным героем всех сказок мира! – Я тут первый раз, – доверительно шепнула мне загорелая легенда Востока. – Они обещали, что научат меня бороться с шайтанами. Помните бессмертные строки Хайяма? Я готов напомнить: Сказал Аллах: – Я людям мир дарю! Шайтан подправил: – На короткий срок. Читай хоть самые святые книги, Там хвост шайтана виден между строк… – Это в Системе умеют, – честно признал я. – Они там чего только не делают. Но позвольте спросить, а вот… – Следующий, – громко раздалось в динамиках. Ходжа встал, отвесил мне сложный церемонный поклон, подмигнул моему доберману и исчез за дверью. – Он смешной, – добродушно зевнул Гесс. – А кто это вообще? Ответить я не успел, потому что динамики включились вновь. Почти в ту же минуту, словно никакой Насреддин в их офис не входил и близко. Я на автомате протёр глаза. Глюки, конечно, могут быть детально реалистичными, но чтобы их одновременно видели мы двое, человек и животное, увольте… Получается, что орден всё-таки способен призывать в свои ряды не только ныне живущих людей, но и давным-давно умерших? Но как же далеко шагнула наука, если этот Ходжа никак не выглядел жителем современного Ташкента, но тем не менее совершенно спокойно говорил со мной на чистом русском, без малейшего акцента. Это просто невероятно! Но что же тогда получается: неужели когда-нибудь я смогу встретиться прямо здесь, в белом коридоре, с Ньютоном и Бродским, с Вольтером и Дюма, с Леонардо и Буниным? Господи Боже, храни Систему, дарующую такие невероятные возможности скромному бесогону из заснеженной Пиялы… – Следующий! – повторил голос. – Это нас, это нас, пошли, – засуетился пёс, виляя мосластым задом. – Если там Марта, то у неё вкусняшки, а если там Дезмо, то я его кусь! Ну, чего ты сидишь? – Прости, задумался о вечных ценностях. Идём, конечно, идём. Мы толкнули белую дверь – в кабинете за ноутбуком сидела рыжая красавица с зелёными глазами. На этот раз она была одета в облегающее чёрное платье с тонким серым рисунком и небольшим вырезом на груди. Очень строгое и одновременно весьма подчёркивающее фигуру. Марта сняла очки и улыбнулась нам: – Привет! – Привет, – осторожно улыбнулись мы. Как помнится, в прошлый раз наш разговор с ней был отнюдь не самый позитивный и расставание тоже казалось не так чтоб жутко сентиментальным. Честно говоря, мы просто сбежали, воспользовавшись её же компьютером. Поэтому хотелось бы понять: с каких это щедрот вдруг такое хорошее отношение? Чисто так, на всякий пожарный… – Я была дурой. Прости меня, ок? – Принято, – прокашлявшись, кивнул я. – Сам вёл себя как дурак. Но нам же просто не дают толком поговорить, всегда кто-то рядом греет уши. – Это я! Я всегда рядом, погладь мой зад! – счастливо завилял обрубком хвоста Гесс. Мы с Мартой постарались не обращать на него внимания. Просто стояли друг против друга, глаза в глаза, краснея, как в первый раз влюблённые дети на утреннике в садике. – Просто начальство не одобряет любых личных контактов между служащими. – Начальство может пойти лесом до Китая в неудобной позе. – Э-э… А-а, представила. Весело, мне непременно нужно хихикнуть? За одни такие мысли можно вылететь с работы. – Лети, какие проблемы? У тебя же есть крылья. – У меня да. А вот тебе лучше не знать, что ожидает бесогонов, покинувших Систему. – Отец Пафнутий вроде и не парится. – Это исключение, подтверждающее правило. – Но мы же не об этом сейчас? – Я коснулся её пальцев. – Ты мне нравишься. – Она опустила взгляд, не убирая руку. – Может быть, как-нибудь посидим вдвоём, чтобы просто… – Втроём! – Гесс, место! – дружно рявкнули мы. – Ага, ещё и пасть закрыть прикажете, бесчувственные вы люди?! Где мои вкусняшки? Рыжая сотрудница офиса возвела очи к небесам, пробормотала (судя по артикуляции губ, богохульное проклятие на латыни), сунула руку в шкафчик и достала полпачки овсяного печенья. Этот наглый жеребец схрумкал всё меньше чем за полминуты. – Итак, ваше задание, – начала Марта, когда мы вновь вспомнили о служебных обязанностях. – Москва, наши дни, то есть прошлый год, фестиваль косплея. Некая Кристина Смолл, певица, «могильная плита русской поэзии». Бес тщеславия и непомерной гордыни! Причём настолько сильный, что у девушки на литературных выступлениях пару раз реально перехватывало дыхание, на третий он просто задушит её. Доберман сострадательно вскинул жёлтые бровки, одновременно слизывая с кожаного носа длинным широким языком остатки вкусных крошек. – Хм, задание довольно рядовое, – слегка задумался я. – Почему именно мы? – Потому что она готесса. – Ясно. Тогда конечно. Отправляй! …Через пару минут мы с Гессом стояли в огромном зале, где под грохочущую музыку и рекламные лозунги проходило одно из самых замечательных культурных мероприятий нашего времени – фестиваль косплея. Это круто! На мой предвзятый взгляд, конечно. Может, кому оно и не нравится, есть же ещё люди, предпочитающие концерт органной музыки Баха, пьесы Римского-Корсакова для фортепиано или передачи о здоровье Малышевой. Тут уж каждому своё, как говорили римляне на оргиях. Попали мы крайне удачно, уже за линию охраны, сразу в толпу костюмированной молодёжи. К тому же переодеваться не пришлось ни мне, ни Гессу. Я в чёрном армейском свитере, чёрных джинсах, высоких шнурованных ботинках готического стиля, с отросшими волосами, собранными в хвост, и кобурой с наганом на поясе и так выглядел вполне себе в «марвел-комиксовском» стиле.