Опоздавшие

– Я просто спросила, возможно ли, что отца отравили.

Господи, чего я так вцепилась в эту абсурдную версию? – подумала Сара. Но внутри что-то не отпускало. Раз уж на эту тему заговорила почтмейстерша, которая наверняка обсуждала ее с другими, долг дочери развеять все сомнения.

Перк выдержал ее взгляд. Помолчали.

Она подвела отца, позволив ему умереть в одиночестве. Но больше не подведет.

Перк откашлялся и поправил авторучку в медном стакане письменного прибора.

– Медицина не такая уж точная наука, какой ее считают пациенты. Наверное, можно допустить вариант отравления. Но кто подсыпал яд? В последнее время ваш отец ни с кем не общался. Мисс Моллой окружила его исключительной заботой, давала все назначенные лекарства, следила за его диетой. И что могло бы подтолкнуть ее на такой поступок?

«Ничто», – мысленно ответила Сара на нелепый вопрос. Брайди молилась на ее отца. Говорила, что всегда мечтала о таком родителе.

– Разве что молва не врет, – сказал врач.

– Какая молва? – насторожилась Сара.

– Та самая. Об ирландцах.

Когда Брайди появилась в их доме, кое-кто отговаривал Сару брать ее на службу – мол, ирландцы чересчур вспыльчивы, да к тому же католики, им нельзя доверять. Дескать, «Рыцари Колумба» в церквях хранят оружие и только ждут сигнала папы к восстанию. Сара с отцом отмели досужую болтовню. Однако давешние итальянские лекции, поведавшие о том, как кельты, не брезгуя изощренно жестокими средствами, противостояли попыткам ввести их в лоно цивилизации, несколько поколебали ее уверенность.

Чуть позже в смотровой Молодой доктор расспросил Сару о поездке и, заглянув в ее горло, прослушав легкие, ощупав шею, фонариком посветив в уши, нос и глаза, объявил, что никакая заморская дрянь в нее не проникла.





* * *


Время от времени Сара заходила в комнату отца, но долго не могла заставить себя притронуться к его вещам.

Работы было много, и заниматься ею предстояло одной. Рейчел вернулась во Францию, Ханна – в Вермонт.

Всякая вещь вызывала потоки слез. Тапочки под кроватью. Запонки в плошке на комоде красного дерева. Сара собралась выдвинуть тяжелый ящик, но, услышав шаги Брайди, поспешно выпустила ручку, словно маленькая девочка, без спросу забравшаяся в отцовскую комнату.

– Помощь не требуется? – спросила Брайди, пряча заплаканные глаза. Она тяжело переживала смерть хозяина. Однако он ей не отец.

– Нет, спасибо. – Сара отвернулась к шкафу.

С отъездом Винсента между ними возникло напряжение. Как теперь быть с Брайди? До конца жизни держать ее в доме? Эдмунд спросил, что Сара намерена делать, поскольку нужда в постоянной няньке отпала. Нам все равно нужна домработница, сказала она. Муж завел речь о приходящей уборщице, что служила у его матери, но Сара напомнила об их частых поездках и выразила сомнение, что заботу о старом доме можно безбоязненно доверить постороннему человеку.

Она еще не знала, что делать с Брайди. Порой приходила мысль поселить в доме новую молодую служанку, с кем не будет совместных горестных воспоминаний.

Но сейчас ей было не до Брайди. Надо разобраться с вещами отца.





* * *


В ящиках Сара нашла кипу старых открыток, которыми они, дети, поздравляли отца с днями рождения. Манжеты, воротнички, подтяжки для носков, запонки. Нарукавную траурную повязку. Обувные рожки, шнурки, свитеры, часовые цепочки и шляпные ленты. Отец никогда ничего не выбрасывал. В ящике стола, где хранились папки с корреспонденцией, лежало вернувшееся письмо к мадам Брассар. На коричневом конверте стоял штемпель «Адресат выбыл». Сару подмывало прочесть письмо, но она сдержалась и бросила его в камин, похвалив себя за порядочность. Не любопытная, чай, кумушка. Но когда подобравшееся пламя лизнуло конверт, она передумала и кочергой вытащила письмо обратно. Вдруг в нем что-нибудь такое, что ей стоит знать об отце? Как-нибудь потом прочтет.

Через неделю, разобрав все ящики, она попросила Брайди принести из кухни табурет-стремянку, чтобы заглянуть в шкафчик над камином. Там в щели между запыленными грудами бухгалтерских книг сверкнула зеленая стекляшка. Пузырек с лекарством. За металлическую косынку пробки Сара вытянула его на свет. Этикетка с черепом и перекрещенными костями известила, что в пузырьке яд.

– Мышьяк, – прочла Сара. Брайди, сметавшая хлопья пыли в совок, подняла голову. – Откуда он взялся в этой комнате?

Вопрос прозвучал неожиданно резко для нее самой. Какая связь между конторскими книгами и ядом? Разве мышьяку место среди гроссбухов?

– Покажите. – Брайди потянулась к пузырьку и долго разглядывала этикетку. Лицо ее помрачнело, в глазах стояли слезы.

– Наверное, доктор прописал, – сказала она.

– Мышьяк? – Сара слезла со стремянки. – Врач лечил чахотку мышьяком?

Брайди еще больше помрачнела и уставила взгляд в пол.

– Может, какой новый способ…

Позже Сара поговорила с Молодым доктором, и он подтвердил то, что она и сама знала: ни один нормальный врач не пропишет мышьяк чахоточному больному.

А вот Эдмунд отмахнулся от ее тревог. В доме полно мышьяка, сказал он. В подвале, чтоб травить крыс, и в кладовой, чтоб добавлять в краски. Конечно, странно, что пузырек с мышьяком оказался в комнате больного, но это еще не доказывает злой умысел. Случайность – не улика, и потом, не ясен мотив.


– Чего Брайди могла добиться, отравив твоего отца?

Эдмунд наконец и сам навестил Молодого доктора для осмотра после поездки. Домой он вернулся с коробочкой успокоительных пилюль для Сары, страдавшей, по его словам, серьезным нервным расстройством. Это вполне естественно, сказал врач, ведь она пережила смерть отца, с которым была очень близка.





* * *


Распоряжение наследством Бенджамина Лаверстока Холлингворта затягивалось из-за осложнений в оформлении документов, старомодной бухгалтерской практики увязывания личных и деловых издержек и того обстоятельства, что кое-кто из наследников проживал за рубежом. Оглашение завещания состоялось лишь в июне. Дело о наследстве доверили фирме Эдмунда, но поскольку он был родственником покойного, вел его Филипп Боггс.

Оглашение завещания одарило двумя открытиями, весьма повлиявшими на жизнь бенефициариев. Первое: состояние Холлингворта оказалось значительно меньше ожидаемого.

И второе: в списке наследников значилась мисс Бригита Моллой, за долгую и преданную службу семейству Холлингвортов получавшая пять тысяч долларов.

Пять тысяч! Хватит на дом и машину! Теперь Эдмунд признал, что подозрения Сары, возможно, не совсем беспочвенны.





46

Винсент




Веллингтон, Коннектикут

1928



Винсент заметил, как после оглашения завещания родители стали перешептываться, а позже мать сказала ему, что Брайди – причина дедушкиной смерти. Похоже, она его отравила.

Винсент этому не поверил. Бидди любила деда. Ни за какие деньги она не пошла бы на хладнокровное убийство. Такого немеркантильного человека еще поискать. Она жила не ради денег и была вполне довольна тем, что обитает в крохотной, скупо обставленной комнатушке. Самой большой ее драгоценностью было распятие! Винсента оно всегда пугало. Хотелось выдернуть гвозди из рук и ног распятой фигуры, но он боялся, что крест сорвется со стены.

Если б вдруг Брайди отравила деда (что невероятно), она бы это сделала только из милосердия. Дед был очень мужественный. Наверное, он никому не говорил о нестерпимой боли. Возможно, он попросил Брайди положить ей конец. И всё равно вряд ли наперекор своему Богу она решилась бы оборвать жизнь, которую тот считал нужным продлить.





* * *


Он нашел Брайди в подвале, где она пропускала белье сквозь катки. Увидев его, она радостно вспыхнула и, бросив ворот, отерла руки о край передника.

– Чего пришел? – улыбнулась Брайди. – Охладиться?

В подвале всегда было прохладно. Маленький Винсент любил сюда приходить в жаркие летние дни. По земляному полу Брайди вела его через прачечную мимо полок, уставленных банками с вареньями и маринадами. Он крепче сжимал ее руку, минуя титан – чудище, пялившееся из темноты. Перешагнув бревенчатый порог, они оказывались в его любимом месте – таинственном нутре башни, всегда полнившемся прохладой.

– У меня новость, – сказал Винсент. – Дед оставил тебе изрядно денег.

– Вот как?

Она как будто не удивилась, хотя должна бы.

– Знаешь сколько?

– Откуда ж мне знать? – Брайди опять склонилась к валкам. Прячет глаза?

– Пять тысяч долларов.

Неподдельное изумление на ее лице развеяло все страхи.

– Но ты же не помогла ему умереть, правда?

– Что?! – Брайди вскинула брови. И сощурилась: – Кто так говорит?

– Мама. Дескать, деда отравили мышьяком. Мистер Таппер видел его следы.