Окно напротив

Серега нахмурился, улыбка у него пропала.



- Пот, порох, слезы и страх.



Блин. Не могла о чем другом спросить? Я ругала сама себя. Зачем было напоминать ему об этом ужасе.



- Ясно.



Мы вышли на освещенную часть улицы. Я почувствовала на себе его взгляд.



- Ты, значит, учишься? – спросил он.



- Да, мне уже предложили остаться работать в реанимации.



- Согласишься?



- Да.



- Молодец. Я в тебе не сомневался.



- Спасибо.



Слова кончились.



И мы, молча, мерили шагами набережную целых сорок минут. В свете фонарей. Оба чувствовали, что нужно поговорить, и не знали о чем. Да, может, и не стоило. Разбитую чашку не склеишь. Каждому лучше идти своей дорогой. Я скользила взглядом по мягким волнам реки, Донских разглядывал свои ботинки.



Меня тянуло к нему, но все это больше смахивало на патологическое влечение. На ускользающий образ несбывшихся надежд, попытка вернуть которые была бы бессмысленной. Логичнее было бы попрощаться навсегда. Расстаться без обид, отпустить друг друга сердцем. Слишком сильные обиды, слишком тяжелый груз, чтобы взвешивать его на вновь возобновленные отношения.



Этот город казался огромным, набережная бесконечной, а река и вовсе неисчерпаемой.



Я остановилась и подняла повыше воротник, пытаясь спрятать в него замерзшие уши.



- Спасибо, что проводил. Отсюда дойду сама.



Он удивленно распахнул глаза.



- Ты уверена?




Я опустила голову.



- Угу.



- У тебя есть телефон?



- Зачем тебе?



- Вдруг вспомню что-то, что забыл сказать сегодня.



- Позвони на вахту, попроси 217 комнату.



- Хорошо…



Я выдохнула и пожала плечами:



- Прости, я пойду.



Донских кивнул.



Зря мы сегодня встретились. Плохо, что так все обернулось. Как теперь смотреть Косте в глаза? Как жить? Мы все испортили. Былое не вернуть.



Я развернулась и побежала по тротуару, больше не оглядываясь. Краем глаза, поворачивая налево, выхватила в полоске света его силуэт. Он стоял, сложив руки в карманы. А над ним целое небо звезд.



Так больно.



Я пробежала вдоль здания института, свернула в нужный переулок. Через сто метров, наконец, достигла общежития. Вспрыгнула по лестнице вверх, подошла к двери, открыла и с разбегу уткнулась в чью-то мощную грудь. Подняла глаза.



Донских. Собственной персоной. Стоит и гипнотизирует меня взглядом.



- Ты что здесь делаешь?



- Вспомнил кое-что, - взволнованно ответил он.



- Что?



- Вот это.