Один плюс один
Часть 7 из 20 Информация о книге
А потом она сказала: – Я рассказала родителям о нас. Он не сразу смог сосредоточиться. – Родителям? – Ты же не против? Просто так приятно…. почувствовать, что… я больше не одинока, понимаешь? Эд уставился в потолок. Все нормально, сказал он себе. Многие люди рассказывают родителям обо всем. Даже через две недели. – У меня была жуткая депрессия. А теперь я так… – широко улыбнулась она, – счастлива. Просто безумно счастлива. Как будто просыпаюсь с мыслью о тебе. Как будто все будет хорошо. У него странно пересохло во рту. Вряд ли от косячка. – Депрессия? – переспросил он. – Теперь все в порядке. Знаешь, мои предки просто молодцы. После прошлого раза они отвели меня к врачу, и он прописал мне таблетки. И они отлично помогают. Снимают все запреты, но никто пока не жаловался! ХА-ХА-ХА-ХА! – (Он протянул ей косячок.) – Понимаешь, я все ярко переживаю. Мой психотерапевт говорит, что я очень чувствительная. Некоторые люди идут по жизни легко. Я не из таких. Иногда я читаю об умирающем животном или убитом где-то за границей ребенке и буквально плачу весь день. Буквально. Я и в колледже такая была. Помнишь? – Нет. Она положила руку ему на член. Внезапно Эду стало ясно, что тот даже не встрепенется. Она взглянула на него. Ее волосы наполовину закрывали лицо, и она сдула их в сторону. – Такой облом – потерять и работу, и дом. Ты понятия не имеешь, каково это – по-настоящему быть на мели. – Она глядела на него, словно взвешивала, что рассказать. – Я хочу сказать – совсем на мели. – Что… что ты имеешь в виду? – Ну… я должна своему бывшему кучу денег, но сказала, что не могу отдать. У меня слишком большие долги по кредитной карте. А он продолжает мне названивать и все время твердит о деньгах. Это очень раздражает. Он не понимает, как сильно я нервничаю. – О какой сумме речь? – О большой. – О какой? – Он сомневался, хочет ли знать. Она ответила. У него отвисла челюсть, и Дина добавила: – Только не пытайся одолжить мне денег. Я не стану брать деньги у своего парня. Это все усложняет. Но моя жизнь превратилась в кошмар. Эд старался не переживать из-за того, что она назвала его «своим парнем». Он взглянул на нее и увидел, что ее нижняя губа дрожит. Он сглотнул: – Гм… У тебя все в порядке? Она улыбнулась слишком поспешно и слишком широко. – У меня все отлично! Благодаря тебе у меня все в полном порядке. – Она провела пальцем по его груди. – Ладно. Приятно было на время забыть о проблемах. И просто волшебно – ужинать в чудесных ресторанах, не трясясь из-за счета. Она поцеловала его сосок. Той ночью она спала, закинув на него ногу. Эд лежал без сна и жалел, что не может позвонить Ронану. Она вернулась в следующую пятницу, и в следующую тоже. Она не понимала его намеков на другие дела в выходные. Отец дал ей денег на ужин. – Он говорит, такое облегчение снова видеть меня счастливой. Дина перебежала дорогу от станции подземки. Эд сказал, что у него простуда. Не стоит его целовать. – Мне наплевать. Все твое – мое, – сказала она и прильнула к его губам на добрых тридцать секунд. Они поели в местной пиццерии. Он начал испытывать смутную рефлекторную панику при виде Дины Льюис. Она постоянно что-то «чувствовала». Бурно радовалась при виде красного автобуса, хныкала при виде засохшего растения на окне кафе. Она не знала меры ни в чем. Она улыбалась каждому встречному. Иногда она так увлекалась разговором, что ела с открытым ртом. Не закрывала двери, когда писала в его квартире. Казалось, лошадь заглянула с визитом и решила облегчиться. Он был к этому не готов. Она была слишком навязчивой. Слишком эксцентричной. Слишком, слишком, слишком. Эд хотел жить в квартире один. Он мечтал о тишине, о привычном порядке. Он не мог поверить, что когда-то был одинок. Той ночью он сказал ей, что не хочет заниматься сексом. – Я очень устал. – Спорим, я помогу тебе взбодриться? – Она нырнула под одеяло, и пришлось вытаскивать ее обратно. Последовала борьба, которая показалась бы забавной в других обстоятельствах: Дина пыталась поймать ртом его член, Эд отчаянно тянул ее вверх за подмышки. – Я серьезно, Дина. Не… не сейчас. – Тогда давай обниматься. Теперь я знаю, что тебе нужно не только мое тело! – Она обвила его руку вокруг себя и тихо пискнула от удовольствия, как маленький зверек. Эд Николс лежал в темноте с широко раскрытыми глазами. За четыре года романа и брака с Ларой он забыл, как легко самый желанный человек на свете может развернуться на сто восемьдесят градусов и превратиться в чудовище, ради спасения от которого не жалко отгрызть себе ногу. Он перевел дыхание. – Вот что… Дина… в следующие выходные мне надо уехать по делам. – В какое-нибудь милое местечко? – Она задумчиво провела пальцем по его бедру. – Гм… в Женеву. – О-о-о, как мило! Можно я спрячусь в твоем чемодане? – Что? – Я могу ждать тебя в гостиничном номере. Когда ты вернешься с деловой встречи, я разглажу твой нахмуренный лоб. – Она провела по его лбу пальцем. Он едва не отшатнулся. – Правда? Было бы чудесно. Но это совсем не такая поездка. – Тебе ужасно повезло. Я обожаю путешествовать. Если бы я не оказалась на мели, я бы мигом села в самолет. – Правда? – Это моя страсть. Мне нравится быть вольным странником, идти куда глаза глядят. – Она наклонилась, достала сигарету из пачки на прикроватном столике и закурила. – То есть ты бы хотела снова путешествовать? – Я бы понеслась со всех ног. Он немного полежал, размышляя. – У тебя есть акции и ценные бумаги? Она скатилась с него и улеглась на подушку. – Немного. Кажется, бабушка что-то оставила. Сто акций какого-то строительного общества и две сотни «Вулворта»[4]. – Она хохотнула. – И не предлагай мне играть на фондовой бирже, Эд. Я не могу рисковать последним. – Никакого риска, – не подумав, выпалил он. – В смысле? – У нас скоро кое-что выйдет. Через пару недель. Это будет настоящая бомба. – Кое-что? – Я не могу тебе все рассказать. Но мы работаем над этим уже довольно давно. Наши акции взлетят вверх. Наши финансисты в этом совершенно уверены. – (Она притихла у него под боком.) – Я знаю, мы почти не разговаривали о работе, но это выльется в немаленькую сумму. Она явно не поверила: – Ты предлагаешь мне поставить последние гроши на то, не знаю что? – Тебе и не надо ничего знать. Надо просто купить несколько акций моей компании. – Он повернулся на бок. – Слушай, если ты наскребешь пару тысяч фунтов, я гарантирую, что через две недели тебе хватит денег, чтобы вернуть долг бывшему. И ты будешь свободна! И сможешь делать все, что угодно! Езжай куда вздумается! Повисло долгое молчание. – Вот как ты зарабатываешь деньги, Эд Николс? Соблазняешь женщин и уговариваешь их купить акции твоей компании на несколько тысяч фунтов? – Нет, это… Она повернулась, и он увидел, что она шутит. Она погладила его по щеке: – Ты так добр ко мне. И это славная идея. Но у меня нет пары тысяч. Он опять заговорил, не подумав: – Я одолжу. Если заработаешь, вернешь. Если нет – сам виноват, что дал никчемный совет. Она засмеялась, но умолкла, когда поняла, что он не шутит. – Ты сделаешь это ради меня? Эд пожал плечами: – Честно? Пять штук для меня не такая уж крупная сумма.