Один дар на двоих

Неожиданно все встало на свои места. Неоднозначные вопросы Фила, его игра в гляделки с мамой. Резкий уход от волнующей темы накануне первого рабочего дня.

Фил хотел жениться и собирался сделать предложение. Красиво. Хотя все, что он делал по отношению ко мне, было красивым.

– Люблю тебя, – прошептал он, коснувшись холодными губами моего лба.

Эти слова стали последней каплей, заставив слезы крупными каплями закапать из глаз.

Неожиданно нашу идиллию прервал тихий скрип. Дверь уборной медленно распахнулась. Негромкое свистящее дыхание неторопливо приближалось.

Фил моментально расцепил объятия и встал вперед, заслонив собой меня.

Глупейший поступок, не сулящий ничего хорошего. Его расстреляют в упор, даже глазом не успеем моргнуть. Предчувствуя такой печальный исход, я потащила босса к двери кабинки. Места внутри катастрофически мало, как и времени. Ручка круглая, с поворотом.

Мы заскочили в кабинку и заперлись изнутри.

В эту же секунду в дверь с грохотом врезались несколько гвоздей. От неожиданности я подскочила и вскрикнула. За дверью послышалось негромкое насвистывание.

– Заперлись? – вкрадчивый мужской голос достиг самого сердца и наполнил его холодом.

Я испуганно взглянула на Фила. Голос до боли знакомый, но сложно так сразу сообразить, кто это.

– Придется исправить.

Стрелять по запертой двери все равно что по летящим уткам. Мысленно молила, чтобы время закончилось и нас перенесло в спокойное место.

Раздались тяжелые удары в дверь. Незнакомец пытался добраться до нас самым варварским способом.

Мы прекрасно понимали, что замок хлипкий и нескольких сильных ударов может не выдержать. Но неожиданно попытки выбить дверь прекратились.

Я чувствовала биение собственного сердца даже в ушах. Фил отпустил мою ладонь и отошел назад. Не поняла, что он задумал, а босс неожиданно наклонился к моему уху и едва слышно прошептал:

– Открой!

Мне два раза повторять не надо. Протянула руку и бесшумно повернула защелку. В эту же самую секунду Фил резким ударом ноги распахнул дверь.

Все смешалось в единую круговерть. Резкий удар дверью заставил нападавшего упасть. Я судорожно схватила руку Фила, а потом нас выбросило на заснеженную парковку напротив здания компании.

Неужели все закончилось? Я не могла поверить в чудесное спасение. И пускай колено противно ныло от удара об асфальт, главное, что мы спаслись. Жаль, в темноте я не разглядела лица нападавшего. Ничего. От Богданова не уйдет.

Повернулась к Филу, чтобы порадоваться вместе с любимым, и обомлела. Босс лежал на ледяной дороге и не двигался. Нет, он дышал, и глаза были распахнуты. Только в груди торчал страшный гвоздь, а из-под пиджака по светлой рубашке расплывалось красное пятно.

Не зная, что делать, я растерянно прижала дрожащую руку к губам. Обернулась в поисках помощи, но в этот час вокруг никого не было. Моя сумочка валялась рядом, черным пятном выделяясь на фоне заснеженной дороги. Потянулась за ней и судорожно отыскала телефон. Набрала «Скорую».

– Приезжайте скорее, – попросила жалобно, едва услышала в трубке женский голос. – В мужчину выстрелили из строительного пистолета. Он может умереть.

Назвала адрес офиса, имя и возраст пострадавшего, а у самой по щекам потекли слезы. Размазывая тушь, опустилась рядом с Филом на колени, не чувствуя холода.

– Как ты? – спросила, понимая, что неважно.

Выглядел Фил действительно плохо. Бледный, глаза расширены, губы пытаются что-то сказать. Не получилось. Фил поморщился и попытался снова. Через боль. Гвоздь почти целиком вошел в его грудь.

– Не шевелись, – попросила я, когда он попытался приподнять голову.

Самое долгое ожидание в моей жизни. Я словно впала в какой-то ступор. Рыдала и поглаживала Фила по волосам.

– Все будет хорошо, – шептала, – ты же не умер. Это хороший знак. Тридцать минут прошло, а ты здесь, со мной. Я обещаю, что все будет хорошо.

Но сила убеждения не срабатывала.

Почему «Скорая» так долго едет и где полиция? Я как безумная качалась из стороны в сторону. Фил снова попытался что-то сказать, и его губы вдруг окрасились алой кровью. У меня закружилась голова, в висках застучало.

Тут парковка озарилась светом фар. Я оглянулась, продолжая шептать Филу, что все будет хорошо.

– Где он? – Рядом на одно колено опустился Богданов. Взглянул на меня, затем перевел взгляд на Фила.

– Остался в здании, – громко всхлипнула я. – Там темно, поэтому не смогли его разглядеть.

Кирилл Сергеевич кивнул, а я наклонилась к Филу. Его взгляд стал пустым. Только легкий трепет ресниц говорил о том, что он еще жив. Я рыдала в голос, когда тишину вечера прорезала сирена «Скорой помощи».

Медики действовали быстро и профессионально. Осторожно погрузили Фила на носилки и вкатили в машину. Я кинулась следом.

– Вы кто пострадавшему? – поинтересовался фельдшер.

– Невеста, – пробормотала я, захлебываясь в рыданиях, и меня пропустили.


Пока Фила везли к ближайшей больнице, медики связались с отделением, чтобы его ждали. А еще к нему подключили кардиограф и накрыли рот и нос кислородной маской. В медицинских терминах я разбираюсь плохо, но мне пояснили, что ЭКГ плохое. Гвоздь не в сердце, но где-то совсем рядом.

По телефону снова связались с больницей. Сообщили, что пациент потерял много крови и находится в стадии шока. А потом кардиограф запищал, и по экрану поплыла сплошная линия. В этот миг в голове зашумело, и я почувствовала, что съезжаю на пол. Один медик кинулся приводить в чувство меня, а другой – к Филу.

Пока я вдыхала пары нашатырного спирта, медики пытались «восстановить гемодинамику» пациенту. Всегда была уверена, что в этих случаях используют дефибриллятор, но боссу вкололи какие-то препараты, и сердечный ритм восстановился. Показания приборов заметно поползли вверх.

Возле больницы нас уже ждали. Я бежала следом, пока санитары везли каталку с безжизненным Филом по широким коридорам. В операционную меня не пустили, сказали подождать в приемном покое.

– Автомат кофе внизу.

Словно мне хотелось сейчас кофе.

Звонок Богданова вывел меня из состояния отупения.

– Мы его задержали, – объявил полицейский. – Тебе нужно приехать в отделение.

Но я не могла никуда ехать. Боялась оставить Фила и потерять его навсегда.

– Кто это был?

Интересно узнать, что за гад покушался на наши с Филом жизни.

Кирилл Сергеевич назвал паспортные данные задержанного, но я плохо соображала. Ни слова не поняла.

– Хорошо, дадите показания, когда пострадавший придет в себя, – смягчился полицейский и отключился.

Я осталась одна. Прежние страхи вернулись с новой силой. Операция длилась уже несколько часов, а я не знала, сумеют ли врачи спасти моего мужчину. Все слезы я уже выплакала, поэтому просто сидела, откинувшись на спинку стула.

Наконец лампочка «идет операция» погасла, и ко мне вышел уставший врач. Поднялась ему навстречу, чувствуя, что могу рухнуть на пол.

– Операция прошла успешно, – кивнул доктор, – но угроза пока остается. Мы перевели больного в реанимацию. Все решат предстоящие сутки.

– Можно к нему?

Врач кивнул, только попросил переодеться. Но я и не собиралась нарушать правила. Надела халат из необычной ткани, высокие бахилы и шапочку. Сумочку сдала в камеру хранения. При себе оставила только сотовый.

И осторожно вошла в палату.





Глава 18




– Да у вас кровь! – воскликнула медсестра.

И правда, в суматохе совершенно забыла, что этот гад меня тоже ранил. Через прозрачный рукав белого халата просвечивало темное запекшееся пятно. Руку задергало, стоило о ней вспомнить.

Меня пригласили в процедурную. Фил все равно пока спит, поэтому можно немного расслабиться и подумать о своем здоровье. Доктор сразу отправил меня на рентген, а потом обрадовал, сказав, что кость не повреждена. Мне сделали перевязку и отпустили обратно к Филу.

Босс спал на высокой кровати и выглядел безмятежно. Я придвинула кресло и расположилась рядом. Коснулась кончиками пальцев его щеки, губ и улыбнулась. Он такой у меня молодец, мой директор. Самое главное, чтобы на поправку пошел.

Позже спустилась в ярко освещенный холл больницы, чтобы купить кофе в автомате, попутно позвонила маме. Как можно мягче и без лишних подробностей обрисовала непростую ситуацию и предупредила, что на ночь останусь в палате. Буду в больнице, пока босс не придет в себя. О том, что тоже ранена, тактично промолчала.

Мама поохала, поинтересовалась, нужно ли мне что-нибудь, но я ответила решительным отказом. Если она увидит мою перебинтованную руку, хлопот не оберешься.

Выпив кофе, вернулась в палату к Филу. Села в кресло, прислушалась к его спокойному дыханию и незаметно для себя задремала.

Проснулась ранним утром. Медперсонал выполнял свою привычную работу, не обращая на меня никакого внимания. Я потерла заспанные глаза и взглянула на Фила. Босс в себя не пришел, но уже не выглядел таким бледным.

– С вашим женихом все будет хорошо, – заверила молоденькая медсестра, колдовавшая возле кардиографа, – все показатели в норме. Думаю, он скоро проснется.

Я кивнула, надеясь, что так оно и будет. Фил не может меня оставить уже потому, что слишком сильно его люблю.

А потом начались бесконечные звонки. Звонил поочередно то служебный телефон Фила, то мой сотовый. Первым позвонил Родион. Осведомился о состоянии директора и попросил сообщить, когда его переведут в общую палату. Затем Майка. Поинтересовалась моим состоянием и посоветовала быть сильной. И если что понадобится, сразу звонить.

На мобильный Фила не отвечала, только звук приглушила. Мой же после часа бесконечных звонков коллег почти разрядился.

Когда в очередной раз запиликал телефон Фила, босс вдруг открыл глаза и хрипло пробормотал:

– Подай мобильник!