Никто, ничто, никогда!

* * *


…Заместителя после допроса Рыжего Матиаса трясло от ненависти. Последний, будучи под действием «сыворотки правды», дополнил весьма существенно рассказ Ласки. И с ним произошла резкая трансформация, из улыбчивого добродушного парня, тот превратился в озлобленную, мерзкую, ядовитую тварь. Выражение лица поменялось, он открыто и довольно улыбался, рассказывая о различных зверствах в первые две недели существования проекта «Возрождение», особенно в тех, в которых принимал самое непосредственное участие.

Садист, чертов!

Например, за ним числилось окончательное убийство более десятка человек, включая женщин, коих перед смертью еще и насиловали не по одному дню и не по одному разу. Не гнушались и пыток.

Что интересно, даже под правдорубом Тормоз внятно не смог объяснить причину таких зверств. У новичков не имелось ни материальных и других ценностей, они не обладали важной информацией и каким-то имуществом. Вот такая любовь к «искусству».

К слову сказать, эта гнида очень его любила, и классическую музыку, и живопись, и скульптуру. Высокое чувство и любовь к прекрасному простирались даже на архитектуру и животных, особенно собак и кошек.

Эстонец себя относил к интеллектуальной элите и столпам реальной интеллигенции. Кстати, имел на то полное право, следовало отметить, знал он гораздо больше и о планах Алексеева, вместе с ним лично встречался со Скальдом, и о дальнейшей судьбе всех участников действа, которая вряд ли бы понравилась многим из них. Например, говорил о своей подруге Валерии:

— Эта дура думала, типа счастливый билет вытащила и теперь сама будет власть! Наивная чукотская девочка! В бордель ее сдам! Пусть за жратву работает, тупая русская свинья! Диану — Трумену в коллекцию, он ее увидел, теперь хочет куклу сделать. Красивая сука, настолько, жаль даже немного. Конечно, сначала бы ее от души попользовать, но тут наш скульптор не позволяет, говорит, потаскается, вид будет не тот. У него же целая галерея восковых фигур. И руки из правильного места растут, даже не навык, а… талант! Да, точно, талант! Талантище! Реальный мастер, с большой буквы, с больших букв. И момент умеет запечатлеть, поймать. Все как живые… Одна прямо за душу берет, сидит полуобнаженная на коленях, вроде как молится, и крылья белые-белые у нее распахнуты. От какого-то лебедя мутанта Трумен добыл. Но получилось… Шедеврально!.. Куда там какому-то итальяшке Микеланджело! Кажется сейчас, вот-вот взмахнет ими и полетит. Другая, композиция, «Ядовитый плющ», целует девушка-красавица, каких поискать парня, Аполлона, почти греческого бога, тот прикрыл глаза от удовольствия, а у нее хвост, как у скорпиона, уже готовый уколоть. И даже капля яда на нем! И храниться эти творения будут вечность, — вот здесь и меня пробрало, пришлось даже глаза на несколько секунд прикрыть, досчитать про себя до десяти и обратно.

Нет, просто так, у меня эта сука не сдохнет. Что они там про исследование кислотного озера говорили? Вот и буду погружать в него, по чуть-чуть. Медленно-медленно, если другого чего-то не придумаю. И вспомнился сразу квест, про зачистку логова черных крысанов, можно и им скормить, перед массовым геноцидом. Двойная польза…

Звучали слова и про расовое превосходство, как и неполноценность остальных гомо сапиенс. А раз они не относились к роду людскому, к тем самым, верящим в смерть Бога по Ницше, то никакие нормы морали и законы в отношении к ним не применялись. Что взять с антропоморфных животных.

Русские, к кому он причислял все народности, проживавшие на территории России, впрочем, досталось и Украине, все рабы. Менталитет у них такой. Дикий, азиатский, варварский. Впрочем, использовали невольников не только для обычного труда. Нашелся среди тварей и последователь идей Грегора Менделя и Фрэнсиса Гальтона, а его ник в Системе однозначно говорил о пристрастиях — Доктор Менгеле.

Решил улучшать человеческую расу с использованием всех достижений евгеники, проверенной в тех же США на рабах-неграх. Сейчас тот занимался скрещиванием самых сильных и выносливых мужчин и женщин, красота в этом деле тоже имела значение.

Далее. Оказалось, что бывшие хантеры отлично моторизированы. На балансе банды в настоящий момент имелось четыре летающих пикапа VDK-27-20017 в идеальном состоянии и столько же «мотоциклов» SID-23– R18.

Саню трясло, он курил одну за одной, попутно дрожащими пальцами ломая сигареты, а также с трудом попадая пляшущим огнем зажигалки в кончик сигареты. И с каждым словом, звучащим из пасти урода, сжимал и разжимал кулаки.

— Мля, шеф, это даже не беспредел. Это… Это… Хер его знает что! Встречал я всяких отморозков, но по сравнению… Да, они адекватные, милейшие ребята! У меня слов таких нет, чтобы их обозначить или хотя бы обозвать по делам! — выдохнул он один раз. После совсем уж смачных подробностей, на которые допрашиваемый не скупился, рассказывал в тот момент про изнасилование и молодых парней, и девушек, студентов, оказавшихся в проекте во время массового заброса. ASK, репликаторы, статы, навыки, муть и другие ресурсы не забыли снять с тел.

Но в целом, допрос Матиаса подтвердил полностью слова Ласки. Он тоже знал всего лишь троих засланных казачков, включая напарника. Хотя я подозревал, что окопалось в Надежде гораздо больше отморози всякой. И сразу себе пометку, искать людей, кои могли бы взять на себя клановую службу безопасности, разведку и контрразведку, шпионаж и другие виды деятельности подобного толка.





* * *


…Пока заместитель занимался насущными делами, я продолжал обдумывать план дальнейших действий.

В это время раздался перезвон входящего сообщения: «Сергей, по обменному фонду пока ничего не решилось и вряд ли решится с утра. Сан Саныч, похоже, вновь занят важными исследованиями и отключил звуковое оповещение о приходящих сообщениях. Зная его, раньше чем ближе к вечеру завтра, а то и к ночи — он вряд ли появится. Учитывая отсутствие ближайших помощников на местах, скорее всего, проводят какие-то эксперименты. Или заняты какими-нибудь важными разработками. У нас с тобой все остается в силе? Подождешь? Главный».

Главный, главный пи-пи-пи… нехороший человек, редиска.

«Хорошо. Никаких проблем», — отписал, сам посмотрел на спящего ученого и его подчиненных.

Неплохо все получилось, хотя на это и рассчитывал, так как наш профессор ни перед кем ни отчитывался, обладал скверным характером, а еще постоянно пропадал в своих лабораториях, куда не пускал даже Добрынина. Последний посмеивался, но не пытался как-то воздействовать на «бунтаря». Тот же чувствуя полную и абсолютную свободу в действиях, делал на порядки больше для развития науки анклава, нежели трудился бы из-под палки. О чем мне по секрету и поведал Главный, когда я между делом озвучил вопрос, где найти Саныча. Причина таких откровений, как я полагал, желание похвастаться, какой он умный и дальновидный руководитель, умелый организатор.


«Тут еще возник вопрос. Завтра ты чем занимаешься? Есть работа, плюс со мной около получаса назад связалось Токио, спрашивали, свободен ли ты? Отпущу ли я тебя? Обещал вроде, как на них потрудиться. Главный».

«А ты моим командующим стал «отпускать» чтобы или родителем?», — было откровенно плевать на его риторику от слова «совсем», но необходимо поддерживать сформированное обо мне реноме. Вспыльчивый, агрессивный, дикий, туповатый и простоватый, но зато удачливый сукин сын, а еще не гнушающийся никаких средств, если выполнял «боевую» задачу. Легко управляемый инструмент.

«Конечно, нет. Так что у тебя? Главный».

«Занят весь день, раньше нужно было обращаться! Все, до связи. Я спать, вставать рано!»

«Ок. Главный».

Вновь задумался. Мысли тяжелые, на душе не все спокойно. С другой стороны, откуда там взяться чему-нибудь хорошему? Рассказы тварей, мои в плену, Гарту, суки, сто процентов отрубили сегодня палец, затем Саныч… Еще в подвале «отдыхал» технос.

Но к черту все, к дьяволу! Не первый и не второй раз даже в этом «дивном новом мире»[1], я ставил все на одну карту. И задача, которую предстояло решить, лежала далеко-далеко от тех целей, бывших изначально в приоритете.

Да, есть жесткая, даже жестокая Система, есть не менее кровожадные Кураторы и Смотрящие. Но так ли плохи правила этого мира?

И выяснилось, что самый мой важный и ценный актив — это клан. Пора, действительно, его создавать, формировать, а не только носиться по весям. Конечно, осесть в поселении, занимаясь административной работой, — то не мое. Но уделять самое пристальное внимание, участвовать в жизни, формируемого сообщества — просто необходимо. А еще требовалось реально вставать на путь борьбы с мразями, потому что, если мы им дадим накопить силы, они возьмутся за нас всерьез.

Еще возникло осознание, что мои парадигмы стали трансформироваться и отвечать текущей обстановке, а следование новым принципам — правильному пути. Я всегда верил, принимал, как истину, что реальность, когда ее меняешь, сопротивляется, делает все, чтобы вернуть тебя в то агрегатное состояние, в котором пребывал. Но нет ничего страшнее и величественнее, чем воля, благодаря которой ты всегда делаешь следующий шаг, не взирая ни на что.

И мне всегда казалась фальшивым безудержное проявление радости, когда кто-то добивался какой-либо, но особенно судьбоносной цели. Смотришь на дикие оры, прыжки и ужимки, как у хороших таких бандар-логов… Недоумеваешь, потому что ты в такие моменты чувствуешь усталость, пустоту. Все это наваливается разом.

Вечная дурнина нападает на тебя вновь, ее не прогоняет даже кофе, она множится на нервяк от истощения, как духовного, так и физического, и… вновь борьба с самим собой, потому что «хочется». Да хочется! Кто-то слабый внутри молит, стонет — остановись, ну, пожалуйста, не надо! Однако, твой путь — это насилие, насилие над самим собой. Поэтому ты добиваешься своих целей, важных целей.

Но ты счастлив, потому что можешь то, чего другие нет, они же тебя не понимают, вертят пальцами у виска, мол, жить нужно в кайф, пройдет, пролетит твоя молодость и зрелость, а ты, дурак, ничего не видел… кроме крови, боли, грязи.

По мне, нужно не жить, не существовать, не делать, как все вокруг, но гореть, быть огнем, Фениксом, когда им кажется, что тебя уронила жизнь, опрокинула так, что ты никогда не встанешь, на месте твоего мира осталось только пепелище и прах былых надежд, мечтаний из прошлой жизни. И в этот миг ты вдруг вспыхиваешь, взмываешь в небо, в самую высь… и летишь. Выше, ярче, быстрее, за облака. И нет ничего только ты и воля.

Вот это и есть настоящее счастье — никогда не сдаваться.

И пока я жив, будет так.

И никто, ничто, никогда не сможет загасить мое пламя.

И плевать на всяких Санычей, Добрыниных, Любимовых, будет, как сказал я.

И, бросившие мне вызов, решившие, что можно хватать и охотиться на моих людей, желающие продать мою жену, готовьте, суки, гробы. Но вам скорее светит аналог Небесного погребения. А я прослежу, чтобы вы пришли к нему еще живые. И обращайтесь лучше не к Колесу Сансары, а к колесу Дхармы…





* * *




[1] Главный герой имеет ввиду антиутопию английского писателя Олдоса Хаксли «О дивный новый мир».