Нежное безумие

Так просто, и она в моей машине. Как только я завожу двигатель, то до меня доходит, что она не была здесь раньше. Я никогда не возил ее никуда. Никогда не прикладывал усилий. Я забрал подвеску, ее девственность, затем начал дразнить ее из-за этого, а затем бросил ее по просьбе Вии. На протяжении всего времени она думала, что я встречаюсь с Адрианой. Но я никогда не встречался с Адди. К тому времени, когда я заметил, что она женщина, Рэтт уже все понял и кое-что сделал с этим.

Рэтт. Это начало разговора.

– Рэтт умер, – спокойно говорю я, она давится собственной слюной и начинает кашлять. Я не поворачиваюсь к ней, чтобы постучать по спине. Я веду машину. Далеко отсюда, в единственное место, где мне нужно зафиксировать в ее памяти то, чтобы она поняла, почему мы должны быть вместе.

– Что случилось?

– Передоз.

– Это печально.

– Нет. – Он был насильником, который избивал всех членов моей семьи до полусмерти и обрюхатил подростка.

Дарья вздыхает.

– Ты прав. Нет. Как ты узнал?

– Около трех месяцев назад он начал звонить. Что-то бурчал про оплату за все время, что я с ним жил. Пытался высосать деньги из твоих родителей или что-то в таком роде. Хотел заключить сделку с Джейми о разделе всего моего заработка, если я попаду в высшую лигу. Когда Джейми послал адвокатов к Рэтту, чтобы пригрозить ему, он не поднимал трубку и не отвечал на письма. Мы пошли к нему лично. Его тело уже воняло, но в принципе это не сильно отличалось от того запаха, когда он был живой.

Не могу поверить, что она улыбается моей тупой шутке, а еще не могу поверить, что я ее сказал. Паркуюсь около парка Касл Хилл. Я обхожу машину и открываю дверь Дарье, подав ее руку. Мы проходим мимо лавки, где мы сидели с Адрианой, когда она наблюдала за нами с другого конца парка. Я веду ее глубже в деревья. Мы не останавливаемся и не разговариваем, пока не доходим до того самого поваленного ствола дерева. Того, где у нас был секс первый раз.

Я прислоняюсь к стволу, скрестив руки на груди.

– Ты обещала, – тихо говорю я. Где-то между выпускной церемонией и рестораном я снял кроваво-красную мантию, теперь она видит меня в простой черной футболке с дырочкой, видит, что я не в порядке.

Она кивает, проводит рукой по волосам и потирает челюсть.

– Я знаю. Мне жаль. Мне очень жаль.

Она не оправдывается – это хорошо, но я пока не знаю, что все это означает.

– Если ты хочешь услышать вторую часть моей тайны, то тебе надо пообещать мне кое-что.

– И что же?

– Себя, – тихо говорю я. – Ты была права, в тот день, когда сказала, что ты пыталась быть моей, но я никогда не предлагал тебе себя взамен. Но сейчас я весь твой. И если ты хочешь меня полностью, то тебе необходимо дать мне кое-что. Давай начнем с обещания. Настоящего, хотя бы в этот раз.

Она осторожно смотрит на меня, а я начинаю подозревать, что она хотела поговорить, чтобы окончательно поставить точку. Я задерживаю дыхание в легких.

– Я обещаю, – говорит она настолько тихо и слабо, что я с трудом расслышал ее. – Я обещаю, что теперь я достаточно сильна и хороша для тебя, и я хочу остаток твоей тайны. Я хочу все твои тайны. Весь прошлый семестр казался просто ужасным без тебя. Как я вообще могла жить без тебя в моей жизни? Странно.

Она закатывает глаза.

Я смотрю вверх и почти падаю на колени.

Это.

Я достаю подвеску с морским камушком, которую хранил для нее на всякий случай, и бросаю – она ловит ее.

– Ты хочешь, чтобы я надела подвеску? – Она поднимает брови.

Отталкиваясь от ствола, я направляюсь к ней и беру подвеску из ее рук, чтобы повесить на шею.

– Где мы там остановились в моей тайне?

– Для начала я хочу, чтобы ты сказал мне, что ни с кем не спал, пока меня не было рядом. – Она поворачивает ко мне голову, тело остается повернутым к стволу дерева.

– Я даже за руку никого не держал. А когда дрочил, то представлял тебя. Черт, даже утренний стояк принадлежал тебе.

Она смеется, качая головой. Я скучал по ее голосу. Ее смеху. По ней.

– Спасибо. Итак, мы остановились на том, что твоя бабушка прокляла тебя, когда ты порвал футболку. Что это было за проклятие?

– Эм. – Я на момент закрываю глаза и вдыхаю аромат ее волос. – Моя бабушка разозлилась, она хотела, чтобы я вел себя хорошо. Она сказала, что единственный способ разрушить проклятие, или что там это было, – влюбиться. Что-то типа «Красавицы и Чудовища», я не купился на это и думал, даже в пять, что все нормально. Я мог влюбиться тысячи раз за час. Ну ладно, не в пять, может, в тринадцать или четырнадцать. Поэтому она сделала уточнение.

Я вздыхаю при воспоминании о первой встрече с Дарьей, когда наблюдал, как она входит и выходит из балетной студии.

– Что за уточнение? – Она поворачивается и касается моих плеч.

Вторжение.

Я поглаживаю большим пальцем ее щеку и улыбаюсь.


– Она сказала, что только настоящая любовь избавляет от проклятия. И она должна быть взаимной. Настоящей. И на всю жизнь. Более того, она сказала, что эта девушка должна стать Скалли, как я. Но мне было пять, я был придурком и под обезболивающими, поэтому мне послышалось почему-то «глазастик». Я смеялся, смеялся, смеялся, пока она не ударила меня метлой. Но знаешь, что самое странное?

Дарья кивает.

– Когда я увидел тебя разбитую, расстроенную и набрался мужества, чтобы заговорить с тобой, то сразу обратил внимание на глаза – как белый мрамор, настоящий взрыв в твоих зрачках.

Дарья взяла мою ладонь и прижалась к ней губами. Мое сердце забилось с бешеной скоростью.

– Каждый раз, когда ты меня так называл, то ты намекал на то, что я любовь всей твоей жизни? – тихо спросила она. Я улыбнулся.

– Твоя очередь. Где ты была весь семестр, глазастик?

– Ждала тебя. – Теперь она улыбается. – Там, куда, я была уверена, ты последуешь за мной. В Индиане. Нотр-Дам.





Эпилог





Пенн


Нотр-Дам. Первый курс

– О, мой Маркс, на моих ногах мозоли размером с твою голову, Пенн. Что за фигня? – жалуется Дарья. В свою защиту скажу – никто не заставлял ее надевать красные туфли на огромных каблуках на длительную прогулку. В ее защиту добавлю – она на самом деле длительная. Я даже не вижу конца и края, уверен, что мне стоило взять воду и немного еды в дорогу.

– Еще немного, детка.

Она мужественно продолжает идти, не задавая вопросов ни мне, ни моим мотивам. Я сказал, что предпочитаю, чтобы она ничего не спрашивала и доверилась мне.

Не понимаю, зачем она делает это ради меня, но она делает. Я сорвал джекпот, и все имеет значение, когда дело касается моей девушки. Она соблазнительная, сострадательная, веселая, и ее отец готов заплатить за наши билеты, чтобы мы приехали домой на каникулы.

Дарья начинает посвистывать – ей скучно. Она никогда не была сильна в пеших прогулках или пробежках. Ей гораздо приятнее танцевать в студии. Она присоединилась к группе поддержки в колледже, но даже не думает о том, чтобы занять место капитана – она сосредоточена на том, чтобы просто выполнять свою работу.

– Виа сказала, что веселится в Санта-Барбаре.

Моя сестра поступила в муниципальный колледж и не пожалела об этом ни на секунду. Думаю, это из-за того, что он расположен близко к Мел, Джейми и Бейли. У нее не было возможности много путешествовать, и она все еще нуждается в поддержке. Мы ладим все лучше, даже Дарья с Вией поддерживают связь. Не особо теплую, но все же. У меня нет иллюзий насчет того, что они когда-нибудь станут лучшими подругами, но если у них получится жить под одной крышей и не убить друг друга во время каникул – то я уже буду счастлив.

– Хорошо, хорошо, – говорю я. Я слишком отвлекаюсь на то, чтобы не проговориться, что я все-таки переживаю за Вию.

– Она встречается с действительно милым парнем по имени Дуг. Думаю, что она пригласит его на День благодарения.

– Дуг – отвратительное имя, хотя лучше, чем Гас.

– Ладно. И что дальше? – Она останавливается. Нет. Нет. Она не может остановиться. Нам осталось около десяти футов до конца путешествия. Я тяну ее за рукав и практически несу на руках весь оставшийся путь между двумя озерами в форме восьмерки.

– Я сказал – никаких вопросов.

– Отлично! Отпусти мою руку. У меня ладонь вспотела, хоть я и люблю, когда ты такой романтичный, но это уже слишком.

Я смеюсь и качаю головой.

– Еще восемь шагов.

– Маааааркс, – она стонет. – Ты убиваешь меня.

Когда мы доходим до точки, я поворачиваюсь к ней лицом и отпускаю руку.

– Говорят, что, если парень с девушкой пройдут вокруг этих озер в форме цифры восемь, они поженятся.

Мы уже живем вместе в квартире родителей Дарьи, оплачивая все счета самостоятельно, а все давно объявили нас главной парой в кампусе – Том, Дик и Гарри. Я пытаюсь объяснить себе, что не спугну ее. Но Дарья делает шаг назад и закрывает рот ладонями.

– Это предложение?

– Нет, – улыбаюсь я. – Но это обещание, что оно станет им до выпускного. Хорошо звучит?

Она кивает:

– Звучит… волшебно.