Неправильная содержанка

«Разумеется», — мгновенно прилетел ответ.

Так и хотелось написать, что мой рабочий день окончен, а Святослав Дмитриевич Драгомиров, как мы сегодня узнали, не сторонник крепостного права.

Я скинула туфли, тщательно вымыла руки и пошла к Машке в гостиную, где вовсю играла заводная музыка, а меня ждал наполненный кроваво–красной жидкостью бокал.

— По твоему лицу вижу, что что–то случилось, но мы сперва выпьем, а затем решим эту проблему! — предложила чуточку шальная от алкоголя подруга.

— Чувствую, что ещё пожалею об этом, но согласна.





Глава 20




В компании шебутной Марии я чувствовала себя и без алкоголя точно пьяная. Удивительное создание эта девушка. Раскованная, смешливая, удивительно тёплая и при этом… содержанка. В моей голове не укладывались два этих факта и, каюсь, но периодически задумывалась, а не может ли это всё быть чьей–нибудь грандиозной аферой.

Не верилось. Просто не верилось, что взяли простенькую серенькую, затюканную жизнью, замученную родителями взрослую девицу, нарядили, подкрасили и выдали олигарха для сексуальных утех.

Для чего? Кому это нужно? И главное — кому я нужна?

После третьего бокала восхитительно терпкого, со сливовыми нотками вина я задала этот вопрос Машке и получила в ответ звонкий смех. Подвыпившая подруга рыдала и каталась по дивану, суча руками и ногами, как дитя малое, и никак не могла уняться.

— Ой, Ритка, не могу! — сквозь раскаты хохота стонала она. — Ты, наверное, детективы любишь смотреть! — И только отдышавшись, сделав пару глотков вина вместо воды, которая ей и требовалась на самом деле, продолжила. — Рит, вот давай совсем–совсем начистоту.

— Давай! — Я подняла свой бокал и звонко соединила его с Машкиным.

— Опустим, что я живу в классной квартире и катаюсь на крутой тачке. По сути, что ты, что я — две никому не нужные, кроме самих себя девиц. Твоя маман хочет внучат. Кстати, зуб даю, что сидеть она с ними не собирается, просто хочет жить «как все»

Машка соорудила безобразную рожицу, даже язык вытащила, показывая своё неприятие к требованиям ужасно несовременного в некоторых вопросах общества.

— У меня иногда ощущение, что она мне мстит за то, что не сделала карьеру, — поделилась я. — Знаешь, все эти фразочки с детства.

— О! Знаю! Прекрасно знаю! Видишь мои ножки? — Машка легла на спину и задрала вверх изящные словно у танцовщицы конечности, поболтала ими для пущей наглядности, и лишь после моих уверений, что вижу, восхищаюсь и вообще, у неё самые прекрасные в мире ноги, наконец, увидела её лицо напротив своего. — Так вот, мамуля моя загнала меня в школу балета. И готовили меня к карьере великой балерины с раннего детства. Про питание молчу. Я до сих пор жрать боюсь, поэтому такая худая без диет.

— Какой кошмар!

— Вот именно, Рит. Кошмар. Нельзя так издеваться над своими детьми. Я сбежала из дома. Балет закаляет характер, так что на панель не пошла. Поступила сама в вуз, жила на стипендию, крутилась–вертелась, а потом познакомилась в клубе с мужчиной. Знаешь, эти папики из девяностых?

— Бррр.

— Тебе бррр, а я от такого не знала, куда деваться. Всегда боялась криминала и не знала, как быть, что делать, посоветоваться тоже было не с кем. Все такие же неопытные дурочки окружали. А потом мне надоело бояться. Я надела платье соседки. Помнишь, может, были в моде ужасно пошлые джинсовые платья с завязками на спине. Там и ткани–то не было.

— У меня такое даже было, — рассмеялась я. — Носила под кофту. Купила в каком–то безумии.

— Вот–вот. А я его надела в клуб. Завила кудри, глаза подкрасила. Помаду, помню, красную тоже у кого–то взяла. И знаешь, что сделала?

— Что? — Я боялась даже предположить. В голову лезли сплошь гадости про девушек лёгкого поведения.

— А ничего хорошего, Рит. Я была в отчаянном положении, поэтому посидела за баром со стаканом минералки, купленным на последние деньги, потрепалась с барменом и спросила у него совета. Он был лет на десять старше и не знаю почему, но показался мне надёжным и опытным.

— Обычно такие глупые на первый взгляд вещи и работают, — вставила я свои пять копеек.

— Бинго, Ритуля! Он предложил мне охмурить кого–нибудь из мужчин рангом повыше того урода и тем решить все свои вопросы. Я, конечно же, милая и нежная феечка, наивная дурочка, если уж быть совсем откровенной! — Машка взметнула наполненный бокал вверх, словно это был флаг, расплескала вино, в том числе и на себя, но даже глазом не повела. — В общем, я ему сказала, что с мужиками вообще никогда не водилась, из балетной школы в универ для девочек, так что об этом не может быть и речи.

— А он?

Я сидела, стараясь не зависнуть с открытым ртом. Жизнь Машки представлялась мне занимательным сериалом, потому что казалась фантастической. Я бы никогда не смогла сбежать из дома. Поступить в универ. Где–то на что–то жить до этого поступления. Не бояться.

Ещё и выкрутиться из лап бандитов!

— А он сказал, что такие девочки вообще на вес золота и посоветовал мне прийти на следующий день, в пятницу, в приличной одежде и со скромным макияжем. Денег у меня не было даже на вход, я‑то и до этого ходила по клубам только в халявные дни, так что он провёл меня по блату. И это, наверное, был первый в жизни случай, когда мужчина мне помог просто так.

— И? Машка, не томи. Я сейчас умру от любопытства.

— Ты вон сырок кушай, маслинки. Всё настоящее, иноземное.

— Ай, ну их. Продолжай!

— Пятница, клуб забит под завязку, долбит музыка. Мне страшно. Пашка, это бармен тот, тащит меня куда–то наверх. Говорит, что дежурит в випе. В тот вечер он усадил меня за бар и велел быть приличной скромной девочкой. Признаюсь, чего я только не передумала, даже мелькала мыслишка, что меня продадут сейчас какому–нибудь извращенцу.


— Я тоже об этом подумала! Жутко!

— Но я просто пила воду и сок, болтала с Пашей и дёргалась от любого постороннего внимания. А мужчины подходили, как ты понимаешь. Я тогда была не столь ухоженной леди, конечно, но осанка, спасибо танцам, молодость и симпатичная мордашка творили чудеса.

— И что? Ничего?

— Не-а. Мы просто болтали с Пашей, он мне объяснил, что нужно сперва примелькаться и самой присмотреться. Все заинтересованные так или иначе уточнят у него, что за девушка сидела рядом, пила литрами халявный сок и шугалась крутых мужиков.

Машка хохотнула и сделала ещё глоток, а затем и вовсе убежала в кухню и притащила тарелку ароматной пасты, украшенной листиком базилика.

— Я притащила тебе из Италии! Ешь давай! А то когда ты ещё выберешься в отпуск теперь.

— Пасту? — Я не поверила своим глазам.

— Нет, есть и другие подарки, но мне кажется, это забавнее. Кусочек настоящей Италии. Правда, разогретая. Я везла в термосумке в багаже. В аэропорту, наверное, подумали, что я ненормальная. Но пропустили.

Мои губы растянулись до ушей. Надо же было придумать такое!

— Маша! — от избытка чувств не могла связать слова в предложения. — Супер! Так круто! Я всегда мечтала попробовать настоящую пасту. Не знаю, почему, вряд ли она сильно отличается от правильно приготовленной домашней, но всё равно.

— Я притащила ещё пиццу, но она тебя не дождалась. Нефиг телефоны забывать дома!

— Мы обязательно слетаем с тобой в Италию и поедим пиццу в самой классной пиццерии! — восторженно заявила я. — Ты продолжай, а я буду есть. Нет, ну надо же! Паста из самого Рима!

— В общем, он–то и рассказал мне основы общения с мужчинами. Сказал, что если я хочу найти мужа или постоянного партнёра из элиты, а не мужика на ночь, не стоит вести себя как дешёвка. Ну, это намёк на джинсовое платье! — хохотнула она. — Я пару раз ещё пришла, посидела под его контролем, в безопасности, так сказать, а затем появился мой принц из сказки. — Машка поджала губы. — Сказка была роскошной, длилась несколько лет, но закончилась. Бонусов, конечно, много, но и минусы есть. Я, оказывается, всё та же наивная дурочка, ещё и влюблённая в бывшего.

— Выходит, Виктор у тебя третий мужчина? — уточнила я, не справившись с любопытством. Хорошо, мы пьём вино, можно себе позволить некоторую вольность.

— Ага, — легко согласилась она. - Хотя Стаса, наверное, можно даже не считать, так что второй.

А я окончательно обалдела.

Она казалась такой уверенной в себе, свободной и раскованной, будто парней вроде Стасика ест на завтрак. А вон, как обернулось.

— Дело не в количестве партнёров, Рит. Своё тело нужно беречь и уважать. Стасик твой, конечно, ошибка. А с другой стороны, и нет. Мы ведь с тобой познакомились!

Мы в очередной раз столкнули бокалы, рассмеялись и обнялись от глубины чувств. О своих делах я рассказывала уже заплетающимся языком, а Машка осоловело моргала, но поддакивала.

— Паажди, то есть он психанул, когда ты не взяла телефон и купил твою контору со всеми потрохами? — Хлопала глазами Мария.

— Ага.

— Он бесится, что ты пытаешься остаться самостоятельной, — в два счёта раскусила Свята подруга. — Дико бесится. Продолжай в том же духе и, может, твоя сказка закончится как положено — свадьбой и детишками. Он сто процентов, нет, двести процентов, начал в тебя влюбляться. Все эти спонтанные покупки компаний — это как сожрать половину торта, разругавшись с любимым, я тебе точно говорю.

— Я стараюсь даже не думать об этом. Лучше изначально не прикипать.

— Это да. Это ты молодец. Влюбиться — это мы, девочки, всегда рады, а вот уберечь себя — не всегда выходит. Или всегда не выходит?

На этом наш разговор закончился. Мы обе отключились. Машка — от алкоголя. Я — немножко от вина, но больше от горячей пасты с острым томатным соусом с баклажанами и говяжьими фрикадельками. Пища богов! Тяжеловато на ночь, но божественно.

Я всегда была чрезвычайно ответственной, но на утро готова была пойти на что угодно, например, на обман, платную скорую с сигнальным листом или что–нибудь ещё, но только не на работу.

Однако мысль о передаче дел, возможных кадровых перестановках и даже увольнении заставили отлепиться от мягких диванных подушек и пойти в ванную.

Машку будить не стала, хоть и пришлось позаимствовать у неё одно из простеньких трикотажных платьев. После вчерашнего дебоша моя одежда была мятой и запятнанной. Радовало, что в нас не включился режим «шальная императрица» и мы не очнулись где–нибудь на Багамах без паспортов и памяти.

На работу приехала первой, что случалось в последнее время не так часто. Привычно запустила кофемашину и организовала себе чашку американо, проветрила помещение и лишь затем села за рабочий стол.

Что–то было не так.

Странное, неприятное ощущение. Будто я не на своём месте.

Покрутилась–повертелась на стуле, затем нажала педаль регулировки высоты и подстроила его под себя. Определённо секретарь Святослава, Глеб, не терял времени даром и приказал службе безопасности Драгомирована изучить все рабочие проекты, а возможно, и личностей, их выполняющих.

Проверила, всё ли на месте в ящиках рабочего стола, замерев про себя в ужасе. Со всеми событиями позабыла, что вчера утром принесла в офис драгоценности и спрятала их под никому не нужными документами за пару прошлых лет в нижнем ящике! Это показалось более надёжным вариантом, чем носить их в сумке или хранить в арендованной квартире!

Сердце тревожно забилось, во рту пересохло. Упала на колени, открыла ящик, дрожащими руками подняла стопку бумаги.

В голове болезненно пульсировала мысль: «Ты сама виновата! Сама! Сама! Сама!»

Однако моё волнение оказалось напрасным. Украшения лежали там, где я их оставила. Да и разве могло быть по–другому? На Драгомирова работают лучшие люди. Вряд ли бы они посмели украсть его же подарки у его действующей любовницы. В том, что кто–то из них не имеет обо мне представления или сомневается в характере наших со Святославом отношений, очень сомневалась, даже уверена в обратном.

Выдохнула.