Неоновые росчерки

— Возможно, — туманно и нехотя, ответил Леонид.

— Скажи честно, что мне может угрожать за то, что я здесь? — спросила Корф.

— Честно? — переспросил Леонид.

— Да…

— Не знаю, — ответил Полунин.

Он произнес это не беспечным и равнодушным голосом, как этого бы хотелось Анжелике. А, напротив, сказал это с мрачной задумчивостью, подразумевая, что Анжелике действительно может что-то угрожать.

— Тебе, пока, нечего бояться, — Полунин как будто попытался исправить зловещее впечатление от своих предыдущих слов.

Но у него ничего не получилось. Нервирующее чувство опасности уже накаливалось в сознание девушки. Она противилась пугающим мыслям и образам, которые рисовало её воображение. Анжелика старалась не думать о том, кто и что ей может угрожать и что с ней может случиться.

Но она отлично знала, кто такой Мариан Мирбах и догадывалась, что люди, которые переходят дорогу персонам вроде Мирбаха, долго и счастливо точно не живут.

— Что мне нужно искать? — Анжелика решила сосредоточиться на деле, ради которого она тут находиться. — Где эти твои документы, наработки или… что там у тебя?

— Тебе нужно подняться на второй этаж, — ответил Леонид.

— Угу, хорошо, — пробурчала Анжелика.

Ей потребовалось время, чтобы отыскать лестницу. Девушка испытывала крайне неприятные чувства во мраке, с фонариком пробираясь через толщу темноты, которая властвовала внутри здания.

Она нашла узкую, застеленную ковром лестницу, посветила наверх. Затем, опасливо, наступила ногой на первую ступеньку. Та отозвалась едва слышным робким скрипом.

Анжелика поднялась на второй этаж и оказалась в П-образном коридоре. В стенах она рассмотрела три темнеющих прямоугольника дверей.

— Какая комната? — взволнованно спросила Анжелика.

— Вторая. Там ты увидишь небольшую библиотеку.

— Библиотеку? — переспросила Корф. — Здесь?!

— Ну, я не всегда использовал этот дом, как хранилище журналистских наработок и ценных материалов.

— Только не говори, что ты здесь жил, посреди леса! — фыркнув, ответила Анжелика и вошла во вторую дверь.

Яркий луч фонаря и правда позволил разглядеть несколько полок, заполненных книгами. Книжные шкафы стояли у стены, образуя угол в половину комнаты.

— Только иногда, — по голосу Полунина было слышно, что он улыбается. — Когда мне хотелось отдохнуть от городской суеты, работы, друзей и частых звонков.

— Ты в курсе, что это черты интроверта? — ехидно заметила Корф.

— Ты в курсе, что это не болезнь? — в тон ей ответил, Леонид. — И потом… черта интроверта или экстраверта есть в каждом человеке, в том или ином количестве.

— Разве успешный журналист может быть интровертом? — усомнилась Анжелика подходя к полкам с книгами.

— Когда человек устает от окружающего мира, с его бесчисленными запросами и требованиями, он временно становиться ярко-выраженным интровертом.

— Нужно будет запомнить, — вздохнула Анжелика освещая фонариком корешки многочисленных книг.

— Лучше запиши, — с легкой издевкой вставил Леонид.

Анжелика пропустила эту колкость, с издевательским подтекстом, мимо ушей.

— Я в твоей библиотеке, — ответила она, — что дальше, умник?

— Отлично. Тебе нужны сборники сочинений Дюма, Чехова, и Ленина.

— Кто-то в этой блистательной троице, явно лишний, — со смешком прокомментировала Анжелика.

— Если ты про старика Ильича, то у него есть не мало умных мыслей относительно построения государства и функционирования экономики.

— Поверю тебе на слово, — кивнула Анжелика, которую умозаключения вождя Революции, сейчас интересовали в последнюю очередь. — Что дальше?

— Вытащи второй и четвёртый том Дюма, третий и пятый Чехова, шестой и восьмой Ленина…

— Ага… хорошо, — кивнула Анжелика.

Томики были увесистые и располагались высоко. Чтобы их достать девушке пришлось отложить фонарик на деревянный столик, стоявший рядом. А затем подвинуть к шкафу трехступенчатую деревянную лестницу, как раз для книжных шкафов.


Когда Корф вытащила и в две стопки сложила на деревянном столике, Леонид назвал ей номера страниц для каждого дома.

— Эти страницы фальшивые, — объявил он. — На самом деле, это сложенные вдвое и частично склеенные важные документы из сверхтонкой эластичной бумаги.

— Это касается «Медеора»? — спросила Анжелика.

— Большей частью, — подтвердил Леонид. — В левом ящике стола возьми нож для бумаги и аккуратно, Анжелика, очень аккуратно, разрежь места склейки в страницах, которые я тебе назвал.

— Ладно… только не кричи на меня, — попросила Корф, доставая макетный нож.

— Я не кричал.

— Ты повысил голос.

— Ты журналистка, привыкай. На тебя часто будут орать, плеваться, угрожать и даже пытаться отлупить.

— М-м, какие радужные перспективы, — скривив губы, ответила Анжелика.

Сохраняя величайшую осторожность, Анжелика с кропотливой бережностью, срезала места склейки в каждой из указанных страниц вынутых с полок томиков.

Девушка развернула один из них и быстро прочитала.

— Это… это какой-то список денежных переводов на счет…

— Да, это история транзакций между двумя счетами. Один, насколько я выяснил, принадлежит главному бухгалтеру корпорации «Медеор», то есть Мирбаху. А второй… есть подозрения, что это кто-то из минздрава.

— Откуда ты это знаешь?

— А ты разверни листок из пятого тома Чехова, — вкрадчиво проговорил Леонид. — Видишь?

На листе оказалось две таблицы. Они представляли собой уже историю транзакций, совершенных со счета, на который «Медеор» фактически переводил деньги. Грубо говоря, Анжелика сейчас держала в руках список покупок и прочих трат, которые совершал получатель переводов от «Медеор».

Среди прочего была покупка дорого внедорожника, полеты по островам, покупка огромного дачного участка и оплата семестров в одном из европейских вузов.

— Вроде бы ничего не обычного, да? — насмешливо спросил Леонид. — Вот только одна странность. У жены одного из высоких чинов минздрава, сначала появился новенький Mercedes GLS 63, потом они с женой слетали аж на Багамы, в том же году на Сейшелы и Каймановы острова. Сестра жены этого чиновника приобрела дачный участок в Краснодарском крае, за шестнадцать миллионов!

Анжелика не выдержала и охнула, от внезапной боли в животе.

— Хорошо живут люди! — ахнув, заметила Корф.

— Ещё бы! — фыркнул Полунин. — А затем старший сын этого чинуши отправился учиться в университет Мангейма.

— Один из лучших экономических вузов ФРГ, — прокомментировав это, покивала головой Анжелика. — А почему ты не обнародовал эти факты?

— Потому что все, чего бы я добился таким идиотским ходом, было бы лишь увольнение этого самого чиновника из рядов министерства, — с презрением ответил Полунин.

Анжелика почувствовала себя пристыженной за глупый вопрос.

— А ты непременно хочешь добраться до самого Мирбаха?

— Я до него доберусь, мпоправил Анжелику Полунин, — и ты мне в этом поможешь.

— И ненавидеть он потом будет меня, — вздохнула девушка, открывая

— Не без этого. Но, если тебя это утешит, Мариан не идиот, и прекрасно поймет, что студентке-недоучке, самостоятельно провернуть такое расследование не под силу.

Анжелика скривилась, покачала головой, но ничего не ответила на довольно высокомерное и обидное высказывание Полунина.

Вскрыв следующий листок и развернув его, Анжелика обнаружила часть соглашения на куплю\продажу препаратов «Донумвитте».

— Тут… часть какого-то фьючерса…

— Это форвард*,- пояснил Леонид, — для поставки продукции «Медеора» в Йемен. Заключен между «Медеором» и одной фармацевтической компанией из Дохи.

*(договор, по которому одна сторона обязуется в определённый договором срок передать товар (базовый актив) другой стороне, которая обязуется принять и оплатить этот базовый актив.)

— Для поставки в Йемен? — удивленно вскинула брови. — Странно…

— В Йемене сейчас идет гражданская война, при пристальном внимании многих государств, — пояснил Полунин.

— И зачем там сейчас иммуностимуляторы?

— Совершенно ни к чему. Во всяком случае, не в первую очередь. Во время войны, прежде всего, нужны медикаменты первой необходимости, анестезия, прививки для превентивных мер против эпидемий, лидокаин, кровь для переливаний, антисептики и прочее тому подобное. Но уж никак не препараты, поддерживающие иммунитет. Кстати, одними из спонсоров разработки «Донумвитте» являются Катар, Саудовская Аравия и ещё несколько стран, поддерживающих нынешнее, лояльное к ним, правительство Йемена.

— Это тебя насторожило?