Неоновые росчерки

— Это самый простой вариант, — покачал головой Меллин, — жрать то они все рано или поздно захотят. Поморим голодом, а потом дадим хлеба или чего там. Пусть жрут и с аппетитом. Главное, чтоб не орали, когда начнется. Я слышал, яды иногда действуют болезненно.

Прохор смотрел на Меллина и не понимал его. Нет, он был согласен с тем, что заложников нельзя оставлять в живых. Но он не понимал того хладнокровного безразличия, с которым Даня рассуждал о способе убийства двадцать человек! Двадцати!… Двух десятков человек!

Как можно рассуждать о таком, словно речь идёт о покупке мыла в супермаркете!

А Даня похоже относился к этим заложникам не лучше, чем к насекомым или мышам. И вот это пугало Прохора гораздо больше, чем все происходящее.





Эпизод седьмой. "Маски чудовищ"





СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ



Воскресенье, 22 марта. Примерно то же время, что и события выше.



Он не торопился выходить из машины. Стас сидел за рулем и внимательно ещё раз рассматривал снимки с места обнаружения тела Татьяны Белкиной. Сейчас, когда он один, когда рядом нет посторонних никто не мешал ему сосредоточиться. Теперь у него был шанс заметить те мелкие, ничтожные, но крайне важные для любого следствия детали, которые невозможно заметить при первичном осмотре.

Корнилов внимательно рассматривал фотографию лица убитой. Ему не давал покоя наклеенная, крест на крест, чёрная изолента на лице девушки. Крест. Перевёрнутый крест.

Стас перебирал в уме направления ассоциативного ряда.

Это деталь имеет одно из ключевых значений в этоq серии. А в том, что это будет именно серия, Стас не сомневался ни на секунду.

Крест. Чёрный крест. Отрицание. Перечеркивание. Крест всегда значил что-то вроде «закрыть», «отменить», «уничтожить».

— Уничтожить… — пробормотал Стас себе под ноги. — Крест означает попытку стереть и перечеркнуть её существование. Убийца как будто хотел вычеркнуть из реальности сам факт существования Татьяны Белкиной.

Это не просто бесцельная ярость. Это сосредоточенная персональная ненависть. За что? Месть? Опять очередной мститель? Что наделала Белкина? Возможно, стоит поискать в этом направлении.

Корнилов вздохнул. Он отвёл задумчивый взгляд, вспомнил лица перепуганных полуголых заложников, стоящих на коленях под прицелом автоматов.

Стас ругнулся себе под нос и достал мобильник. Он открыл «контакты» и выбрал номер Вероники.

Несколько секунд Стас смотрел на имя Ники в своем телефоне. У него уже меньше девяти часов. Он понимал, что шансы что-то найти в одиночку у него крайне малы. А на кону жизнь кого-то из заложников. Стас поднес указательный палец правой руки к зеленому кружечку с белой трубкой и застыл.

Она ему нужна. Ника ему нужна. Сейчас он без нее справиться. За отпущенное время он не сможет найти важной улики. Без нее не сможет. И погибнет заложник.

Корнилов глубоко вздохнул. Он вспомнил недавнее дело и сколько всего Ника пережила, пока они ловили Сумеречного портного.

Стас убрал телефон.

Сначала он попробует сам. Если в ближайшиt два часа он не увидит, каких-либо важных зацепок и направлений, он ей позвонит.

Хотя, Стас почему-то знал, что он в любом случае вынужден будет ей позвонить. У Корнилова была стойкая мрачная уверенность в этом.

Ника нужна ему. Нужна…

Стас вышел из автомобиля и направился к завешанным клеенчатой тканью дверям заведение.

Того бара, в котором убили Белкину здесь уже восемь дней, как не было. Стас навел справки и уже был в курсе, что владелец бара, некто Тимофей Горн, поспешно закрыл свое заведение сразу же после того, как полиция забрала тело Белкиной. А через два дня бар «Voyage» был так же торопливо продан.

Подходя к зданию Стас видел снующие внутри фигуры рабочих в ярких комбинезонах и касках. Из приоткрытой двери здания доносилось раздражительное гремящее жужжание перфораторов.

Стас не стал сразу заходить внутрь. Корнилов постоял на пороге, оглянулся и долгим взглядом окинул улицу. Цепкий взгляд начальника особой оперативно-следственной группы облетел витрины ближайших магазинов, стоящие поблизости автомобили и пару подъездов новостроек, на противоположной улице. Стас заметил большое количество камер наблюдения.

Это с одной стороны внушало оптимизм, а с другой говорило об уровне изобретательности преступника. Совершить злодеяние под надзором такого количества неусыпных электронных «глаз» и остаться незамеченным довольно непросто.

Стас открыл дверцу и вошел внутрь.

Звуки ремонта гремящим, скрипучим и визжащим хором обрушились на голову Корнилова.

Стас скривился и подошел к ближайшему рабочему. Мужчина со смуглой кожей и курчавой бородой, стоя на стремянке, усердно прикручивал гаечным ключом какие-то крепежи в стене. Стас легонько хлопнул его по ноге, бородач опустил взгляд и снял шумоподавляющие наушники.


— Да? Вы что-то хотели? — спросил рабочий.

— Да, не подскажешь, кто здесь у вас главный?

— Хозяин заведения, — пожал плечами бородач и указал рукой на дальний проход, завешенный грязными клеенками.

— Спасибо, — ответил Корнилов.

Хозяина заведения Стас узнал сразу: он суетливо носился из стороны в сторону и раздавал торопливые указания.

Невысокий, в очках, с кучерявыми волосами и густой, но ухоженной каштановой бородой. Мужчина был одет в темный свитер и кофейного оттенка брюки.

— Добрый день! — громко, перекрикивая шум дрелей произнес Стас.

Владелец заведения вздрогнул и порывисто обернулся. Он окинул Стаса изучающим взглядом и замотал головой:

— Я уже уладил все дела с налоговой инспекцией! У меня все документы в порядке! Показать?

Стас никогда не думал, что его можно принять за сотрудника налоговой инспекции. Он молча достал удостоверение и раскрыл его перед лицом нового хозяина этой площади.

— Уголовный розыск? — нахмурился очкарик и поправил ворот свитера. — И чем обязан?

Стас объяснил и попросил провести в женский туалет. Услышав про убийство, очкарик скорчил недовольную мину. Видимо новый владелец заведения лелеял надежду, что об убийстве мало, кто знает или, по крайней мере, что из-за этого его не будут беспокоить.

— Только там сейчас от прежнего туалета мало, что осталось. Я хочу здесь все кардинально переделать.

— Мне просто нужно осмотреть место, — покачал головой Стас.

Что новый хозяин собирается открывать в месте, где десять дней назад было совершено жуткое убийство его мало волновало. Наверняка очкарик приобрел это помещение раз в пять дешевле от положенной стоимости. И наверняка был несказанно рад, место и впрямь было хорошее — рядом Кутозовский проспект, через три квартала возвышаются небоскребы Moscow City и от Арбата отделяет только Москва-река.

Пока хозяин заведения вел Стаса к женскому туалету, Корнилов обратил внимание на пол — это было единственное здесь, что выглядело не тронутым и совершенно новым.

Застеленный полупрозрачной клеенчатой тканье сиреневый ковролин выглядел противоестественно свежим.

— Вы решили начать переделку помещения с напольного покрытия? — спросил Корнилов.

Очкарик обернулся и с улыбкой покачал головой.

— Не-ет… Это щедрый подарок от прошлого владельца. Он собирался менять покрытие, но потом, когда внезапно принял решение продать свой бар, предложил выбрать покрытие мне. Ему было все равно, так как заказ уже был оформлен и деньги уплачены.

Глаза хозяина светились восторгом. Он бы наверняка хотел получать такие подарки ежедневно. А Стас сделал в уме заметку. Потому что поступок прошлого владельца показался ему слишком щедрым. Слишком нелогичным.

Они подошли к туалету, и владелец открыл перед Стасом новенькую, покрытую защитной пленкой оранжевую дверь.

— Пожалуйста, — очкарик посторонился, пропуская Корнилова внутрь.

Стас оглядел помещение, раскрыл папку и сверил со снимками. Хозяин нового, будущего заведения украдкой выглянул из-за плеча Стаса, но Корнилов быстро прикрыл содержимое и посмотрел на бородача в свитере:

— Будет лучше, если вы оставите меня одного. Мне нужно сосредоточится.

— Э-э… ладно, — ответил тот неуверенно, — но только не долго, у меня…

— Я буду здесь столько, сколько понадобиться для следствия, — прервал его Стас. — Если у вас возникнет желание это оспорить, можете оставить жалобу в Управлении Уголовного розыска.

Очкарик смущенно прокашлялся и оставил Стаса одного.

Корнилов вздохнул, когда тот закрыл за собой дверь и снова оглядел помещение. Он прошел дальше, к торцу дамской комнаты. Здесь, на стене, между последней кабинкой и последней раковиной, была прибита к стене несчастная Татьяна Белкина.

Корнилов подошел ближе, пристально разглядывая стену. Сейчас, вместо темно-синего кафеля, который здесь был раньше, здесь уныло серел лишь неровный слой цемента.

Корнилов заметил в нем черные точки глубоких круглых дырок. Он бросил взгляд на снимок и снова посмотрел вверх. Черные отверстия в стене полностью соответствовали следам от длинных массивных гвоздей, которыми была прибита бедная девушка.

Корнилов вытянул руку, касаясь пальцами дыры, которую оставил пробивший левое запястье девушки гвоздь и опустил обратно.

Убийца намного выше среднего роста, явно не ниже, чем Сеня Арцеулов. Это хорошо — такую примету, как очень высокий рост трудно спрятать и не заметить.

Корнилов ещё раз осмотрел место убийства и сверился с фотографиями.

— Какого чёрта… — пробормотал он, нахмурившись.

Как всегда, нечто важное и слишком очевидное поначалу ускользало от внимание. Высота расположения тела и слишком широкое пространство с высоким потолком, говорили о том, что здесь, удерживать на высоте человека и одновременно прибивать его гвоздями к стене крайне затруднительно. А учитывая, что Татьяна Белкина, вероятно, была ещё в сознании — невозможно!

Невозможно… одному.

— Вашу мать, следователи хе**вы, — выругался Стас.