Неисправимый

- Всего один поцелуй, - прошептал хрипло Мстислав, опаляя висок горячим дыханием. - Последний, - одна его ладонь скользнула с бедра к животу и погладила. - Никто не узнает, - другая ладонь поднялась к груди, обведя по контуру. - Подари мне его, Яна.

Из меня вырвался шумный выдох, а низ живота свело болезненной судорогой наслаждения. Хриплый шёпот в считанные секунды привёл в невменяемое состояние. Или это сами слова отозвались во мне острым запретным удовольствием?

- Всего один поцелуй, моя сладкая девочка. Или я загнусь прямо здесь…

А я стояла и молчала, неспособная ни отказаться, ни согласиться. В сознании в очередной раз вспыхнул раздрай. Разум кричал "нельзя", а чувства - обратное.

- Я… - наконец, выдавила из себя едва слышное, зажмурившись до чёрных точек, вцепившись в запястье покоящейся на моём животе руки. - Я не могу. Так нельзя, - выдохнула, отрицательно покачав головой. - Нельзя.

Мстислав с шумом втянул в себя воздух.

- Знаю, что нельзя, - выдохнул тяжело.

Его удерживаемая мною ладонь сместилась чуть ниже, продолжая гладить, искушать, соблазнять, а вторая - сдавила грудь и буквально впечатала меня в мужское тело. С губ слетел обречённый стон, который стал ещё большим приговором, чем его действия.

- Нельзя, - повторил Мстислав. - Но только поцелуй, Яна. Всего лишь поцелуй, - резко развернул меня к себе лицом. - Не заставляй меня брать силой. Всё равно возьму. Не могу не взять… - прошептал уже практически в мольбе.

Господи, это же какое-то настоящие сумасшествие!

Что он делает со мной?

- Ты не должен, - прошептала я с той же мольбой, привычно растворяясь в его чернильном взоре. - И я… не должна… - закончила совсем неслышно.

Два стука сердца прошло, прежде чем я подалась вперёд и... да, прижалась к его губам в неуверенном поцелуе.

Он длился ровно секунду. В следующую - мои губы нещадно смяли, обхватив за затылок, не позволяя отстраниться, даже если бы вздумала.

Не поцелуй.

Наказание.

Жалящий. Требовательный. Беспощадный.

Вытягивающий душу...

Так бывает. Можно лишиться части своей души в один миг. И она навсегда останется где-то ещё, с кем-то другим. С тем, кому отныне навсегда будет принадлежать твоё сердце. И никто и ничто это уже не изменит. Даже если весь мир рухнет и Вселенная взорвётся. Просто потому, что иначе быть не может. Любовь - вообще жестокое чувство. Способное не только созидать. Но и отбирать. Может быть, у кого-то другого и бывает иначе. Но не со мной. Не с нами. Не в этой жизни.





ГЛАВА 11





Ульяна

Прошло пять дней.

Я за это время успела пройти все три собеседования, стараясь показать себя с лучшей стороны и блеснуть знаниями, чтобы даже не столько приёмной комиссии, сколько себе доказать, что я могу всё сама, без чьей-либо протекции. Правда, расслабиться и отдохнуть мне не дали. Регина просто не оставляла мне времени куда-то пойти с той же Иркой, даже на пляж, не говоря о Дане, завладев всем моим вниманием с утра до ночи. Но был во всём этом свой несомненный плюс: с Мстиславом я теперь встречалась только в столовой. Впрочем, после того поцелуя на подземной стоянке торгового центра, он вёл себя вполне себе примерно, ни словом, ни взглядом, ни делом не показав больше мне больше своей заинтересованности. Что тут скажешь… молодец. Я тоже старалась, как могла. Лишь по ночам мои чувства выплёскивались наружу в виде безмолвных слёз. Я часто лежала, глядя в темноту, растворяясь в этой мгле, так похожей на его глаза. В планшете и вовсе хранились уже десятки портретов разной степени приличия. Если бы Мстислав только знал, насколько я сходила с ума… но он не знал, и это ещё один несомненный плюс.

Сегодня, в его день рождения, я вновь была вынуждена таскаться вслед за Региной и перепроверять все приготовления. Зато, наконец, познакомилась с поваром. Полноватый брюнет-француз не говорил по-русски и постоянно был чем-то недоволен. Весь в свою хозяйку, в общем! Хотя Регина и та не решалась лезть ему под руку. Я же не удержалась от парочки фраз, чтобы уточнить о содержании некоторых блюд. Заодно попрактиковалась во-французском. Я, конечно, не говорю на нём бегло, но поддержать разговор могу. И этим удивила обоих. В карих глазах мачехи даже промелькнуло что-то вроде одобрения. Дальше была проверка комнат, сада, наблюдение за расстановкой шатров и прочей атрибутики празднества. А ближе к обеду пришли они… Четыре девушки. Четыре визажиста-парикмахера. Которые свели меня с ума. Точнее, две из них, приставленные к моей персоне.

Я искренне удивлялась, к чему мне их помощь, когда волосы в большую шишку на макушке я и сама могла собрать. И явно не потратила бы на это два часа! Просто потому что я точно не стала бы их мыть какими-то специальными отварами, придающими им “нужную степень” блеска, выпрямлять и без того прямые волосы, чем-то брызгать... И ещё кучу всего непонятного для меня.

В общем, к тому времени, как мы дошли до макияжа, у меня было стойкое желание сбежать из этого дурдома!

И к этому я должна привыкнуть? Да ни за что!

Дальше последовали процедуры по очищению лица (будто похода в спа накануне вместе с Региной мне было мало), маски всякие, скрабы, крема... И если на это всё я смотрела ещё более-менее благосклонно, то тот слой штукатурки, что они собирались на меня нанести, вызвал искренний ужас и протест.

- Нет! - тут же осадила я девушек. - Либо самый минимум, либо вообще уходите! Я не желаю становиться одной из кукол Барби!

- Но… Регина...

- Вот и идите к Регине!

Девушки действительно ушли. Подозреваю, жаловаться на меня. Ну, и я свалила. От греха подальше. В комнату виновника всех моих издевательств. Из-за его же дня рождения меня тут, как куклу наряжают. Вот пусть и спасает!

Спальня Мстислава находилась в другом крыле и также являлась самой дальней из всех, с зеркальной от моей планировкой и белоснежной обстановкой. Только вместо красного акцента - шоколадный.


Сам братец обнаружился на полу по центру комнаты. Отжимался. На моё появление замер на вытянутых руках, с удивлением разглядывая мою персону у себя на пороге. Ну да, я ж впервые здесь. И он прекрасно знал, что я бы в жизни к нему просто так не явилась сама. Мы хоть и общались теперь вполне по-дружески, но встреч наедине всё равно избегали, чтобы не провоцировать друг друга на ненужные нам обоим последствия. Но сейчас его мать и косметический подряд казались мне куда страшнее.

- Я требую политического убежища! - выдала я довольно нервно, тяжело дыша от недавнего забега, и прижалась спиной к уже закрытой изнутри двери.

- А ты в курсе, что за предоставление политического убежища приходится расплачиваться чем-то не менее весомым? - усмехнулся брюнет.

Чёрный взор плавно сместился от моего лица к шее и ещё ниже, в итоге проскользив по короткому шёлковому халатику, голым ногам, и так до самых ступней. Там и остался.

Меня словно в кипяток окунули, так ярко почувствовала на себе этот взгляд. Едва не забыла, зачем пришла, неожиданно остро ощутив недостаток его прикосновений. На самом деле, сейчас я готова была и душу дьяволу продать, а не только умолять и унижаться, лишь бы он, пусть и ненадолго, но обнял, прижал к себе, поцеловал… Просто перестать быть его сестрой. Забыть об этой пропасти...

Последняя мысль и привела в чувство.

- Ничего не знаю! Это твоя мать! Твой день рождения! И виноват во всём этом ты! Так что и спасать меня тоже предстоит тебе! - потребовала я, отводя взгляд, но наблюдая за ним боковым зрением.

Мстислав повторно усмехнулся. И продолжил преспокойно отжиматься.

Впрочем, я была бы не я, если бы повелась на показательный игнор. Говорить больше ничего не стала, как и смотреть на него в открытую, нагло принявшись ходить по комнате, изучая мелкие детали интерьера. Изучать, правда, особо было нечего, кроме фотографий и всяких чертежей на столе. Ну, не в ноутбук же с планшетом лезть? Я, конечно, особа временами беспардонная, но не настолько. А вот некоторые - настолько. И даже хуже.

Завершив с отжиманиями, Мстислав поднялся с пола и, продолжая всё так же беспардонно делать вид, что меня не существует, направился в душ. Раздевался он на ходу. Полностью.

Я, как потянулась к рамке с общей семейной фотографией, так и застыла с протянутой рукой. Даже когда дверь в ванную комнату за ним закрылась, продолжала стоять и смотреть на деревянное полотно, не мигая, забыв, как дышать. Образ обнажённого тела отпечатался в сознании подобно клейму.

Ну вот, плюс ещё один рисунок к уже имеющимся…

Ручки уже так и чесались запечатлеть эту картину.

А что? Вот уеду отсюда, начну другую жизнь вдали от них всех, построю дом, посажу дерево, рожу сына и по вечерам, сидя у камина, буду просматривать альбом, посвящённый моему горячо любимому братцу, чтоб его шмели за зад покусали! Тоже мне мстительный какой, посмотрите! Я вот тоже так могу! Но не сделаю…

Из мыслей вырвал громкий стук в дверь.

- Ульяна, я знаю, что ты там! Аделаида видела, как ты в это крыло сворачивала! - громко поставленным голосом сообщила Регина с той стороны двери. - Мстислав, сейчас же открывайте!

В первое мгновение закружилась на месте, не зная, куда податься.

Ну, не в шкаф же лезть, в самом-то деле?!

Вот и... метнулась в ванную к Мстиславу, наплевав на все приличия.

Не выйду отсюда и всё тут! Пусть другую куклу себе ищут для потехи!

Обо всём этом я позабыла почти сразу, уставившись огромными глазами на голого Мстислава. А всё потому, что душевая кабина, внутри которой стоял ко мне полубоком брюнет, оказалась прозрачной. И появление моё он, соответственно, заметил. Сперва замер. После тихонько выругался себе под нос. Потом и вовсе лбом в сжатый кулак, упёртый о стену, уткнулся.

- Я… Прости, я не знала, что у тебя тут всё так… - махнула рукой на стекло. - Там твоя мама… - указала большим пальцем себе за спину, на закрытую дверь, к которой прижималась.

Только договорила, как послышались очередные сдавленные ругательства от брата. Регина, судя по звукам, умудрилась войти в комнату.

- Мстислав! - позвала она всё также громко.

- Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! - откровенно взмолилась я шёпотом. - Я больше не выдержу! Они меня как куклу наряжают! Мне это пятиминутное сооружение на голове, - ткнула в причёску, - два часа делали! Два! А потом ещё час на подготовку к макияжу убили! Накрасить хотели, как девочку на панель с двойным слоем штукатурки, и… - тут меня заткнули.

Вышедший из душа брат банально накрыл ладонью мой рот.

- Ти-хо, - произнёс почти беззвучно.

Вторая его ладонь скользнула по талии, прижимая к себе вплотную. Послышался едва уловимый щелчок затвора.

- Мстислав! - позвала вместе с тем снова Регина.

- Да что вам всем от меня надо? - устало отозвался брюнет.

Воцарилась тишина, разбавляемая лишь гулкими ударами моего сердца…

- Ульяна разве не к тебе пошла? - спустя небольшую паузу, поинтересовалась мачеха.

- Ага, ко мне. Ей же во всей усадьбе больше пойти некуда. Конечно, она первым делом ко мне побежала, - усмехнулся Мстислав. - Ты её в моей комнате видишь?

- Эм… нет, - послышалось растерянное.

- А ты под кроватью посмотри, вдруг она там спряталась. Или в шкафу, - снова усмехнулся брат. - Или вообще можешь сюда, ко мне зайти, вдруг она вовсе здесь прячется, пока я душ принимаю?

Едва не расхохоталась от абсурдности ситуации. Хорошо, Мстислав по-прежнему зажимал мой рот своей ладонью.

Ответа от Регины не последовало. Зато послышался звук захлопнувшейся двери.

Аллилуйя! Аминь! И ура на это!