Не чужие

— Поздравляю! — Варя перегнулась через столик и тепло обняла меня за плечи. — Вначале будет трудно, но ты справишься.

Все еще не веря в происходящее, я растянула губы в глуповатой улыбке. Еще вчера я была уборщицей в частном доме, а завтра начну работу официанткой в ночном клубе — в гору или под гору катилась карьера, определить было сложно.

— Единственное, — в зеленых глазах подруги зажглись озорные огоньки, — нужно будет немного поколдовать над твоей внешностью, но раз шопинга сегодня не будет, я помогу.





* * *


Максим

Неделя после встречи с Майей пролетела незаметно. Если первые пару дней я еще вспоминал, как застал ее в своей комнате, то потом два тяжелых матча подряд заставили сосредоточить все мысли на игре.

Несмотря на поддержку болельщиков родной ледовой арены, «Северным волкам» каждый раз приходилось выкладываться по-полной. Что казанцы, что финны прилетали только лишь за победой. Оба раза игры доходили до овертайма, и потом сил хватало лишь на то, чтобы добраться до дома, впихнуть в себя какую-нибудь еду и упасть на кровать.

В целом после семи лет в НХЛ такой график не был для меня слишком тяжелым. Там порой от усталости в глотку не лез даже ужин. Но после того как капитан команды Клюев в самом начале сезона выбыл из-за травмы, на мою шею свалились его обязанности.

Изматывающая игра в первой «тройке», необходимость ставить на место игроков отпахавших за команду уже несколько сезонов, капитанство — подобного, подписывая контракт, я предугадать не мог. И так непростой первый сезон на родине стал еще сложнее, а любая ошибка превращалась в непростительную роскошь.

— Ну что, Громобой, сегодня быстро рвем гостям задницы и в кабак? — один из защитников, здоровенный лысый Борька Конев по-дружески хлопнул меня по плечу перед игрой.

За кличку «Громобой», которая с легкой подачи Конева уже начала прилипать ко мне, хотелось засунуть его перчатки в его же зад. Как назло, именно Борис две игры бронированным танком простоял на защите ворот и дважды получил звание «Самого ценного игрока матча». Сегодня ему предстояло опять держать оборону. Так как это делал он, не мог никто другой, потому планы по перевоспитанию временно пришлось отложить до лучших времен.

— Ты вначале порви! — я зло насадил на голову шлем.

В сегодняшнем «меню» был аутсайдер прошлого чемпионата. Он уже слил нам прошлую игру «на выезде», и общее настроение в раздевалке еще до начала матча оказалось приподнятым. Мой опыт подсказывал, что ничего хорошего в таком настрое не было. Усталость и самонадеянность вели куда угодно, но только не к победе.

— Да ладно, кэп, не будь занудой, — Борис взял свою клюшку и двинулся за мной на выход. — Клюеву гипс сегодня сняли. В честь этого жена его даже отпраздновать отпустила, — беззубая улыбка засияла на лице защитника. — Достал, видно, он ее дома. Так что сегодня гуляем по-любому.

— "По-любому" пусть гости наши гуляют, мне не жалко, — я оглянулся за спину убедиться, что слышат меня не только Конев, но и другие игроки. — А я предпочитаю пропивать печень только за победу.

— Зануда ты, Громобой. Совсем тебя Канада испортила, — в тяжелом вздохе позади не было уже ни грамма прежнего беззаботного веселья.

— Вот в кабаке сегодня и проверим. Но только в случае победы. Идет? — в открытом проеме уже были видны забитые битком трибуны и свежий лед. До начала игры оставались считанные минуты.

— Мотиватор хренов, — Борька сплюнул под ноги. — Ладно уж. Победа так победа. Чего только не сделаешь, чтобы полюбоваться твоей кислой рожей еще и после игры.

Как я и предчувствовал, слабый соперник дал нам жару. Вероятно, решив, что мы расслабились на волне побед и сегодня настроились играть вполсилы, аутсайдер устроил настоящее ледовое побоище.

Как результат, в первом периоде мы пропустили шайбу в свои ворота, во втором с трудом отбились от второй, ну а в третьем собрались и переломили, наконец, ход игры.

Тренер и генеральный менеджер команды встретили нас в раздевалке без поздравлений. Тренер, Градский Эдуард Станиславович, в свойственной ему манере сухо и четко высказался об игре каждого. Менеджер, Серебряков Руслан Игоревич, не произнес ни единого слова. Он тяжелым взглядом как катком прошелся по всем собравшимся, а потом, сцепив зубы, ушел.

Как капитан я мог возразить — в третьем периоде придраться к игрокам было не за что, но больше всего хотелось повторить маневр менеджера. Впереди было два выходных, дома поджидала кровать, и душа больше не требовала никаких подвигов.

К сожалению, собственным планам и планам команды сегодня было не по пути. Уже на парковке джип Конева перегородил мне дорогу и, словно в старой советской сказке с криком "Должок!" из окна высунулась здоровенная лапа защитника.

Спустя полчаса, в чем был: старых потертых джинсах, черной толстовке на голое тело и бейсболке на мокрой голове я оказался в ночном клубе.

Отпускная программа почти каждого хоккеиста после окончания сезона включала в себя рейд по всем злачным местам города. Это был заслуженный отрыв после напряженного чемпионата. Некоторые умудрялись не вылазить из клубов аж до начала нового сезона.

Помнится, свой первый отпуск в высшей лиге я провел именно так.

В этом году впору было досрочно, в двадцать шесть, записать себя в пенсионеры. Из-за переезда, проблем с сестрой и прочим геморроем все мои кутежи ограничились доставкой еды на дом. Пицца, лапша, суши — такими стали питерские кабаки этого лета. Счастье, что Инга не требовала никаких совместных развлечений кроме секса, и привыкшая к успехам команда не праздновала каждую победу.

— Кэп, выдохни наконец! — наблюдательный Конев словно все никак не мог расстаться с амплуа опекающего меня защитника. — Тебя закодировали что ли в этой Канаде?

Махнув кому-то у барной стойки, он огляделся по сторонам и резко потянул меня вправо, к ВИП-зоне.

— Слушай, серьезно, а без меня набраться в хламину совсем нельзя? — я зло стряхнул с себя руку Конева.

— Так нажираться никто и не планирует. У нас из свободных и неженатых только ты, — указав на свой окольцованный безымянный палец, Борька заржал. — Просто иногда нормальные люди сбрасывают напряжение не только с клюшкой на льду, — он глянул на меня через плечо как на душевно больного, — откуда ты только такой взялся…

Конев продолжил фразу. Сказал, что-то вроде "дубовый", или "деревянный", или еще что-то — я не расслышал. Все внимание вдруг сосредоточилось на другом, неожиданном.

Дверь одной из ВИП-кабинок оказалась приоткрыта, и в узкой щели я успел рассмотреть девушку. Длинные волосы, собранные в высокий хвост, короткая юбка официантки, стройные ноги в блядских ажурных чулках, голая спина… Девушка танцевала перед раскинувшимся в кресле мужиком, немного зажато, словно первый раз, и все же цепляюще.

Бедра и плечи двигались в такт музыке, но ни обычных для стриптизерш "восьмерок", ни распаляющих прогибов девчонка не делала. Она просто танцевала. Как на танцполе. Без "прицела" и обещания отдаться здесь и полностью. Странная. Интуитивно знакомая и одновременно совершенно чужая.

Не обращая внимания на обалдевшего защитника, я остановился возле двери в вморозился ногами в пол. Бугай из службы охраны на углу недовольно переступил с ноги на ногу. Задержись я здесь еще чуть-чуть, он, наверняка, двинулся бы выяснять дела, но девчонка вдруг развернулась лицом к своему клиенту, и мне резко стало не до него.


"Майя! Здесь! Танцует для какого-то урода. Какого черта?" — хороводом пронеслось в моей голове и, не раздумывая ни секунды, я раскрыл дверь кабинки.





Глава 5




Майя

Спустя день после того, как я попросила Варю пристроить меня в клуб, случилось еще одно ЧП. За годы в общежитиях, детдоме, с приемными семьями я оказалась совершенно неподготовленной к многим вещам, которые для других банальные мелочи. Я только-только училась жить сама, одна, в своих "квадратных метрах". И первая же упавшая в почтовый ящик квитанция о коммунальных платежах выбила почву из-под ног.

Семь лет после смерти деда в квартире с моего согласия жила его третья жена. Я не хотела выселять ее, мне не было дела до драгоценной недвижимости из-за которой собственное детство превратилось в кошмар, но теперь моя доброта вернулась извращенным бумерангом.

От суммы в графе "пеня" сердце чуть не остановилось. Год моего нежелания переезжать обернулся рублями. Тысячами рублей, которых у меня не было, как не было и идей, где раздобыть такую сумму!

Не таким я представляла начало самостоятельной жизни. Цепочка неприятных событий, начавшаяся с трудоустройства у Громовых, не желала прекращаться. Меня будто прокляли, и даже неунывающая Варя впервые развела руками, не зная, чем еще могла помочь.

— Улыбайся пошире и молись о хороших чаевых, — она взглядом указала на выданную мне новенькую форму официантки и тяжело вздохнула.

— Ты думаешь, шанс есть? — я медленно натянула на себя больше похожую на широкий ремень юбку и короткий, застегивающийся на пуговицы топ. Эта одежда больше подошла бы танцовщице, но выбирать не приходилось. Особенно теперь.

— Ты новенькая, — Варя оглядела меня с ног до головы и, подойдя поближе, расстегнула верхнюю пуговицу. — Постоянные клиенты любят новые лица.

— И ты думаешь, что… — заканчивать фразу я не стала. Сама мысль о том, о чем намекала подруга, вызывала внутри целую бурю протеста.

— Я надеюсь, что тебе повезет, — Варя качнулась вперед и как маленькую обняла меня за плечи. — Просто повезет! Как этой… Как ее?

— Золушке, — глухо в плечо подсказала я.

— Точно! Как Золушке. И очень скоро ты будешь вспоминать обо всех проблемах с улыбкой.

— Варь?

— Угу…

— И ты серьезно в это веришь?

— У Робертс же получилось, а чем мы хуже?

— Варь…

Со стороны мы, наверное, смотрелись как две идиотки или, что еще хуже — лесбиянки. Обе в проститутской форме, на каблуках… Обнимаемся в темной подсобке перед тем, как выйти в толпе мужиков.

— Да?

— Из тебя получился бы хреновый психотерапевт, — несмотря на полную задницу мои уголки моих губ разъехались в стороны.

— Ну, я хотя бы попыталась, — подруга совсем не ласково шлепнула меня пониже спины.

— Спасибо, — я первой разомкнула объятия. — Правда. Большое спасибо.

Перспектив по-прежнему не было, но на душе стало легче. С учетом того, что на нервах мне ни спалось, ни елось последние дни, это был успех.

Оставалось надеяться, что слава Вари сбудутся хоть отчасти. "Пусть мне повезет, пожалуйста!" — закрыв глаза, я отпустила в космос отчаянную просьбу и начала свою первую рабочую смену.

Мне было восемь, когда семья Громовых забрала меня из детского дома. Маленькая девчонка, я была настолько счастлива свалившейся удаче, что не сразу заметила подвох. Главным была мечта! Она наконец сбылась, и я готова была целовать ноги хмурой тучной женщине, выбравшей меня среди нескольких десятков таких же "ничейных" детей.

Спустя несколько дней после моего трудоустройства в клуб госпожа Удача снова решила побаловать свою "любимицу". Нет, на меня не свалились сказочные чаевые, и никакой отечественный вариант Ричарда Гира не воспылал любовью к неприметной суетливой официантке.

Удача решила облагодетельствовать меня несколько иначе. В самом начале смены один из постоянных клиентов нахально схватил меня за бедро потной медвежьей ладонью и, окатив похотливым взглядом, произнес:

— Триста за приват. Пятьсот — с танцами у меня на коленях.

От неожиданности я оробела. Это он предлагал мне? В клубе хватало танцовщиц, были даже девушки, готовые оказать более интимные услуги. За несколько ночей здесь я ни разу не видела и не слышала, чтобы официантки тоже подрабатывали танцами.

— Нет, спасибо, — я поставила перед клиентом его заказ, бутылку виски и два бокала.

— Гордая? — на влажных губах заиграла хищная ухмылка. — Мне нравятся гордые.

Он откинулся на спинку стула. С виду расслабленно, но стоило мне попытаться отойти, сильная рука схватила меня за ногу.