Наследница журавля

Они подошли к лунным вратам[21], которые вели к Северному дворцу. Сквозь круглую арку, высеченную из известняка, Хэсина мельком увидела дом министра. Слухи были верны: на крыше не хватало половины черепичных плиток.

Ся Чжун не пригласил ее войти. Хэсина не винила его за это.

Они остановились под навесом в конце галереи. Министр ждал, пока она заговорит. Хэсина призывала на помощь всю свою храбрость, собирала ее, словно шалаш из веток.

– Я хотела попросить вас об услуге.

– Ваша просьба не противоречит заветам «Постулатов»?

Она не смогла соврать.

– Я не знаю.

– Тогда ничем не могу вам помочь. – Ся Чжун сделал шаг прочь от Хэсины.

– Подождите, – поспешно произнесла она. Министр обернулся, и ей показалось, что в его рыбьих глазах вспыхнуло раздражение, но, когда она снова поймала его взгляд, в нем не было эмоций.

– Я знаю одного мальчика. Мальчика, обладающего огромным талантом и многими умениями. – На этот раз ложь давалась ей легко. Слишком легко. Лицо Хэсины едва не исказила гримаса боли, когда она представила, что подумал бы о ней сейчас отец. – Он совершил несколько ошибок. Жизнь его была трудна, и он оказался в отчаянном положении. Но он всегда мечтал сдать экзамены и поступить на государственную службу. Он хотел служить родине.

Она старалась говорить эмоционально, приправляя свою историю правдой. Она ведь и правда знала такого мальчика. Его звали Цайянь.

Но Цайянь никогда не обворовывал купцов на пять сотен баньляней[22].

– Сейчас он заточен в темнице. Напрасно тратит свою жизнь. Я могла бы даровать ему помилование, но у него нет дома, нет семьи. Если его отпустить, он погибнет на улицах. Единственное, что может спасти его, – это допуск к экзаменам без предварительных испытаний.

Ся Чжун покачал головой, не дав ей закончить.

– Нет.

– Прошу вас. Если дело моего отца дойдет до суда, выберите его моим представителем.

– Я сказал нет, – повторил министр и проскользнул мимо нее.

Хэсина сжала кулаки. Она сбилась со счета, сколько солнечных дней ей пришлось просидеть в четырех стенах, читая очередной трактат или комментарий к «Постулатам» и заучивая абзацы наизусть, чтобы потом выплюнуть их в лицо преподавателям. Не может быть, чтобы она делала все это зря. Раз Ся Чжун умел пользоваться словами мертвецов, она тоже сумеет.

– Параграф 5.7.1: «Следует отменить смертную казнь за незначительные преступления, такие как кража и вандализм, потому что совершившие данные проступки обладают потенциалом и могут возместить свою вину, а потенциал нельзя уничтожать». Параграф 4.6.3: «К экзаменам должны допускаться все претенденты, вне зависимости от пола, социального положения и происхождения». Параграф 5.2.2: «В новую эпоху всем людям будут даны равные возможности обеспечить себе жизнь собственным трудом».

Министр застыл на месте.

– Параграф 2.4.1, – добавила Хэсина для пущей верности. – «Министру подобает служить».

По галерее пронесся порыв ветра, и к ногам Хэсины прилетели первые листья, опавшие с деревьев гинкго[23].

– Назовите имя, – сказал министр.

Она не ответила.

– Быстрее, – со злостью добавил он. – Пока я не передумал.

Имя.

Имя.

Имени она не знала. Она сочинила об этом человеке подробную историю, но не имела понятия, как его зовут.

Она была готова призвать на себя всех демонов преисподней.

– Камера 315.

Министр ушел, не сказав ни слова. Хэсине хотелось провалиться сквозь землю.





* * *


На следующий день принцесса нашла на своем столе три письма.

Одно пришло из Совета расследований. Дело об убийстве короля передали на рассмотрение. Если его направят в суд, ее оповестят.

Второе написал придворный астролог. Он сообщил, что выбрал благоприятную дату для ее коронации. До нее осталось две ночи.


Последнее письмо было от Ся Чжуна.

Хэсина медленно развернула бумагу, чувствуя, как от страха пересыхает горло. В нем, кажется, не осталось ни капли влаги, словно в пасте из семян лотоса[24].

Параграф 2.4.1: «Министру подобает служить».

Если суд будет объявлен, считайте Осужденного 315 моим подарком в честь Вашей коронации.





Пять




Война – то же воровство, только в более широких масштабах.

ПЕРВЫЙ из ОДИННАДЦАТИ о войне



Императоры думают, что это игра. Они сидят у себя на тронах и наблюдают, как за них гибнут люди.

ВТОРОЙ из ОДИННАДЦАТИ о войне



Нанести удар сверху вниз.

Умеете драться на дуэли?

Крепче обхватить рукоять.

Приходите, когда будете готовы.

Замахнуться влево так, чтобы движение шло от корпуса.

Победите меня.

Поднять предплечье на уровень глаз.

И я стану вашим представителем в суде.

Нанести удар справа.

– Нет, ты делаешь это неправильно.

Хэсина опустила меч.

Санцзинь подошел к ней сзади и поправил ее руку на эфесе меча. Потом, придерживая ее за локоть, показал несколько движений.

– Твой оппонент – не бревно, которое нужно разрубить, а картина, которую надлежит закончить. Острие меча всегда должно опускаться уверенно. Расслабь запястье, тогда амплитуда твоих движений станет шире. – Он отошел от нее. – Попробуй еще раз.

– Перестань постоянно нападать с одной стороны, – рявкнул он, когда Хэсина трижды повторила атаку. – Это делает тебя предсказуемой.

Принцесса нанесла удар справа и вернулась в стойку.

– Ты всегда побеждаешь, – буркнула она. По двору пронесся порыв ветра, и ветви ивы, скрывавшие белые известняковые стены, закачались. – Это делает предсказуемым тебя.

Санцзинь скрестил руки на груди.

– Я гениален и ничего не могу с этим поделать.

Хэсина фыркнула, потом улыбнулась. Лед между ними растаял, хотя бы ненадолго.

– Зачем ты здесь?

– Решил заглянуть, прежде чем отправляться на запад. Если память меня не подводит, ты приказала мне отсрочить войну.

Улыбка сошла с ее лица.

– Прямо сейчас?