Наследница Асторгрейна. Книга 2

– Понятно, – я уже взяла себя в руки и теперь выглядела достаточно хладнокровной, по крайней мере, я на это надеялась. – И как часто отлучаешься ты?

Она смутилась и отвела взгляд. Вот! Раве это не доказательство! – вспыхнула в моем мозгу злорадная мысль. – Какие еще нужны подтверждения?

– Да было дело один раз…

– Когда?

– На днях, – она упорно продолжала смотреть в сторону.

– Когда именно?

– Перед нападением…

Теперь я вспомнила, в тот день я гуляла в саду и сопровождала меня Рейла с другим караулом, а Даная и те юмати, что охраняют меня сейчас, тогда отсутствовали. Но именно они были со мной в момент нападения! И Даная тоже!

– И где ты была?

Я понимала, что поступаю глупо, пытаясь выдавить из нее признание. Кто знает, что она сделает, когда выдаст себя? В том, что именно Даная предатель – я уже больше не сомневалась, но ее следующие слова заставили меня удивиться.

– К колдуну ходила… – произнесла она таким покаянным тоном, что я невольно шагнула ближе.

– К кому? – я не верила своим ушам. – Зачем?

– Сон мне плохой снится уже много ночей. Измучил, спать не могу. Вот и пошла, чтобы погадал, сказал, как избавиться от этой напасти…

– И… что же тебе снится, Даная?

Она бросила на меня быстрый испытывающий взгляд, потом опустила голову и еле слышно произнесла:

– Смерть моя снится.

Я не нашлась что сказать.

Подошла к ней, присела на краешек соседнего кресла и уставилась на нее, молча хлопая ресницами. Меньше всего я ожидала услышать такое.

– Давно мучаюсь, – добавила она сдавленным тоном, – с тех пор, как мы прибыли в это гадючье гнездо. Думала, что это я так за успех миссии переживаю, за твою безопасность. Но колдун сказал, что эти сны предупреждение. Что-то скоро должно случиться… Когда мы в тот вечер попали в засаду, меня как молнией ударило. Я решила, что это оно и есть, то – о чем сон предупреждал… Но он никуда не делся, так и продолжает меня мучать каждый раз, стоит мне только закрыть глаза.

– Ты можешь мне рассказать, что именно тебе снится?

– Я мало что помню, так, обрывки. Вроде бы битва, выстрелы, крики… Потом что-то темное… пещера или грот… и я постоянно ощущаю страх, вернее ужас, леденящий такой, и панику. А потом просыпаюсь резко, вся в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем, и понимаю, что нечто темное только что убило меня, высосав мою душу…

Она говорила так тихо и так проникновенно, что от ее слов у меня по спине побежали мурашки, а в животе образовалась пугающая пустота. Я ощутила легкую тошноту и головокружение, и откинулась на спинку кресла, прикрывая глаза.

– И что тебе сказал колдун? Можно как-то отвадить этот сон? Или использовать его, чтоб защититься от будущей опасности?

– Нет, Виель. Это же наш колдун, юмати. Он может вопрошать только наших богов, а они давно запрещены законом Амидарейна. Так что он просто варит зелья, да заряжает амулеты. Ну и там, порчу навести, отворот, приворот – по мелочи. Сказал, чтоб я береглась. И я в тот же вечер привела вас всех прямо в ловушку! Как подумаю, что ты могла погибнуть – дурно становится.

– Подожди! – я остановила ее монолог, напряженно размышляя. Что-то в ее словах меня зацепило, но что – я не могла понять. – Повтори, что ты только что сказала.

– Как подумаю, что ты могла погибнуть… – неуверенно проговорила она.

– Нет, до этого.

– В тот же вечер я привела вас всех в ловушку…

– Вот!

Я вскочила с кресла, едва не потеряв полотенце, в которое все еще была укутана, и замерла, как борзая, учуявшая дичь. У меня было странное ощущение, что я вот-вот нащупаю ниточку, потянув за которую, смогу распутать весь этот клубок интриг.

– Даная, расскажи мне подробно, что было после того, как ты вернулась в палаццо.

Она наморщила лоб, вспоминая события того дня. Я видела, как на ее лице задумчивость постепенно сменялась напряжением, а затем тревогой.

– Ну? – нетерпеливо поторопила я. – Вспомнила?

– Да… я тогда вернулась за два часа до смены караула… Прошла через вход для прислуги, прямо на кухню: не хотела, чтобы кто-то спрашивал, где я была. Помню, там еще была эта эрранка, которую старшая даханни постоянно посылает за тобой. Бродила там без толку. Я это помню, потому что главный повар накричал на нее за что-то, вроде бы мешала там кому-то…

Она замолчала, напряженно о чем-то думая.

– А потом я пришла в наш дортуар, переоделась, и нас позвали ужинать… И все, – Даная подняла на меня виноватый взгляд, – после ужина мы заступили в караул.

– И никаких странностей ты не заметила, – констатировала я неутешительный факт. Похоже, что мое так называемое расследование закончилось, не успев начаться.


– Да вроде нет…

– Эйрина, – раздался со стороны окна голос одной из охранниц, – я кое-что заметила тогда, но не придала значения, да и все остальные, наверно, тоже…

– Говори, – я повернулась к ней. Это была Илия, та самая, что всегда охраняет тыл и замыкает нашу маленькую процессию.

– Все блюда в тот день сильно переперчили. И суп, и кашу. Даже мясо во рту огнем горело. Мы все тогда выпили много воды и смеялись, что кухарки, наверное, влюбились, раз насыпали столько специй.

– Да-а-а, – Даная согласно закивала, – я это тоже помню. А воду нам приносили тоже с кухни, чуть подслащенную и с таким странным запахом…

– Полыни.

– Точно! От нее пахло полынью, но она не была горькой.

Теперь все смотрели на меня, а я, кажется, начала что-то понимать. Моих юмати банально отравили, или одурманили (как кому удобней). Наверняка, не просто так крутилась на кухне личная служанка Иэлениль – что еще ей было там делать, как не подсыпать какую-нибудь гадость в котел с ужином? Но это же очень опасно! Мои телохранительницы едят из одного котла с остальной дворцовой охраной, было крайне неразумно подсыпать дурман в общую посуду.

Нет, здесь явно не все так просто. Иэлениль слишком хитра для того, чтобы действовать так грубо. Если она и приказала подсыпать что-то в пищу, то должна была как-то обезопасить от этого вещества собственных гвардейцев…

Я застыла посреди комнаты, напряженно размышляя. Что-то витало рядом со мной, какая-то мысль лежала прямо на поверхности, но я никак не могла ухватить ее за хвост.

Мой взгляд бездумно скользил по комнате, ощупывая попадающиеся на пути предметы, но ни один из них не давал мне зацепки, пока… мне на глаза не попался графин с водой.

И тут меня осенило.

– Вода! – выдохнула я, стискивая руки. – Это была вода, которую вы пили. Наверняка, и в пище, и в питье было что-то, что подавило ваши способности эмпаты. Я в этом просто уверена!

– Ты думаешь… – теперь и Даная поднялась на ноги, рассеянно потирая отполированный до блеска эфес своей сабли, – что старшая даханни приложила к этому свою руку?

– Уверена. – Я даже кивнула, подтверждая свои слова. – Но вот чего я не пойму, так это, что мне делать дальше? Она что-то сделала со мной в тот вечер, пробила мою защиту и теперь я не могу сопротивляться ее давлению. Иэлениль просто использует меня, а я иду к ней, как бычок на заклание, и ничего не могу сделать! Это отвратительное чувство…

– Мы не можем ей помешать, – Даная опустила голову, признавая свое бессилие, – никто не может, только ты сама… когда пройдешь адаптацию и займешь ее место. До Аукциона осталось не так уж много дней, первые претенденты уже возвращаются. Я слышала, завтра тебя повезут в Лиссавию, принимать подношение от эйра Маллокена…

– Но тебя не будет, завтра в караул заступит Рейла.

– Возьмите и нас, не отказывайтесь, у меня очень плохое предчувствие…

Я наконец-то сбросила полотенце и влезла в сорочку из гладкого розового шелка. Волосы казались уже достаточно сухими для того, чтобы их можно было спокойно расчесать. С тех пор, как Иэлениль начала пить мои силы, волосы почему-то утратили не только прежнюю жесткость, но и перестали виться мелким бесом. Теперь они просто лежали на плечах пушистой волной.

Я уставилась на себя в зеркало, разглядывая собственное лицо, пока одна из юмати расчесывала мои волосы. Кожа, прежде достаточно смуглая, теперь поражала первозданной белизной, черты заострились, обозначились скулы, а сияние, изредка пробегавшее по моему телу, утратило свои золотые искры. Исчезла не только ментальная связь с Эйденом, исчезли все признаки моей шайенской крови. И теперь я понимала, что это сделала Иэлениль, в тот вечер, когда предстояла встреча с императором. Наверняка, таким образом она хотела скрыть мою нечистокровность.

Ну а как же иначе! Сокровище Асторгрейна должно быть безупречно, особенно, учитывая руки, в которые его отдают. Разве захотел бы великий император Амидарейна в невестки ту, в ком течет нечистая кровь? Порченную, как они тут говорят. Может быть, какой-нибудь мелкий эрзун и согласился бы на такой шанс заиметь жену, пусть и полукровку – но рожденная ею дочь не станет от этого менее ценной.

А вот императорскому дому есть из чего выбирать. И Иэлениль сделала все, для того, чтобы не упустить такого перспективного жениха.





Глава 25





На следующий день тихое болото под названием Саммельхор было взбудоражено известием о том, что в порту Лиссавии пришвартовался корабль, на борту которого, в железной клетке, находится враг Империи номер один – Эйден Даннахан. Никто до последнего не верил, что эйр Маллокен сможет выполнить свой Обет и пленить этого неуловимого пирата.

Саммельхор гудел, как взбудораженный улей, обсуждая эту новость. Даханни обсасывали последние сплетни, строили предположения, закатывали глаза от восторга, при мысли о предстоящем подношении.

Не успела я позавтракать, как в мои покои заявилась Иэлениль собственной персоной, в сопровождении собственного цирюльника, эйры Эсерсион и ее неизменных помощниц. Предстояла очередная экзекуция по примерке наряда.

На этот раз платье превзошло своею роскошью даже то, что я надевала на ужин с императором. Вернее, это было даже не одно платье, а целый ансамбль.

Сначала на меня одели короткую батистовую рубашку, едва прикрывающую мои бедра, и густо накрахмаленную нижнюю юбку из тафты. Затем, помощницы модистки помогли мне влезть в небесно-голубое атласное платье, чьи пышные рукава имели длинные разрезы до самых плеч и крепились на руках с помощью крошечных бантиков, усыпанных бриллиантовой пылью. Между этих бантиков кокетливо выглядывал тонкий батист нижней рубашки.

Поверх платья полагался корсаж из плотного темно-синего бархата, украшенный золотым галуном на манер мужских мундиров. Ну и последний штрих – воздушная шемизетка из роскошного кружева, похожая на те, что надевали все даханни поверх платьев, отправляясь в гости и на балы. Как сказала эйра Эсерсион, эта деталь туалета только недавно вошла в моду. Шемизетки украшали вышивкой, оборками и рюшами, расшивали драгоценными камнями и бисером, и ни одна уважающая себя даханни не вышла бы из дома, не имея такой детали на своих плечах.

Когда с одеждой было покончено, личный цирюльник старшей даханни занялся моими волосами, бормоча себе под нос: "О, Двуликий, как можно так себя запустить!" Я подчинялась молча, практически не реагируя на происходящее, потому что мысленно была уже там, в Лиссавии, где мне предстояла встреча с судьбой.

– Ну вот, – Иэлениль удовлетворенно прищелкнула пальцами, выводя меня из глубокой задумчивости, – хоть на выставку!

Цирюльник отступил, позволяя служанкам обуть меня. Я всунула ноги в изящные бархатные туфли с расшитыми золотом носками, и повернулась к большому зеркалу, в котором моя фигура отражалась в полный рост. Если бы я не знала, что это я, то подумала бы, что отражающаяся в гладком стекле девушка истинная даханни – так холоден и неприступен был ее вид.

– Красавица! – старшая даханни совершенно по-детски захлопала в ладоши, и кое-кто из прислуги повторил ее жест, тут же оборванный ледяным взглядом Иэлениль. – Настоящая Жемчужина Асторгрейна!

Я скромно потупила очи, не желая, чтобы кто-то увидел мои истинные мысли.