Напряжение сходится

— Тем не менее, по возвращению девушки я настолько сильно возжелал смерти Черниговского и имел к тому все шансы, что он все равно сбежал. — возразил я, не открывая очи. — Всего лишь знание о таланте и использование его в собственных интересах. Хочу одно — происходит совершенно противоположное.

Удержали бы ее у вертолета — стало бы лучше. Но как удержать неудерживаемое…

— У тебя так с восьмого класса.

— Все, что я хотел взорвать — всегда взрывалось! — Наставительно поднял я палец ввысь.

— Лучше бы Черниговский был бы мертв, — недовольно проворчал Артем.

— Хочешь, попросим Нику постоять рядом и крайне тщательно спланируем, как сохранить ему жизнь? — Приоткрыв глаза, покосился я на Шуйского. — Как думаешь, он свернет себе голову сам, поскользнувшись на мокром полу, или кто-то другой разрушит все плоды наших с тобой усилий?

— Федор сказал, когда уходил, что найдутся те, кто его сожрет. — Задумавшись, пробормотал Шуйский.

Еще одна причина, отчего не остался — значит, все действительно будет хорошо. Или это мера доверия? Или собственные обязательства перед тем, что пришел его забирать? Дозвонюсь — узнаю.

— Может, так, — пожал я плечами. — Не собираюсь ничего планировать, пока нахожусь с Никой на одном самолете. И тебе не советую.

— Как-то мистикой попахивает, — уже обеспокоенно, без тени насмешки, произнес Артем.

— Это говорит мне медведь-оборотень, — прокомментировал я.

— Ты рассказал ей о таланте? — Хмурился друг.

— Иногда человеку не стоит знать о том, что принесет только лишние печали. Я же не говорю ей, что уже женат.

— Послушай… Что?! — Изумленно посмотрел Артем.

Ну хоть скользкая тема перестала его интересовать. Неровен час, набредет на мысль, что рядом с Никой могут запланировать что-нибудь хорошее персонально для них…

— Да на Белевской Лене, помнишь такую?

— Погоди, но как так-то…

— На другой комплект документов, еще год назад. Она ведь давно совершеннолетняя. Я думал, у нас все серьезно… — Вздохнул я чуть разочарованно.

— Она знает?

— А ты часто заглядываешь в страничку своего паспорта о семейном положении?

— Нет, зачем?..

Затем резким движением выудил собственный паспорт, удостоверился, что все еще холост, и уже медленнее положил его обратно.

— Лена тоже не заглядывала.

— Постой, это она сейчас жена самого разыскиваемого преступника в империи? — Озадаченно наклонил голову Артем.

— Неловко получилось. — Потянулся я к затылку рукой, чтобы почесать.

Но голова все еще ощущалась довольно болезненно. Крепко меня приложило.

— Ее же теперь тоже могут похитить, отыграться на ней.

— Да не, у нее будущий муж из Юсуповых. — Успокаивающе повел я рукой. — Сильный, влиятельный клан… Что ты так смотришь? Дам я ей развод, пусть строит себе свое счастье!

На словах о счастье Артем чуть понурился, не скрывая разочарование.

Там, в конце пути, его ждала Вера и крайне тяжелые вопросы, которые не хотелось задавать. Потому что ответы уже практически ясны.

— Слушай, ну у вас с Верой ведь все не так серьёзно, как могло было быть. Ты ж ее обнаженной на себе не катал?

Артем тут же изобразил возмущение самой постановкой вопроса, но зрачки слегка расширились — буквально на мгновение.

— Нет, разумеется! И вообще, что за глупые фантазии?! — произнес он, слегка розовея щеками.

А то я не знаю, почему его класс на выпускном в лесу клещей наловил, кроме самого Артема и еще одной девушки.

Увы, но любовь оказалась в чине майора внутренней безопасности и на десяток лет старше — и с этим пришлось смириться после выпускного… Не везет…

— Может быть, она и не виновата, — попытался озвучить я призрачные шансы.

— Так! Никаких рассуждений на одном с Никой самолете, — пресек он. — Пойду для верности к Аймаре кадриться. — Решительно поднялся он с места. — Исключительно для пользы дела, раз такая возможность, — поведал он мне деловито до того, как подхватить с ближнего к нам крепления столика неоткрытую бутылку вина и бокалы.


Ну-ну. Только рукой махнул на него, внутренне благословляя. Посидел пару минут, глядя на отчего-то захромавшего Артема, жалостливо прижавшего руку к груди (которой он тут чуть подголовники кресел не ломал), которому Инка тут же определила место на широком диванчике, присев рядом. Повод для распития искать не стали — не алкоголики же, потому без комментариев наполнили бокалы и принялись тихонько меня ругать. Это почему-то сближает людей…

Я же направился к Нике — посмотреть, как она спит. Ну и чтобы этих не слушать — пусть Артем меня вроде как защищает, но стиль «и не такой он дурак» все-таки не особо приятен.

— Привет, — отчего-то открыла глаза невеста.

Хотя я очень тихо присел на краешек постели. Но край моей одежды был тотчас сжат маленьким кулачком правой руки — будто сбегу.

Я поправил одеяло и недовольно покосился на лысого охранника, сурово сверлившего меня взглядом с ближнего кресла. Интересно, из самолета Мстиславских когда-нибудь падали люди?

— Не смотри на него так, он желает добра, — попросила Ника, потянув за полу пиджака. — Хоть кому-нибудь. Он хочет снова быть человеком и делать поступки. — Сонно, но торопливо и уже просыпаясь, произнесла она.

— Поступки бывают разные.

— Но человеком делают только добрые. Оставь его! — С жаром добавила невеста.

— Пусть так, — вздохнув, не стал я спорить. — Посмотрим на поведение. Как себя чувствуешь?

— Поспала. Хорошо.

— Час до Москвы. Твою маму и сестру охраняют уже пятый день. Отец под надежной защитой шести «виртуозов». Все будет хорошо.

— Они до сих пор пьют? — Изумилась Ника.

— Серьезный вопрос решается. — Пожал я плечами. — Телефоны выключены. Свите запрещено беспокоить. Но сегодня-завтра, думаю, узнают.

— И все закончится? — Пискнула девушка, словно боясь спросить.

— Не сразу, но в пятницу у князей большой сход. — Поделился я информацией. — Повод другой, но повестка точно изменится. Там все решится.

— А люди Аймара? — Невольно перебирала Ника неприятности.

— А вон, — покосился я на салон самолета, где Артем рассказывал Инке, как я практически устроил, а потом раскрыл мятеж в его княжестве и скрылся в Москве.

Мол, его отец даже высший орден мне выписал, чтобы в глаза мои бесстыжие при вручении посмотреть, а этот подлец так и не явился…

Зато за всеми этими откровениями почти выпитая бутылка незаметно обновилась на новую быстрым движением рук. Инка слушала внимательно, слегка смеялась в нужных местах и продолжала пить, удерживая бокал левой — украшенной браслетом-противоядием — рукой. Ей было весело и легко на душе даже без алкоголя — ведь браслет стирал влияние этанола. Правда, Федор его вырубил вместе с остальными своими поделками, и смех становился все заливистей и громче…

— Нас спасет только свадьба, — задумчиво произнесла Ника.

Я с уважением посмотрел на невесту.

— Что? Общаюсь с мудрыми людьми, — зарделась она. — Кстати, что ты пообещал Го Дейю? Я так и не поняла.

— Пашку в мужья.

— А он согласен? — Осторожно уточнила она.

Что за мелочи у всех на уме?

— Борецким придется многое отстраивать заново. Думаю, он не откажется от верной и сильной супруги, у которой кроме него никого нет. Она сделает его великим.

— А она справится? — С сомнением посмотрела Ника вглубь салона, где дремала Го Дейю, завернувшись в Пашкино пальто.

— Любая жена может сделать мужа великим, — пожал я плечами. — Просто женщины рода Го занимаются этим профессионально.

— Максим, — приперся чуть пьяный Артем, и виновато покосившись на Нику, заговорщическим шепотом произнес. — Ты не мог бы прогуляться на пару часов?

— Олух, это самолет!

— А… Да? — Разочарованно повел он глазами вокруг, вздохнул и потопал обратно.

В сторону Инки, которая уже отключилась и спала, откинувшись на спинку дивана, приоткрыв рот и пустив слюнку.

Вот что бывает, когда люди безоглядно доверяют чужим артефактам. Ну и нажираются четырьмя бутылками вина на двоих.

— Правда, она милая? — Завороженно спросил Артем, остановившись.

Инка слегка всхрапнула.

— Ты вон тоже на кресло устраивайся, поспи, — посоветовал я ему.

— Нет, — нахмурился Артем, словно что-то вспомнив, слегка качнулся и упрямо произнес. — Никакого планирования сна! Особенно с Никой на борту! Я сейчас сяду на кресло и буду бодрствовать! До конца полета!

Присел он с этими словами в кресло и тут же отрубился.