Напряжение сходится

— Никогда такого не пробовал, — поддакнул Федор, налегая на свою порцию.

— Вы разве не слышите? — Раздраженно спросила Го. — Еда отравлена!

— Что не мешает ей быть очень вкусной, — качнув ложкой, отметил я, и с удовольствием продолжил есть.

— Никто вас не вылечит! Целитель уехал! Никто вас не спасет!!!

— А можно мне добавку? — Поскреб ложкой по дну тарелки Федор и с жалостливым выражением посмотрел на Го.

— Сколько у тебя на индикаторе противоядия? — Строго посмотрел я.

— Да много, цвет даже не желтый. — Отмахнулся брат, приподняв рукав рубашки над запрятанным там серебристым браслетом с белыми полосами.

— Тогда ладно.

Федор просительно посмотрел на Дейю:

— Там ведь осталось, да?

— Да. — Нервно проскрипела Го враз пересохшим горлом. — Осталось.

— Короче, есть только дыня, — констатировала Аймара, печально вздохнув и посмотрев на бесполезную теперь тарелку с ложкой.

— Ее я тоже посыпала ядом…

— Отлично! Великолепно! Нет, вы посмотрите, какой эгоизм! — Мрачно смотрела на нас с Федором Инка. — Еда — им, дыня — им.

— Между прочим, это Дейю виновата. — Отметил я логично.

— Но кушаете вы. А я — голодная! Целый день!

— Артефакт защиты от комплексных ядов — шестьсот миллионов. — Деловито уточнил Федор.

— Да что так дорого-то! — В голос возмутилась Инка.

— Потому что если будет дешевле — их станут покупать, — поучительно выдал я и тоже подвинул тарелку в сторону Дейю. — Добавки, будьте добры.

А та сидела ни жива, ни мертва. И вроде как даже боялась вздохнуть — не то, чтобы двинуться.

— В-вы меня убьете, да? Потом. — Прошептала она и зажмурилась. — Сорвете кожу, бросите в кипящее масло…

— Что-то мне все меньше нравятся их порядки, — задумчиво произнес я в адрес Федора. — Надо там тоже все менять.

— Вот так придешь, и устроишь им революцию? — Скептически произнесла Аймара, голодным взглядом смотря на стол и вдыхая приятные запахи.

— Почему вот так? — Возмутился я. — На броневике! Федор, да дай ты ей артефакт на одну порцию. Даша! Тьфу, Дейю. Наказывать мы тебя должны и будем. — Строго посмотрел я на нее. — С сегодняшнего дня становишься ответственной по кухне. И чтобы вот такое или вкуснее — каждый день.

— Поддерживаю, — произнес брат, неохотно стягивая один из браслетов с левой руки и передавая Инке.

А затем и Даше пришлось цеплять еще один — так как та решила спешно самоотравиться из своей тарелки. На все что угодно готовы, лишь бы посуду не мыть.

Ну а за добавкой пришлось сходить самостоятельно.

Потом еще стоять у двери душевой и требовать у Инки вернуть артефакт обратно. Вышла из-за стола, не доев, и коварно пропала, якобы ненадолго, а теперь якобы не слышит. Теперь поди выгони ее оттуда…

Заходить внутрь нельзя — почти женатый человек. Федору — рано. А Го так и вовсе в прострации переводила чистящее средство на шесть тарелок, намывая их раз за разом и не реагируя на внешние раздражители…

Так и пришлось отправиться к себе домой, оставив брата у гостиницы в центре — он сам захотел посмотреть город. Была еще мысль поискать Нику, но что-то подсказывало, что непременно найдется сама.

Чутье не подвело — одетая в теплый пуховик, с поднятым воротником, накинутым капюшоном и засунутыми в карманы руками, Ника все это время терпеливо дожидалась меня на скамейке у фойе моей высотки. Интересно, кто ей адрес-то сказал…

— Максим, нам надо срочно поговорить. — Встала она с места и немедленно двинулась в мою сторону, стоило выйти из машины.

— Непременно. — Прошел я мимо и вошел в здание.

— Срочно! Это касается твоей жизни!

— Не в коридоре же, — с осуждением посмотрел я на нее и вызвал лифт.

Ника притихла, посмотрев на пустое помещение, но все-таки не стала возражать.

Потом пришлось помолчать, так как надо было открыть апартаменты, переодеться, а там и я постарался перехватить инициативу.

— Папа разрешил?


— Да. — Чуть смутившись, отвела она взгляд.

— Отлично. Ты ведь в первый раз у меня? Пойдем покажу тут все. Вот здесь кухня, дальше кабинет, а тут — спальня…

— Максим. Князь Черниговский знает, кто виновен в ограблении.

— То есть, спальню смотреть не будем… — Вздохнул я, проходя на кухню.

Скромно обставленное помещение с придвинутым к стене столом слева и тумбами гарнитура по правую руку еще никогда не видели такой экспрессии и переживаний.

— Надо что-то немедленно делать!

— Что именно? — Уточнил я спокойным тоном, наливая себе воды из графина на столе.

— А я знаю?! Придумай что-нибудь!

— Это да, это ты хорошо отметила…

— Ты не понимаешь! Борис Игнатьевич все ему рассказал. Я видела фото их переговоров.

— В ресторане «Совиная гора», — поддакнул я. — Разумеется, он все рассказал. — Пригубил я воду и посмотрел за окно.

Опять было пасмурно, и время дня совершенно не чувствовалось. То ли поздний вечер, то ли день, то ли ночь, подсвеченная огнями огромного города…

— То есть, разумеется? — Сбилась Ника.

— Мы же приехали к нему сразу после грабежа, да еще невероятно информированными. Поэтому, узнав личность пострадавшего, Борис Игнатьевич поспешил устроить с ним встречу и рассказать о своих предположениях.

— Ты так спокоен, — звенел от негодования голос девушки.

— Э, мать, я его что, зря из глубины сибирских руд тащил? Он же предсказуемый, как ты. — Посмотрел я на девушку. — Конечно, он поступил ровно так, как должен был.

Иногда для плана нужен специальный человек. Наглый и бесцеремонный карьерист, полагающий все свои успехи личной удачей и заслугой. Только такой способен открыть дорогу к иным архивам и действовать так, как от него ждут. Потому что связываться с настоящим Московским генералитетом смертельно опасно — с интуицией и осторожностью дикого зверя, эти сожрали бы без соли, потому что живут и варятся в интригах так плотно, что почуяв проблемы, даже ложку на обед обяжут подносить зама какого-нибудь отдела, который и будет виноват, если что-то случится. Ну а зам подставит кого-нибудь еще.

— То есть, это часть плана? — Не веря, подняла Ника взгляд.

— Врагов, как и друзей, надо создавать себе самостоятельно. Иначе заведутся сами. — Наполнил я стакан и для нее и поставил рядом. — Все идет к логическому завершению. Не стоит переживать. Ты ведь замерзла? Сейчас закажем вкусной еды, включим интересный фильм. Воскресенье за окном!

— Максим, я хочу участвовать. — Строго произнесла Ника.

— В чем?

— В этом твоем плане.

— Мне бы очень этого не хотелось, — присел я за кухонный стол. — Тем более, у тебя уже есть такой опыт. Тебе не понравилось.

— Я не смогу сидеть просто так. — Чуть опустила она плечи. — Мне страшно ничего не делать. Как вообще можно оставаться таким спокойным?!

— Уверена?

— Да!

— Хорошо. — Отставил я воду в сторону. — Как прояснятся детали, отправлю тебе связного с инструкциями. Ни дома, ни на съемной квартире больше не появляйся. Есть у кого остановиться?

— У подруги.

— Отлично, адрес мне не говори. — Строго произнес я. — Телефон оставь здесь. Купи новый в переходе, вместе с сим-картой. Волосы перекрась в черный, постарайся изменить облик.

— Как меня найдет связной? — Подобралась Ника.

— Поедешь на оптовый рынок на Варшавском, купишь клубнику по пятнадцать рублей. Встанешь на рынок на четырнадцатом километре МКАД продавать за тридцать один рубль сорок копеек. Будут приставать, покажешь мое фото. Сейчас дам. — потянулся я к внутреннему карману, где было общая фотография с Федором.

— Не надо, у меня есть.

— Хм…Связной найдет тебя по ценнику. Пароль: «тридцать три коровы». Отзыв: «отличный стейк». Учти, все может начаться уже завтра, так что в университет не ходи. — Сделал я внушение. — Все понятно?

— Ага! — Горел лихорадочным блеском ее взгляд, а тело переполняло желание движения.

— Деньги на клубнику есть?

— Пф-ф! — Пренебрежительно фыркнула Ника. — Все, я побежала!

— А еда, фильм и экскурсия по дому?