Напряжение растет

Владельцы роскошных яхт, вызвавшие к себе недалекого провинциала, разглядывали всплывшую рядом с ними боевую подводную лодку. Разглядывали весьма нервно — князь изволил расположиться вроде как и сбоку от диванов, но за их спинами, оттого многим приходилось выкручивать себе шеи. Можно, конечно, и не выкручивать, но тогда пришлось бы мириться с источником гигантской и недоброй Силы, дышащей прямо в затылок, что не прибавляло настроения.

На благородных лицах то и дело отражалось возмущение, моментально сменявшееся опасливой задумчивостью — словно у посетителей океанариума с акулой, узнавших, что перед ними не бронированное стекло, а значит, теперь их безопасность целиком зависит от настроения зубастого экспоната. Потому как все их спокойствие основывалось на железобетонной уверенности, что от конфликта участников удержит гнев семьи императора… Но Шуйские ведь и без того в немилости?

Скрипнул один из диванов — Ветлицкие в лице их лидера демонстрировали характерную прямолинейность, разворачивая диван боком.

Впрочем, были и те, которые прочувствовали угрозу, сравнили со своими Силами, равнодушно хмыкнули — видали и сильнее! — и продолжили тихую беседу между собой, одновременно прислушиваясь к происходящему.

— Есть небольшие нюансы, касающиеся соревнования, предложенного уважаемыми Шуйскими, которые требуют совместного обсуждения, — вежливо улыбнулся Долгорукий. — Как вы знаете, наш, да еще многие другие лицеи весьма многочисленны, множество наших учеников заинтересовалось вашим вызовом… Особенно высказанным в такой оригинальной форме.

Шуйский чуть не скривился при всех — текст письма был действительно оригинальным.

— Больше сотни представителей десятков благородных родов хотели бы поучаствовать лично, но их печалит заявленный регламент на одну команду от школы, — продолжил Долгорукий и замер, предлагая Шуйскому предложить решение.

В самом деле, чтобы Долгорукие да просили… Этот точно не впечатлился демонстрацией Силы, но, к его чести, отнесся к приглашенному князю благожелательно. Действительно заинтересован в соревновании? Никаких каверз не будет? — ворохнулась слабая надежда. Если честно, Шуйский не ждал от встречи ничего хорошего и видел ее суть совсем иначе…

— От Шереметевых будут две команды или ни одной, — неприятно прогудели с дивана, да еще с такой чванливостью, будто их участие — великая милость, а отказ превратит соревнование в сельские побегушки.

— Нами задумывались соревнования с определенным лимитом участников… — Проигнорировав комментарий, Шуйский по-прежнему вел беседу только с князем Долгоруким. — Проработан план, определена территория. Полагаю, с вашим огромным опытом будет просто понять сложности увеличения масштабов мероприятия.

— Поэтому я пригласил вас приехать, — обратился Долгорукий ко всем присутствующим. — Я бы хотел воплотить эту замечательную идею сам и обустроить все наилучшим образом, без ограничения числа участников.

Целый валун свалился с сердца Шуйского. Не передать, какое облегчение прокатилось по телу — с него хотят снять бездну проблем!

Беда соревнований вовсе не в их проведении и награде. Соревнования не проводили уже десятки лет из-за того, что раньше многие не стремились выиграть, а использовали формат под родовую месть. Дети ушли в лес, кто-то попал, допустим, в волчью ловушку, так кого винить? Организатора, разумеется. А то, что охотников в том лесочке уже сотню лет не было, — никого не интересовало…

— Относясь к вам с огромным уважением, — Евгений Александрович изобразил на лице задумчивость и не торопился с ответом, — полагаю, что вы действительно проведете все безупречно и на высочайшем уровне.

Долгорукий ободряюще улыбнулся.

— Тут и сравнивать нечего, — подали голос с дивана, демонстрируя, если судить по тону, чистое восхищение Долгорукими.

Ожили после первого впечатления, теперь отыгрываются. Тут никто снизу вверх смотреть не станет, не те люди. Но Евгению Александровичу было достаточно того, чтобы не смотрели сверху вниз.

— То есть вы не против? — Долгорукий бросил взгляд в сторону, и кое-кто закашлялся, проглотив не высказанный на этот раз комментарий.

— Однако наши приготовления, произведенное нами масштабное строительство, организация охраны… вы ведь понимаете? — словно сомневаясь, продолжил князь.

При этом у Шуйского не было сделано ровным счетом ни чер-та! Но если им что-то от него нужно, то он ни в жизни не отдаст это бесплатно. Поэтому в последующей речи Евгений Александрович разливался соловьем, описывая будущие дворцы спорта и величественные сооружения, численность охраны и привлеченных высокооплачиваемых специалистов, с холодком ужаса представляя, что все это придется экстренно построить, если он перегнет палку.

— О, разумеется! Я найду, чем все это вам компенсировать. Думаю, в обмен на столь шикарную идею я внесу за все ваши команды вступительный взнос.

— Взнос? — нейтральным голосом поинтересовался один из сидящих на стуле — сын Вельяминова, если Шуйский не ошибался.

— Скажу верно, что вы все не против, если организацию соревнования, его программу, географию и награды возьмет на себя клан Долгоруких? — Как и полагается, молодой человек был проигнорирован. Без «разрешите, будьте любезны, не соблаговолите, проявите милость» к Долгорукому мог обращаться только равный.

— Бесспорно… Это лучшее решение… Теперь порекомендую сыну поучаствовать… Становится интересно…. — доносилось на разные лады.

— Для наилучшего проведения и подогрева интереса участников, а также разумного ограничения числа команд я предлагаю ввести взносы для каждого участника. Справедливо, господа?

— Не имеем ничего против… разумеется, князь… победитель получает все, а?

— Для победителей приготовлена достойная награда, — дипломатично улыбнулся Долгорукий. — Рад вашему единодушию. Раз так, с завтрашнего дня всем, заинтересованным в участии, можно вносить по сто миллионов рублей за команду из пяти человек.

— Сколько?! — кашлянул один из представителей.

— У Вяземских кончились деньги? — иронично прищурился князь.

— Мы имеем ввиду, не будет ли этого мало? — нервно оправил воротник Вяземский. — Труд настолько уважаемого всеми нами князя…

— Мы проводим соревнование на добровольных началах и вовсе не нуждаемся в вашей… помощи, — отмахнулся Долгорукий, будто говорил о грошах. — Мы планировали потратить взносы на благотворительность.

«Они крыши детских домов решили покрыть золотом? — меланхолично задался вопросом Шуйский. — Даже части присутствующих здесь придется занимать деньги, а если вспомнить о родах, где, кроме герба и гордости, нет ни гроша, то спрос на наличные вскоре изрядно возрастет. Надо будет под это дело заиметь десяток-другой полезных должников…»

Титул еще не означал богатства. В том числе княжеский — земли могли быть бедными, а хозяин, например, плохим управленцем. Хотя богатство тоже не означало, что можно вот так взять и вынуть сотню миллионов — есть ведь бюджет, планирование, фонды, да и редко кто держит суммы просто на счету, ведь деньги должны работать, кружась по миру в облике товаров.

— Но раз вы настаиваете, то давайте объединим ваше предложение и предложение господина Углицкого. Пусть взнос будет двести миллионов, и половина его отойдет роду победителя.

— Что?! — возмутились уже с диванчика.

— Вы сомневаетесь в победе? — делано изумился Шуйский, подначивая публику.

Теперь точно будут лезть в долги, но не отступят.


— Командам с ваших земель, князь, можно не перечислять взнос, — благожелательно кивнул Долгорукий.

— В самом деле, раз деньги все равно к нам вернутся, — согласился Евгений Александрович, вежливо раскланявшись.

— Да никогда Гагарины не уступали Шуйским!.. При всем уважении к вам, мой сын уже изволил участвовать в соревнованиях, так что незачем ссориться, ведь есть еще второе и третье места… Призовые деньги мы также отдадим на благотворительность, нам будет достаточно победы… — громом разразилось бурное обсуждение пополам с хвастовством, лестью и железной уверенностью в собственной исключительности.

И все это под практически ясно слышимый скрип извилин на тему «Кого отправить так, чтобы при поражении отбрехаться?».

— Господа. — Голос, пропитанный могуществом, ворвался в зал, вжав остальные звуки в бархат стен. Даже Шуйского проняло.

Его высочество цесаревич Сергей Дмитриевич поприветствовал всех милостивым наклоном головы, стоя в дверях под руку с ослепительно красивой рыжеволосой девушкой — его невестой германских кровей (правда, о помолвке не сообщалось официально, но резкий рост акций предприятий небольшого древнего семейства лучше имперского циркуляра говорил о свершившемся).

Позади сиятельной пары потерянно переминался с ноги на ногу мажордом, робко заглядывая в кабинет через раскрытую дверь — по церемониалу ему не полагалось входить раньше принца, объявлять о его прибытии он должен был, стоя чуть позади, но и после него зайти не удалось, ибо весь дверной проем и еще несколько метров за ним занимал подол лазурного платья невесты, удерживаемый за кончики четырьмя пажами.

— Ваше высочество, — уважительно произнес Долгорукий, поднявшись с места.

— Мы проходили мимо и случайно услышали вашу беседу, — продолжил Сергей Дмитриевич, с интересом глянул на ледяной трон и вновь посмотрел в сторону рояля. — Нас радует ваше начинание, князь.

«Опять, — с тоской пронеслось в голове у Шуйского. — Моя же идея! Хотя, черт, не моя…»

— Прошу, присядьте, нам, право, неудобно, — качнул принц рукой. — Ваша щедрость, господа, нами также отмечена. Но в нашем доме хозяину не пристало быть менее радушным, чем гостям. Посему, с разрешения уважаемого князя, — приподнял он на миллиметр бровь, словно испрашивая разрешение — и тут же получил легкий кивок, — мы желаем добавить к главному призу Истринское месторождение алюминиевых руд.

К принцу тут же прижалась невеста, что-то зашептала на ушко алыми устами.

— Прости, любимая, разумеется, — улыбнулся он ей. — А от имени моей прекрасной спутницы — разрешение на строительство гидроэлектростанции подле месторождения.

— Ваше высочество, а можно ли начать строительство завода уже сейчас, не откладывая? — изобразил озадаченность один из представителей. — Наш род хотел бы начать добычу на нашем месторождении как можно раньше.

— Что это вы, а?!

— Разумеется, мы выиграем, — отмахнулся тот. — Соревнования — формальность.

— Так, никакой углицкой рухляди на моем заводе не будет! — возмутился еще один князь. — Никто не строит лучше Палецких, и для себя мы все отстроим сами!

— Стройте, но гидрогенераторы — наши.

— О, вы слышали? У нас будут отличные гидрогенераторы! Хорошая новость для нашей станции. Завтра распоряжусь протянуть туда железнодорожную ветку.

— …свою электронику можете выкинуть на ту же свалку, где подобрали…

— …ноги вашей не будет на моем месторождении! Этот хлам из прошлого века даже не подсовывайте, месите лучше бетон для моей станции…

Шуйский с оторопью наблюдал, как, будто с цепи сорвавшись, четыре десятка влиятельнейших людей в яростном споре строят пока еще виртуальные горно-обогатительный комбинат и ГЭС. Из лучших узлов и механизмов, разумеется, самых качественных и надежных, дорогостоящих и современных, тут же вписываемых князем Долгоруким на лист, лежащий на крышке рояля. Ибо присутствующие были абсолютно уверены, что все достанется им бесплатно, а значит, нет смысла лоббировать технику — свою или союзников, но гораздо разумней стребовать с проигравших самое совершенное, что у них есть. Ведь все считают, что строят для себя, а значит, никто и не заикнется об оплате.

— А мы поставим для ГОКа мельничное оборудование, — брякнул князь, дабы не отставать от других.

На него тут же бросили десяток осуждающих взглядов, напомнив, что Шуйский вообще живет на реке, и порекомендовав снабдить их объект его системой АСУ и боевого охранения. Хамство! Хотя и приятно, что продукцию клана так высоко ценят.

— Еще у нас отличные беспилотники, — вырвалось у Шуйского раньше, чем он прикусил язык.

Это уже не деньги, а гораздо ценнее — технологии! По счастью, за предложение не успели ухватиться.

— Господа, вы радуете нас, — вновь оглушительно, но одновременно тихо сказал принц, до того умиленно наблюдавший за сварой. — Мы выделим вам нашего человека, дабы стройке никто не мог воспрепятствовать. Эти чиновники, вы ведь понимаете… — закатил он глаза, сетуя на собственную имперскую аристократию.

— А чем мы наградим детей? — озадаченно поинтересовался князь Долгорукий, наткнувшись на довольно забавную мысль — в самом деле, это все же детское соревнование, а назначенная награда достанется роду-победителю, обойдя стороной виновников торжества.

Нет, у Долгорукого есть чем их награждать, и дети точно останутся довольны. Но он обязан был намекнуть принцу, дабы не ставить того в неловкое положение по прошествии времени, — назначая награды, он позабыл о главном. Хотя прозвучало это по канонам вежливости как обращение ко всем.

— Билеты на новогодний имперский бал для первого и второго места, — опередил всех принц и тут же вслушался в слова своей спутницы.

Родители резко подобрались, оценив перспективу появления детей на главных смотринах империи и сопредельных стран.

— …и ужин в кругу нашей семьи для команды-победителя.

Быть представленным императору в столь юном возрасте тоже стоило очень и очень немалого — для будущего. А для рода — гигантский плюс к имиджу, возможность задать вопрос в неформальной обстановке, не опасаясь отповеди и гнева! Да даже просто присутствие за столом автоматически снимало опалу — и тут даже Шуйский задумался.

— Веселого вечера, господа, — откланялся принц, уводя свою прелесть из зала.

— Не слишком ли вы щедры, мой господин? — вновь прижалась та губами к уху избранника, стоило дверям закрыться.

— У страны появится новый поставщик высококачественного алюминия, дополнительная энергия, доходы от налогов, — чуть иронично ответил он. — И на все это империя не потратит ни единого гроша. Всех хлопот — просто поскучать за столом со страшно комплексующими школьниками…