Наяль Давье. Ученик древнего стража

Приподняв руку, помахал, отчего те снова дружно и как-то счастливо взвизгнули и разбежались в стороны, как горох. Я усмехнулся. Забавная малышня.

Спустя некоторое время вернулся Истван. Поглядев на меня внимательно, он снова чему-то кивнул и, обойдя меня, вошел в дом.

– Так и будешь сидеть? – спросил он.

Я же, покряхтев для порядка, поднялся. Попав внутрь дома, внимательно огляделся. Помещение не слишком большое. Посередине длинный стол с двумя высокими скамейками. С левой стороны печь, отдаленно похожая на русскую. Рядом с ней несколько деревянных и широких лавок. С правой стороны единственное окно, закрывающееся изнутри с помощью ставень. Вдоль стены длинная лавка, на которой стояли бочки, на самих стенах пучки трав, связки сушеных грибов, рыбы и кореньев.

– Голоден? – спросил Истван у меня.

– Не особо, – ответил я.

– Эт хорошо, ты садись, отдохни. А мне надобно за скотиной приглядеть, покормить, там, обиходить, – Истван махнул рукой в сторону одной из широких лавок, явно используемых здесь вместо кроватей. Подойдя к сундуку, стоящему в дальнем углу, он взял сложенное в несколько раз тонкое одеяло и бросил его на лавку. – Вот.

После этого он спокойно ушел. Я даже немного удивился тому, что он оставил меня так запросто. Впрочем, что тут красть? Бочки, грибы, корешки всякие, что ли? Хотя для кого-то это тоже может представлять ценность.

«Полагаю, мы можем начать, – сказал Арагур. – Чем быстрее начнем, тем скорее разблокируем дары. К тому же держать их вот так долго нельзя, это может навредить им. Ложись».

Я не стал сопротивляться, хотя до конца Арагуру не доверял. Вполне возможно, что был какой-то иной выход, но я уже успел убедиться, что сам я развить свои умения никак не смогу. В прошлом мире магия давалась мне намного проще. Точно так же, как сейчас способность к изменению тела. Кстати о ней.

«А я не изменюсь, пока буду в бессознательном состоянии?»

«Если только глаза, – тут же ответил Арагур. – Цвет глаз ты до сих пор плохо держишь. А вот все остальное таким же и останется».

Почему-то в этот момент мне показалось, что потерять сознание в окружении посторонних людей было плохой идеей. Лучше бы я нашел себе какой-нибудь закуток в том подземелье и проделал все там. А здесь люди, кто знает, чего от них можно ожидать.

«Я присмотрю, – пообещал Арагур, но моя давно спящая паранойя решила проснуться от спячки и дать о себе знать. – Я давал клятву, – как-то устало сказал он. – Никто не навредит тебе здесь».

Все еще сомневаясь, я все-таки подошел к лавке, сел на нее, а потом лег. Всё-таки я сейчас не отказался бы прочесть мысли Арагура. Но тот шастал в моей голове, как у себя дома, зато к себе не пускал. Это тоже добавляло недоверия. Ладно, переживать можно до бесконечности. Вдохнув и выдохнув, словно собирался сделать шаг в пропасть, я попытался расслабиться, закрывая глаза.

И… всё. Я мгновенно провалился. Казалось, я действительно сделал шаг в бездну, которая с радостью приняла меня в свои сети, окружив тягуче-черной темнотой, в которой мысли постепенно замедлялись, а потом и вовсе истаяли, будто снег на жарком солнце.

В первое мгновение был испуг, огорчение, ведь поверил же. Потом медленно навалилось безразличие. Какая теперь уже разница. И вскоре мыслей не осталось совсем. Я ощущал себя так, будто стоял в какой-то совершенно темной комнате, не думая при этом ни о чем.

Сколько это длилось, не могу сказать, но в какой-то момент я ощутил легкое раздражение, словно кто-то пощекотал меня изнутри. Чувство было не слишком приятным, но о нем я вспоминал с ностальгией, когда пришла настоящая боль.

Мои вены никогда не были наполнены кислотой, но в этот самый момент мне казалось, что человек должен ощущать что-то вроде этого. Я хотел закричать, чтобы хоть как-то ослабить боль, но ничего не получилось. Я не знал, открывал ли рот или нет, так как очень скоро ощущение тела исчезло, сменившись одной сплошной болью.

Спустя вечность я привык к этой боли. Да, она будто стала частью меня, такой обычной, почти неощутимой. И не потому, что стала меньше, нет, а потому что она стала привычным для меня состоянием. Наверное, что-то внутри меня сломалось, ведь в любом другом случае я бы продолжал безмолвно корчиться от боли, не имея возможности что-то изменить и как-то ослабить ее.

В тот момент я совсем не вспоминал Арагура. К чему? Какой толк от этого? Да что говорить, я даже собственное имя не помнил. Много ли людей вспоминают свое имя, когда их скручивает от невыносимой боли? Не думаю, что это именно то, о чем они беспокоятся в такой момент. Я был наполнен одним лишь желанием прекратить все это и уже точно не вспоминал о реальном мире или каких-то глупостях, вроде имени или того, кто я такой.

Это уже после, когда я привык к боли, то стал способен ощущать что-то еще, кроме боли. Например, злость, отчаяние или раздражение.

Всё закончилось стремительно. Настолько, что я сразу не понял, что именно произошло. Я недоверчиво прислушивался к себе, не понимая, что именно случилось. Мне чего-то не хватало. Странное состояние одновременно пугало и заставляло ощущать облегчение.

– Очнулся, сердечный, – донесся до меня чей-то голос. А я от неожиданности вздрогнул, ведь до этого в темноте кроме меня никого не было.

Из-за движения все как-то разом вспыхнуло болью. Казалось, что болело все сразу, начиная от головы, заканчивая пятками. И боль такая, выворачивающая, тошнотворная. Сглотнув, пару раз вдохнул глубоко и выдохнул. Муть начала постепенно оседать, а после и вовсе исчезать. Только процесс этот шел медленно.

– Ты уверена? – задал вопрос еще один голос.

– Конечно, – отозвался первый говоривший. – Буду я тебе брехать? Ну, милок, открывая глаза. Открывай.

И я открыл, сразу же после этого зажмурившись. Свет показался мне настолько ярким, что не было сил смотреть на него без боли. Сквозь ресницы глянул на людей рядом, пытаясь понять, где я и что произошло.

Воспоминания сразу ударили как обухом по голове. Стиснув зубы, сдержал голос, лишь глубоко вздохнул.

«Арагур», – позвал я мага. Или кто там он есть на самом деле? Пока не узнаю, пусть будет маг.

«Да? – глухо отозвался тот. – Как ты себя чувствуешь?»

Я прислушался к своим ощущениям, стараясь не обращать внимания на шум рядом. Вот только делать это было труднее с каждой секундой, а уж когда меня начали слегка хлопать по щекам, мне и вовсе пришлось открывать глаза.

– Что? – хрипло спросил я, рассматривая склонившуюся надо мной женщину. Глубокие морщины и пигментные пятна свидетельствовали о почтенном возрасте.

– Вот, – сказала она, выпрямляясь. – Я же говорю, что очнулся. Как ты себя чувствуешь? – спросила она, протягивая мне глубокую тарелку с какой-то жидкостью внутри.

Покосившись на тарелку с подозрением, я все-таки выпил предложенный отвар. Подозреваю, что это должно меня «вылечить».

– Нормально, – ответил я обоим сразу: и Арагуру, и этой женщине. – Что со мной было? – спросил я опять же у обоих. Ответ Арагура меня интересовал больше, но и официальную версию нужно было узнать.

– А ты что помнишь? – Протиснувшись мимо женщины, ко мне подошел Истван.


Я поморщился, якобы вспоминая, а потом начал перечислять:

– На меня напали, но я убежал, правда, у них остались все мои вещи. А потом набрел на дорогу, встретил тебя, Истван. А потом мы приехали в деревню, я решил полежать немного, голова слегка кружилась, а потом… не помню. Так что случилось?

– Все ты верно помнишь. Я оставил тебя в хате, – начал рассказывать Истван. Он подтащил к лавке табурет и сел на него. – А сам пошел за скотиной глядеть. Покормить ведь надо было. Тильда по моей просьбе присматривала, пока я у дочери гостевал, но всё-таки. Так вот. Вернулся я, значит, а тут ты, лежишь, горячий весь, мечешься в бреду. Ну я и побежал за Мейрой. Она знахарка знатная, много наших на ноги подняла.

– Все верно, – женщина, сидящая рядом, покивала. – Ударили тебя, милок, хорошо. Но ты спуску своему телу не давал, пока не оказался в безопасности. И вот тогда горячка и настигла тебя. Такое бывает, особливо с воинами, которым нужно дотерпеть до помощи. Мне бабка моя рассказывала. Бьются, словно и не болит у них ничего, а как в безопасности оказываются, так сразу падают без сознания.

– Вот как, – пробормотал я, а потом подумал о том, что тело мое всё-таки не совсем нормальное, а значит, «кровь» должна была вести себя странно. Покосился на людей, но они лишь сочувствующе смотрели на меня в ответ и не думали спрашивать, что со мной не так.

«Не стоит об этом думать. Я сделал так, чтобы они не обращали внимания на разные странности, происходящие с тобой. Никакой крови не было, но они оба помнят, как промывали рану, накладывали мазь, обматывали. И все такое прочее», – успокоил меня Арагур.

– В сон клонит, – сказал тихо, делая вид, что смертельно устал и хочу спать. Мне надо было более подробно поговорить с Арагуром, а люди немного мешали.

– Конечно, конечно, – засуетилась Мейра, поднимаясь и уводя за собой Иствана. Далеко уходить они явно не собирались, отошли к столу и сели, тихо переговариваясь между собой.

«Итак, что со мной случилось?» – спросил я у Арагура. При этом закрыл глаза и сделал вид, что сплю.

«Все оказалось немного сложнее, чем мне думалось изначально. Твои дары начали растворяться. Еще немного и ничего бы не получилось».

«А сейчас?»

«Сейчас все в порядке. В относительном. Что ты ощущал, когда находился без сознания?»

«Боль, – ответил сразу, без всякого сомнения. – Постоянную, непрекращающуюся боль».

«Да, все правильно. Боль ты ощущал бы в любом случае, но если бы мы начали разблокировку чуть раньше, то она не была бы столь сильной. К сожалению, я ничего не мог поделать с этим, ядро души почти поглотило дары».

«Но все получилось?» – задал я волнующий меня вопрос. Мне совершенно не хотелось думать, что все, через что мне пришлось пройти, напрасно.

«Относительно».

«Относительно? Что не так?» – сразу насторожился я.

«Все так, просто один из даров слишком сильно пострадал. Его можно развить, но на это уйдет слишком много времени».

«А в остальном?»

«Все хорошо, – Арагур явно был доволен собой. Наверное, все на самом деле было не так легко, в чем он пытается меня убедить. Да, он говорит, что были сложности, но при этом по интонациям его голоса можно подумать, что он столкнулся всего лишь с каким-то пустяком. – К тому же изменения тела не все способности, которые достались тебе с переходом в этот мир».

«Да? – удивился я. – И что еще?»

«Слияние, – мгновенно отозвался Арагур. – Довольно полезный дар, если научиться им пользоваться».

«И с кем же я буду сливаться?» – спросил я скептически, а потом представил себе стройную молодую девушку.

Я встрепенулся, прислушиваясь к себе. После того как я соединил свою душу с арканой, то время от времени коротал время в обществе представительниц прекрасной половины человечества, но надо сказать правду, если бы не мое стремление быть как все, человеком, то я вполне мог обойтись и без этого.

Попытался вообразить самый жаркий сюжет, который только мог себе представить. Эстетическое удовольствие от нарисовавшейся картины я точно испытывал. Да и в нужном месте все поднялось. Вообще, меня до сих пор поражало новое тело. По сути, оно ведь всего лишь сгусток магического вещества, но ощущаю я его как самое настоящее тело. Думаю, проблем с этим у меня точно не возникнет. К тому же с таким телом всегда можно поэкспериментировать.

Мысли плавно перетекли на тему того, что я буду делать в этом мире. К чему мне стремиться, какие цели преследовать? Жить бесцельно совершенно не хотелось. Да, я заключил сделку с Арагуром, но ведь когда-нибудь я соберу все части книги и открою пещеру (или где там закрыт Арагур?), в которой тот находится. А дальше? Что мне делать потом?

В прошлый раз, очнувшись в теле Наяля, я стремился улучшить качество жизни свое и людей вокруг. Тогда это было вполне оправданно, ведь я рассчитывал, что проживу там всю жизнь, поэтому и пытался как-то улучшить все, до чего мог дотянуться.

Наученный не слишком приятным опытом, в этом мире ничего подобного делать я точно не собирался. Помогать, развивать, строить, чтобы потом снова оказаться на грани, без «штанов» и со знанием, что все воспоминания обо мне стерты? Нет, спасибо, одного раза мне вполне хватило.

Это еще неизвестно, что на самом деле думает обо мне местный Разум. Или как его называет Арагур – страж. Да, Арагур сказал, что отсюда меня никто выгонять не собирается, и если я и уйду, то только по собственной воле. Но мало ли как все на самом деле обернется. Сегодня Разум может думать так, завтра по-другому. Да откуда бы Арагуру что-то об этом знать. Возможно, он умеет как-то общаться с ним (всё-таки способности Арагура крайне необычные), но кто сказал, что его не обманывают.

Владельцу прошлого мира я помог, может быть, именно поэтому остался жив. Здешний Разум мне ничего не должен. Вполне возможно, что жив я лишь потому, что ничего пока не сделал особенного.

Вот если бы здесь не было Разума, тогда я бы еще подумал. Хотя даже в таком случае я не стал бы действовать напролом, лишь с оглядками, будучи полностью уверенным, что все сделанное останется моим навсегда.

Конечно, можно заняться чем-нибудь простым, например, той же охотой и рыбалкой. Построить небольшой и удобный дом, найти себе красавицу жену, завести детей и не отсвечивать, надеясь, что мои действия не будут сильно раздражать стража. Вот только что-то мне подсказывает, такая жизнь мне вскоре наскучит.

Стоит признать, в бытность свою Семеном я смутно ощущал, что в моей жизни чего-то не хватает. Что-то делал, как-то жил, кажется, даже веселился изредка, но с каждым годом жизнь становилась все более пресной, скучной и предсказуемой. Я не понимал и не осознавал, что в жизни нет чего-то важного.

Когда я попал в тело Наяля, то ощутил, как жизнь наполнилась силой. И дело даже не в магии, хотя она и очень важна. Я планировал, воплощал свои планы в жизнь, стремился к чему-то, пытался изменить мир вокруг, помогал людям. Я жил, черт возьми! И пусть результат моих трудов у меня отняли, я всё еще помню, насколько живым был в то время. И снова становиться тенью самого себя, существовать, ощущая пустоту жизни, мне совершенно не хочется.

А вообще, если так подумать, то все весьма странно. Сколько раз я слышал, что смысл жизни любого человека – рождение детей. Все в мире стремится продолжить себя, размножиться. Это заложено в нашей природе. Это нормально и естественно. Но я не ощущаю потребности продолжить себя в детях. Почему? Потому что перестал быть человеком? Или же по той причине, что отцом я уже когда-то был, и мой мозг как бы уже поставил галочку в нужной графе, посчитав задачу выполненной? Правильным вполне может быть как и первое, так и второе. К тому же еще неизвестно, способно ли мое нынешнее тело к чему-то подобному. Вполне может статься, что детей у меня больше никогда и не будет. Всё-таки какой бы натуральной ни была бы та же кровь, но это всего лишь имитация. Думаю, то же самое будет и со спермой. Хотя вещество ведь магическое, кто знает, что из этого может получиться. Однозначно не просто ребенок.

«Совсем», – вывел меня из размышлений голос Арагура.

«Как это? – спросил, выбрасывая посторонние мысли из головы. Успею еще подумать об этом. Всё-таки до того момента, когда мне надо будет размышлять о своих дальнейших планах, еще очень далеко. Сначала надо собрать книгу, а потом освободить Арагура. И кто знает, сколько это займет времени. Еще неизвестно, сколько там листов в Арагуровой книге. – Ты имеешь в виду живых людей?»

«Не только, – хмыкнул Арагур. – Надеюсь, ты еще не забыл, что на данный момент являешься кем-то вроде духа, имеющего магическую оболочку? Ты ведь уже пробовал проходить сквозь предмет. Если бы ты в тот момент сосредоточился и не торопился, то понял, что вполне можешь существовать внутри камня. Конечно, в какой-то мере такое слияние весьма опасно, ведь сама суть любого камня при слиянии накладывает на сознание свой отпечаток. Душа, по сути, небольшая, так что ты вполне можешь сливаться с объектами намного меньшего размера. Но более комфортно тебе будет сливаться с предметами равного или большего размера».