На расстоянии любви

— В тот вечер на реке Трофим признался мне в любви и предложил стать его женщиной.

Слушать дальше Соня не смогла. Она повернулась и поплыла изо всех сил, думая, что гребет к берегу. Дыхание сбилось, в рот снова попала вода. Хуже всего, что руки и ноги сводило судорогой. Но она сильная, она выплывет!..

Крепкие руки Трофима подхватили ее, когда она была готова пойти на дно.

— Соня, родная моя, что с тобой? Я сейчас…

Обхватив поперек тела, он выволок ее из воды, положил на песок животом и нажал на спину. Изо рта у нее хлынула вода. Стало противно и горько.

— Все, все, не бойся, я же с тобой! Все будет хорошо…

Он прижал ее к себе и качал, как маленькую. Соня плакала, не стесняясь, больше от разочарования, чем от страха.

— Я кричал, что ты не туда плывешь. Не слышала?

Всхлипывая, Соня покачала головой.

— Ты плыла, точно за тобой гнались!

В его руках было спокойно и хорошо, пока Соня не вспомнила Анины слова.

— Тебе меня жалко?.. — она посмотрела на Трофима в упор. Он не отвел глаза, не смутился, скорее не понял ее.

— Почему мне должно быть жалко тебя?

— Значит, не жалко?

Трофим потряс головой.

— Сонь, да что произошло?

Она и сама не знала, что заставило ее прощупать его взглядом. Наверное, это была новая женщина, родившаяся ночью под звездным небом, немного собственница, немного ревнивица и ужасная трусиха при мысли, что теперь она стала не нужна.

Трофим что-то спрашивал, но Соня не слышала — она смотрела на след на его шее.

— Ты целовался с ней?.. Целовался, да? Целовался…

Она стала выбираться из его рук, не давая удержать себя.

— Соня, подожди!..

Она бежала по берегу куда глаза глядят. Трофим сначала бежал следом, потом махнул рукой и бросился с разбегу в воду. Соня слышала шумный всплеск и его злой рык.





ГЛАВА 6

Выйду — не выйду




Она добралась до своих вещей, одеваться не стала — схватила в охапку, побежала к тропинке. Позади то ли на самом деле раздавался смех Ани, то ли это ломались под ногами высохшие под солнцем стебли травы.

Значит, Аня не обманула, а вот Троха соврал — пожалел ее, сделал одолжение. А ей не нужна жалость, ни его, ни Борькина. Она привыкла, что между нею и Аней парни всегда выбирали ту, что красивее, ярче, сексуальнее, доступнее. Вот и хотела почувствовать себя такой. Получилось… Всего лишь на ночь.

Добежав до поля, Соня спряталась среди высоких колосьев. Надела платье, легла и смотрела в высокое голубое небо, которое прорезали быстрые крылья стрижей. Они селились недалеко, в песчаной горке. Понаделали в ней много гнезд и жили там до середины лета, а потом исчезали в один день. Были — и нет.

Гулко бившееся в груди сердце понемногу успокаивалось, приходило в обычный ритм. Соня задышала ровнее, пропал туман перед глазами — высохли слезы, что так и не пролились на щеки. Она задремала под мерный шелест пшеницы и стрекот кузнечиков. Проснулась, когда услышала дребезжание велосипедов — это пронеслась к берегу ватага мальчишек. Пора было идти домой.

Соня встала, отряхнула платье и завязала потуже ленту на волосах. Столько в книгах перечитывала про несчастную любовь, встретилась с ней — не понравилось.

Отец в саду чинил улей — собирался везти на следующий день на лесную пасеку.

— Здравствуй, папа, — Соня присела на скамейку, наблюдая, как трудятся умелые отцовские руки. — Мама где?

— Да еще с фермы не вернулась. А ты где пропадала?

— Почему пропадала? Я гуляла.

— Одна? Трофим тебя уже часа два ждет. Я его в доме оставил защелку починить. Поссорились, что ли? Бывает… Любовь — штука совсем непростая, колючая, вопьется — не вытащишь ее, а то и загниет вовсе.


— Надеюсь, до гангрены не доведу! — бросила Соня. — Пап… я раздумала выходить замуж. Вот чтобы гангрены не было, не выйду!

— Даже так?

Соню рассердило, что отец никак не отреагировал на ее заявление.

— Пап, ты не веришь мне?

— Почему? — он взглянул на нее поверх очков. — В то, что поссорились — верю. Правда, кто виноват, не знаю. Ты у меня вспыхиваешь спичкой, Трофим тоже может обидеться. А мириться всегда тяжелее, чем ссориться.

Зачем ей мириться? Соня повторила громче:

— Я передумала выходить замуж!

— Да слышал я, слышал. А Трофим знает?

По губам отца прошлась усмешка, и Соня насупилась:

— Нет еще. Сейчас скажу.

— Иди.

— И пойду!

Соня решительно поднялась со скамейки и направилась в дом. Но с каждой ступенькой крыльца решимость уменьшалась, пока не превратилась в робость. Не каждый день ее зовут замуж и не каждый день она отказывает!

Трофим сидел за столом, разбросав вокруг инструменты. Он был увлечен делом так же, как ее отец. Соне даже расхотелось отвлекать его от работы, но он уже заметил ее.

— Привет. Я сейчас, только руки вымою, а то — вот…

Он мазнул ей по лицу чем-то черным и противным. Соня потерла нос и расчихалась.

— Фу, гадость! Что это?

— Канифоль. Припаять нужно.

Куда пропала ее решимость? Взглянула в карие глаза — и утонула, как несмышленыш. А его мягкая улыбка — контрольный выстрел! Поэтому, когда он попросил помочь умыться, Соня покладисто кивнула и пошла за ним во двор. Слила ему из кувшина воду в ладони, ждала с полотенцем, пока отфыркивался, помогла вытираться и только потом сбежала к себе в комнату и приперла дверь спиной.

— Сонь, открой. Давай поговорим.

— Не хочу!

Трофим запросто мог вынести дверь вместе с ней, но терпеливо ждал, пока она сменит гнев на милость и впустит его.

— Сонь, я ничего не понял.

— Не понял — и не надо! — пыхтела она, еле сдерживая подступающие слезы. — Иди к своей Анечке!

— Зачем мне к ней идти? Я пришел к своей невесте.

— Бывшей! — кинула она с гордостью. — Я за тебя не пойду замуж.

— Почему?

Может, открыть дверь и взглянуть ему в глаза? Пусть попробует соврать! С другой стороны, снова заворожит ее, очарует, и она снова не скажет то, что хочет.

— Соня, ты выйдешь или нет? — Трофим стукнул в дверь. — Я думал, ты взрослая, а ты еще ребенок…

Это она-то ребенок?..

Соня так резко распахнула дверь, что Трофим отступил назад.

— Зачем ты пришел, посмеяться надо мной?! Нашел доверчивую, наивную дурочку? Только и дурочки понимают, откуда берутся такие синяки…

Она ткнула пальцем в синяк на его шее. Трофим подошел ко вделанному в дверцу шкафа зеркалу, повернулся и посмотрел на синяк.

— Из-за этого весь сыр-бор? Я понятия не имею, откуда он взялся…

Соня презрительно хмыкнула и отвернулась.

— Будто на самом деле ты не знаешь? И с Анькой ты в воде не плескался, и она не визжала на всю округу.

— Я ее не звал и не целовался с ней… Это она сама.