На пороге Будущего

— Не бывал, хотя звали. Так вот, меня встретили очень любезно. Шер-Раат и его приближенные вообще добры к тем, кто на них похож. Выглядят они точно так же как мы и не имеют ничего общего с простолюдинами. Те невысокие, крепкие, курчавые и очень темнокожие. Аристократы отличаются от них, как лебедь от воробья. Только одеваются они не так как мы. Женщины ходят почти обнаженными, а мужчины завивают бороду и красят глаза.

Лива и Эвра переглянулись, громко фыркнули и, не удержавшись, расхохотались.

— Но это мелочи. Нравы у них достаточно строгие. По крайней мере, я не заметил особой распущенности. Я подружился там с членом Совета Джед-Аром. Ты должен помнить его, государь, он приезжал на твою свадьбу.

Хален поднял брови, вспоминая.

— Высокий, с длинной кудрявой бородой, одетый в зеленое? Больше ничего не могу вспомнить. Тогда мне было не до гостей.

— Джед-Ар моложе всех в Совете — ему всего тридцать один год. Ему принадлежат земли на севере Западного острова, десятки кораблей, которые ходят в Галафрию и Матакрус, два банка, огромный дворец на Западном и несколько домов на Восточном острове. Он из древнего рода, основатель которого в незапамятные времена пересек насквозь леса от самой северной точки Матагальпы до Фарады, а потом проследил течение великой реки Элиус от истока до самого океана, пройдя пешком больше тысячи тсанов. Да, в то время, как иантийцы дрались между собой за каждый холм, островитяне обследовали континент. И это они составили лучшие карты Матагальпы!

— Как же развлекал вас этот потомок великих первооткрывателей? — поинтересовалась Евгения, протягивая Халену свой бокал.

— Теперь я знаю пять новых азартных игр. Островитяне на этот счет большие выдумщики. Они любят и умеют развлекаться. Они устраивают великолепные спектакли и строят театры с большими залами для зрителей. У них есть певцы и танцоры, которые пользуются народной любовью. Каждое их выступление собирает тысячи зрителей. Люди часто отправляются в огромные амфитеатры, чтобы посмотреть на травлю быков, или на укрощение диких коней, что привозят с крайнего юга, или на поединки специально обученных воинов. Во всех городах работают общественные бассейны, бани, стадионы, библиотеки. А города эти отделяются друг от друга небольшими лугами, где пасутся прекрасные кони.

— Островитяне хорошие мореходы. Они отправляют экспедиции в океан на поиск новых земель? — задала Евгения свой извечный вопрос.

— Они не могут, госпожа моя. Они, как и мы, верят, что под водой за горизонтом лежит страна мертвых, и никогда не решатся оскорбить предков, направив корабли, чтобы те прошли прямо по их душам.

— Получается, эта страна окружает Острова с трех сторон света, так что весло опустить некуда — обязательно попадешь в какого-нибудь предка? И не страшно им жить в такой компании?

— Своеобразный у вас юмор, госпожа Евгения.

— Будьте же логичны, Бронк. Вы имеете дело с реальными людьми и с цифрами, которые не врут. Неужели несмотря на это вы тоже верите, что совсем рядом под водой находится царство мертвых?

Он отщипнул кусочек пирожного, пожал плечами.

— Я, конечно же, не верю в это, когда говорю с вами. Но когда Ханияр при большом скоплении народа начинает рассуждать о духах и предках, о прошлом и будущем, — я верю в загробный мир.

Евгения усмехнулась.

— Это называется «двойные стандарты». Для себя одно, а для всех — другое.

— Что делать, такова жизнь. Каждый из нас, может, и хотел бы знать, действительно ли души умерших живут под водой, но никто не станет это проверять — иначе на что нужна вера?

— Эви, оставь уже его в покое со своими мертвецами! — вмешалась Сериада. — Расскажите лучше про этого Джед-Ара, Бронк. Какой у него дом, какая жена? Он сам занимается делами, или все делают помощники, а он отдыхает?

— Его дом из черного гранита и белого мрамора, с колоннами-охранителями по фасаду, с просторной террасой, широкими окнами и удобными балконами на верхних этажах. На полах там цветастые циновки — от ковров во влажном климате одна морока, — мебель дорогого дерева, много статуэток из драгоценных металлов и прекрасных картин. В одной комнате сделан бассейн с подогревом. Вокруг дома разбит чудесный сад. За ним следит его мать, очень приятная пожилая дама. Джед-Ар не женат.

— Это в тридцать-то лет?

— Они вообще не спешат с этим делом. Считают, что мужчина должен заработать торговлей и прочими способами на капитал для семьи, получить жизненный опыт и только тогда вступать в брак.

— Как это — заработать на капитал семьи? — удивилась Сериада.

— Видите ли, у них достаточно странные с нашей точки зрения обычаи. Женщины там имеют равные права с мужчинами и даже голосуют на выборах главы Совета. Имущество знатной женщины родители отписывают ей при рождении и затем до ее замужества стараются его преумножить так же, как имущество сыновей. А помимо этого каждый взрослый мужчина и каждая женщина должны со дня своего совершеннолетия копить отдельный капитал, который они в день свадьбы перепишут на свою семью. Таким образом, помимо общего имущества семьи каждый ее член продолжает владеть и управлять собственным капиталом.

— Зажрались, — констатировал Хален. — При таком отношении к деньгам у них должна быть чудовищная инфляция.

Бронк развел руками.

— Должна быть. Некоторые аналитики уже на протяжении десятков лет предрекают обвал системы. Мне не совсем понятно, каким образом островитяне, давно имея дело не с золотом и серебром, а с векселями и акциями, ухитряются сдерживать последствия работы столь сложной финансовой машины.

— Зато когда их система рухнет, никому из нас мало не покажется, — мрачно предрек Хален. — Надеюсь, я не доживу до этого дня.

— А будь они порасторопней, давно бы обнаружили где-нибудь земли, в которых есть алмазы, и тогда могли бы меньше этого опасаться, — вздохнула Евгения.

Бронк спросил:

— Что такое алмазы?

— Это драгоценный камень, самое твердое, что есть на планете. Он прозрачен как хрусталь и сверкает как солнце. В моем прежнем мире алмазы стоили дороже золота, дороже всего. Будь у нас помимо золота в качестве обеспечения хотя бы с десяток приличных алмазов, кризисы были бы не так страшны. Если бы мы выходили в океан, все было бы по-другому!

— В Матагальпе нет алмазов, Эви, значит, они не существуют, — мягко сказал Хален. — Ты наш алмаз, и если, не приведи случай, что-нибудь случится, мне придется рассчитывать на тебя. Но если обвалится финансовая система островитян, ничто нас не спасет, даже алмазы.

Она еще раз вздохнула, посмотрела на свет сквозь свой бокал с золотисто-коричневым напитком. Иантийцы додумались до коньяка, но даже если они найдут алмаз, то не догадаются его огранить.

Сериада продолжила расспрашивать Бронка.

— А на ком же они женятся? Если, как вы говорите, знать держится обособленно, то они все, должно быть, уже давным-давно породнились между собой!

— По большому счету так и есть. Но они с удовольствием женятся на знатных крусках, не брезгуют даже брать жен из шедизского Красного дома. Впрочем, вырождение им не грозит. Только подумайте, площадь двух островов в десятки раз меньше, чем любая из наших провинций, а живет там больше миллиона человек! Аристократии — несколько тысяч. В Совете вот уже лет тридцать как не было людей со стороны — все представители одних и тех же семей. Отец и дед Джед-Ара не по разу исполняли обязанности правителей государства, да и ему уже сейчас предрекают победу на следующих выборах. Поэтому, государь, я взял на себя смелость пригласить его в Киару с ответным визитом. Он обещал приехать осенью.


— Прекрасно, — одобрил Хален, разлил остатки коньяка по бокалам. — Давайте выпьем за наших новых друзей!

— Им ведь даже не о чем будет друг с другом поговорить, — грустно сказала Евгения час спустя, когда они поднялись в спальню и она, сидя у зеркала, расчесывала свои длинные волнистые волосы.

— Кому? — удивился Хален.

— Сериаде и этому Джед-Ару.

— Ах ты моя умница! — восхитился он. — Все поняла с полуслова!

— Какое уж тут слово! Бронк разве что стихи в его честь не прочел!

— А Сериада поняла, к чему он клонит, как тебе кажется?

— Вряд ли. Ты скажешь ей?

— Пока не решил. Я люблю ее, но совершенно не понимаю. Не могу представить, как она отреагирует, если заранее сказать, что Джед-Ар — ее потенциальный жених. К тому же мне бы не хотелось обнадеживать его раньше времени. Может быть, он окажется неподходящей партией. Бронку, конечно, можно доверять, но все же завтра я выясню у него всю подноготную этого парня, а потом посоветуюсь с Нетагором, который, по-моему, тоже упоминал в своих рассказах его имя. Поэтому пока мы ничего говорить Сериаде не будем. Но позже, перед приездом этого господина стоит ей сказать, как ты думаешь?

Евгения отложила гребень, повернулась к мужу. Он опустил взгляд с ее лица на глубокий вырез ночной рубашки и через минуту уже забыл, о чем спрашивал.





* * *


Рекомендации Нетагора Халена удовлетворили, и потому, когда гость с Островов прибыл в Киару, семья приняла его с обычным, не обремененным церемониями радушием.

Поскольку визит был дружеским, Джед-Ар явился без огромной свиты, что сопровождала его три с половиной года назад, когда он привез подарки Мата-Хоруса на свадьбу царя и олуди. Евгения, как ни старалась, не смогла вспомнить и признать его лица, но Хален без угрызений совести изобразил при встрече дружескую радость. На дворе стояла прекрасная золотая осень. Деревья только начали желтеть. Тучные стада антилоп лениво жевали траву на пастбищах, пока над ними с печальными криками летели в сторону океана первые журавли и гуси. Было так безветренно, что облака с утра до вечера висели на одном и том же месте, будто нарисованные на выцветшей небесной простыне. Хален возил Джед-Ара охотиться и выходил с ним в море на веслах. По вечерам устраивали большие приемы. В столицу уже начали съезжаться на зиму лучшие музыкальные ансамбли, которых привечали Евгения и царевна, и в замке каждый день наслаждались музыкой и танцами.

Гость был — сама вежливость. Он владел иантийским языком в достаточной мере, чтобы в первые же дни по-дружески доверительно поведать Халену, как отец перед смертью взял с него обет не жениться и не заключать помолвки до тридцати трех лет. «Батюшка был большим оригиналом. Он нашел свое счастье лишь в третьем браке, с моей матерью, и с тех пор до самой смерти питал уверенность, что лишь к этому возрасту мужчина способен ясно представить, какая жена ему нужна. Я не могу поддержать его в этом убеждении, — по тонким губам Джед-Ара скользнула улыбка, — однако данная в присутствии всех родственников клятва вынуждает меня еще два года оставаться одиноким».

Хален был раздосадован тем, как легко гость разгадал его планы, однако с понимающим видом кивнул: ему тоже пришлось ждать жену много лет. Историю с обетом он слышал от Нетагора. Отец Джед-Ара действительно был личностью незаурядной, и даже через много лет после его смерти о годах его правления и семейных историях по Островам ходили легенды. Все же это признание сняло ту неловкость, которую испытывали Хален и Евгения в присутствии гостя.

К Сериаде Джед-Ар был очень внимателен. Его усилия пропадали даром. Она заливалась краской при каждом его взгляде и упорно не поднимала глаз. Казалось невозможным вытянуть из нее хоть слово. Его это не смущало, и, рассказывая очередную байку о великолепном городе Иль-Бэре, он обращался одновременно и к царице, и к царевне, не забывая одарить снисходительной улыбкой их девушек. Он особенно благоволил к Пеликену, который заслужил его расположение умением стильно одеваться и тонко шутить, и оба они подчас куда-то исчезали по ночам.

Евгения не могла определить своего отношения к Джед-Ару. Он был представителем совершенно иной культуры и к тому же казался ей чересчур взрослым, серьезным, опасным. Хален и Бронк с пониманием относились к его жеманной речи и привычке не называть вещи своими именами, а красиво ходить вокруг да около. Ее же каждый раз напрягало несоответствие между вкрадчивыми манерами островитянина и брутальностью, которая назойливо била в глаза. Он тщательно, как женщина, следил за своим лицом, и его кожа была нежна, словно у ребенка. Всегда чистые блестящие волосы падали ниже плеч, а борода была разделена на две части и завита мелкими кольцами. Специальный слуга ухаживал за его руками и ногами, красил ногти в красный или черный цвет. Одевался Джед-Ар так роскошно, что царица не удержалась и спросила, где ткут его шелка, подобных которым она не видала в Ианте. Но его тихому голосу удручающе не соответствовал острый, все подмечающий взгляд, а мягкость движений слишком контрастировала с развитой мускулатурой. Под обличьем домашнего кота прятался хищник, и если Евгения поняла это только через несколько дней, то Халену все было ясно с самого начала. И хотя дружба с Джед-Аром у него так и не завязалась, Хален быстро решил, что гость достоин его сестры.

Наконец настал день отплытия островитянина на родину. Евгения и Сериада вышли во двор проститься. Хален уже сел в карету — он хотел проводить гостя до корабля. Царевна была молчалива, однако Евгения заметила, что она, как и в предыдущие дни, оделась и причесалась более тщательно, чем обычно. Увидев их, Джед-Ар с поклоном приблизился, поцеловал руку царице. Его прищуренные глаза хитро ей улыбнулись.

— Отныне, госпожа, я буду жить в ожидании в свою очередь принять вас у себя как почетную гостью…

В его последних словах слышалась недосказанность, предназначенная не столько Евгении, сколько ее спутнице. Сериада поняла это и, не удержавшись, взглянула на Джед-Ара. Он осторожно прикоснулся к ее пухлым пальчикам, поднес их к губам.

— Мне жаль с вами расставаться. Ваше присутствие украсило нашу мирную жизнь. Я буду счастлива вновь видеть вас — и здесь, в Киаре, и, если будет судьбе угодно, на вашей прекрасной родине, — произнесла Евгения стандартные слова прощания, и он не замедлил подхватить их:

— Льщу себя надеждой, что у нас еще появятся поводы для встреч!

Она не выдержала и усмехнулась, глядя в его смуглое веселое лицо. «Я бы сумела с тобой справиться, — подумала она. — Но бедная Сериада вряд ли найдет подход к такому сложному человеку…»

Ощущение исходящей от островитянина опасности возбуждало ее. Все эти дни она боролась с желанием включиться в игру, которую он то и дело ей предлагал. У нее и мысли не было изменять Халену, Джед-Ар ей даже не нравился, но его сдерживаемая сила будила в ней азарт, распаляла фантазию. Евгения была рада, что он уезжает. Да и Сериада станет спокойней — в последнее время она была сама не своя.

Мужчины покинули замок. Выезжавший последним Венгесе оглянулся, будто бы проверяя, не задержался ли во дворе кто-либо из спутников островитянина, и бросил взгляд на царевну. Сложив перед собой руки, опустив подбородок, она проводила его глазами, повернулась к Евгении. Они молча прошли в дом старой царицы и уединились в гостиной.

— Ты его не боишься, — сказала Сериада со вздохом.

— А ты боишься?

— Он чем-то похож на Халена, — произнесла она задумчиво. — Если бы я не знала Халена с рождения, я бы его боялась. Он слишком стремительный и непредсказуемый. Говорит одно, а делает другое. Жестокий мужчина.

— Ты говоришь о Джед-Аре или о брате?

— О них обоих.

— Джед-Ар, возможно, такой. Но Хален?..

— Ты просто не знаешь, каким он бывает с женщинами. Ты сильная, Эви, очень сильная. Хален понимает, что с тобой шутить нельзя. Как бы тебе объяснить… Раньше, до тебя, он относился к женщинам как к безделушкам: увидит красивую, возьмет в руки, подержит и выкинет. А ты — как перстень с царской печатью, который нужно ценить и беречь. И Джед-Ар такой же. Я для него только безделушка, а на тебя он смотрел, как антилопа на леопарда.

— Кто же тогда для тебя Венгесе — леопард или антилопа?

— Нет, он — верный друг, что идет рядом, готовый защищать от любой опасности. Я не умею играть в такие игры, как ты, Эви.

— Может быть, ты просто не пробовала?