На боевом курсе!

– Семён вернётся, надо бы провиантом хоть каким-нибудь разжиться.

– Так паёк же есть? – кивнул на самолёт подхорунжий.

– Есть. Вот пусть и лежит там на крайний случай. Мы же сейчас в Дании, стране нейтральной, в войне не участвующей. Население к нам должно нормально относиться. Тем более мы никого насильно принуждать не собираемся. Мы даже заплатим за продукты. Поэтому нам бы чем-нибудь более основательным закупиться у местных. Сыр тут вкусный, говорят…

– Ну, сделаем… Семён сообразит что-нибудь…

«Максим» привели в порядок, заправили новую ленту, установили рядышком с ящиками. Занялись «мадсенами».

Вернулся Семён. Игнат оказался прав, шустрый казак принёс с собой немного провизии в корзинке. Вряд ли купил – стоило только на его хитрую физиономию глянуть, как все сомнения в законности добычи полностью пропадали.

Коротко, буквально в двух словах доложил, что за посадками верстах в двух через ещё одно поле и впрямь находится небольшой хутор:

– Там точно можно кое-чем закупиться. А это из другого места прихватил, в той вон стороне селение какое-то, но можно не волноваться, не видел меня там никто. С местными не разговаривал, да и как говорить-то? Языка ж все равно не знаю. Поэтому и как называются эти хутора – не узнал. И на дороге никаких указателей не увидел, – закончил короткий доклад урядник и плечами пожал. В ответ на красноречивый жест Игната, подхорунжий ему втихаря кулак показал и на меня покосился. Пришлось вид сделать, что ничего не заметил.

Выдал Семёну пару серебра да столько же золотых монет, отправил на законный промысел. Не бумажные же ассигнации давать? Кому они тут интересны? Как раз «мадсены» дочистили к этому моменту. Вот я с казаком Маяковского и отправил. Вдвоём им всё полегче будет.

Добытчики и разведчики скрылись за деревьями, а я ещё минуту посмотрел, как Сергей набивает патронами обоймы для вычищенных пулемётов, и задумался. Князь уже час как ушёл. Сколько ему потребуется времени, чтобы до столицы добраться? Часа четыре, пять? Или больше? Это если они попутным транспортом не разживутся. А разживутся точно. Напрягают ещё и местные власти. Ну, наверняка ведь кто-то да увидел нашу посадку. Поэтому вскоре нужно ожидать официальных гостей. Александр Михайлович перед уходом мне на этот счёт никаких указаний и советов не оставил. Единственное, так наказал никого из местных не обижать и пообещал обязательно о нас позаботиться – обеспечить бензином. Хоть что-то. Нет никакого желания за свои кровные топливо покупать. Остаётся только надеяться на то, что вместе с топливом нам и дальнейшие распоряжения подвезут…

А местные… Вот когда кто-нибудь из них здесь появится, тогда и будем определяться, как себя с ними вести. Оружие у нас есть, нахрапом вряд ли кто наскочит. Просто не захотят рисковать. Это я самый плохой вариант встречи беру. Будем считать, что с этим разобрались.

Теперь что делать, если немцы с воздуха продолжат свои поиски? Как я уже понял, летать над чужой территорий им не привыкать. Похоже, здесь внимания на это никто не обращает. Воздушное пространство, оно сейчас вроде бы как ничьё. Общее. Поэтому если начнут поиски и нас всё-таки найдут, нам придётся отстреливаться. С этим справимся – в три пулемёта легко отобьёмся. Но лучше быстро отремонтироваться и поскорее отсюда убраться в пригороды столицы. Местной столицы, само собой. Ах да, какое там поскорее! Топлива-то нет, как нет и дальнейших распоряжений, куда лететь. Так что придётся оставаться на месте и ждать! Ну всё, слишком много у меня размышлений. Работать нужно.

И работа закипела. Совместными усилиями подвели под фюзеляж винтовые домкраты, приподняли самолёт, вывесили стойки. Пришлось стандартные рычаги наращивать через трубы-переходники ломами и с помощью этих увеличенных рычагов крутить шайбы-гайки на домкратах, иначе бы никаких сил не хватило. К счастью, в технической аптечке всё нужное для такого дела имелось. Справились. Разобрали стойку, убрали повреждённые элементы и заменили на новые. Оказывается, у нашего инженера есть нужные запасные части. А я-то собирался на коленке стойку ремонтировать. Обрезками тех самых труб. А тут вон оно как. И инженер тут же объяснил наличие запасных частей:

– Самые ходовые элементы, Сергей Викторович, те, которые часто ломаются, в запасе вот на такой подобный случай всегда имеются. На всех самолётах. Другое дело, что домкраты не всегда с собой в полёт берут. Но у нас-то случай особый, мы, во-первых, великого князя везём, а, во-вторых, у нас вылет уж очень ответственный, который неизвестно когда и чем может закончиться…



А потом всё-таки прилетели немцы. Сначала мы гул моторов услышали. И успели вовремя под деревья спрятаться.

Прошла вдалеке пара самолётов с крестами на крыльях. На небольшой высоте, под облаками. Прошла, и постепенно затих за посадкой удаляющийся гул моторов. А мы-то уж начали расслабляться! Думал, всё, не будут нас уже искать. Рано, как оказалось, думал. Ничего, немного полетают да и оставят это дело. Нет нас тут, улетели мы давно. Потом, конечно, из прессы о нас обязательно узнают, да уже поздно будет. Не станут же они пригород столицы нейтрального государства обстреливать и бомбить? Или станут?

Тут как раз и Семён объявился. И ничего лучше не придумал, как какого-то местного крестьянина или фермера, не знаю, как они тут называются, мобилизовать на доставку продовольствия к нашей стоянке. Где голова у человека? И подъехал с такой довольной физиономией, что у меня первые же ругательные слова в горле застряли. К счастью, немцев над нами в этот момент не было. Так что никто нас не обнаружил по этой телеге.

А вот у Игната, в отличие от меня, нужные слова нашлись. И нашлись они в очень большом количестве. И даже ни разу ни одно слово при этом не повторилось. Возница даже заслушался ровной непрекращающейся целую минуту речью. Вряд ли он что-то из неё понял, но даже просто слушать это было очень интересно. Особенно когда можно увязать эту речь с мимикой и жестами говорившего. Так что местный крестьянин точно догадался, о чём именно идёт речь, зуб даю. От греха подальше быстро разгрузился и уехал, пару раз внимательно оглянувшись на наш самолёт. Теперь доложит кому положено, к бабке не ходи. Проводил взглядом возницу, развернулся к Семёну… И только рукой махнул в великой досаде. Потому как сразу же понял, что дошло наконец-то до казака, сообразил, что натворил.

Вот какого чёрта ради одного окорока и пары корзин нужно было телегу нанимать? Самолюбие потешить? Себя показать?

Но, с другой стороны, и окорок большой, и корзины совсем даже не маленькие. Мешок даже какой-то выгрузили. И крынки, плотно завязанные. Я бы один вряд ли всё это на себе утащил. Да ещё если тащить далеко, то наверняка бы тоже каким-нибудь транспортом озаботился. Но мысли эти оставил при себе, нечего казака перед народом оправдывать. Виноват и виноват. Нет чтобы разгрузиться где-нибудь за посадками, а потом всё к нам перетаскать… Пусть для остальных показательным примером послужит, как не нужно делать…

Тревогу поднимали ещё несколько раз. Что-то слишком уж вольготно чувствуют себя немцы над чужой территорией. И тут явно дело не в общем небе. Творят, что хотят и внимания ни на чей суверенитет не обращают. А нас так и не смогли обнаружить. Или даже такая слабенькая маскировка прекрасно себя показывает, что говорит о явной неготовности немецких пилотов к воздушной разведке, или я слишком преувеличиваю значимость своей персоны. Может быть, вовсе и не нас ищут? Может быть, у них здесь какой-нибудь маршрут проходит? Например, для охраны морских путей из Швеции? Море-то рядом…

Перекусили чем Семён послал, продолжили заплатки на крылья клеить. Накинулись все разом на это хлопотное дело. Только штурмана оставили за округой наблюдать. Ну и инженер стремянку подхватил, да к своим моторам полез – осмотр и всё такое подобное. Типа профилактики. И почти всё успели сделать, когда лейтенант тревогу сыграл. Местная власть появилась в лице конной полиции. И вроде как без военных, что уже радует.

Конфликта как такового не было. И разобрались между собой относительно быстро. Если бы нашёлся общий язык, на котором можно было свободно общаться, то вообще бы проблем не было. Разговаривали на смеси французского, английского и, конечно же, русского, куда же без него. И датского, само собой. Как я понял, великий князь уже узаконил наше пребывание в стране, а полиция прибыла для охраны и возможной помощи. Понять-то я понял, но до конца доверять им не стал. И на всякий случай через Игната отрядил Семёна приглядывать за ними. Впрочем, господа полицейские и сами не горели особым желанием находиться рядом с нами – расположились под дубами чуть в стороне. Хорошо хоть лошадей в посадке спрятали.

К вечеру на грузовичке привезли топливо и короткое письмо от Александра Михайловича с вложенным в него листком карты и указанием: «Перелететь по возможности в указанное место к столице». И даже нужное место было крестиком указано, схематически.

Заправились с помощью ручного насоса и взлетели. Без проблем. Почти. Потому что как раз к вечеру и зарядил мелкий нудный дождик. Поле сразу размокло. Вес тела грунт ещё выдерживал, ноги не вязли, но вот вес самолёта никак. Колёса проваливались, застревали. И до дороги нам пришлось выталкивать самолёт практически на руках. С помощью приехавших полицейских и водителя грузовичка, ну как же без них. И, что самое интересное, никто даже и отказываться не подумал от такого участия. По правде сказать, сначала сделали две попытки вырулить самостоятельно. Но, когда только чудом не скапотировали, когда даже винты успели зацепить самым кончиком лопастей землю и брызнуть чёрным грунтом на остекление кабины, моментально отказались от этой идеи. Вязнут колёса, вязнут. Поневоле вспомнишь о железных рулёжках, так необходимых именно вот в этакую слякотную пору.

И с помощью грузовичка ничего не вышло. Колёса у него по грязи пробуксовывают, махину самолёта даже стронуть не могут. Поэтому пришлось отказаться от всех подобных идей, даже от использования лошадей полиции в качестве тягловой силы, как предлагал у нас кое-кто. Не потянут, потому как абсолютно не тягловые они, не научены. Так что ручками, ручками и с помощью всем знакомых идиоматических выражений, как же без них. Особенно когда вымазались по уши, в самом натуральном смысле.

Но выкатили. Почему говорю практически на руках? Да пришлось мне немножко погазовать, а народу играть роль противовеса на хвосте самолёта. Ну и помогать – подталкивать стойки.

На дороге стало легче. Размокнуть до состояния каши укатанное полотно пока не успело, поэтому взлетели. Правда, страху натерпелись досыта. Потому что на курсе еле-еле удержались. В самом начале разбега довольно-таки прилично помотало, чуть ли не от обочины к обочине. А потом ничего, начали управляться, выровнялись.

Авиация противника в воздухе не появлялась с обеда, поэтому особо не опасались, но по сторонам поглядывали. И высоко забираться не стали, незачем. Лететь-то всего ничего. Только взлетели, как уже приходится определяться с посадкой. Утрирую, само собой, но что такое пятнадцать-двадцать минут полёта по нынешним меркам? Пустяк.

С местом определились без проблем. И точка на схеме помогла, и на месте нас уже ждали. А кого ещё могли поджидать в чистом поле несколько грузовиков и легковых машин. Опять же это поле было оцеплено конными по периметру.

Посадка прошла более или менее спокойно. Садился не в чистое поле, памятуя о недавнем рулении и взлёте, а тоже на дорогу. А как о таком забудешь, если мы даже просохнуть не успели. Я-то ещё ничего, а на народ без слёз не взглянешь. Особенно на тех, кто на хвосте висел и попал под грязевой душ из-под винтов. И посадку рассчитывал таким образом, чтобы по окончании пробега остановиться возле вон той купы деревьев. Там как раз дорога рядом с ними проходит. На всякий случай, для маскировки. А машины… Так подъедут, они же на колёсах…

Так что плюнул на встречающих и сел в стороне от них на отличную с виду дорогу. Мощёную и более широкую. Потрясло, само собой, не без этого, но зато можно не опасаться утонуть в слякоти. А кому нужно будет по ней проехать, пусть в объезд направляются, по полю.

И вообще, что-то я немного обнаглел. Потому что увидел отношение полицейских к нам? И в полной мере начал использовать возможные преференции нашей высокой миссии. Не именно нашей, а великого князя Александра Михайловича в частности…

С встречающими общий язык нашли без проблем. Среди них оказались люди, прекрасно знающие русский язык. На наш внешний вид никакого внимания не обратили или сделали вид, что не обратили. Штурмана увезли сразу, без разговоров. А остальным сразу предложили в городе гостиницу. И ванну. Соответственно и транспорт для нашей перевозки. Согласился сразу же. Тем более выставленная охрана внушала уважение. Согласился-то я согласился, но сам остался. Лучше от греха подальше заночую в самолёте. Хотя бы эту ночь. Вместе с казаками. Народ косился, только что пальцами у виска не крутил, но я решил и остался. А экипаж отправил, хотя они тоже порывались составить мне компанию. Правда, как-то слабо порывались, неубедительно. Так что отправил. Ну а Игнат с Семёном остались. У них работа такая. Так прямо мне и было сказано. Ну и хорошо, всё веселее будет.

Почему остался? А нет у меня пока доверия к местным. Да и потом не будет. Уж лучше я сам за машиной пригляжу. И перепоручать никому из экипажа не стал. Люди они, конечно, ответственные, но не настолько. Прошлого раза мне хватило. Многие вещи, которые я воспринимаю как обыденные, для них дикостью кажутся. Те же самые диверсии, например. Так что я уж лучше сам…

Правда, на Игната можно положиться. Поэтому поочерёдно с ним привели себя в порядок. Помылись, отдали форму почистить. Полицейским и отдали. Которых в оцепление и охрану нам выделили. Только охрана из них та ещё. Дождик-то не прекращается, так и сыпет с неба. Вот и охрана наша в ближайший домишко забилась. И ничего в этом странного не видят, положено так у них. Нейтральная же страна, растудыть их в качели. Зато и нам польза – и форма будет в порядке, и горячее питание организуют…




Просидели мы здесь долго, почти неделю. Князя, как и Второва со дня прилёта ни разу не видели. Зато с помощью местных в редкие погожие дни привели самолёт в полную готовность. Заклеили и зашлифовали пробоины в фюзеляже, наложили и залакировали заплатки на крыльях. Смолин провёл полный регламент всем четырём моторам и уверил, что они ещё ого-го. И заправились полностью. А я так смог наконец-то, даже не верится в подобное, избавиться от драгоценного содержимого своего саквояжика. Поместил его на хранение в самый крупный банк местной столицы. Пусть здесь полежит до лучших времён. Так оно надежней будет.

В город переселяться не стал, так и остался на самолёте. От набегающих с завидной регулярностью журналистов удалось отбиться легко, с помощью местной охраны. Слишком уж все здесь законопослушные – сказано нельзя, значит, нельзя. Зато сразу же узнали результаты нашей бомбардировки. Попали мы весьма удачно, утопили корабль с железной рудой. Двумя бомбами: одна в машинное отделение, вторая – в котельное. Так что канал надёжно перекрыт. Правда, немцы уверяют, что ненадолго, максимум на две недели. Посмотрим. Потом можно будет ещё разок слетать, только нужно что-то придумать, чтобы подобраться ближе к каналу. Например, оборудовать аэродром подскока, временный, на денёк. Завезти туда топливо с бомбами, загрузиться и улететь. И всё. И аэродрома нет, и следов не осталось. Ищи ветра в поле. Реально? Абсолютно. Только с подходящим для этого дела местом определиться. На острове каком-нибудь? Нужно будет по возвращении с Колчаком на эту тему переговорить.

Так что жили мы не в гостинице, это да, условия были не ах. Да и температура на улице далеко не летняя. Но нас всё устраивало. Особенно с точки зрения питания. Да ещё в дополнение к местному питанию Семён регулярно повадился снабжать нас мясом. Свежим – только что забитой бараниной. С кем уж он договорился и договорился ли, я так и не узнал. Казак в ответ на все мои расспросы делал честные глаза и уверял, что всё законно. Мясо, мол, куплено на собственные деньги. Пришлось вступать в долю, косясь глазом на Игната. Но тот тоже ни разу не дал возможности усомниться в словах Семёна. И так же исправно вносил свою лепту в общий котёл. Так что у нас почти через день был жаренный на вертеле бараний окорок… И мы его втроём за вечер съедали. Да что там есть-то? Сначала с восторгом, а к концу недели уже и смотреть на мясо не могли. Хотелось чего-то простого, капустки, например. Или кашки. Но и с этим никаких проблем не было. Кроме желания готовить. А его ни у кого нет. Так что обходились тем, что есть…

А через неделю наше вынужденное безделье, относительное, конечно, закончилось. Хорошо хоть с утра меня предупредили, известили быть в готовности.

Князь с Второвым приехали довольные, словно коты, налопавшиеся сметаны. И огорошили нас известием, что мы должны лететь дальше, в Соединённое Королевство. Огорошили-то огорошили, но в глубине души я так и рассчитывал. В первое мгновение немного стало не по себе, что меня даже в известие не поставили об этом с самого начала, а потом остыл. Подумал и осознал, что так даже лучше будет. Меньше знаешь, крепче спишь. Да и нет у меня никакого желания в политику лезть, не моё это…

Зато узнал последние новости из России, из действующей армии. Мы снова начали с боями продвигаться вперёд. Медленно, но всё-таки вперёд, всё ближе к Висле. Так скоро и Кенигсберг окажется в плотном окружении. Ещё бы и с моря его обложить…

По сравнению с предыдущим перелётом этот показался довольно-таки простым. И времени занял почти в два раза меньше. Вымотаться не успели. И немецкая авиация нас не трогала. Да мы их после того раза больше ни разу не видели. Штурман наш за прошедшую неделю оклемался. До конца не поправился, но на рабочем месте уже сидеть мог вполне даже нормально. Швы ему наложили, несколько дней продержали под присмотром в местной больничке. Пуля прошла вскользь по рёбрам, располосовала кожу и немного задела мышцы. Разрез получился длинный и оттого неприятный. Даже сейчас морщится, но в полёте вовсю работает. Великий князь ему помогает по мере надобности. Так и князю веселее, и лейтенанту легче.

Про Англию тоже говорить нечего. Ну, сели. Просидели почти неделю. Правда, здесь отношение к нам было несколько хуже. Смотрели на нас, словно мы люди второго сорта. С самого утра тянулись в пригород со всей округи зеваки, толпились вокруг точно такого же оцепления, как и в Дании, с кислыми мордами до самого вечера. Такое постоянное и назойливое внимание начало сразу же напрягать. Поэтому особо никуда мы не высовывались. Я не высовывался, а вот остальные прогулялись, на достопримечательности полюбовались. Вернулись поздно ночью, благоухая ароматами пива. Ну и кое-кто обзавёлся синяком под глазом. Даже говорить не стану кто. И так всё понятно.

На следующий же день после прилёта великий князь вернулся в сопровождении членов королевской семьи и наиболее значимых членов правительства. Вот именно после этого посещения и началось паломничество к нашему самолёту. Оцепление пока справлялось, но толпа народа почти рядом с самолётом сильно мешала. А потом плюнул на всё и с разрешения великого князя перелетел на юго-восток, на другую сторону столицы.





Глава 13




А началась вся эта катавасия с паломничеством зевак с визита королевской семьи к нам, точнее не к нам, а именно к самолёту. А мы пошли неизбежным придатком к технике, который нужно терпеть и от которого никуда не денешься. Понятно, почему и первое, и второе. Очень уж любопытным оказался для всех наш длительный перелёт через Балтику, а после и через Северное море. Англичане любят разнообразные рекорды, особенно те, которые они сами же и устанавливают. А тут налицо новый рекорд по длительности и продолжительности перелёта. Опять же и самолёт очень необычный, с огромной для этого времени грузоподъёмностью. Я тут в газетах вычитал о налёте английской авиации на завод по производству дирижаблей в Дюссельдорфе. Как они при этом собой гордились. Правду сказать, гордились по праву. Сумели удачно отбомбиться со своих маленьких самолётов и даже куда-то там попали. По крайней мере, газеты писали, что один дирижабль сожгли…

А тут мы прилетели. На этом огромном четырёхмоторном русском монстре. Со своей успешной бомбардировкой в Кильском канале, со своими рекордами по дальности и продолжительности полёта. Ну и что, что никто не удосужился их зафиксировать? Само событие-то от этого не умалилось…

Так что отношение к нам было несколько… Двойственное, что ли? С одной стороны – необходимые союзники, а с другой – извечные соперники. А то я этого не знаю. Это у меня в экипаже царит благодушное настроение по отношению к этим островитянам, и не понимают мои люди, почему я с такой настороженностью отношусь к этой нации. А я молчу. Потому что объяснять что-то не хочу – нет смысла. Всё равно пока никто этого не поймёт. Правда, Игнат что-то этакое странное по этому поводу себе напридумывал, потому как далеко от меня не отходит и глаз с меня не спускает. Ладно, пусть бдит, задача у него такая. Как и моя всё здесь подробно рассмотреть. Ну, до чего смогу взглядом дотянуться. И наш великий князь в курсе этого моего отношения. Потому как почти всё из моих «откровений» знает, почти на всех наших так называемых собраниях в Екатерининском дворце успел поприсутствовать. Но тоже ещё вовсю хватается за прежние отношения между правящими домам (со своей, само собой, стороны) и принимает желаемое за действительное. А ведь говорил же, предупреждал… Но и деваться ему, честно говоря, некуда. Дело-то делать нужно. И договариваться необходимо. О чём? О дополнительной военной помощи на Балтике, о поставке авиационных, и не только, моторов в нашу страну северным морским путём. Потому как ещё непонятно, когда у нас они появятся, свои собственные моторы. Это мы в простоте своей надеемся, что скоро, а как оно будет на самом деле? Так что на всякий случай лучше договориться, пусть они будут. А то дефицит уже начинает сказываться. А ещё есть многие и многие другие позиции в производстве, которых не хватает нашей стране. Именно поэтому с нами и полетел Второв – решать эти самые вопросы…

Да, насчёт королевского визита. Хорошо хоть мы расслабляться после прилёта не стали. Точнее, я не стал. Охранение выставил, как и положено, маршрут обхода вокруг самолёта был мной самолично утверждён. Шутка, конечно, но тем не менее круглые сутки мы бдили. Поочерёдно. Кроме меня и штурмана. Штурман ещё не до конца оклемался, ну а мне по штату ничего кроме общего руководства не положено.

И, благодаря именно этим мерам предосторожности, мы и смогли своевременно заметить и в должной мере подготовиться к приёму высоких гостей. Великого князя мы сразу узнали, издалека, по характерному худому и высокому силуэту, по размашистой походке, как и Второва, ну а об остальных гостях, кто из них кто, догадаться было не трудно. Потому как рядом с Александром Михайловичем вышагивала точная копия нашего императора. А Черчилля не узнать было невозможно. Мне, по крайней мере. Остальные же… Да какая мне разница?

Построились перед самолётом, выровнялись. Придирчиво осмотрел свой личный состав. Мы, хоть и в командировке, но за своим внешним видом следим. Да и не могло быть в этом времени по-другому. Так что особо стыдиться нам нечего.

А потом мне в голову пришла мысль, что и не перед кем. Да этот Георг вообще чуть позже отказал в убежище Николаю и его семье! Братец, называется, двоюродный! Своя рубаха ближе к телу, вот что это на самом деле! За корону испугался, побоялся повторения российского сценария в своей собственной стране. Кстати, дельная мысль! Надо будет над этой идеей плодотворно поработать. Вот вернёмся домой и озадачу Джунковского своим очередным «озарением». А что? Почему бы и нам не пошуршать шаловливыми ручонками в мягком подбрюшье «двуспального английского лёвы»?

Да и бабуля Георга наверняка во всех этих предстоящих событиях нехило подсуетилась. И не только в них, она всё время к нам неровно дышит. Как же, не могла простить этим кровожадным русским Крымской войны. А нечего было лезть куда не просили! Это я ещё про наш север, юг и Дальний Восток молчу. Везде наглы старались запустить свои длинные бледные ручонки в тщетных попытках отхватить лакомый кусочек нашей территории и закономерно получали по этим ручонкам. А потом еще и обижались на Россию и нас же обвиняли в чрезмерной агрессии и жестокости. А мы молчали. Вместо того, чтобы на весь мир сказать о творимых ими на нашей земле зверствах. Как же, родственники… Да я с такими родственниками на одном поле ср… гм, не сел бы…

Вот такие мысли промелькнули в моей голове, пока я наблюдал за приближением к нашему маленькому строю этой красочной и пышной группы. Ещё успел шикнуть на своих ребят, с восторгом глазеющих на подходящую разодетую знать, и строго предупредить, чтобы не болтали языками попусту. Перестраховался, конечно, но пусть будет. Всё равно языка никто не знает. Кроме штурмана, но за ним я и сам пригляжу.

И докладывать начал князю, напрочь игнорируя всех присутствующих. После чего меня представили королю и королеве. Не прошёл мой игнор. Пришлось отвечать на задаваемые мне вопросы. Через переводчика, само собой. Ещё не хватало мне моё знание языка показывать. Пусть оно у меня и слабенькое, но всё равно, не стоит даже такое афишировать.

За королевской четой последовал с вопросами премьер, потом ещё кто-то и ещё, я даже не старался имена запоминать, потому как ну не интересно это мне, да и не нужно. Черчилль? Ну его-то я и так узнал, ещё на подходе.

Что самое интересное, все гости задержались возле меня, немного потерроризировали вопросами, попозировали фотографам, а потом так и прошли вдоль построившегося экипажа, рассматривая каждого из моих ребят, словно какие-то заморские диковины. А потом так же дружно проследовали к самолёту и полезли внутрь один за другим. Без разрешения, что самое интересное. Хотел было я возмутиться и должный порядок навести, да вовремя меня Второв остановил. А я уже воздуха набрал да рот открыл. Тут-то меня наш промышленник за руку и прихватил. Предплечье крепко сжал и на ухо прошипел:

– Сергей Викторович, не вздумай! Молчи!

И сразу хватку разжал. А я выдохнул, глянул с вопросом. Снова политические игры? А как же национальное достоинство?

– Помолчи, прошу. Ну, полазят они немного по самолёту, не развалят же его. Да и великий князь там самолично присутствует…

– А вдруг? – усмехнулся я и продолжил: – Пойду-ка да гляну, как бы и впрямь чего не отломали. Всё равно ведь позовут на какие-нибудь вопросы отвечать.

И к своим развернулся. Никто нам команду «Вольно» так и не дал. Мимо строя прошли, посмотрели, полюбопытничали, зоопарк им, мля.

– Вольно! Олег Григорьевич, остаётесь старшим. Уводите экипаж и казаков за самолёт. И никому никуда не разбегаться! И с королевской охраной не задираться! – выделил взглядом Маяковского и Игната. А то ишь, пыжиться уже начали.

– А я-то что? Я ничего! – тут же обелил себя передо мной наш поэт и задира и бросил взгляд на солдат охраны двора, окруживших самолет. Ну а Игнат промолчал.

Рукой махнул на обоих и полез в кабину. А там не протолкнуться от пышных платьев и костюмов. Так и остался у выхода. Со стороны носа чуть слышно доносится голос князя. Что-то кому-то объясняет, рассказывает. Впрочем, понятно, кому и что рассказывает. И наверняка нашими успехами хвастается. Да и ладно. А дух внутри… Парфюмерная лавка, одно слово. И табачищем прёт к тому же.

А тут и за меня принялись. Расступился народ, проход освободил, смотрят молча. И Александр Михайлович выглядывает, смотрит с ожиданием. Понятно, придётся вперёд идти. И я пошёл, задевая юбки, плечи, извиняясь для приличия. А больше ничего задеть и не получилось. Корсеты сплошняком и до мягкого не дотронуться.

Протиснулся мимо ферм бомбового отсека, выслушал очередное недовольное брюзжание какой-то перезрелой дамочки, остановился перед кабиной. И что бурчит? Вот мимо неё я как раз аккуратно протискивался, старался не зацепить. Может, от этого и бурчит? Обиделась, что не зацепил?

Внутрь за переборку не зайти, там битком. Король в моём кресле сидит, примеряется к штурвалу, ноги на мои педали взгромоздил. Королева рядышком скучает, сразу видно, хоть и заинтересованный вид старается сделать. Премьер к Георгу наклонился, на что-то показывает и тут же объясняет. Окинул взглядом всю эту компанию и князю нашему внимаю.