На 50 оттенков темнее

— Грета, с кем разговаривает мистер Грей?
Мне хочется умереть. Я полна недобрых предчувствий, и мое подсознание кричит: «Беги, беги отсюда!» Но вопрос я произнесла небрежным тоном.
— А, это миссис Линкольн. Она владелица этого салона в доле с мистером Греем. — Грета с готовностью сообщает эти сведения.
— Миссис Линкольн? — Вероятно, миссис Робинсон развелась с мужем и женила на себе какого-нибудь беднягу саба.
— Да. Обычно ее здесь трудно увидеть, но сегодня заболел один из наших сотрудников, и она его заменяет.
— Вы знаете, как зовут миссис Линкольн?
Грета смотрит на меня, подняв брови, хмурится и надувает свои розовые губки, словно удивлена моим любопытством. Эх, может, я зашла слишком далеко?
— Элена, — отвечает она, почти с неохотой.
Меня захлестывает странное чувство облегчения от того, что меня не подвело мое шестое чувство.
«Шестое чувство? — фыркает мое подсознание. — Незамутненная детская интуиция».
Они все еще что-то обсуждают. Кристиан говорит горячо, с напором. Элена взволнованно слушает, кивает, качает головой и морщится. Вот она прикусила губу и поглаживает пальцами свою ладонь, словно желая успокоиться. Еще один кивок, и она бросает на меня взгляд, дарит бледную улыбку.
Я могу лишь таращиться на нее с каменным лицом. Пожалуй, я в шоке. Как он посмел привезти меня сюда?
Она что-то бормочет Кристиану; он бросает на меня краткий взгляд, затем поворачивается к ней и отвечает. Она кивает, и я думаю, что она желает ему удачи. Впрочем, я плохо умею читать по губам.
Кристиан возвращается ко мне; на его лице я вижу беспокойство. Черт побери, не зря я… Миссис Робинсон удаляется в дальнюю комнату и закрывает за собой дверь.
Кристиан хмурится.
— Все в порядке? — В его голосе мне слышится опаска, настороженность.
— Не совсем. Ты не хотел меня знакомить? — холодно спрашиваю я.
У него отваливается челюсть. Он выглядит так, словно я выдернула из-под его ног ковер.
— Но я думал…
— Что ж, и умные люди иногда… — Я не могу подыскать подходящие слова. — Мне хочется уйти отсюда.
— Почему?
— Ты знаешь почему. — Я опускаю глаза.
Он смотрит на меня горящим взором.
— Прости, Ана. Я не ожидал ее здесь увидеть. Она никогда сюда не приезжает. Она открыла новый салон в Браверн-центре и сидит обычно там. Сегодня кто-то заболел.
Я резко поворачиваюсь и иду к двери.
— Грета, Франко нам не понадобится, — говорит Кристиан, и мы выходим на улицу.
Мне хочется убежать, но я перебарываю это желание. Убежать далеко-далеко. Еще ужасно хочется плакать. Но больше всего я хочу уйти подальше от этого идиотского гламура.
Мы движемся по Шестой авеню. Я обхватила себя руками и нагнула голову, избегая веток. Мой мозг бурлит от бесчисленных вопросов, на которые пока нет ответа. Кристиан молча идет рядом, пока в моем сознании проносятся все эти мысли. Он не прикасается ко мне, и это весьма разумно с его стороны. Будет ли мистер Хитрец и на этот раз уклоняться от ответа?
— Ты приводил сюда своих саб? — грозно интересуюсь я.
— Некоторых приводил, — спокойно отвечает он.
— И Лейлу?
— Да.
— Но ведь салон выглядит новым.
— Я недавно закончил ремонт.
— Понятно. Так что миссис Робинсон встречала всех твоих рабынь?
— Да.
— Они знали про нее?
— Нет. Никто из них. Только ты.
— Но я не саба.
— Нет, конечно.
Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом. В его широко раскрытых глазах читаю страх.
— Неужели ты не понимаешь, как все это мерзко? — Мой голос дрожит от гнева и возмущения.
— Да. Прости. — И он изображает раскаяние (как любезно с его стороны!).
— Я хочу подстричься, желательно там, где не будет твоих сотрудников или клиенток.
Он болезненно морщится.
— Ну, я пошла. Пока.
— Ты ведь не сбегаешь от меня? Нет?
— Нет. Я, черт побери, просто хочу подстричься. Где-нибудь. Я хочу сесть в парикмахерское кресло, закрыть глаза и забыть про всю фигню, которая тебя сопровождает.
Он проводит ладонью по шевелюре.
— Я могу прислать Франко к тебе домой, — спокойно предлагает он.
— Она очень привлекательная.
— Да, верно, — неохотно соглашается он.
— Она сейчас замужем?
— Нет. Уже пять лет как в разводе.
— Почему вы не вместе?
— Потому что у нас все в прошлом. Я уже говорил тебе.
Внезапно он морщит лоб, поднимает кверху палец, потом выуживает из кармана свой «блэкберри». Вероятно, телефон вибрировал; звонка я не слышала.
— Да, Уэлч, — рявкает он и выслушивает сообщение. Мы стоим на Второй авеню. Я смотрю на молоденькую лиственницу, опушившуюся нежной зеленью.
Мимо нас идут и идут люди по своим субботним делам. Несомненно, размышляют о каких-то личных драмах. Интересно, думаю я, входят ли в число этих драм сбежавшая экс-саба, умопомрачительная экс-доминантка и мужчина, чье поведение не укладывается в концепт приватности, предусмотренный законами США.
— Погиб в ДТП? Когда? — прерывает мои размышления Кристиан.
Э, кто? Я настораживаюсь.
— Тем более. Значит, этот говнюк рассказал не все. Он что-то знает. Неужели у него нет никакой жалости к ней? — Кристиан неодобрительно качает головой. — Теперь все начинает проясняться… нет… мне понятно, почему она такая, а не где она.
Кристиан обводит взглядом улицу, словно что-то ищет, и я невольно повторяю его действия. Но не замечаю ничего особенного. Все те же деревья, автомобили, горожане, спешащие по своим делам.
— Она здесь, — продолжает Кристиан. — Она следит за нами. Да… Нет. Два или четыре, двадцать четыре, семь… Я еще не объявил об этом. — Кристиан переводит взгляд на меня.
Не объявил о чем? Я хмурюсь, и он опасливо поглядывает на меня.
— Что?.. — шепчет он и бледнеет. — Понятно. Когда? Только что? Но каким образом?.. Никаких биографических данных?.. Понятно. Отправь по емейлу имя, адрес и фото, если есть… двадцать четыре, семь, с сегодняшнего дня. Поддерживай связь с Тейлором. — Кристиан отключает смартфон.
— Ну? — с тревогой спрашиваю я. Он скажет мне хоть что-нибудь?
— Это был Уэлч.
— Кто он?
— Мой секьюрити.
— Понятно. Что же случилось?
— Три месяца назад Лейла сбежала от мужа с каким-то парнем, а четыре недели назад он погиб в ДТП.
— Ой…
— Этот говнюк, врач, знал все это… — с гневом и досадой говорит он. — Горе — вот в чем причина ее странного поведения. Пойдем.
Он протягивает мне ладонь, и я машинально берусь за нее. Но тут же спохватываюсь и отдергиваю руку.

— Постой, мы не договорили. О «нас» и о ней, твоей миссис Робинсон.
Кристиан сердито морщится.
— Она не «моя миссис Робинсон». Мы можем поговорить об этом у меня дома.
— Я не хочу идти к тебе. Я хочу подстричься! — кричу я, стараясь сосредоточиться только на стрижке…
Он снова выхватывает из кармана смартфон и набирает номер.
— Грета, это Кристиан Грей. Мне нужно, чтобы Франко был через час у меня. Передай миссис Линкольн… Хорошо. — Он убирает смартфон. — Ты слышала? Парикмахер приедет в час.
— Кристиан! — лепечу я.
— Анастейша, у Лейлы явно нервный срыв. Я не знаю, за кем она охотится, за тобой или за мной, и что задумала. Сейчас мы поедем к тебе, соберем твои шмотки, и ты поживешь у меня, пока мы не разыщем Лейлу.
— Зачем мне это надо?
— Ради твоей безопасности.
— Но ведь…
— Никаких «но», — сердится он. — Ты поедешь ко мне, даже если тебя придется тащить за волосы.
Я удивленно смотрю на него. Невероятно. Пятьдесят Оттенков в великолепном, ярком многообразии.
— По-моему, ты преувеличиваешь опасность.
— Нет. Пошли. Продолжим разговор у меня дома.
Я с вызовом гляжу на него, скрестив на груди руки. Он заходит слишком далеко.
— Нет, — повторяю упрямо.
— Ты либо пойдешь сама, либо я тебя понесу. Меня устраивают оба варианта.
— Не посмеешь, — усмехаюсь я. Ведь не станет же он устраивать спектакль на Второй авеню.
Он улыбается, но его глаза остаются строгими.
— Ну, малышка, мы оба знаем, что если ты бросаешь мне перчатку, то я с радостью принимаю вызов.
Мы сердито смотрим друг на друга — и тут он наклоняется, берет меня за бедра и поднимает. Не успев опомниться, я уже лежу животом на его плече.
— Оставь меня в покое! — визжу я. Ох, как мне нравится так кричать!
Не обращая внимания на мои крики, он идет по Второй авеню. Крепко держит одной рукой, а свободной шлепает меня по заду.
— Кристиан! — кричу я. Люди оглядываются на нас. Я не знаю, куда деться от стыда. — Я пойду сама! Я пойду!
Он ставит меня на ноги и не успевает выпрямиться, как я уже шагаю в сторону своего дома, клокоча от ярости, игнорируя его. Да, конечно, иногда он идет рядом, но я продолжаю его игнорировать. Что я намерена делать? Я так злюсь, что даже не знаю, что злит меня больше — всего хватает.
По дороге я мысленно составляю такой список:
1. Он нес меня на плече — недопустимо для меня, как и для любого человека старше шести лет.
2. Он привел меня в салон, которым владеет вместе с бывшей любовницей, — не глупо ли?
3. В тот же салон он приводил своих бывших саб — тоже глупо.
4. Он даже не понял, что это некорректно, — а еще считается умным человеком.
5. Наличие сумасшедших подружек, хотя и бывших. Могу ли я винить его в этом? Я сейчас в такой ярости, что да, могу.
6. Он знает мой банковский счет — слишком неприлично.
7. Его покупка SIP — у него больше денег, чем ума.
8. Он настаивает на моем переезде к нему — угроза со стороны Лейлы, вероятно, серьезнее, чем он думал… Так почему же он не рассказал мне о ней вчера?
В моем мозгу шевелится догадка. Что-то изменилось. Что же? Я останавливаюсь, и Кристиан останавливается вместе со мной.
— Что произошло? — грозно спрашиваю я.
— Ты о чем? — уточняет он, вопросительно подняв брови.
— С Лейлой.
— Я уже сказал тебе.
— Нет, не сказал. Тут что-то еще. Вчера ты не настаивал на том, чтобы я перебралась к тебе. Так что же случилось?
Он нерешительно мнется.
— Кристиан! Отвечай! — требую я.
— Вчера она ухитрилась получить разрешение на ношение оружия.
Вот это да. Я смотрю на него, тупо моргаю и, переваривая эту новость, чувствую, что бледнею. Что вот-вот упаду в обморок. Вдруг она хочет его убить? Нет!..
— Значит, она может купить себе пушку, — шепчу я.
— Ана, — озабоченно произносит он и берет меня за плечи. — Я не думаю, что она наделает глупостей, но не хочу, чтобы ты подвергалась какому бы то ни было риску.
— Я-то ладно… а вот как быть с тобой? — шепчу я.
Он хмуро глядит на меня, а я обхватываю его руками, крепко прижимаюсь и утыкаюсь лицом в его грудь. Кажется, он не возражает.
— Пойдем назад, — бормочет он, наклоняется и целует меня в макушку.
Вот и всё. Вся моя злость ушла, но не забылась. Она рассеялась под угрозой опасности, нависшей над Кристианом. Мне невыносимо даже думать об этом.
В самом мрачном настроении я собираю небольшой чемоданчик, кладу в рюкзак свой ноут, «блэкберри», айпад и шарик «Чарли Танго».
— Ты и «Чарли Танго» берешь с собой? — удивляется Кристиан.
Я киваю, и он снисходительно улыбается.
— Во вторник вернется Итан, — лепечу я.
— Итан?
— Брат Кейт. Он остановится тут, пока не подыщет себе квартиру в Сиэтле.
Кристиан бесстрастно глядит на меня, но я замечаю, что в его глазах появляются льдинки.
— Ну вот и хорошо, что ты переедешь ко мне. Ему будет просторнее, — спокойно говорит он.
— Я не знаю, есть ли у него ключи. Во вторник мне надо будет сюда приехать.
Кристиан не отвечает.
— Я все собрала.
Он подхватывает чемодан, мы выходим на улицу и направляемся на стоянку, расположенную за домом. Там стоит моя «Ауди». Я непроизвольно оглядываюсь через плечо и не понимаю, то ли это паранойя, то ли за нами действительно кто-то наблюдает. Кристиан распахивает передо мной дверцу пассажирского сиденья и выжидательно смотрит.
— Ты садишься?
— Я думала, что сяду за руль.
— Нет, машину поведу я.
— Разве я плохо вожу? Только не говори мне, что тебе известно, сколько баллов я получила за вождение. Меня уже не удивляют твои шпионские наклонности. — Может, он знает, что я еле-еле одолела письменный экзамен.
— Садись в машину, Анастейша, — сердится он.
— Ладно уж.
Я поспешно ныряю в «Ауди». Честно говоря, мне страшновато. Возможно, ему тоже не по себе. За нами следит сумасшедшее существо — ну, бледная брюнетка с карими глазами, обладающая жутковатым сходством со мной и, возможно, купившая себе огнестрельное оружие.
Кристиан встраивается в поток машин.
— У тебя все сабы были брюнетками?
Он хмурится.
— Да. — Голос звучит неуверенно. Наверняка Кристиан удивляется, зачем мне нужно это знать.
— Мне просто интересно.