Мотив для исчезновения

– Можешь рассказать мне что-нибудь о данном типе личности, что, возможно, подскажет нам как поймать этого парня быстрее?

– Давай попробуем, – ответила Слоан. – Во-первых, это говорит о наличии каких-то проблем с психикой, но не обязательно серьезных. Это может быть что-то банальное, вроде резких перепадов настроения, например, излишней агрессивности в самых обычных ситуациях. Скорее всего, он не самый образованный человек. Большинство любителей поджогов не оканчивают даже среднюю школу. Кто-то видит в этом своеобразную попытку восстать против системы, которую он не воспринимает, а кто-то просто хочет увидеть, как полыхает это мир без какой-либо конкретной цели. Некоторые личности утверждают, что они поджигают из чувства мести, но зачастую не могут определить за что именно они мстят. Как правило, они ощущают изолированность, отстраненность от этого мира. Велика вероятность того, что ты ищешь одинокого парня или мужчину, состоящего в неудачном браке. Я бы предположила, что он живет один в небольшом доме. Возможно, проводит кучу времени у себя – в подвале или гараже, к примеру.

– А что если смешать все это с тем, кто, по-твоему, не имеет явной тяги к убийствам?

– Это сложнее, – призналась Слоан. – Но, думаю, правила все те же. Как правило, поджигатели заинтересованы в том, чтобы люди увидели их работу. Сам процесс является своего рода попыткой привлечь внимание. Они практически гордятся содеянным, будто создали что-то хорошее. Что касается вашего преступника, оставляющего останки…это немного странно. Предполагаю, что это может быть как-то связано с их стандартной привычкой посещать место преступления при тушении пожара. Они наблюдают, как спецслужбы борются с огнем, наслаждаясь, что сами создали его и, в некотором смысле, представляя, что управляют пожарниками.

– Считаешь, что подозреваемый мог находиться где-то рядом, наблюдая?

Слоан задумалась и пожала плечами:

– Безусловно, это возможно. Но подобная аккуратность, с которой, как ты говоришь, он сжигает тела до костей, заставляет задуматься, что парень также достаточно терпелив и организован. Не думаю, что он настолько глуп, чтобы снова посетить место преступления.

«Терпелив и организован, – размышляла Эйвери. – Отлично сочетается с его четким планированием и использовании тумана в качестве прикрытия для переноса останков его жертвы».

Она подумала о том, что кости были выложены, словно на блюдечке. Почти также нагло и очевидно, как бушующее пламя.

– У тебя уже появились какие-то соображения по этому поводу? – спросила Слоан.

– Я предполагаю, что это серийный убийца. На данный момент это вроде его первая жертва, но такой наглый способ, которым он выложил останки, слегка раздражает. Более того, у него явно есть собственный метод, которого он придерживается, вылавливая жертву, сжигая ее и оставляя останки подобным образом. Все это буквально кричит о серийности.

– Пожалуй, соглашусь с тобой, – ответила Слоан.

– Я бы хотела, чтоб парни, работающие со мной, были бы настолько же четкими, – сказала Блэк, ухмыльнувшись.

– И все же, как у тебя дела, Эйвери? Давай без воды.

– Все действительно в порядке, учитывая обстоятельства. Впервые в жизни, проблемы кажутся нормальными, особенно, по сравнению с прошлым.

– И что за проблемы? – поинтересовалась Миллер.

– С дочерью и путаница в отношениях с парнем.

– Ах, опасения женщины-трудоголика.

Эйвери улыбнулась, хоть и почувствовала, что приближается к более углубленному изучению ее собственной жизни. Именно по этой причине она глубоко вздохнула где-то внутри себя, когда зазвонил телефон. Она достала его из кармана и увидела, что это был Коннелли.

– Я должна ответить.

Слоан кивнула.

Эйвери вышла из кабинета в коридор и ответила на звонок.

– Блэк, только не зазнайся, но ты была права. Мы получили результаты стоматологической экспертизы. В точку. Жертвой стала Кейша Лоуренс, тридцать девять лет, проживала в миле от места преступления.

– Что еще удалось узнать? – спросила Эйвери, пропуская комплименты мимо ушей.

– Достаточно, чтобы начать копать, – ответил он. – Я уже задействовал несколько человек. Пока мы лишь узнали, что близких родственников в этом районе у нее не было. Единственный человек, который был с ней связан, это ее парень. Мать умерла совсем недавно.

– Кто-нибудь уже говорил с парнем?

– Отправляю людей прямо сейчас. Я уже проверил информацию о нем. На этого мудака заведено несколько дел о домашнем насилии и драках в барах. Прямо чемпион.

– Мне туда съездить потом?

– Да, пообщайся с этим придурком. Я позвоню Рамиресу и освобожу его от Бостонского колледжа. Он твой до конца дня.

Послышался ли ей сарказм в его голосе? Она практически была уверена в этом. Либо это так, либо у нее паранойя.

«Твоя личная жизнь не так уж важна, – подумала она. – Возьми себя в руки».

– Поднимай задницу, Блэк, – добавил Коннелли. – Давай возьмем этого парня, пока он не вывалил очередную кучу костей.

Эйвери положила трубку и поспешила вниз на парковку. Она размышляла над словами Слоан о поджигателях, которые часто наблюдают за работой пожарных, чувствуя контроль над последними.

«Возможно, стоит добавить потенциальный вуайеризм в список характеристик подозреваемого», – решила она.

Что касалось желания поджигателей контролировать работу людей, чтобы понять преступление… Эйвери Блэк не была пожарником и уж точно не ощущала, чтобы кто-то контролировал ее.

Она быстро выехала с парковки, оставив след от шин, которые завизжали от резкого ускорения. Парень Кейши Лоуренс был первой зацепкой в этом деле и Эйвери хотела поговорить с ним первая.






ГЛАВА ВОСЬМАЯ




Эйвери припарковалась напротив дома парня Кейши ровно в тот момент, когда Рамирес выходил из машины. Он улыбнулся ей слегка иначе, чем обычно. Хотела она признавать это или нет, но даже на работе они уже стали ближе, чем просто коллеги.

– Как прошло в колледже? – спросила Блэк, когда они встретились у лестницы, ведущей в дом.

– Не особо. Очередной глупый протест. Что у нас здесь?

– Парень с веселым прошлым. У него достаточно широкое досье, включая насилие. Пока я ехала сюда, мне сообщили, что он практически накинулся на полицейского, который сообщил ему новость.

– То есть будет интересно? – спросил Рамирес.

Эйвери кивнула и они поднялись по лестнице. Она нажала на кнопку звонка и услышала тяжелые шаги, приближающиеся к входной двери. Через несколько секунд в проеме появился крупный мужчина. Он был слегка полным, хотя плечи и руки, явно видавшие ранее тренажерные залы, выпирали из-под майки. Обе руки украшали татуировки, одна из которых изображала нагую женщину, сидящую на черепе.

– Да? – спросил он скорее раздраженным, нежели грустным голосом.

– Адам Венц? – поинтересовалась Эйвери.

– А кто спрашивает?

– Я детектив Блэк, а это детектив Рамирес. Мы хотели бы задать Вам несколько вопросов, – ответила она показывая значок.

– Я уже достаточно сегодня рассказал о ней, – произнес Адам. – Просто обалденно, когда твое утро начинается с прихода двух полицейских, которые сообщают о том, что женщина, с которой ты периодически видишься, мертва. Я устал говорить об этом.

– Заранее извиняюсь за свои слова, – сказала Эйвери, – но я ожидала, что человек, который только что так трагично потерял свою девушку, захочет помочь полиции разобраться в этом деле любым способом.

– А какая разница, что вы откапаете? Это ведь не вернет ее обратно, так? – ответил Адам.

– Нет, не вернет, – согласилась Блэк. – Но любая информация, которой Вы поделитесь с нами, может помочь найти человека, который совершил это.

– То есть вы предполагаете, что я должен пригласить вас в дом, упасть на диван и начать рыдать по поводу того, как мне ее не хватает и как сильно я хочу, чтобы убийца предстал перед судом? Такое дерьмо вы ожидаете? – закатил глаза Адам.

– А разве это так плохо? – влез Рамирес.

После этой фразы, Адам вышел на крыльцо и закрыл за собой входную дверь. Было ясно, что он не планирует приглашать Эйвери и Рамиреса внутрь.

– Я и правда не в том настроении, – сказал Венц. – Давайте по-быстрому. Что вы хотите?

Блэк потребовалось некоторое время, чтобы понять его враждебность. Был ли это какой-то странный способ выражения горя? Скрывал ли он что-то? Пока было рано делать выводы.

«Либо он что-то знает, либо куда больше подавлен новостями, чем показывает, – подумала она. – Стоит быть начеку при опросе».

– На данный момент мы лишь пытаемся сузить круг подозреваемых и выяснить точное время, – сказала Эйвери.

– Хорошо, – грубовато ответил Адам, скрестив руки на груди.

– Можете ли Вы предоставить нам информацию о том, где и во сколько Вы находились в последние два дня? – спросила она.

– Вчера и позавчера я был на работе. В восемь пришел, в пять тридцать ушел. Придя домой, я перекусил и выпил пару кружек пива. Очень увлекательная жизнь, как видите.

– За это время Вы виделись с Кейшей?

– Да. Позавчера она приезжала около семи вечера. Мы посмотрели телевизор, а затем занялись сексом на диване.

Эйвери почувствовала как внутри накатывает гнев. Каким нужно быть человеком, чтобы вот так бесцеремонно рассказывать о своей недавно убитой подруге. Адам Венц будто исходил какой-то кислотой. Она ощутила, как Рамирес чуть придвинулся к ней позади. Она достаточно изучила его во время работы и знала, что Адам заставил его напрячься.

– Она ночевала здесь? – спросила Блэк.

– Нет, уже давно нет. Она говорит, что из-за этого опаздывает на работу.

– Это никак не связано с домашним насилием, которое значится в Вашем личном деле? – поинтересовался Рамирес.

Эйвери поежилась. Рамирес зря продолжил разговор в данном направлении. Адам посмотрел ему прямо в глаза, нахмурившись, но оставаясь спокойным.

– Нет, умник, – произнес он. – Это происходило именно потому, что из дома она добирается до работы на двадцать минут быстрее.

Рамирес подошел ближе, остановившись рядом с Эйвери в трех футах от Адама.

– Чем Вы занялись после ее ухода? – спросила Блэк.

– Пошел спать, как и вчера, – ответил Венц. – Проснулся сегодня утром и начал собираться на работу. Тогда мне и позвонили, сообщив, что Кейша умерла. Парочка ваших копов приехала через полчаса.