Мотив для исчезновения

Очень осторожно он поднес стикер к камере, улыбнувшись, когда языки пламени коснулись его пальцев. Да, это жалит… но жалит приятно. Он смеялся про себя, стоя на пороге.

Он аккуратно бросил горящий стикер внутрь и быстро закрыл дверь. К тому моменту, как он надежно закрутил болт, он уже слышал зарождающийся шепот огня по ту сторону двери. Он приложил к ней руки и представил, что чувствует жар и то, как сила огня пытается вырваться наружу.

Он улыбнулся, прислущиваясь к растущему потрескиванию и чувственно провел рукой по преграде. Продолжая стоять неподвижно, он выждал пятнадцать минут. Затем он осторожно открыл дверь, упиваясь волной тепла, устремившейся прямо на него.

Как и предполагалось, изоляция сгорела буквально до состояния пыли. Осталось несколько кусочков, сохранивших первоначальную форму, но он прекрасно знал, что они также исчезнут, когда он воспользуется веником.

Всего у него осталось еще двадцать пять подобных листов, несколько плетеных ковриков и созданный им лично масляный усилитель, которым он планировал облить жертву. Он очень много работал, чтобы создать подобный усилитель, который практически не поддавался экспертизе. Он задавался вопросом, а не был ли он слишком мягок с последней жертвой? Возможно, именно поэтому она не сгорела целиком.

Причина не так важна, главное, он провалился. Он итак прожил всю свою жизнь в постоянном страхе неудач. Именно этот факт и привел его к подобным действиям.

Он достал метлу из небольшого шкафчика в правом углу комнаты и начал доставать из камеры сожженные остатки его эксперимента. Он был достаточно дотошным, убирая каждую пылинку.

Очистив помещение, он заглянул внутрь и подумал, каково это быть там в момент, когда пламя набирает максимальную температуру. Он вгляделся в пустоту еще раз, проверяя, чтобы ничего больше не могло загореться.





ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ




Эйвери сидела в зале ожидания похоронного дома и крематория Уоллеса, делая все возможное, чтобы не потерять настрой в подобной атмосфере. Засчет работы, факт и реальность смерти ее не особо тревожили. Но идея о месте, построенном лишь для прощания скорбящих родственников и друзей с умершими, казалась ей довольно жуткой. Подобное чувство некоего страха до сих пор преследовало ее.

С учетом того, как проходил ее день, она начинала ощущать себя практически туристом или ребенком в не самой приятной поездке. Сначала была экскурсия по территории мусороперерабатывающего завода, теперь это. Несколько нужных звонков предоставили ей немного времени на общение с владельцем похоронного дома Уоллеса. Блэк не удалось связаться с ним напрямую, но секретарь все устроила.

Теперь казалось, что все события происходили слишком быстро. Задняя дверь помещения открылась и в ней появился со вкусом одетый мужчина в сером костюме, который слегка неуверенно улыбался.

– Детектив Блэк? – уточнил он.

– Да.

– Рад встрече. Я Сойер Уоллес. Слышал, у Вас есть какое-то неотложное дело, с которым я могу помочь?

Эйвери потребовалось время, чтобы правильно подобрать мелкие детали дела, которые она готова была рассказать, учитывая, что он мог еще не видеть новости.

– Я разыскиваю убийцу, похищающего женщин, во всяком случае до этого момента, и сжигающего их тела. Он делает это таким способом, который говорит, что он знает толк в деле. В большинстве случаев остались лишь голые кости. На каждом месте преступления были найдены осколки, напоминающие разбитые урны.

С каждой новой деталью Уоллес, казалось, все больше привставал на своем стуле. К моменту, когда Эйвери закончила рассказ, он сидел абсолютно вертикально с глазами, наполненными ужасом.

– Это просто кошмар, – сказал он.

– Да. Мне было интересно, что Вы сможете поведать о процессе кремации… возможно, даже получится показать мне его на деле.

– Что ж, мне придется получить специальное разрешение, чтобы впустить Вас и лично все показать, – ответил Уоллес. – Но я итак могу ответить на все интересующие вопросы.

Он оставался в кресле, сидя напротив нее, тем самым сообщив без лишних слов, что дальше, чем приемная, она не пройдет. Эйвери была непротив. Она уже начинала ощущать себя также неуверенно, как и Уоллес.

– Хорошо. Я хотела бы знать, возможно ли сжечь тело также эффективно не в крематории? Я имею ввиду до пепла и костей.

– Ну, – начал Сойер, стараясь вести себя так, будто новости, которыми она поделилась, не застали его врасплох, – во время процесса кремации остается лишь пепел. Кости и зубы стираются до состояния порошка. Так что, раз в останках обнаружены кости, это означает, что убийца не достигает подобных температур. Кости сильно размягчаются, что позволяет беспрепятственно избавиться от них. Раз он не делает этого или просто не может, то, думаю, он не в состоянии поддерживать температуру так долго, как это происходит в обычном крематории.

– Но теоретически, можно ли как-то сделать это?

– Думаю, да, – ответил Уоллес, немного подумав. – Но Вам понадобится для этого специальное помещение, причем построенное из чрезвычайно огнейстойких материалов и без малейших изъянов. И даже тогда… это должно быть какое-то промышленное здание, иначе долго оно не выдержит.

– А как насчет химикатов? – поинтересовалась Эйвери. – Вы добавляете что-то во время кремирования? Мы ощутили легкий запах какого-то препарата, исходящий от пепла, но не получили никаких результатов при экспертизе.

– Никакой химии, только природный газ. Некоторые крематории используют специальное масло, но мы ничего не добавляем.

– Но сам процесс, по сути, идентичен везде?

– В Америке точно. Конечно, если взять другие страны, особенно, с восточной религией, они могут использовать иную практику.

– Что ж, я считаю, что мы ищем человека, который очень сильно интересуется процессом сжигания или разведения огня, но не поджигателя, как такового. Кого-то, кто с уважением относится к огню и может даже использовать его символически. Поэтому, заранее прошу извинить меня за подобный вопрос, но не помните ли Вы какого-нибудь работника крематория за свою практику, кто мог бы вызывать беспокойство? Кого-то, кто мог быть уволен или оштрафован за необычное поведение?

– К счастью, нет, – ответил Уоллес. – Во всяком случае, не у нас. Но три года назад в одном из других крематориев произошел очень неприятный инцидент.

На этот раз Эйвери приподнялась на стуле, стараясь не упустить ни слова. Приехали…

– Инцидент какого рода? – уточнила она.


– Не думаю, что с моей стороны было бы правильно обсуждать чужой бизнес, – неуверенно заерзал на месте Уоллес, с беспокойством глядя на Блэк.

– Уважаю Ваш выбор, но сейчас каждая секунда на счету, – ответила она. – Все, что Вы расскажете, позволит ускорить процесс поисков, пока мы не переговорим с сотрудником того крематория.

Единственное, что она не стала говорить, так это что тот самый сотрудник запросто мог приуменьшить важность события, чтобы сохранить лицо компании.

– Был один парень, работавший в крематории «Мирные Холмы», которого не просто уволили, но и поместили на время в психиатрическую клинику, насколько я понял, – сказал Уоллес, явно чувствуя дискомфорт. – Все началось, когда его обнаружили спящим на могилах людей, сожженых в его смену. Этого было достаточно, чтобы распрощаться с ним, что они и сделали. А после было выявлено, что он также тайно снимал процесс кремации на свой iPhone. Еще позже полиция нашла на его компьютере видеозаписи военных преступлений, на которых людей сжигали заживо. Ужасный материал, еще и крупным планом.

– Вы знаете имя этого человека?

Уоллесу все еще было не по себе от того, что приходится делиться подобной информацией, но как только он подался вперед, Эйвери поняла, что он собирается рассказать все, что знает.

– Филипп Бейли. Он проработал на них четыре года, пока никто не обращал внимание на его странности.

– Он все еще в лечебнице? В каком-то специализированном учреждении?

– Нет, он живет в городе. Уверен в этом, так как несколько месяцев назад он прислал нам резюме. Я сообщил властям и думаю, что ему объяснили всю суть ситуации.

– Отправил резюме Вам? – переспросила Эйвери. – Получается, у вас есть его адрес?

– Да, я могу запросить его в отделе кадров.

– Это очень помогло бы нам.

Уоллес вздохнул и встал.

– Минутку, – произнес он, выходя через ту же дверь, что и зашел.

Как только он вышел, Эйвери достала телефон. Перед звонком она проверила время и увидела, что уже было 15:10. Это был один из тех дней, когда она совсем забывала об обеде и работала исключительно на заряде адреналина (и немного злости из-за того, что технически ее отстранили от расследования).

Затем она выбрала контакт Рамиреса и нажала кнопку вызова. Она понимала, что ее просьба о помощи является своего рода иронией, учитывая, как она обращалась с ним в последние дни. Но они оба научились ставить работу на первое место и этот случай не был исключением.

– Привет, Эйвери. Тяжело трудишься? – ответил он после второго гудка, словно подтверждая ее мысли.

– Ты меня достаточно хорошо знаешь.

– Вполне возможно, что ты еще и убежала вперед. У меня пока пусто.

– Что ж, позволь поделиться, – сказала она. – Я решила немного покопать и сейчас жду контактную информацию о человеке, который, вероятно, вполне нам подходит. Как думаешь, получится встретиться со мной так, чтобы О’Мэлли не прознал?

– Думаю, да, – произнес Рамирес. – Я сижу в офисе и почти уверен, что он был бы только рад, покинь я помещение. А наш дружище, агент Дугган, уехал в свой Челси около часа назад.

– О’Мэлли еще не остыл? – спросила Блэк.

– Совсем немного. Он устал. Последнее тело сказалось на его состоянии. Если бы СМИ обратили на это внимание…

– Да, знаю. Слушай, давай встретимся через час?

– Где?

Эйвери назвала ему место в нескольких кварталах от нее. Положив трубку, она ощутила себя практически также, как было до той ночи, которую они провели вместе три дня назад. Она не могла сказать, хорошо это или плохо. В принципе, все было хорошо, но также немного грустно.

Через пару секунд вернулся Уоллес. В руках он нес ксерокопию отправленного Филлипом Бейли резюме.

– Надеюсь, вам удастся поймать и остановить того, кто это делает. Но, если выяснится, что это Филлип Бейли, я очень прошу не светить мое имя.

– Конечно, – ответила Эйвери. – И спасибо за помощь.

Уоллес пожал ей руку и быстро вышел из зала ожидания через ту же дверь. Эйвери проверила наличие адреса в резюме и поняла, что он находится в двадцати минутах езды отсюда. Она прикинула, стоит ли снова позвонить Рамиресу и дать ему адрес, чтобы он ехал сразу туда.

Но так как она работала неофициально, стараясь скрыться от О’Мэлли, стоило быть осторожной. Она положила резюме в карман и направилась к машине. Блэк снова поймала себя на мысле об огне, о том, какой это идеальный способ избавиться от чего-либо, по факту, от чего угодно. Затем она подумала о человеке, который был достаточно неадекватен, чтобы действительно использовать огонь, убивая других, и поняла, что не зря решилась позвонить Рамиресу.





ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ




Было уже 16:47, когда Эйвери с Рамиресом подъехали к дому Филлипа Бейли. Пока Блэк парковалась, Рамирес заканчивал разговор с кем-то из А1. Повесив трубку, он взглянул на дом, стоящий справа от них, и кивнул головой.

– Ну, его досье проверяется. Этот парень действительно придурок. Согласно данным, Уоллес утаил один славный момент из той истории, когда его нашли спящим на могилах.