Мироходцы. Пустота снаружи

Кислота натолкнулась на щит арканы и рассеялась, после чего хитиновые пальцы халла превратились в длинные тонкие косы и обещанное расчленение последовало.



Двадцатью днями позже

Они явились в Лабиринт, минуя врата, и сразу же направились в Аид. Любые попытки дознаться, кто они такие, откуда явились и куда направляются, заканчивались вежливым отодвиганием вопрошающих с пути. Вежливо отодвинуть патрульного циклопа с пути не так просто, но они справлялись без напряжения. Надо отдать им должное, они вели себя вполне конвенционально, не испепеляя и не превращая в кляксы всех, кто пытался замедлить их продвижение. Хотя могли. Да, несомненно, могли. Когда вошли в Аид, они наткнулись там на двух проворных чудищ, прокравшихся к самым границам живого города. Твари превратились в пыль мгновенно – гости на них просто взглянули.

– Что было потом? – спросил капитан Аргус, фокусируя на следователе несколько десятков из своих глаз.

– Они добрались до жилища Танатоса, но там его не застали, потому что бог смерти покинул Лабиринт пятью днями раньше.

– Покинул, никого не предупредив. Не так ли?

– Насколько мне известно, господин капитан.

– Даже тебя? – уточнил многоглазый великан, разглядывая стоявшего на его рабочем столе горго́на.

Сет Александри́дис, следователь убойного отдела службы ананкидов, был непростым горгоном. Он возводил свою родословную к самой Медузе, что делало его настоящим аристократом в глазах сородичей, а следовательно, позволяло рассчитывать на очень высокое положение в обществе Лабиринта. Однако в юности он выбрал путь стража закона и следовал по нему до сих пор, к вящему удивлению состоятельной родни. А еще ему приходилось носить на лице железную маску с узкими прорезями для глаз, ибо встреча взглядом с тем, в ком столь сильна была кровь Медузы, обеспечивала весьма предсказуемый финал.

Капитана Аргуса присутствие этого горгона всегда сильно нервировало, и немудрено – когда у тебя самого столько глаз, шанс попасть в неприятное недоразумение возрастает в геометрической прогрессии.

– Господин капитан? – спросил Александридис.

– Насколько мне известно, ты был дружен с Танатосом Железносердным.

– Боюсь, вас дезинформировали, господин капитан. Я не вожу дружбы с богами, велика честь для обычного смертного вроде меня.

– Танатос Железносердный был не в фаворе у других богов и вел достаточно… приземленный образ жизни. Насколько мне известно, кроме владыки Аида, с ним особо никто не общался.

– Близкие специализации.

– А еще был ты.

– Служебный долг, господин капитан, – пожал плечами Сет. Уложенные назад змеи на его голове еле заметно зашевелились. – Чудовища постоянно пробираются в Лабиринт и постоянно убивают. Когда мы понимаем, что тот или иной мертвец является жертвой тифонидов, мы сообщаем Танатосу, вам ли не знать? У него нет телефона, так что кто-то должен ездить в Аид, если он не в Лабиринте, и, к сожалению, обычно этот жребий доставался мне. Вот и вся дружба, господин капитан.

Аргус не прекращал смотреть своими зенками. Это нервировало. А ведь под формой у него их еще больше.

– Что было потом?

– Поняв, что Танатоса нет, они некоторое время потоптались у него во дворе, а потом исчезли.

– Как исчезли?

– Открылось какое-то пятно кружащейся темноты, и обоих просто засосало в него. На этом все.

Аргус сложил перед собой огромные ладони, с которых тоже глядели глаза, и немного помолчал.

– Что ж, спасибо, офицер, ты свободен. Можешь взять выходной.

– Это ни к чему, господин капитан. На мне столько висяков, что в ближайшие лет десять выходные не светят.

Сет спустился с рабочего стола начальника по лестнице и скрылся за огромной дверью кабинета. Лишь после этого в помещении проявилось присутствие дотоле незримого наблюдателя.

– Владыка, – процедил Аргус сквозь зубы, – надеюсь, вы получили полезную вам информацию?

Трисмегист, который ничуть не изменился со времени встречи с Каосом Магном, если не считать великанского роста под стать обстановке, подпирал одну из стен и качал в холеной ладони кубок. В другой его руке покоилась трость, обвитая двумя живыми змеями.

– Мне кажется, он что-то недоговаривает.

– Офицер Александридис один из лучших наших следователей, предельно честный и надежный оперативник.

– И все это значит, что он кристально честен? – Трисмегист глотнул вина и поставил кубок на стол. – Что ж, ладно. Я отправляюсь на доклад к Зевсу, а ты приглядывай за Александридисом… вполглаза.

Божественный посланник позволил себе усмешку.

– Кстати, как у тебя дела, Паноптес? В целом?

Великан молчал.

– Как голова? Нормально сидит?

– Не жалуюсь, – процедил капитан.


– Славно, славно. Что ж, при случае скажу Ананке, чтобы отметила твою хорошую работу. Будь.

– Я и так уже есть, – зло прошипел великан, когда бог удалился, – обмудок.





Фрагмент 14

Цена правды. Новая тачка. Токи




– «…Как поднять бабла?» – уже по сотому кругу бубнил Кузьма, валяясь на спине и лениво подергивая лапками. – «Куда нажать?..» На анус себе нажми, дебил, и иди на завод…

– Не знаю, сколько АК поднял бабла, но хейта он поднял тонны.

– Мегатонны, – согласился хомяк, – днище днянское.

– Готов?

– Уже?

Он лениво перевернулся на живот и побрел по краю рабочего стола, откуда был перемещен в карман Владимира, и уже вместе они переместились в Гималаи. Сразу стало холоднее и сильно защелкало в ушах.

– Так ты все же решил, что будешь врать?

– Я склоняюсь к варианту: «Мы тут поскребли по сусекам и обнаружили универсальную машину перемещения во времени и пространстве, которая завалялась где-то в очень дальних сусеках и о которой мы забыли». Думаешь, поверит?

Погода в горах выдалась ясная, холодный ветер разгонял облака, пуская к земле лучи почти не гревшего солнца.

– Или можно просто рассказать правду.

– Да, можно. «К нам тут заявился киллер из Первого мира, но мы его завалили и присвоили средство передвижения, как в той игре «Grand Theft Ark of Existence». Как у нас получилось завалить повелителя времени? Ну, знаешь, я тебе не говорил, но я тут как бы ИО вселенского демиурга». Не пойдет.

– А водоворот лжи все затягивал и затягивал. Почему бы просто не…

– Боюсь, у нее голова взорвется.

– Что-что?

– Как у тебя.

– Что? Постой, что?!

– Каждый раз, когда я пытался рассказать тебе, что я такое, у тебя взрывалась голова. Так я убил тебя семь раз в семи из предыдущих вариантов реальности. Хм, а ты был прав, правда освобождает.

Добравшись до коттеджа, где жила Миверна, художник постучал в дверь.

– Это я, Владимир, пришел по делу!

– Минутку, я не одета!

– Как мило с ее стороны уважать наши земные ценности.

– Семь раз?

– Плюс-минус. Привет, Мив, есть минутка?

Хорошо изучив земные традиции, запахнутая в махровый халат басилп предложила гостю кофе с молоком. Было бы неплохо, если бы в соответствии с традициями она запахивала его чуть лучше в верхней части, но художник вовремя прикрыл взволнованный карман куртки да и сам целомудренно отвел глаза.

– Мировое правительство Земли нуждается в твоей помощи как передового эксперта в межмировых перемещениях. Мы тут столкнулись кое с чем, что нас смущает, и, раз уж ты гостишь у нас, подумали – может, поможешь?

– Все что в моих силах, ребята, я и так обязана вам, как говорят на Земле, по гроб жизни. Что бы это ни значило. Что нужно сделать?

– Для начала неплохо было бы нормально одеться.

– Странные земные условности.

– Да-да, они самые.

Наиболее трудным делом для потенциально всемогущего существа было перемещать пришелицу из иного мира по собственному так, чтобы эта «лишняя деталька» не повлияла на работу всего остального механизма. Владимир давно понял, что получил в заведование крайне холистическое мироздание, в котором все было предельно взаимосвязано и любой неосторожный шаг мог все к чертям навернуть, а ему это очень, очень, очень надоело. Поэтому, сажая гостью в самолет – благо избавляться от взлетной полосы в горах раньше времени не стали, – художник создал целое параллельное измерение, зеркально повторявшее актуальную реальность, за тем лишь исключением, что в этом измерении вселенной все было простеньким работающим макетом. Видимость жизни – если не приглядываться, не заметишь.