Месть духов

– Вы выяснили, кто это? – спросила деловито Ксюша. – В смысле… Откуда, из какой могилы это взялось?

– Ну… – полицейский пожал плечами. – Если честно, как-то я мало себя представляю в роли охотника за привидениями. Конечно, оно понятно, правила розыска всегда одинаковы. Пойти посмотреть… Там могилы старые, в этой части кладбища. Половина из них уже… В плохом они состоянии. И вандализм, и просто время. Особенно и не поймешь.

– Ладно, – Полина кивнула. – В целом нам все понятно. Девушка переглянулась с подругой, и Ксюша кивнула ей, подтверждая, что и у нее больше вопросов не имеется. – Вы можете нам предоставить какие-то сведения о жертвах?

– Я копии снял, – полицейский протянул ей папку, – со всех материалов по делу. И там есть информация по жертвам. Кто такие, откуда. Состав семьи. Когда понял, что их пугали до смерти, сначала окружение проверил, может, пересекались женщины где, кого обидели. Сами понимаете…

– Как вы сами заметили, – чуть улыбнулась ему Ксюша. – Методы розыска у всех одинаковы.

– Вот-вот, – Сергей выглядел довольным. – Там в папке все есть. Только… Сразу скажу, ничего у них общего нет. Миш?

Он посмотрел выжидательно на брата.

– Я хотел бы… выступить в роли вашего заказчика, – несколько нерешительно произнес второй гость. – Я думаю… любая работа должна оплачиваться. Ведь так?

Полина кивнула.

– Хорошо, – деловито произнесла она, стараясь просто обойти несколько смущающий клиента момент. Далеко не все люди умеют говорить о деньгах. – Обычно мы сразу предупреждаем, что… не всякое дело может быть раскрыто. Мы постараемся вам помочь. Но… никто никогда заранее не может быть уверен в результате.

– Я понимаю, – уже более спокойно отозвался Михаил. – Но я должен знать, почему… Что такого сделала или не сделала Зина, что… что все закончилось так…

Ксюша и Полина переглянулись. Обе искренне сочувствовали гостю. Михаил выглядел по-настоящему несчастным. Искренне горевал по жене.

Вскоре гости собрались уходить, оставив все необходимые документы, связанные с новым делом. Полина и Ксюша проводили мужчин до дверей, постарались ободрить их, искренне уверить в своем желании помочь. Похоже, клиенты девушкам поверили.





4


Стас и Митька встретили новость о появлении новых клиентов с большим энтузиазмом. Но радостное настроение быстро улеглось, как только ребята стали изучать документы.

– Господи, – Ксюша готова была расплакаться. – Это просто ужасно! Три женщины погибли! И никто не знает, что стало причиной! Напуганы до смерти… И все такие молодые…

– Похоже, это очень агрессивный призрак. – Митька тоже выглядел крайне расстроенным. Но, как и всегда, когда его обуревали сильные эмоции, молодой человек старался занять себя каким-то делом. Сейчас он поспешил к карте, стал внимательно изучать ее в поисках нужного места. – Ага! Церковь конца семнадцатого века. При имении помещиков Толстых. Это не графья, а другая ветвь этого многочисленного рода. Церковь выстроили они. Это было нормально в те времена. При каждом помещичьем крупном доме должна была быть церковь.

– Как и кладбище, – заметил Стас. Он тоже не выглядел счастливым. Мало того что сама ситуация ему не нравилась, он еще волновался за Ксюшу. Они начали встречаться, признались друг другу в своих чувствах, теперь даже спали вместе. Слезы любимой девушки здорово его нервировали. – Мить, скажи, тебе что-то об этой зоне известно?

– На нашей карте пометок нет, – наблюдая за другом и его поисками по карте, сообщила Полина. Она старалась выглядеть деловой и собранной, но по тому, как девушка постоянно нервно поправляла очки и волосы, было легко понять, каковы ее истинные чувства.

– Но, – продолжила она, найдя что-то в своем ноутбуке, который принесла из спальни на собрание, – я кое-что поискала в Интернете о том месте. На этом кладбище хоронили крестьян, кто жил в деревнях при поместье. Похоже, мы ищем кого-то из них. Я на одном краеведческом форуме читала, там в середине девятнадцатого века случилась какая-то трагическая история.

– Все верно, – Митька уже давно отошел от карты и вовсю что-то искал в планшете. – История тоже по-своему традиционна. Почти как в случае с женщиной в белом. Только по-русски. Одна девушка, крепостная. Работала в усадьбе по хозяйству.

– Горничной? – подсказала Ксюша, чуть успокоившись.

– Вроде бы да, – кивнул блогер. – Так вот она приглянулась сыну помещика. И девушка… Этот сынок… он ее…

– Понятно, Мить, – Стас предупреждающе поднял руку. Никто здесь не хотел слышать о насилии. – Дальше? Она забеременела? Да?

– Все верно, – сверяясь с каким-то текстом на экране, подтвердил Митька. – Но она не хотела этого ребенка. Да и мать этого… Помещица, в общем. Она тоже велела избавиться от ребенка. Девушка закопала его на кладбище. И сама… умерла. Наложила на себя руки.

– О да, – холодно прокомментировала Полина. – Это, к сожалению, и правда традиционный случай. И не только в России. Такое случалось везде.

– Отчего еще хуже, – угрюмо заметила Ксюша. – Вот только… Непонятна логика. Почему призрак той девушки теперь начал убивать. Да еще и женщин? Ладно бы мстила мужчинам… Ой! – Она смутилась. – Конечно, это тоже было бы страшно и трагично, но… это можно было бы понять.

– Согласен, – поддержал подругу Стас. – Я даже понял бы, если бы призрак нападал на женщин более старшего возраста. Как месть помещице. Но… Сколько лет было жертвам?

– Как раз Зинаида была самой старшей из погибших, – разбирая документы, сказала Ксюша. – Ей было тридцать два.

– Первая жертва совсем молоденькая, – Полина читала по другому листу. – Всего двадцать три. А третьей девушке… Вот! Ей было двадцать пять ровно.

– Странно, – прокомментировал Митька. – Они совершенно разные внешне. Разный возраст. И почему?

Все поняли, о чем он спрашивает. Последнее время это уже стало традицией. Ребята часто вот так недоговаривали фразы, зная, что друзья уловят мысль.

– Но так уже было, – пожала плечами Ксюша. – В том случае. В подворотне. Девушки тоже были все разные. И возраст тоже. Дело было лишь в одной детали. В куртке с украшением по рукавам и воротнику.

– Но тут даже в деталях одежды ничего нет, – рассматривая фото погибших, отметил Стас. – Разнится все. И социальное положение. И манера одежды. Ничего общего.

– Тогда нам придется общаться с родными и друзьями женщин, – досадливо морщась, констатировала Полина. – Так всегда не хочется их беспокоить… И так горе в семье…


– А еще нам придется ехать на кладбище, – угрюмо заметил Митька.





5


Вечер еще только опускался на землю. Сумерки, зимние, холодные, были густыми, какими-то особенно плотными, с оттенком синевы. Именно в это время суток, когда снег еще искрится, а небо становится низким и тяжелым, еще верится в новогоднюю сказку. Даже когда этого снега не так много, даже когда кругом грязь и бездорожье, а еще и этот странный нереальный пейзаж.

– Всегда этому удивлялся, – признался Стас Ксюше. Они стояли рядом, уже привычно, как-то интуитивно касаясь друг друга плечами. – Вон там, за деревьями, видны ультрасовременные многоэтажки, а там, слева, новейшие коттеджи. А прямо перед нами…

– Почти не изменившийся с девятнадцатого века вид помещичьей усадьбы и церкви, – прекрасно поняв его, продолжила девушка с легкой веселой иронией. – И все это наш милый старый среднестатистический российский городок.

– Ага! – вклинился в разговор Митька, остановившись рядом с ними. – Мне всегда это нравилось. В школе проходили про какой-то там американский город. Лос-Анджелес, что ли? Это город контрастов! Они у нас не были…

Друзья рассмеялись.

– Какие же вы оптимисты, – таким же весело-ироничным тоном отозвалась им Полина, осматривающая церковь. – Оно, конечно, верно. Новые многоэтажки и эта усадьба рядом – смотрится интересно. Но вот Ксюша сказала: «Почти не изменившийся вид»… Вот тут ошибочка. Дом наполовину развалился, церковь давно нуждается в реставрации и тоже закрыта.

– Зато кладбище точно неизменно, – уже более серьезно заметил Митька. – Не считая покосившихся надгробий и… разрытых могил.

– Да уж, – Стас поморщился. – Ненавижу вандализм.

Они столпились как раз у того самого пролома в кладбищенском заборе. До недавнего времени это была достойная преграда, закрывающая мир живых современных людей от мира давно усопших. Каменная стена, пусть облупившаяся со временем. Но… это же время, а может, и чьи-то руки разрушили камень. Теперь здесь зиял пролом. Неровный, с вывороченными глыбами, широкий и… мерзкий. Какой-то неправильный. И прямо по небольшому пригорку, образовавшемуся с годами под основанием ограды, теперь шла неровная узкая тропа, чуть чернеющая на фоне небольшой корки снега. А там, чуть правее, всего в каком-то метре от этой тропы, уже стояли могилы.

– Слушайте, – Стас шагнул от тропинки внутрь кладбища. – Как ни странно, вот прямо здесь нет раскопанных захоронений. Вон, даже надгробия более или менее ровные строят.

– Странно не это, – Митька шел за ним, уставившись на экран планшета, каким-то чудом не спотыкаясь и не сбивая носки своих любимых ярко-оранжевых ботинок. – Это не совсем чтобы и кладбище. Вот как раз эта часть. Вернее, не официальное кладбище.

– В смысле? – удивилась Полина. Они с Ксюшей последовали за молодыми людьми, но более осторожно.

– Ну… – Митька остановился, что-то читая на экране. – Какая-то очередная традиция… Тут есть карта кладбища, каким оно было в середине как раз девятнадцатого века… и вот тут… То есть, где мы стоим… Тут и могилки изображены. Крестики такие на карте. И… ограда дальше, вон там!

Молодой человек указал куда-то в глубь кладбища. Стас решительно направился туда, обходя надгробия – старые серые камни, стесанные временем фигуры и статуи.

– Да, – подтвердил он, нагнувшись и что-то ощупывая на земле. – Вот тут даже видно. Еще одна ограда была. Тоже каменная, но не такая широкая, как та, что обвалилась.

– Все верно. – Полина встала на пятачке между тремя надгробиями, как бы посередине между Митькой и Стасом. – Это на самом деле еще одна традиция. Там, за старой оградой, которую ты, Стас, видишь, хоронили правильных покойников. А здесь, где стоим мы втроем с Митькой и Ксюшей, неправильных.

– Что? – Митька посмотрел на нее озадаченно. – Неправильных? Это как?

– Тех, кого не могла принять церковь, – пояснила ему Ксюша, прогуливаясь от Полины к блогеру и рассматривая надгробия. – За оградой хоронили грешников. И чаще всего – самоубийц или некрещеных детей.

– Которые умерли в младенчестве, – пояснила про детей Полина. – И кого просто не успели крестить.

– А еще убийц, – напомнил им Стас, направляясь к девушкам и тоже осматривая надгробия.

Уже совсем стемнело, и друзья включили фонарики, чтобы лучше видеть даты и имена на могилах.

– Здесь есть несколько… бугорков, – отметила Ксюша, присев, чтобы лучше рассмотреть находку. – Это тоже явно могилы, но без имен и дат. Думаю, это как раз и есть дети.

– Угу, похоже. – Полина прошла в другую сторону. – А вот тут даже какие-то слова посвящения есть… ага! Это более новые могилы. Похоже, уже в начале двадцатого века в этой части стали хоронить и обычных покойников.

– Места на основном кладбище не хватало, – предположил Стас. – Да и… в двадцатом веке было уже не до таких суеверий и правил. Но… наша дама, если мы, конечно, предполагаем, что нападает именно она, должна быть похоронена точно здесь. Только в старой части. Полина, давай смотреть ближе к церкви.

– Скорее уж все-таки ближе к основной ограде, – девушка фонариком указала на проем, оставшийся где-то позади и правее. – Думаете, найдем ее могилу? А там могут быть даты и имя?

– Вопрос в том, – вдруг несколько сухо спросила Ксюша, – удосужился ли кто-то из нас узнать это имя?

Стас усмехнулся и развел руками, признавая ее правоту. Они с Ксюшей вместе провели день. Гуляли, разговаривали, потом пересматривали материалы. И этого дела, и тех, других, которые собирались изучать заново. Про столь важную деталь оба совершенно забыли.

– Я знаю ее имя! – с детской гордостью заявил Митька. – Прасковья ее звали. Кузнецова. Странно, вроде жила она давно, а фамилия такая… современная и распространенная.

– На Руси у крестьян фамилии появились только в девятнадцатом веке, – пояснила Полина. – Я об этом когда-то писала какой-то реферат на заказ. Так что тут все нормально. И Кузнецова она, потому что ее отец был кузнецом. Фамилии и давали чаще всего по роду деятельности отцов.

– Сколько же у нас кузнецов-то было… – пробормотал Митька, вызвав невольные усмешки у друзей. – Но… ребят, а тут еще написано, что вряд ли на могиле ее какое-то особое надгробие было. Она же крепостная!

– А вот это верное замечание! – заметил Стас. – И таблички тоже может и не быть.

– Будет, – успокоила его Полина. – Надпись. Ни статуи на могиле, ни резной песочницы. Ищем простой камень и слова на нем.

– Очень даже полезные ориентиры, – обрадовался Митька, продолжая осматривать территорию кладбища слева от пролома в ограде. – Может, вот это оно?