Массажист

Еще долго мне будет тяжело – себя я знала хорошо. Да и влюбилась я настолько сильно, что вряд ли эта любовь затухнет когда-нибудь во мне. Себе я тоже не находила прощения, хоть и грешила по вине Никиты. Но грешила же, отчего сейчас себя чувствовала грязной.

А еще я не могла избавиться от мысли, сколько женщин побывали на моем месте в этой бане, будь она не ладна. Скольким женщинам Никита дарил такое же наслаждение своим умелым массажем и той магией, которой обладал? Возможно, с кем-то из них у него завязывался роман, как вот со мной еще недавно. Все это уже неважно, как и его настоящая работа теперь для меня не имеет значения.

– Оль, он меня не обидел. Но мы больше не встречаемся, – заставила я себя признаться.

– Значит, все-таки обидел, раз из-за него ты плакала, – пропустила мои доводы дочь мимо ушей. И голос ее мне не понравился.

– Оль, ты меня слышишь?! – повысила я голос. – Я плакала не из-за него.

– Из-за чего же тогда? Или из-за кого?

Ну что за упрямая мне досталась дочь! Вот ведь если вобьет себе что-то в голову – не успокоится, пока не докопается до истины. И проще всего в такой ситуации рассказать правду. Но разве такую правду можно кому-нибудь рассказывать? Я даже не уверена, что смогу ею когда-нибудь с Леной поделиться.

– Просто, как-то все разом навалилось, – вздохнула я. – Да и устала я что-то…

– Ну да, и потому берешь отпуск, когда у тебя на работе запара. Ладно, мам, будем считать, что я тебе поверила, – кивнула Олька каким-то своим мыслям, в которых я сейчас не против была бы покопаться. – А к тете Свете я очень хочу! – тут же с энтузиазмом воскликнула моя импульсивная дочурка. – Когда едем?

– Да завтра и рванем! – поддержала я ее, хоть и не испытывала подобного энтузиазма. – Билеты купим на автовокзале, перед отходом автобуса. Много вещей не бери. В воскресенье следующее уже вернемся.

На следующий день мы с дочерью с утра пораньше отправились на автовокзал, и уже через час ехали по направлению к Питеру. Со Светой я созвонилась еще в воскресенье, и она нас ждала.

Три часа в пути, и вот нас уже тискает в объятьях моя эмоциональная не в меру двоюродная сестра. Она приехала встречать нас на вокзал и отвезла в свою огромную квартиру, где жила одна. Света моложе меня на пять лет и пока еще не замужем. Как говорит сама, жизнь ее состоит из карьеры. Я в такие моменты только многозначительно хмыкаю, потому что считаю, что лучше знаю жизнь. Но со своими советами, конечно же, не лезу. У каждого своя жизнь и цель в ней.

Неделя в Питере, наполненная прогулками и созерцанием красоты, помогла мне немного отвлечься. С Олькой мы прошлись по всем магазинам, каких нет в нашем городе, и накупили всякой всячины. Возвращались домой нагруженные, как вьючные мулы. Но довольные – и это я считала хорошим признаком.

Ушла ли моя тоска? Или перестала ли я думать о Никите? Увы, но нет. В этом плане ничего не изменилось. А даже появилось кое-что новое – я стала находить оправдания его поступкам в попытке понять его. И скучала по нему даже сильнее, чем когда мы уезжали. Но это ничего не меняло. После отличного и бурного отдыха мне предстояло окунуться в работу, наполненную клиентурой без отказа и предпраздничной суетой. О приближающемся новом годе я пока старалась не думать.



Иногда они умнее нас



– Касаткина…

Ольга повернулась, услышав свою фамилию. Вот уж кого она точно не ожидала увидеть, так это Морозова – сына врага. Да, именно в эту категорию с недавних пор попадал человек, который заставил ее мать страдать. А в том, что страдала она из-за него, Ольга не сомневалась. А теперь вот еще его сынок на ее голову свалился. Ему-то что от нее нужно?

– Ой, это же он! – прошептала рядом Катя.

– Ага, – подозрительно покосилась на подругу Оля.

А чего это она так восторженно смотрит на врага? И заговорить о нем пыталась несколько раз после того случая, как он вмешался, когда не просили. Она бы и сама потом разобралась с этими дурами. Правда, и пострадала бы сильнее… Оля невольно поморщилась от воспоминаний. Каких трудов ей стоило скрывать от матери синяки! А как все болело, ничего не помогало. Пожалуй, хорошо, что этот Морозов встрял, ладно. Но сейчас-то ему что нужно?

Они с Катей стояли и терпеливо ждали, когда Морозов доковыляет до них.

– Касаткина, дело есть, – посмотрел он на нее в упор тяжелым таким взглядом.

– Нет у нас с тобой никаких дел, – отрезала Оля.

На ее реплику он лишь усмехнулся и даже не разозлился. И в глазах, кажется, блеснуло уважение. Или ей это показалось?

– У тебя сегодня сколько уроков? – задал очередной вопрос.

– Шесть, а что?

Катя пришипилась рядом и не пропускала ни одного слова. Взгляд ее метался между Олей и Артемом.

– Жду тебя за школой после уроков.

– Да зачем?! – занервничала Оля.

Может он ей подлянку какую готовит? Отомстить хочет? Тогда зачем ждал столько времени?

– Я же сказал, разговор есть, – без улыбки и очень серьезно ответил Артем.

– О чем?

– Не здесь, – тряхнул он головой. – После уроков, за школой. И приходи одна.

– Как одна? – теперь уже Катя возмутилась.

– Это личное, ромашка, – улыбнулся ей Морозов.


Ей улыбнулся, а на Ольгу смотрел, как лаборант на лягушку, перед тем как препарировать ее. И ромашкой ее почему-то назвал. А ну это понятно, почему, потому что у Кати заколка в волосах с ромашкой. Да и пусть любезничают, если им так нравится, только без нее.

– А я не помешаю, – улыбнулась ему в ответ Катя. – Постою тихонько рядом…

– Пошли уже, – схватила ее Оля за руку. – Звонок скоро.

А им еще на третий этаж подниматься.

– Так ты придешь? – крикнул им вслед Морозов.

Оля повернулась и коротко кивнула. Придет, раз уж ему так приспичило.

– Одна… – донеслось до нее.

– Ну вот, – сокрушенно проговорила Катя. – Пойдешь?

– Придется.

– Хоть расскажешь потом?

– Угу, – кивнула Оля и на всякий случай скрестила пальцы.

Разговор состоялся между первым и вторым уроком, и до конца шестого Оля еле высидела. С каждым уроком любопытство все возрастало. Она все еще опасалась какой-нибудь подлянки от Морозова, но интуиция подсказывала, что все будет нормально.

После уроков она простилась с Катей и очень серьезно попросила подругу не ходить за собой. Никакие уговоры и опасения той не подействовали на решение идти на встречу одной.

Морозов уже ждал ее и тоже был один.

– Что за разговор? – подошла к нему Оля.

– Слушай, пошли в тепло. А то я задубел ждать тебя, – предложил Артем.

Не врет – нос вон какой красный и руки прячет в карманах.

– В школу? – не поняла Оля.

Зачем тогда понадобилось заставлять ее переться сюда?

– Нет, в кафе через дорогу. Я еще и жрать хочу.

– Я не…

– Я угощаю, Касаткина, – и первый пошел вперед.

Оле ничего не оставалось, как последовать за ним, размышляя на тему, похоже это на свидание или нет. Она еще никогда не ходила на свидание и с мальчишками не встречалась. Да и не предлагал никто. А вот некоторые девчонки из ее класса, как например эта противная Кудрявцева, уже даже умудрились расстаться с парнем и начать встречаться с новым.

– Прошу, – распахнул Морозов дверь во вкусно пахнущее тепло и пропустил ее вперед.

Скажите пожалуйста, какая галантность! Оля даже не выдержала и хмыкнула, за что тут же была награждена сердитым взглядом.

– Что будешь? – спросил Артем, когда разглядывание Олей меню затянулось, и к ним подошла официантка.

– Вот этот сэндвич и чай, если можно, – смущенно ткнула она в нужную строчку меню.

– И все? Ты этим наешься? – усмехнулся Артем.

– Ну да…

– Принесите нам, пожалуйста, по тарелке куриного супа-лапши и по два таких сэндвича, – очень по-деловому попросил Артем официантку. – А еще большой чайник обычного черного чая. Извини, с добавками терпеть ненавижу, – это он уже сказал Оле.

Она же смотрела на него во все глаза и не узнавала. Сейчас он казался совсем другим человеком – не таким, каким был в школе. Серьезный, вдумчивый, совершенно не вредный… Чем еще он ее сегодня удивит?

Обслужили их очень быстро, даже неловкая пауза не успела затянуться.

– Так о чем ты хотел поговорить? – спросила Оля, когда поняла, что Артем не торопится. Все это время он во что-то играл на телефоне, не обращая на нее внимания. Спрашивается, зачем только потащил ее в это кафе!

– О серьезном деле, – посмотрел на нее Артем. – Как поживает твоя матушка? – задал неожиданный вопрос.

– А тебе-то какое до нее дело?! – возмутилась Оля.

– Да, в общем-то, никакого. Но тебе-то есть?

– Нормально она поживает, – сжала Оля губы и отвернулась к окну.

На самом деле, все обстояло с точностью до наоборот – ее мама превратилась в какого-то ходячего, дышащего и говорящего робота. Она словно все делала по инерции, потому что надо делать. Улыбалась редко и как-то вымученно. Часто задумывалась о чем-то, исчезая из реальности. Приходилось даже звать ее по несколько раз, потому что не слышала с первого. В общем, мама страдала, и Оля это прекрасно видела.