Массажист

– А ты ему за это что?..

Не дралась же она с мальчишкой?! Этого только не хватало. Внешне моя дочь больше напоминала нежный цветочек, нежели бойцовскую кошку, например.

– Покусала.

– Как покусала?!

Кажется, еще слово, и мне понадобится валидол, которого в аптечке отродясь не было.

– Зубами. Как же еще?

– Олька!.. – я снова опустилась на диван.

– Мам, ну что, Олька? Он заслужил!

– Чем, доча? И что ты могла ему сделать такого? – кивнула я на рюкзак.

Уму непостижимо! Моя дочь покусала какого-то мальчика и теперь меня из-за этого вызывают в школу. Хорошо, если ее после всего этого не исключат. И я все равно не понимаю ровным счетом ничего.

Оля училась хорошо, разве что не на отлично. Поведение у нее тоже всегда было примерное. Переходный возраст проявлялся разве что дома, из школы жалоб не было. И тут такое…

– Ладно, пойду переоденусь и перекушу, – пробормотала я, понимая, что большей ясности от дочери не добьюсь.

Оставалось надеяться на директорское снисхождение. Видела я его всего пару раз на общешкольных собраниях, и впечатление на меня он произвел положительное.



***

Школа встретила привычным ором. Мне снова повезло попасть на перемену. До кабинета директора пробиралась через препятствия, вырастающие на каждом шагу. Как только учителя все это терпят? На мое счастье прозвенел звонок на урок, и сразу же почти в холлах повисла звенящая тишина. Может, таковой она и не была, но на контрасте именно так и казалось. От тишины у меня аж в ушах звенело, когда стучалась в заветный кабинет, сдерживая панический порыв убежать.

– Здравствуйте! Можно? – просунула я голову в образовавшуюся щель, мечтая, чтобы меня не пустили.

Директор, импозантный мужчина лет сорока пяти, оторвался от чтения чего-то и приветливо улыбнулся.

– Если вы ко мне, то милости прошу!

– Я Касаткина – мама Ольги Касаткиной из седьмого «Б».

Улыбка немного померкла на мужском лице, но успокаивало уже то, что он хотя бы не нахмурился. Вместо этого взял папку со стола и быстро заглянул в нее. А потом пригласил:

– Проходите, Мария Сергеевна, – кивнул он на стул с другой стороны своего стола. – Приятно с вами познакомиться. Кажется, раньше нам встречаться не доводилось.

– Не доводилось, – как эхо отозвалась я.

Повисла небольшая пауза, а потом директор продолжил:

– Мария Сергеевна, вы же уже знаете, по какому поводу я вас пригласил?

– В общих чертах, – кивнула я. – И я не понимаю, как так получилось.

– Я тоже не понимаю. И планирую выяснить это вместе, как и решить дальнейшую судьбу вашей дочери.

– В каком смысле? – нахмурилась я.

Директор посмотрел на часы.

– Сейчас подойдут родители пострадавшего. Кстати, нам пришлось вызвать скорую и вколоть ему уколы от столбняка и бешенства.

– От бешенства-то зачем? – невольно усмехнулась я.

– Ну может, за тем, что первая его версия была, что его покусала собака? – без тени улыбки проговорил директор.

К слову, улыбаться мне он перестал, и я посчитала это плохим признаком.

– Послушайте, Денис Матвеевич! – решительно произнесла я. – Вы же не считаете, что моя дочь сошла с ума и потому покусала мальчика из параллельного класса?

– Из восьмого «А», если быть точным.

Бог ты мой! Он еще и старше Ольки! Нет, она точно рехнулась. И главное, молчит как партизан, а мне-то что прикажете делать?

Продолжить мы не успели – дверь отворилась, и появился тот, кого я меньше всего сейчас ожидала увидеть. Никита смотрел на меня с таким же недоумением, что и я на него.


– Привет! А ты как тут?.. Денис Матвеевич, приветствую! – тут же спохватился, но по директору разве что мазнул взглядом, вновь впиваясь тем в мое лицо.

Я так и вовсе потеряла дар речи. Зато, признаки явного нашего знакомства очень заинтересовали директора.

– Я правильно понял, что вы знакомы? – аккуратно уточнил директор. – Значит, и ваши дети знают друг друга?

– Нет!

Это мы с Никитой произнесли одновременно, хором. Я же все пыталась сложить детали паззла – что же получается, что это его сына покусала моя дочка? Но за что, господи ты боже мой?! И она же его не знает!

– Вот как? – задумчиво протянул директор. – Очень интересно! А может ли быть такое, что вы не знаете об их знакомстве? Да вы присаживайтесь, Никита Алексеевич, – очень вежливо указал директор на второй стул.

По его тону и взгляду я поняла, что эти двое неплохо знакомы. Не друзья, конечно, но общаются между собой более свободно. А потом я и вспомнила рассказы Никиты, что в школе он частый гость или клиент, что больше подходит. И значит, его сына умудрилась покусать моя дочь. Покусать! – до сих пор в голове это плохо укладывается.

– Как чувствует себя Артем? – спросил директор у Никиты.

– Да нормально он себя чувствует. Не стоило из-за него раздувать так это дело, – поморщился Никита.

– Ну как же, не стоило. Я лично отношу этот инцидент к разряду ЧП. И если вы настаиваете на наказании для Касаткиной…

– Нет! Ни на чем таком я точно не настаиваю и не настаивал, – быстро заговорил Никита. – Я вообще за то, чтобы это дело замяли как можно быстрее.

Мне же вдруг стало так обидно за дочь. Понимаю, что совершила она ужасный и некрасивый поступок, но ведь не просто же так!

– Извините, Денис Матвеевич. А вы с детьми разговаривали? Причину того, что моя дочь… – я замялась, язык не повернулся сказать «покусала» – сделала, выяснили?

– Нет, Мария Сергеевна. С ними я поговорю завтра. Сначала я должен был увидеть вас.

– Дело в том, что должна быть причина…

– Какая, вы тоже не знаете? – перебил уже теперь меня директор.

– Я, кажется, догадываюсь, – улыбнулся Никита и откинулся на спинку стула.

– Вот как? – перевел на него взгляд Денис Матвеевич. – Могу я узнать, какая?

– Личная, – кивнул Никита. – Дело в том, что мы с Марией Сергеевной…

– Никит, об этом не стоит говорить! – уже я перебила его и нахмурилась.

Ну право-дело, не собирается же он посвящать всю школу в характер наших отношений. Да и с детьми, своими, думаю, мы сами разберемся. О чем и поспешила сообщить директору.

– Когда скандал становится публичным, то перестает быть личным, вы же понимаете? – выслушал меня он внимательно. – На первый раз, если у жертвы нет претензий к обидчику, я согласен это дело замять, так сказать. Но если вдруг такое повторится… – развел он руками.

– Не повторится. Это я вам обещаю! – заверила его я.

И этот мужчина мне резко разонравился. Первое впечатление он производил положительное. Казался глубоким и дельным человеком. На практике же оказалось, что он страдает излишней бюрократичностью и поверхностностью суждения. Возможно, это свойственно всем директорам, так сказать, должность обязывает, но легче от этого не становилось. Хотелось поскорее покинуть этот кабинет. А еще задать Ольке трепку, чтобы больше не смела так позорить мать!

Директор еще минут пять разглагольствовал на тему, что если мы согласны уладить все мирным путем, что если у Никиты нет ко мне претензий… И все в том же духе. Мне даже захотелось демонстративно зевнуть, но это выглядело бы невежливо. И вздох облегчения не получилось сдержать, когда он, наконец-то, отпустил нас, пообещав, что моей дочери ничего за проступок не будет. Хотелось верить, что публичной порки нам удалось избежать.

– Дурдом какой! – усмехнулся Никита, когда мы вдвоем оказались за директорской дверью.

– Еще какой! – поддакнула я. – А тебе сын тоже ничего не рассказал?

– Ни слова. Только и признался, что это была не собака. Да и то, когда увидел шприц.

– И ты не знаешь, что он улил чернилами рюкзак моей дочери?

– Нет, конечно! – недоуменно посмотрел на меня Никита. – Чернилами? – нахмурился. – Где столько взял-то?

– Понятия не имею, но именно за это Олька его и укусила, – пожала я плечами.

Мы вышли во двор школы, и после тепла директорского кабинета я сразу же замерзла.

– Торопишься? – посмотрел на меня Никита.

– Не очень, – тряхнула я головой.

Честно говоря, все проблемы в школе мы утрясли довольно быстро. А сейчас, когда Никита был рядом, мне и домой не хотелось торопиться. Вчера встретиться с ним не получилось – он задержался на работе. Разве что, по телефону опять говорили долго, на ночь. И сейчас я смотрела на него и не верила, что это его голос навевал на меня вчера такое волнение. В жизни все было гораздо сложнее, как и мое отношение к этому мужчине. А по телефону все просто и даже интимно.

– Поехали, посидим где-нибудь? – предложил Никита. – Решим, как дальше быть с нашими оболтусами.

Я согласилась, конечно же, потому что и сама хотела того же.