Магическая практика

И это было вовсе не праздное любопытство, просто он сказал «человек», а людей здесь по определению мало, в основном драконы, гномы, эльфы, прочие — но точно не люди.

Древний наклонился, поднял монетку и бросил ее мне. С трудом поймала сверкающий кружочек на лету, поместила на раскрытой ладони, присмотрелась. Обычная драконья монета. В смысле, самая обычная золотая драконья монетка, я таких, правда, еще не держала, но моего опыта и знаний хватало, чтобы не заподозрить ничего необычного.

— Забирай, — милостиво дозволил дракончик, — мне она в моей сокровищнице вообще ни к чему, не желаю одаривать удачей плохих людей.

Чего?!

Но спросить не успела — дракон, смешно переваливаясь, засеменил к выходу, а через мгновение вход в сокровищницу уже закрывался, и, едва закрылся, пол вновь стал совершенно монолитным.

— Владыка неправильный, — вдруг выдал дракон, — правильный золото чувствовать должен — вот что я вам скажу!

Но Камали с ним не согласилась, заметив:

— Это правильный древний золото чувствовать должен, а дело Владыки драконов чувствовать, о государстве заботиться, о…

— Золото чуять должен! — не согласился дракончик и даже лапой гневно топнул. — Золото! И я ему целый золотой самородок, на блюде! А он?

Лично я не поняла, о чем вообще древний, но Камали вдруг рассерженно зарычала, легкий огонек вырвался меж ее ровными белыми зубками. Дракончик пожал плечами и как выдохнет!

— Сасперено! — воскликнула я, даже не подумав.

Драконы, причем оба, меланхолично повернулись и посмотрели на меня. Между ними застыло, искрясь и переливаясь, красно-оранжевое пламя. Там, где оно коснулось одежды Камали, местами тлела ткань.

А я…

Я допустила недопустимое и совершила магами моего уровня обычно несовершаемое — использовала сильнейшее заклинание второй раз за день.

О том, насколько это было глупо, размышляла уже в процессе падения на пол.

Потом наступила тьма.





* * *


Пришла в себя я в состоянии «хоронить еще рано, но лечить уже поздно». С трудом села на постели, растерла лицо руками, огляделась — на столе меня ждал обед. На полу светящийся прямоугольник демонстрировал, что некоторые мелкие деятели сидят в сокровищнице, а вокруг царила тишина, недвусмысленно намекающая на ночь и позднее время.

— Очнулась? — донеслось из сокровищницы.

— Вроде как… — нерешительно ответила я.

— Очнулась! — злобно констатировал дракончик. — Тут Камали панику развела, доктора человеческого принести из-за границы собиралась, но я сказал: «Отставить!» Я правильно поступил?

— Правильно, — поддакнула, чувствуя неимоверную слабость.

— Вот! — торжествующе воскликнул дракон. — Я тоже так считаю, что правильно! В смысле, если сдохнешь, то сдохнешь без всякой паники!

Любопытный подход к чужой, в смысле, моей жизни.

— Сссспасибо! — «искренне» поблагодарила я.

— Да не стоит благодарностей, — милостиво сообщил он, — натурой расплатишься, оно и полезнее, и ощутимее будет.

Мои глаза несколько округлились.

Дракончик же важно продолжил:

— Я Хатору заказ на сотни две пирожков сделал, вот с утра продавать и пойдешь. Кстати, пирожка хочешь? У меня штуки полторы осталось непроданных.

— Полторы? — Я уже ничему не удивлялась, так просто уточнила, отчего столь странное количество.

— Ага, я один надкусил, но он невкусный. Там, под столом, валяются. Точнее о месте положения сказать не могу, запихнул не глядя. Может, даже закатились куда, ну ты поищи там.

Я прямо себя как дома почувствовала. В смысле — как в университете.

— Ты правда искренне убежден, что я буду есть выброшенные тобой пирожки, подняв их с пола? — грустно спросила я.

— Ой, вот только не надо давить на совесть! — выкрикнул мелкий, затопав лапками по лестнице. — Я, между прочим, о ней забочусь! Я к ней лекаря не допустил! Камали выгнал! Пирожки ей отложил… целых полторы штуки! А она?

— Рассыпаюсь в благодарностях… но, пожалуй, откажусь от подобной чести.


Из люка выглянула умильная мордашка пренаглейшего дракоши, и тот, насупившись, спросил:

— Некому было тебя воспитывать, да?

По его мнению, я должна была устыдиться?!

— Я смотрю, у нас с тобой похожая ситуация, — ответила, сложив руки на груди.

И мы уставились друг на друга. Глаза в глаза. Морда в лицо.

Дракончик первый сдался, пожал плечами и спросил:

— Ты преклоняться передо мной будешь?

Удивленно моргнув, отрицательно покачала головой.

— Смотреть восторженно? — продолжил он допрос.

Нахмурившись, снова отрицательно головой покачала.

— Хм! — Во взгляде чешуйчатого появился интерес. Но он тут же сменился печалью и тоской, и дракошка добавил: — А помогать?

— Ладно, — сдалась я, — помогать буду, если нужно.

— Шикарно! — воспрянул он. — Вставай, пирожка пожри, и пошли, у нас много работы.

Осталась сидеть на постели, скептически глядя на нахала.

— Я забыл сказать «пожалуйста»? — уточнил он.

Молча встала, прошла к столу, наклонилась и увидела вовсе даже и не пирожок. Там на идеально чистом полу лежал браслет. Тусклый, из почерненного серебра, с орнаментом в виде распахнувшего крылья черного дракона.

— Нравится? — выглядывая у меня из-за плеча, поинтересовался дракончик.

Я потянулась, осторожно коснулась браслета — от моего прикосновения по нему побежали зеленоватые искорки, и я мгновенно отдернула руку.

— Бери-бери, — наставительно потребовал древний, — это, конечно, не пирожок, зато теперь от каждого слабюсенького заклинания в обмороки падать перестанешь.

Я снова прикоснулась к артефакту, взяла двумя пальцами, вытащила на свет, затаила дыхание, разглядывая, и едва не обронила, чувствуя, как энергия течет, наполняя меня. Наполняя силой!

— Что это? — прошептала восторженно.

— Артефакт-накопитель, — радостно возвестил дракончик. — Надевай!

Я все еще восторженно смотрела на очень древнюю вещицу… древний подарок от древнего.

— Спасибо! — искренне поблагодарила со слезами на глазах.

— Надевай! На-де-вай! На-дееее-вааай! — начал скандировать он, почему-то старательно делая вид, что не замечает моего полного благодарности взгляда. И добавил: — На левую руку.

Я взяла браслет, который легко расстегнулся, стоило нажать на выступающую пасть серебряного дракона, и защелкнула его на запястье левой руки…

Если бы я только знала, что произойдет дальше, я бы этого древнего пристукнула чем-нибудь!

Браслет зашипел, внезапно железной болезненной хваткой стиснул запястье, вспыхнул черным огнем, и это пламя, словно чернила, расползлось по моей руке татуировкой черного дракона!

Как я сдержалась и не завопила — даже не знаю. С артефактами мне ранее иначе как в теории встречаться не приходилось, с такими, которые давят, вспыхивают огнем и оставляют татуировки, — тем более. Но, несмотря на отсутствие информации и знаний, в душе поселилось неприятное ощущение чего-то непоправимого и свершившегося.

И это ощущение только усилилось, когда я посмотрела на дракошу и увидела, как тот, вытянув шею, восторженно смотрит на им же совершенное! А этот… этот древний, прицокнув языком, доверительно сообщил мне:

— Всегда было любопытненько посмотреть, как действуют брачные браслеты. Как тебе?

— Что?! — вопль ужаса вырвался с хрипом.

Дракончик посмотрел на меня, выражая недоумение по поводу моей реакции, и ответил вопросом на вопрос:

— Чего «что»?

Я, тяжело дыша, переспросила:

— К-к-какой браслет?!

— Брачный, — глядя на меня честными глазами, сообщил этот древний… древний… — Чего злишься?